Гребенщиков же, Бродский, Галич, Ким, Гольдшкуль –
Они Духовности весьма весомый куль
Мы розыск алыеск и белыеск фашизма
Кролики роджеры последней из франшиз ма
Разма с артистом хэй-хоп лалалэйбла мы
Поем рок-оперу «Ни пира ни чумы»
Мы Кевшуча и Браунинга эмо-панки
Мы путешествуй-далеко, до дыр в опанке
Словес комками мы на брекфаст вам блины
В Лайбах «Белград-Любляна-Загреб» влюблены
Мы холодок Иродиады мы львы линий
Оттенок вида мы как некий Средний Плиний
Пряность презренная, о шпильке лишь мольба
Ши-а мы Ла-беф и Джес-си-ка мы Аль-ба
Мха мотыльки мы, потерялись – ах, утрата
Ненависть, бас густой бывалого кастрата
В прошлом не прочь от провождения времён
Мокия, Лары папы – Дима и Пармён
«Мое» клонится, мы растительная скрепа,
Навар кладбищенский с цветов, с оградок, с крепа,
Нам рок держаться строго ныл, проводника
Сгусток испытывать – во графах дневника
В пику проглядывать – мы вынужденный обморок
Один альбом ценивший доброй старой Вомбы rogue
Мы есть весьма пристойно убранный разряд
Теперь сословные нам речи говорят
Ферт и апостолы его столоверчения
В день главной Премии Ворчания вручения
Тип торга мы, шероховатая стезя
«Мана-мана» мы Классика, его «низяя»
Кто мы ещё? Дневной спектакль морской коровы
В краю гостим где даже вёсны столь суровы…
Там гроздь лишь гипсовая, траурный сорняк
Мы – что фейк-пара в доме-два (договорняк)
Бежим опеки мы, заздравны подбородки
С порнактрисой составляем бутерброд, ки
Ловатты света льём, лишь узел мы кивка
Служба дремотная удобств (кому пивка?)
Плюс узел нервный своры, колесим в окружье
Кудрей обузданных, (а есть у Вас оружье?)
Мы единицы голень, гонтовый лишай
Муха на члене армянина – «даа, мешай,
Мешай!» У нас такая зрелая природа
Потешный пропуск – мол, куда – «не зная брода»?
Полозья мы ребячьи – фифти за bon mot
Гомер, бухающий в пивбаре дяди Мо
Нам ждать неистово иного композита
Мы хит восьмидесятых Тоня Эспозита
Икры детеныша литые, пары груш
Поем-играем то в Большом то в Мулен Руж