Сон ведьмы

– Луизито, – позвал Рауль, открыв переднюю дверь машины, – помоги мне с этими…

Клара не стала дожидаться конца его фразы и побежала во двор, – Луизито! Я тебя ждала, – она остановилась как вкопанная. Девочка растерянно смотрела на маленького мальчика, который опирался на костыли, – я не знала, что ты попал в аварию.

Покраснев, Луизито взглянул в её тёмное лицо, – я не был в аварии, – деловито ответил он. Для такого маленького и тщедушного существа, как он, у него был довольно громкий голос, – я болел полиомиелитом, – объяснил он, заметив её недоумение и добавил: – я калека.

– Калека? – переспросила она, – мне никто не говорил об этом, – его маленькие белые руки и тёмные локоны, обрамлявшие бледное, утончённое лицо, казались ей чем-то не от мира сего. Он напоминал ей цветение яблони.

Она знала, что ему тринадцать лет, на год больше, чем ей, но выглядел он лет на семь или восемь.

Его губы, загнувшись в уголках, подёргивались, словно он догадался о её мыслях и едва сдерживал смех.

– Ах, Луизито, – она вздохнула с облегчением и поцеловала его в щёку.

– Ты прямо как ангел.

– Кто это? – спросила одна из близняшек, поворачиваясь к Эмилии, – это крошка помогает тебе на кухне? Она твоя родственница?

– Я Клара! – ответила девочка, присев между экономкой и тёткой, – ла Негра Клара, ваша племянница!

– Моя кто? – взвизгнула женщина, хватая Клару за руку и встряхивая её.

– Негрита Кларита, – возбуждённо закричал мальчик. Опираясь на один костыль, он подскочил к ней, – разве ты не слышала, тётушка? Она моя кузина! – взяв руку Клары, он оттянул её подальше от родителей и тёток.

– Ну, показывай, где прячется дедушка.

Прежде чем Клара успела объяснить, что дедушка в городе, Луизито свернул на широкую песчаную аллею, ведущую к фруктовому саду за домом. Он передвигал свои костыли так быстро и ловко, что больше походил на обезьяну, чем на калеку.

– Луизито! – крикнула ему вслед Мария дель Розарио, – тебе нужен отдых. Поездка была долгой и утомительной. К тому же такая жара.

– Оставь его в покое, – вмешался Рауль, сопровождая в дом супругу, – свежий воздух пойдёт ему на пользу.

– Где дедушка? – спросил Луизито, опускаясь на землю в тени мангового дерева, нависшего над стеной.

– В городе, – отозвалась Клара, пристраиваясь рядом с ним. Она очень радовалась тому, что не поехала в этот день с дедушкой. Обычно они заезжали сначала в парикмахерскую, потом в аптеку, где он покупал новейшие медикаменты, которые, кстати, никогда сам не принимал, потом в бар, где он выпивал стаканчик бренди и играл в домино. Но сегодня она не променяла бы встречу с Луизито ни на что на свете.

– Вот удивится дедуля. Он ждёт тебя не раньше вечера, – затараторила Клара, – давай сбежим в город и никому ничего не скажем.

– Я не могу гулять так далеко, – Луизито опустил голову и грустно оттолкнул свои костыли.

Клара пососала свою нижнюю губу, – мы всё же сделаем это, – заявила она с лютой решимостью, – я покачу тебя в огородной коляске. Я это здорово умею, – она положила руку ему на губы, чтобы он не прерывал её, – всё, что тебе надо сделать – это залезть в коляску и сидеть, – она показала рукой на узкую калитку в стене, – встретимся здесь, – и, не дав ему времени на возражения, она вскочила и побежала к сараю за инструментами.

– Видишь, как всё просто, – Клара засмеялась и помогла ему устроиться в коляске, – никто не узнает, где мы, – она положила костыли на его колени и покатила его по широкой, недавно проложенной дороге мимо фабрик и незастроенных пустырей.

Тяжело дыша, Клара затянула коляску на крутой холм. Жара раскачивала окрестности в волнах зноя. Мерцающий свет слепил глаза. Её бабушка весила гораздо больше, но Клара никогда не катала её так далеко.

– Он всегда ходит в город по этой дороге, – сказала она, вытирая ладонью пыль и пот со своего лица, – держись крепче, Луизито! – крикнула она, толкнув коляску вниз по склону, по траве, зелёной от недавних дождей.

– Ты гений, – кричал мальчик, заливаясь смехом, – это лучшее, что может быть на свете! Ты вернула мне счастье. А счастье – это то, что делает людей здоровыми. Я знаю это, потому что сам калека.

Он взволнованно показал своим костылём в небо, – смотри, Клара. Посмотри на грифов над нами. Они так сильны и так свободны, – он схватил её руку, – взгляни на них! Взгляни на их раскинутые чёрные крылья! Как вытянуты их ноги под хвостами. Взгляни на их хищные морды, измазанные кровью. Я могу поспорить с тобой, что они счастливы.

– Здесь поблизости бойня, – объяснила Клара.

– Толкай меня туда, где стая грифов на земле, – просил он, показывая на площадку, где птицы, словно чёрные тени, сидели у стен бойни.

– Быстрее, Клара! – кричал он, – быстрее!

Грифы поскакали в сторону, затем лениво поднялись в воздух и, низко облетев круг над ними, взмыли в вышину.

Рассматривая его покрасневшее лицо, его глаза, блестевшие от возбуждения, Клара знала, что подарила ему счастье. На секунду она отвлеклась и не успела обогнуть большой камень. Луизито упал в заросли высокой травы. Он лежал совершенно неподвижно и выглядел мёртвым.

– Луизито, – тревожно окликнула его Клара, встав перед ним на колени.

Он не отвечал. Она осторожно перевернула его. На лбу из ранки сочилась кровь, а щёки были поцарапаны колючками.

Его веки с трепетом открылись. Его глаза, испуганные и озадаченные, смотрели на неё.

– Ты ушибся, – сказала она. Взяв его руку, Клара прижала её к своему лбу и показала ему его окровавленные пальцы. Но он выглядел таким счастливым и довольным, что девочка просто рассмеялась.

– Давай посмотрим, может быть ты поцарапался где-то ещё, – предположила она, – как твоя нога?

Он сел поднял штанину и сказал: – тяги на месте. Когда тяги выворачиваются, мой отец знает, как поправить их.

– Ну а как сама нога? – настаивала она, – всё в порядке?

Луизито грустно покачал головой, – она никогда не бывает в порядке, – прошептал он и быстро поправил брюки. Мальчик долго объяснял ей, что такое полиомиелит, – я был у многих докторов, – рассказывал он, – отец возил меня в соединённые штаты и в Европу, но я так и остался калекой, – последние слова он кричал с таким надрывом, что его схватил приступ кашля.

Он робко взглянул на неё, – я пойду с тобой, куда бы ты ни захотела, – сказал он, опустив голову на её плечо, – Клара, а ты правда моя кузина?

– Ты думаешь, что я слишком чёрненькая, чтобы быть твоей кузиной? – спросила она.

– Нет, – ответил он задумчиво, – ты слишком хорошая, чтобы быть моей кузиной. Ты единственная, кто не смеётся надо мной, и в то же время не смотрит на меня с жалостью и презрением, – он вытащил из кармана белый платок, сложил его треугольником, затем скатал и обвязал им лоб, – наверно это лето будет самым лучшим в моей жизни, – в голосе мальчика чувствовалась и радость и грусть, – поехали, кузина, вперёд, на поиски нашего дедушки!

* * *

Прежде чем открыть дверь столовой, Клара пригладила за уши непокорные прядки волос. После приезда тётушек из Каркаса дедушка и она больше не завтракали на кухне.

Мария дель Розарио сидела в дальнем конце стола, украшенного цветами в вазах, и нетерпеливо общипывала лепестки. Мария дель Кармен уткнулась в служебник и молча сидела рядом с сестрой. Родители Луизито, прогостив несколько дней в Эль Ринко, уехали в Европу.

– Доброе утро, – пробормотала Клара, занимая своё место у длинного стола рядом с Луизито.

Дон Луис приподнял глаза со своей тарелки и заговорщицки подмигнул ей. Ему хотелось подразнить близняшек, и он продолжал макать булку в кофе, шумно обсасывая её.

Тётки никогда не ели перед мессой.

Спрятавшись за шоколадницу, Клара украдкой смотрела на неодобрительные лица близняшек. Как они были непохожи на тех юных красивых девочек, чьи портреты висели в гостиной. Их жёлтые лица, их впалые щуки, тёмные волосы, связанные на затылке в небольшие пучки, напоминали ей ожесточённых монахинь, которые преподают в школе катехизис.

Самой вредной была Мария дель Розарио. В её присутствии Клара всегда чувствовала тревогу и беспокойство. У Марии дель Розарио были нервные глаза человека, который долго не спал. Глаза, полные нетерпения и тревоги.