Через времена в будущее

– Ты кто? – спросила я, не переставая рассматривать его с ног до головы.

– Оставь нас, – обратился он к девушке. Мужчина взял меня под руку и вывел из помещения на улицу. Такого багрового неба я не видела ни в одной из своих жизней! Слабый ветер разгонял песок, поднимал его вверх и равномерно сбрасывал вниз. Мужчина быстрым движением вколол содержимое шприца в мою правую руку.

– Что ты сделал? – спросила я, потирая руку от укола.

– Чтобы ты не замёрзла.

– Что за аномалия? Что с небом? Почему песок поднимается вверх так ровно и так же падает?

– Как тебя зовут?

– Мира. А тебя?

– Меня зовут Э?рджо. Ты странная, Мира. Как ты попала сюда?

– Я уснула и оказалась здесь. А где мы?

– Как ты вообще оказалась в моей лаборатории? – он посмотрел на меня взглядом, в котором четко читалось, что я сказала какую-то глупость.

– Давай, чтобы не было недопонимания, я расскажу: после театра меня отвезли в больницу, потом я потеряла память, а затем я уснула в больничной палате, а проснулась здесь! А ещё ты без моего разрешения вколол мне чёрт-те что! Что происходит?!

– Наверное, я сплю, раз слышу это…

Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд, затем поднялся сильный ветер, небо резко потемнело, дышать стало тяжелее. Эрджо взял меня за руку и быстрым шагом направился в сторону лаборатории. Ветер набирал силу и через минуту мы уже бежали. Закрыв дверь, Эрджо указал на два стула, стоящих друг напротив друга, их ножки были прикреплены к полу. Как будто мы в космосе, подумала я. Эрджо запер за нами дверь, мне стало страшно. Что он собирается делать? Но он направился ко мне и резкими движениями начал осматривать меня. Я не успела опомниться, как он уже проверил мои зубы, уши и волосы.

– Сколько тебе лет?! – он был зол.

– Чего? Совершеннолетняя я, – ответила я, закатывая глаза.

– Мира, сколько тебе лет?! – спросил меня Эрджо повторно, но уже с большей агрессией.

– Ты нормальный? Двадцать восемь! Почему это важно? Послушай, мне надоело всё! Иди к чёрту! Я ухожу, а ты сиди и мямли дальше, раз ничего не можешь объяснить!

– Мира, стой! Я не знаю, кто ты, но ты не уйдёшь отсюда. Это моя лаборатория, и я решаю, кому здесь находится, а кому – нет.

Эта психушка становилась интереснее, поэтому я не стала сопротивляться и последовала за ним. Мы вошли в огромную комнату, где, кроме окон ничего не было. Судя по высоте, мы находились не ниже двадцатого этажа, за окнами красовался лес, над которым нависло тёмное небо. Но самым поразительным было то, что все деревья были чуть ниже этажа, на котором мы находились.

– Ты уснула в больнице, говоришь? – спросил Эрджо, стоя от меня слева и скрестив руки.

– Да. Считаешь меня сумасшедшей?

Не удосужившись ответить мне, он повёл меня к лифту; мы спустились, вышли на улицу. Ветер к тому времени уже стих. Наверное, я сошла с ума. Я всматривалась в окружающее себя пространство и пыталась найти объяснение или вспомнить хоть одно место на Земле, похожее на это. В глубине души я надеялась, что это чей-то розыгрыш и скоро всё прояснится. Но чем дальше мы шли, тем отчётливее я понимала, что это не наша планета…

– Эрджо, может, всё-таки расскажешь, что здесь происходит? Я не припомню ни одного района в Москве, похожего на эту местность.

– Потому что мы не в Москве. Москвы не существует с 2030 года.

– Что ты куришь?

– Люди больше не курят. Алкоголь тоже больше не производят, – не знаю, что было обиднее услышать: что сейчас непонятно, какой год, или, что нет алкоголя. Хотя последнее сейчас бы совсем не помешало. Одно предложение – и сколько информации.

– Что, прости? Какой сейчас год? – наверное, после моего воскрешения мне дают в больнице сильные психотропные лекарства, раз моё сознание придумало подобный сценарий. Нет, я сплю. Точно сплю!

– Сейчас, Мира, 2075 год, – после этих слов он посмотрел на меня в предвкушении моей реакции. Но я отупела на время. Возможно, даже навсегда.

– Это всё мультики, это лекарства, вот проснусь, и всё будет по-прежнему, – повторяла я, стараясь не смотреть на него.

– Я только хочу знать, из какого ты лагеря? – только этой версии мне и не хватало для полного утешения! Какой ещё лагерь?

– Хватит говорить ерунду! Кто тебе заплатил, чтобы свести меня с ума? Сейчас 2016 год! Ясно? – невозможно, чтобы я оказалась в будущем! Это нелогично!

Эрджо не хотел отвечать на мои вопросы, он всячески меня игнорировал. Мы продолжали идти, и вышли к лесу, который я видела из окна. Какой же ничтожной я себя почувствовала! Прелесть бессмертия в том, что ты помнишь планету в разных её состояниях, эти воспоминания всплывают сразу же, будто в голове проносится ассоциативный ряд. В данный момент, никакой ассоциации не было, я была просто шокирована, а весь мой тысячелетний опыт показался мне химерой.

– Мира, я кое-что расскажу тебе, – голос Эрджо звучал спокойно.

– Наконец-то! – спасибо ему, что он проигнорировал мою резкость.

– Мира, человек – существо эгоистичное, и чем больше он имеет, тем больше ему необходимо. В своём желании жить, как можно дольше, он возомнил себя выше Творца. В поисках амброзии, человек не шагнул вперёд, долголетие – вот, что стало единственной целью. Человеческая жизнь имеет слишком короткий срок, я бы сказал, ничтожный по сравнению с Вселенским временем. Мы живём не больше века. Разве можем мы что-то знать точно? Учитывая естественную смерть человека, то есть старость, решение проблемы долголетия исходило из того, чтобы найти способ отдалить её на максимально долгий срок. Ученые давно знали, что человек стареет из-за того, что концевые участки молекулы ДНК, то есть теломеры, с каждым последующим делением уменьшаются, и в итоге достигают маленькой длины, вызывая гибель клеток, то есть старение. Именно по этой причине организм не обновляется и, как следствие – человек умирает. Так вот, учёные смогли использовать фермент, достраивающий укороченные теломеры, чтобы стареющие клетки организма могли делиться, как молодые. Такие опыты были проведены на животных, но только в 2018 на человеке. Представь, что человек в пятьдесят лет имеет возможность выглядеть вдвое моложе, обойдясь без пластической хирургии, – он посмотрел на меня и ждал комментариев.

– Из тебя либо ничего не вытащишь, либо льётся поток информации! – наверное, я сейчас была похожа на сову.

– Не знаю, как ты здесь оказалась, но уверяю тебя, сейчас 2075 год.

– Я хочу спать, – оборвала я разговор, в надежде, что после сна я проснусь в своей реальности.

Мы вернулись в лабораторию, мне выделили подобие комнаты, и я легла спать. Когда я не знаю, как поступить, то я всегда ложусь спать, надеясь, что после пробуждения ответ сам придёт ко мне. Это своего рода отсрочка перед бегством, но очень часто именно этот метод работает. Утром я нашла Эрждо и решила продолжить разговор, так как проснулась я в том же ужасе, в каком легла, и у меня не было иного выхода, как приспособиться к нынешней ситуации, собрав максимум информации. Ответ придёт сам, по ходу пьесы…

– Эрджо, но это же грозит перенаселением планеты? Ведь каждый, кому доступна такая операция, сделает её?! Получается, что продолжительность жизни человека удвоилась?! – начала я разговор в тот момент, когда Эрждо осматривал один из боксов.

– Да. Новшество быстро стало популярным и через лет пять многие богатые люди уже испытали на себе эту методику. После пяти лет, данная операция стала доступна многим слоям населения. К 2025 году население планеты выросло в полтора раза. А в 2028 году началась ядерная война, после которой мир погрузился в ядерную ночь и затем – ядерную зиму, после чего население планеты сильно сократилось. Сейчас мало людей, выживших после войны. Нужны новые люди, иначе Земля погибнет.

– Ядерная война? Она всё-таки будет? – я не верила своим ушам.

– Да, будет. После войны, которая длилась месяц, наступил массовый голод. Война и нехватка пищи, чистой воды, эпидемии, привели к гражданской войне, и как следствие – население планеты к 2030 году уменьшилось в четыре раза. Мировая экологическая катастрофа со временем сказалась на женской части населения – многие женщины оказались бесплодны. Те, кто могли рожать, в основном, рожали больных детей, мутация не обошла стороной младенцев, кто-то рождался без руки, а кто-то с тремя. Дети из пробирок стали популярны, но экология была не на стороне человека. Казалось, сама природа за истребление человеческого вида. Эти дети быстро погибали, они не были приспособлены к выживанию. Тогда встал вопрос о переселении на другие планеты. Ты не поверишь, но в 2019 году Марс оказался непригодным для жизни, хотя все делали ставки на эту планету. Обманчивый Марс! Химера! Но в 2028 году, в период ядерной зимы, полагая, что Марс – это спасение, первый человек ступил на эту планету, он благополучно прожил там три месяца, после чего туда была отправлена колония из двенадцати человек. Люди решили не тратить время и скорее осваивать планету. Но спустя почти год уже никто не ступал на Марс, так как все переселенцы погибли. Если честно, когда я увидел тебя в лаборатории, то подумал, что ты стоишь в списке на утилизацию, – у меня создалось впечатление, что он давно мечтал кому-то рассказать об этом, настолько его речь была структурирована и подготовлена.

– Что-о-о-о?! У вас взрослых тоже утилизируют?!

– Разумеется, – ответил он, параллельно переходя к очередному боксу с младенцем. Я же следовала за ним, как ребёнок, следует за взрослым, когда ему что-то нужно.

– Не надо меня утилизировать!

– Мы воспитываем чистую и сильную расу, дабы не повторить ошибки прошлого, – взглядом он показал на бокс, где лежал младенец, – все ученые помешаны на своей работе и Эрджо, бессознательно, игнорировал меня, переводя всё на тему лаборатории.

– Поясни.

– Это новая раса, они уникальные, сильные, и будут жить дольше. И им не нужны теломеры или генетическое редактирование. Как думаешь, сколько мне лет?!

– Честно? Примерно шестьдесят.