Опасный невидимка. к истории экологической журналистики

По письмам читателей видно, как нарастает в городе и ищет выхода напряжение. Как это часто бывает, горожане, читатели, а вместе с ними и редакция, определив главного виновника экологической беды, обрушивается на него всей мощью своей ненависти. «Полгода назад в „СР“ впервые прозвучал призыв о регулярной публикации сводок, сообщающих о состоянии воздушного бассейна в городе с указанием конкретных виновников его загрязнения промышленными отходами. Дело в том, что ни одна из природоохранных служб не ведет систематических наблюдений за состоянием атмосферного воздуха и поэтому не имеет данных. Правда, когда приходит срок отчитаться о проделанной работе, откуда-то берутся звонкие цифры снижения выбросов вредных веществ в атмосферу», – сообщают журналисты, продолжая диалог с читателями.

Редакция настойчиво обращается к промышленным предприятиям с требованием сообщать о случаях нарушений ведения режима и указывать конкретных виновных. В скором времени на страницах печати появляются данные, предоставленные самими предприятиями на самих себя, о случаях выбросов в атмосферу и превышения ПДК сточных вод. Комментарий редакции: вот какие молодцы, послушались, сами себя посекли, а ну-ка тот себя недостаточно побил, ни одной фамилии не назвал. «Неужели решил не предавать их упущения гласности?».

Появляется постоянная рубрика «экологический дневник», в которой подводятся итоги месяца (года) о нарушениях режима на предприятиях. С въедливостью комара журналисты продолжают говорить о нарушителях. «На предприятиях города сейчас не стесняются предать огласке имена нарушителей. К сожалению, не в пример им оказались городские контролирующие и инспектирующие органы, которые при обсуждении итогов декабря не были готовы проанализировать данные о нарушениях предприятий».

Но через несколько месяцев редакция чувствует какое-то неблагополучие в этом вопросе. «Среди нарушителей почти одни и те же цехи, одни и те же фамилии. Констатация нарушений читателя уже не удовлетворяет». Журналист газеты Г. Кузьмина делает репортаж из цеха 7 объединения «Каустик» о реконструкции установки дихлорэтана. На фоне интенсивного ремонта журналист пространно рассуждает о том, почему именно государственный инспектор увидела «узкое» место, как отрабатываются деньги, которые аккуратно получает два раза в месяц «громадный инженерный, научный арсенал, которым располагает объединение». Рассуждения журналиста заканчиваются во время прорыва трубопровода с соляной кислотой. «Пары кислоты голубоватой дымкой потянулись на город… Да, настала пора действовать!».

В вопросах экологии все же решает не только человеческий фактор, во всяком случае, основная причина неблагополучия экологии кроется в другом, о чем, повторяем, говорил производственник: «Основная причина загазованности в несовершенстве технологического оборудования, в неэффективности работы установок, в том, что нет резервов при аварийных ситуациях»…

Причины кроются в общей технической отсталости российских предприятий от мировых технологий, несоответствие их требованиям экологической безопасности. Но редакция зациклилась на своем понимании проблемы. Чувствуя конъюнктуру, ей поддакивает большинство заинтересованных лиц. Расследуя очередной случай загазованности жилых кварталов, комиссия из Госкомприроды вместе с журналистами городской газеты выясняют, что на самом деле к аварийному сбросу газа в атмосферу привела цепь технологических проблем, не во всем зависящих от человеческого фактора. «…В цехе №3-а завода «Авангард» начало пропускать сальниковое уплотнение насоса. Появилась необходимость его остановки. Выход один – необходимо перейти на резервный. А тот в ремонте. Орошение одного из основных аппаратов пришлось на время прекратить. Но тут одно к одному – забились оросители, фильтры, оказалось, что выведены из строя клапаны. Началось разложение продукта и выделение окислов азота. Санитарный реактор, в нормальной обстановке успешно справлявшийся с «лисьим хвостом», с залповым выбросом справиться не смог… Одновременно ПО «Каустик» проводился пуск после длительной остановки. «Хлорный компрессор трижды сбрасывал, вследствие чего вакуум в выпускаемой серии из 120 ванн срывался, что вело к их разгерметизации и выбросу хлора в атмосферу».

Хотя объективный анализ показывает, что основными причинами являются несовершенство технологии, отсутствие резервного оборудования, комиссия вместе с журналистами делают выводы узкие: «выброс газов в атмосферу на обоих предприятиях произошел вследствие неудовлетворительной технологической и трудовой дисциплины и неукомплектованности квалифицированными кадрами (подчеркнуто автором.).

Вскоре журналисты сами себя поправили: «В последнее время мы много говорим и пишем о таком резерве улучшения состояния окружающей среды, как неукоснительное соблюдение технологических регламентов, и, кажется, чересчур увлеклись, обвиняя во всем и вся только тех, кто осуществляет эксплуатацию химических установок. Элементарный здравый смысл и свойственное человеку чувство самосохранения не позволяет им умышленно производить аварийные залповые выбросы вредных веществ в атмосферу».

Таким образом, признается тот факт, что «химики» не враги городу и экологии, а скорее жертвы научно-технической отсталости.

Читатели, в том числе и работники химических производств, несмотря ни на что, верят своей газете, надеются на объективность журналистов. Следующая статья «Экология и зарплата» (автор Г. Кузьмина) представляется образцом хорошей деловой журналистики. В редакцию позвонили рабочие цеха кабельного пластиката объединения «Каустик» и сообщили об экологическом неблагополучии, сложившемся в цехе. «В 2 часа ночи мы начали задыхаться, – рассказал оператор смены „В“ Петр Ищенко. – Чувствовался резкий запах хлора. Першило в горле, тошнило, слезились глаза. Работать в таком состоянии было просто невозможно. В 4 часа терпение наше кончилось. Я позвонил диспетчеру объединения и заявил, что я остановлю отделение, и люди уйдут с работы. Не знаю, то ли ультиматум этот помог, то ли еще что, но через полчаса загазованность исчезла, и мы спокойно довели смену до конца».

Корреспондент провел оперативное расследование и честно проанализировал ситуацию: «В ту ночь, признала диспетчер, действительно была загазованность в районе восьмого и одиннадцатого цехов. Однако аварийных, залповых выбросов не было. Тринадцатый цех, как обычно, „выдавал“ в атмосферу аммиак, но газовой волны, как таковой никто не видел»…

Что же все-таки помогло ликвидировать загазованность, задается вопросом корреспондент. «Ну что может сделать диспетчер? – сказала она (диспетчер. – Ф.Х.) – Как всегда в таких случаях позвонила по цехам, попросила: «Ради бога, посмотрите там у себя, сделайте что-нибудь»… «И ведь сделали!» – восклицает журналист и еще раз напоминает о необходимости соблюдать технологический регламент.

От чего же зависит четкое и неукоснительное соблюдение инструкций? «Технологический режим в цехе один и тот же, – рассказывает С.А.Мельник, – а каждая смена ведет его по-разному. У одной обходится почти без выбросов, а другая газует вовсю. Все зависит от умения, квалификации, моральных качеств аппаратчиков, их интуиции, наконец»…

Журналист ведет тему дальше и выводит проблему в плоскость нравственную: «А вот зависит ли хоть в какой-то мере от профессиональных и моральных достоинств или недостатков аппаратчиков их зарплата? Вряд ли. Если бы она от этого зависела, и зависела по крупному счету, то, будьте уверены, сложные экологические ситуации у нас складывались бы значительно реже».

Оперативный анализ конкретной ситуации, выведение проблемы в нравственную плоскость, причем не в назидательно-моралистической манере, а через диалоги рабочего, диспетчера, журналиста – в этом ценность данной публикации. Но здесь еще не ощущается истинного понимания более серьезных причин загрязнений окружающей среды промышленными предприятиями. Именно это становится причиной несколько искаженного отношения горожан к химической промышленности, которое в дальнейшем перерастает в откровенную ненависть. После очередного штилевого дня в редакцию вновь хлынул поток писем читателей с обвинениями в адрес «химиков». В своем комментарии журналисты газеты подводят читателя к «решению» экологической проблемы: «Строжайшее соблюдение персоналом химических предприятий технических регламентов – одна из основных предпосылок сокращения вредных выбросов. Одна из основных, но во время штилевой погоды – не самая основная. Выход тут один – полная остановка на период затяжного штиля тех производств, которые наиболее опасны для здоровья».

В процессе развития проблем промышленной экологии журналисты выходят на новую ступень экологической тематики – есть ли необходимость в размещении в городе новых химических производств. Материалы, публикации о прекращении размещения в Стерлитамаке новых химических производств и остановки наиболее вредных действующих производств приобретает остроту, которой данная проблема, несомненно, заслуживает, и в то же время отличаются запальчивостью, которая мешает объективно взвешивать последствия принятых решений. «Если нет другой возможности исключить загазованность в городе, то следует закрыть самые экологически вредные цехи – такие, в которых технология производства особенно несовершенна, а выбросы особенно опасны для здоровья людей. Да, не будет плана; да, будут убытки. Но зато мы сохраним здоровье, а значит, и жизнь людей», – пишут горожане в газету.

Давая интервью газете по спорному вопросу строительства производств ялана и карахола, инженер проекта под напором журналиста неохотно признает нецелесообразность размещения химических производств в городе Стерлитамаке. Эту позицию поддерживают, казалось бы, все – от директоров предприятий до городских властей. Редакция увлекается и дает обширные публикации по вопросу размещения производства пентенов, вопрос о котором находился пока на уровне предположений. К дискуссии подключились даже третьеклассники одной из школ, которые 66-ю подписями призывают «злых химиков»: «Зачем нам такие вредные производства? Если не умеете их делать безвредными, значит не надо строить». Детям отвечает на тех же страницах профессор, директор опытно-промышленного нефтехимического завода с информацией о том, что дает химия в быту и народному хозяйству в целом и что без нее нельзя. Здесь не обходится без комментария редакции, смысл которой можно выразить короткой фразой типа «не слушайте дядю».

Возмущению инженера бюро стандартизации М. Гершановой нет предела: «Не могу больше молчать. На кого рассчитаны ваши публикации? Вы или не понимаете сути дела, или намеренно разжигаете общественное мнение вокруг несуществующего проекта и установок, чтобы увести внимание горожан от истинных виновников неблагополучной экологической обстановки. Подняли шумиху вокруг установки, которой даже в проекте нет».

Тут же в своем комментарии редакция назвала позицию автора «узковедомственным заводским патриотизмом, что является одной из основных причин наших бед, в том числе и бед экологических». Затем с полным знанием дела и ситуации опровергает доводы автора: «Без согласия санитарной службы на „Каустике“ построены и сданы в эксплуатацию 33 цеха».

Журналисты непреклонны в своей правоте: «Нет, не шумиху мы поднимаем, а проблему. Очень важную для нашего города и очень большую, несмотря на малые объемы производства пентенов. Ведь случись так, что это производство (в экологически небезопасном варианте) будет построено, то вслед за ним „по инерции“ появятся подобные объекты и на других химических предприятиях. Так уж это ведется: уступка следует за уступкой, компромисс – за компромиссом».

Далее редакция не отступает от этой темы и на протесте против несуществующих в проекте установок ведет линию экологизации сознания читателей. «Частный в общем-то вопрос о размещении новых опытно-промышленных установок на ОПНХЗ обернулся крупным разговором, в котором тесно переплелись проблемы экономические, экологические и нравственные. Об экономике и экологии мы говорим и пишем много. О нравственности же (и ее противоположности) не всегда еще говорим вслух».

Справедливости ради надо признать, что упоминание о нравственности понадобилось журналисту для того, чтобы опять же обвинить химиков в безнравственности

Здесь столкнулись позиции двух сторон – экологической необходимости и экономической целесообразности. Две волны – «зеленая» и ведомственная, лед и пламя. В этом отношении «Стерлитамак типичен как один из многих городов, где недавняя волна экологической озабоченности столкнулась с контрволной экономической паники», – точно выразился американский журналист Билл Келлер.

Газету обвиняют в «разжигании антихимических эмоций». «У вас в редакции уже все помешались на экологии, и вы не видите других проблем города, – пишет работник ПО «Сода» Г. Микрюков. – Без развития химической и нефтехимической промышленности наш город просто не сможет развиваться. Давайте закроем все заводы и 50 тысяч рабочих пошлем сажать деревья вокруг вашей редакции… Мало того что, имея под боком совхоз «Рощинский» и птицефабрику, живем без мяса. Так будем жить без «Белизны», соды, «Бустилата», «Лотоса».

Журналисты в своем комментарии (редакция по всем выступлениям дает свои комментарии, как бы оставляя за собой право истины в последней инстанции) находят в себе смелость признать свою неправоту: «Нам уже не впервой слышать о том, что из-за двух маленьких установок в газете так много шума. Совершенно справедливо – шума действительно лишку». Но по поводу письма Микрюкова позиции редакции и читателей незыблемы. Сделав обзор писем по проблемам экологии, редакция сообщает, что его (Микрюкова) «особое мнение о дальнейшем развитии химической промышленности в Стерлитамаке никто не поддержал. Напротив, резко отрицательно высказались… (идет перечень фамилий жителей города с их домашними адресами!? – Ф.Х.)».

В запальчивости авторы писем доходят до абсурдных предложений. На вопрос Микрюкова, куда девать высвобожденных от работы химиков, читатели предлагают: «Я считаю, что нам в нашем регионе надо возрождать деревню, благоустраивать ее, строить хорошие дома, дороги, проводить газ, водопровод, а химизацию надо приостановить до тех пор, пока ученые не создадут безвредные для природы и здоровья людей технологические процессы». Автор письма, бывший химик, предлагает квалифицированные кадры, видимо, по примеру практиков китайской культурной революции, отправить поднимать деревню. В дальнейшем эта «светлая мысль» будет повторяться другими читателями.

В следующем номере газеты журналисты, обращаясь вновь к откликам на письмо Микрюкова, слегка стыдятся «антихимического цунами», которое подняли своими публикациями. Автор нашумевшего письма Г. Микрюков принес почту, которую он получил на свой домашний адрес, и она резко отличалась от тех писем, которые пришли на адрес редакции.

«Контраст с редакционной почтой был разительный, – пишет журналист. – Оскорбления, угрозы, непристойные выражения. Считая свою позицию справедливой, написавшие все это люди мнили себя, по-видимому, союзниками редакции в борьбе за чистоту окружающей среды. Но, право же, не хочется объединяться с ними. Неприятно иметь дело с теми, кто считает себя вправе, борясь за справедливость, оскорблять чье бы то ни было человеческое достоинство».

Приведя строки письма одного из «деликатных» оппонентов, редакция не удерживается в очередной раз от роли прорицателя истины в последней инстанции и настаивает на своей позиции: «В письме есть то, что во много раз важнее – деликатность по отношению к чужому, пусть и ошибочному (подчеркнуто мной. – Ф.Х.) мнению».

Конструктивные предложения авторов писем и специалистов-химиков «тонут» в многословии дискуссий и повторении одних и тех же сентенций. Любая попытка сказать доброе слово в защиту химии воспринимается редакцией и частью читателей как «ведомственный подход», не стоящий внимания. Редакция подталкивает общественность к принятию решения о закрытии наиболее вредных производств.

Ситуация осложняется тем, что из-за отсутствия автоматической системы контроля, несовершенства существующих приборов анализа содержания в воздухе и воде концентрации вредных веществ практически невозможно установить источники выбросов. «Очень важно на каждом производстве разобраться, сколько мы выбрасываем организованно (в результате несовершенства технологии) и сколько неорганизованно (в результате нарушения регламента, аварийных ситуаций и пр.), – сетует один из «зеленых» руководителей.

И это на самом деле создает большие сложности. Из-за этой проблемы случается разнобой в показателях различных служб, а это позволяет настоящим виновникам уйти от ответственности. Лаборанты приводят цифры, показывающие улучшение экологической обстановки, а запахи, общее состояние организма говорят об обратном. В той же Цветаевке после отравления строителей были сделаны анализы воздуха. Лаборатория завода СК превышений ПДК по своим компонентам не обнаружила. Городская санэпидстанция также не обнаружила ПДК. «Обеспечить систематический контроль за деятельностью поста заказчиков и независимый отбор проб воздуха мы не можем. Для этого нам пришлось бы держать свой специальный пост. А дать заключение о наиболее токсичных веществах, которые могут вызвать отравление работающих, на основе данных заказчиков, нам тоже не под силу. Ведь это целая научно-исследовательская работа!» – говорит санврач.

Безнравственность природоохранных служб в этом случае видна, что называется, невооруженным глазом, и редакция обращает на это самое пристальное внимание читателя: «Так не сама ли санэпидстанция является косвенным виновником отравления? Именно СЭС на протяжении второго десятка лет не анализировала воздух Цветаевки. И сейчас СЭС в лице В.В.Чунарева пытается выдать случай отравления за «тихую забастовку»…

Впрочем, безделье, нежелание выполнять свои служебные обязанности СЭС – не самая большая трудность в этом вопросе. Гораздо более сложная проблема – отсутствие надежных приборов для анализа воздуха и окружающей среды. Пример – анализы проб заводских лаборантов не показали превышений ПДК в Цветаевке, в то время как люди попали в медсанчасть с признаками отравления. Именно из-за этого деятельность по охране окружающей среды природоохранными структурами, заводскими лабораториями, межведомственных комиссий, межотраслевой лаборатории по охране окружающей среды города неэффективна, а то и сомнительна, там ли ищут и там ли находят. Позднее на эту проблему выйдут и журналисты городской газеты. Осознав эту сложность, газетчики придут к необходимости иметь финансовые средства для приобретения надежных приборов контроля окружающей среды. А эти финансы могут появиться только у стабильно работающего предприятия, в данном случае химических производств, против которых выступают журналисты и горожане.