Месть

– Тогда убегайте, пока я вас не увидела.

Повариха отвернулась и в последний раз помешала угли. Огонь под огромным чаном, в котором побулькивала овощная похлебка, весело разгорелся. Можно не сомневаться, до утра он не погаснет. Повариха не знала, пойдет ли Элисса через ледник, но... почему бы и нет?

Прибежала судомойка, повариха объяснила ей, что следует сделать до рассвета, потом сняла передник, повесила его на крючок и потянулась. Вот уже сорок лет она вешает свой передник на этот крючок. Она зажмурилась, широко и сладко зевнула... а когда открыла, в дверях дворцовой кухни стоял помощник прайм-офицера.

– Свет всесияющий, сударь! Как вы меня напугали! – повариха прижала руку к своей необъятной груди.

– Простите, почтенная. Кажется, вам давно было пора зевнуть, и я не осмелился вам помешать, – он подмигнул, подошел к толстухе и крепко обнял ее.

Повариха обожала мальчика – с тех самых пор, когда его нашли привязанным к воротам дворца. Это была любовь с первого взгляда.

– Что готовим?

– Как всегда, овощную похлебку. Скушай тарелочку, Джил.

– Непременно, только чуть попозже. Ах, какой аромат...

Он запустил деревянную ложку в котел, попробовал и зажмурился.

– М-м-м... восхитительно. Кстати... Вы, случайно, не видели нынче вечером мою маму? Совсем недавно?

Джил спросил об этом как бы невзначай, но повариха была начеку. Как бы она ни любила сына, мать была ее любимицей.

– Ее величество? Нет, конечно. Я как раз собиралась идти спать, Джил...

– О, конечно. Не смею вас задерживать. Просто мне нужно срочно поговорить с мамой. Я обегал весь дворец и нигде не могу ее найти.

– Не горюй, Джил. Твоя мама всегда любила побыть одна. Наверно, сидит в каком-то укромном уголке, читает или пишет.

– Гм-м... – Джил пристально посмотрел на повариху. – Наверно, так оно и есть. Доброй ночи.

Повариха покосилась на судомойку. Слава Свету, ее не было, когда Элисса заглянула на кухне. Ни у кого из прислуги нет такого длинного язычка, как у Нелли. И, как все девушки во дворце, она безнадежно влюблена в красавца Джила. Душу продаст за его поцелуй.

– Смотри, чтобы огонь не погас, Нелли. А не то утром шкуру сдеру.

– Конечно, сударыня, – отозвалась Нелли и почтительно поклонилась.

Удаляясь, повариха заметила улыбку, которую девушка подарила молодому воину. Улыбку эту трудно было назвать робкой. Повернувшись спиной к юным недотепам и чувствуя, что вот-вот упадет от усталости, повариха издала облегченное «ф-ф-фу!» – так резко, что ее пухлые щеки на миг стали совсем плоскими. И в самом деле, какая духота!

По полутемным дворикам королевского дворца украдкой пробирались двое. Элисса прекрасно знала, где стоят посты и когда стражники отправляются на обход. Еще будучи секретарем Лориса, она проводила целые вечера, беседуя с воинами: эти люди служили королю, и она должна была знать каждого. Скоро Элисса запомнила их имена, привычки, выяснила, когда и где сменяется караул. Стражники даже показали ей, как обходят окрестности. Теперь эти знания ей пригодились. Она точно рассчитала, когда следует оказаться у маленькой железной калитки, чтобы беспрепятственно покинуть дворец. Когда петли чуть слышно скрипнули у них за спиной, королева и ее верный друг прижались к каменной стене и какое-то время переводили дух. Наконец Элисса тихо рассмеялась.

– Забавно вышло, Саллементро.

– Надеюсь, ты так не скажешь, когда Его величество отправит меня на плаху за подобные забавы.

Однако и сам певец не мог сдержать улыбку.

– Вздор! – Элисса легко толкнула его в грудь. – Ты забыл, кого сопровождаешь, менестрель? Идем!

Держась за руки, они поднялись на пригорок. Когда-то Элисса часто сидела здесь с Саксеном, наслаждаясь возможностью побеседовать без посторонних ушей. Вдали смутно темнела кромка леса.

– Ты что-нибудь видишь? – шепнул Саллементро.

– Нет, – Элисса отбросила капюшон. – Давай подойдем поближе.

Едва она успела договорить, как впереди вспыхнул крошечный огонек – вспыхнул и тут же погас. Если Элисса и менестрель смотрели чуть в сторону, они ничего бы не заметили. Один из Небесных Огней заблудился, с нежностью подумала королева.

– Туда! – воскликнула она, выпустила руку Саллементро, подобрала полы плаща и бросилась к лесу – туда, где видела свет.

Саллементро последовал за ней. Вся эта затея с ночной прогулкой внезапно перестала ему нравиться. Непонятно почему у него в ушах снова зазвучали слова Элиссы: «Мы все обречены». Только этого не хватало. А если это все-таки ловушка и кто-то попытается навредить Элиссе? Что он будет делать?

И вдруг его тревогу как рукой сняло. Из-за деревьев вышел человек, которого Саллементро узнал бы даже в кромешной темноте.

– Саксен! – воскликнула Элисса, бросаясь в объятья клука. Конечно, следовало сохранять тишину... но она была слишком счастлива.

До этого мгновения бывший циркач и представить себе не мог, как ему не хватало этой чудесной женщины. Оказывается, все это время она оставалась для него хрупкой девочкой, почти ребенком, которую он с таким удовольствием поднял к куполу цирка тем вечером в Фрэгглшеме – вечером, который изменил всю его жизнь. И теперь он снова держал ее в объятьях, с восторгом слушая ее счастливый смех. Он знал, что радость будет недолгой. Что ж, вот еще одна причина насладиться ею сполна.

– Поздравляю с бракосочетанием, моя королева! – клук чуть отстранился, а потом снова обнял, как дорогого друга. – Прости, что оставил тебя так надолго.

Наверно, следовало поклониться новой правительнице Таллинора, но Элисса, счастливая и сияющая, висела у него на шее... и против такого груза Саксен совершенно не возражал.

–Тебе повезло, клук. Я могла бы приказать разрубить тебя на куски, но не сделаю этого, потому что влюблена в тебя по уши. Но это в последний раз. Никогда больше не бросай меня так надолго, – проворковала она, и клук почувствовал, что не он один умеет крепко обнимать.

– Саксен! – завопил Саллементро, который наконец-то догнал их. Саксен бережно опустил Элиссу на землю и сгреб менестреля в охапку, словно медведь.

– Осторожно! – застонал Саллементро. – Мои пальцы... Мне завтра играть на лютне!

– В гостях хорошо, а дома лучше, – клук широко улыбнулся, вдохнул свежий ночной воздух и заключил в объятья обоих разом – его руки были достаточно велики для этого. – Идемте со мной.

И он повлек их в рощу. Элисса была рада идти за ним куда угодно. Теперь она знала, что ей никто не угрожает.

– А к чему все эти тайны, Саксен? Саллементро не хотел меня отпускать – он решил, что это ловушка.

– Он проявлял осторожность, Ваше величество, – откликнулся Саксен. – И был совершенно прав.

– Пожалуйста, зови меня Элиссой, – взмолилась она. – Хотя бы в кругу друзей. Ладно, что у тебя за ужасная тайна, которую нельзя раскрыть в стенах дворца? Кажется, ты собирался кого-то привести?

Улыбка Саксена исчезла. Теперь их скрывали деревья, и Элисса могла этого не заметить, но клук почувствовал неприятный трепет в животе. Вот он, миг, который решит все. Как Элисса примет весть, которую он принес? Хватит ли ей сил принять правду? Тысяча тревожных мыслей пронеслись в голове у Саксена, пока две пары глаз пристально и недоуменно смотрели на него. Он слишком долго пребывал в нерешительности. Лунное сияние лилось сквозь ветки деревьев, и он заметил, как по прекрасному лицу Элиссы пробежала тень беспокойства.

– В чем дело, Саксен?

Кажется, она догадалась, что ее ждут не самые приятные вести.

Клут тихо опустился на плечо Саксена. Прилетел, чтобы поддержать друга... На душе у клука потеплело, он погладил птицу, благодаря ее, и увидел, как глаза Элиссы снова сияют радостью.

– Клут! Саксен, ты его спас?

Клук кивнул. Слова застревали у него в горле. Оставалось лишь протянуть руку, позволяя соколу спуститься на запястье. Он поднес птицу Элиссе, и королева нежно поцеловала пернатого красавца. Это был сокол Тора, и она не могла его не любить.