Рассмешить королеву. Роман о Марии и Елизавете Тюдор

Филиппа Грегори

Предмет: один плащ, длинный

Предмет: две льняные нижние рубашки

Предмет: две пары рукавов, одна красная и одна зеленая

Предмет: одна шляпа черного цвета

Предмет: один черный плащ для верховой езды

Предмет: пара туфель для танцев

Предмет: пара сапог для верховой езды

Предмет: пара башмаков для ходьбы

Все означенные предметы не новые, но чистые и, где надо, заштопанные, вручены королевской шутихе Ханне Грин.

– В таких нарядах поневоле станешь шутихой, – вздохнув, прошептала я.

Вечером моего первого дня во дворце отец пришел к воротам. Мы встали неподалеку, разделенные чугунной решеткой.

– У короля уже есть двое шутов: карлица Томасина и Уилл Сомерс. Он был добр ко мне. Показал, где я должна сидеть за обедом. Рядом с ним. Он человек умный. Знает, как рассмешить придворных.

– А что ты сегодня делала?

– Пока ничего. Не могла ничего такого придумать, чтобы сказать вслух.

Мой отец оглянулся. В темноте дворцового сада заухала сова. Ее крик был словно сигнал.

– Разве ты не можешь придумать что-нибудь смешное? – спросил отец. – Тебя же не за тем брали, чтобы ты сидела молча?

– Герцог велел говорить то, что приходит мне в голову. Но мой дар… Я не могу им повелевать. Слова либо появляются, либо нет.

– А лорда Роберта видела?

– Он подмигнул мне, – сказала я, прислоняясь к каменному столбу и кутаясь в теплый плащ.

– Короля тоже видела?

– Его не было даже на обеде. Король плохо себя чувствует, и еду отнесли прямо в его покои. Сначала подали роскошный обед, словно король находится за столом, а потом что-то положили на тарелочку и понесли ему. Место короля занял отец лорда Роберта. Он выглядит как настоящий король, разве что на троне не сидит.

– Герцог тебя заметил?

– Мне показалось, он меня вообще не видел.

– Может, он уже забыл про тебя?

– Герцогу не надо смотреть, чтобы знать, кто где сидит и что делает. Он меня не забыл и никогда не забудет. Герцог из тех людей, которые ничего не забывают.

На Сретение герцог решил устроить маскарад, а потому все королевские шуты обязаны были нарядиться в особые костюмы и выучить свои роли. Открытие маскарада возлагалось на Уилла Сомерса. Он попал в шуты двадцать лет назад, когда ему было столько же, сколько мне сейчас. По замыслу герцога, Сомерс должен будет прочитать вступительное стихотворение, после чего выступят королевские певчие, а потом уже я. Мне тоже надлежало прочитать стихи, специально написанные к маскараду. К маскараду мне сшили новый костюм из желтой – цвета шутов – ткани. Мой прежний наряд был слишком тесен для меня. Я ощущала себя странным двуполым существом. Бывало, я смотрелась в зеркало и видела в нем красивую незнакомую девушку. А на следующий день из зеркала на меня глядел плоский неуклюжий мальчишка.

Распорядитель празднеств дал мне короткий меч и велел нам с Уиллом упражняться, поскольку где-то в середине маскарада был задуман наш шутовской поединок.

Мы нашли себе помещение для упражнений. У меня не было ни сноровки, ни желания. Мне вовсе не хотелось учиться тому, чем занимались мужчины. Одно дело – быть шутихой и совсем другое, когда из тебя делают посмешище на потеху придворным. Пожалуй, только Уилл и смог уговорить меня, сломив мое упрямство. Он вел себя так, будто учил меня не фехтованию, а, скажем, греческому языку. Уилл не рассуждал, надо мне это или нет. Существовал навык, которым я должна была овладеть, и он хотел наилучшим образом научить меня этому навыку.

Уилл начал с моей стойки. Положив руки мне на плечи, он слегка распрямил их, после чего приподнял мой подбородок.

– Голову держи высоко, как принцесса, – посоветовал мне шут. – Ты когда-нибудь видела, чтобы принцесса Мария сутулилась, а принцесса Елизавета – опускала голову? Понаблюдай за ними. Они принцессы до мозга костей. Грациозные, как козы.

– Козы? – переспросила я, безуспешно пытаясь поднять голову, не опуская при этом плеч.

Уилл Сомерс улыбался, глядя на мои отчаянные усилия:

– Да, как козы. Я бы сказал, как горные козы. То вверх, то вниз. То полноправные наследницы, то незаконнорожденные. Жизнь принцесс похожа на жизнь горных коз. А ты должна держаться, как принцесса, и прыгать, как коза.

– Я видела принцессу Елизавету, – сама не зная зачем, вдруг сказала я.

– Где ж это тебе посчастливилось?

– Несколько лет назад. Мне тогда и девяти не было. Отец привез меня в Лондон и поручил отнести книги лорду Сеймуру.

Уилл снова опустил свою мягкую руку мне на плечо.

– Чем меньше слов, тем легче жить, – посоветовал он, потом вдруг хлопнул себя по лбу и озорно улыбнулся. – Надо же! Советую женщине попридержать язычок! Ну и дурак же я!

Наш урок продолжался. Уилл показал мне правильную стойку, объяснив, насколько важно во время поединка сохранять равновесие, для чего левую руку нужно держать на поясе. Затем я узнала, что должна определить, какая из моих ног у меня является опорной. Опорную ногу нельзя было отрывать от пола, иначе я споткнусь и упаду. Уилл учил меня делать выпады и отступать. От настоящих выпадов мы перешли к ложным, существовавшим для обмана противника.

Через некоторое время Уилл потребовал, чтобы я нанесла ему удар. Я переминалась с ноги на ногу.

– А если я задену тебя мечом? – наконец спросила я.

– Тогда я вместо смертельной раны получу занозу, – усмехнулся шут. – Смелее, Ханна. Это же деревянный меч.

– Ну что ж, защищайся, – нетвердо произнесла я и сделала выпад.

Уилл как-то ловко увернулся и вдруг оказался сбоку. Деревянное лезвие его меча упиралось мне в горло.

– В настоящем поединке это означало бы твою смерть, – сказал он. – Думаю, теперь ты станешь серьезнее относиться к нашей учебе.

– Я же не мальчишка, – захихикала я, – чтобы увлекаться сражением. Давай попробуем еще раз.

На этот раз я была проворнее и сумела полоснуть мечом по краю его дублета.

– Великолепно! – прошептал Уилл. – Давай еще раз.

Мы упражнялись, пока мои удары не стали выглядеть правдоподобно. Потом Уилл учил меня отступать, уклоняясь в разные стороны. В углу лежал толстый коврик. Уилл расстелил его и показал, как надо кувыркаться, уходя от противника.

– Видишь, как все это смешно? – спросил он, усаживаясь, скрестив ноги.