Мистер Фермер. Кровь с молоком!

Я был над вратами, когда те, дрогнув, затрещали. В голове моей раздаётся вибрация. Всем телом и внутренней силой, я ощущаю, как укрепление мною созданное дрожит, как плачет омытая дождями стена, как скрепят древесные врата.

Добежав до баллисты, отталкиваю в сторонку раззявившего рот стрелка, направляю заряженное, смертоносное жало на таран. Угла обстрела едва хватает. Без раздумий, тяну рычаг, установка, чуть дрогнув, задирает ствол, выпуская вперёд длинный снаряд, что насквозь проходит сквозь щиты.

– Помогай, блять! – Кричу я на застывшую Пом, после чего девушка, подскочив, так же наваливается на крутящуюся, зарядную шестерню.

Ещё один удар содрогает ворота. Они пробьются, не знаю когда, но точно пробьются, вот только, войска за тараном нет. Гоблины так заняты наведением переправ и стенами, что разбрелись по всей округе и лезут только со стороны стен, оставляя уязвлённый таран на десяток крупных гоблинов.

– Кобаго! – Словно чувствуя великана, оглядываюсь, и под вратами вижу здоровяка, собирающего вокруг себя воинов Му. – Готовься, мы отнимем у рыкунов таран! – Мужчина не понял о чём я, но знал, нужно готовиться к бою, большего от него и не требовалось.

В играх, при осаде, уничтожение тарана всегда являлось приоритетной задачей. Я множество раз проделывал подобное, используя отряды конницы или пехоты, атакуя там, где враг ждал лишь моей обороны. Рыкуны, и их союзники, не стали исключением. Сейчас гоблины находились под плотным огнём. Они испуганно жались к самой стене, либо предпочитали держаться подальше, во мраке, за рвом. Я мог видеть их и оценивать дистанцию между нами по ярко горящим в ночи жёлтым глазам, ожидавших дальнейшего развития событий вокруг поселения.

Ещё один залп баллисты проходит насквозь, насаживая кого-то из гоблинов, чьё тело выкидывается из деревянной коробки, а на смену тому, тут же бегут ещё трое гоблинов.

Сколько же их там? Нет, вылазка в такой ситуации это безумие, мы не успеем вырезать гоблинов и забрать таран до прихода их подкреплений!

Ещё один мощный удар обрушивается на ворота.

Соскочив со стены с заряженным арбалетом, подскакиваю к строящимся в стену копий Му.

– Бейте в щели, остальные цельтесь во врата! – Выстраивая кролли, командую я, а после слышу как с хрустом проламывается деревянный засов.

Жало тарана, укрепленное стальным наконечником, распахивает створки, после чего залп арбалетов кладёт на землю большую часть управлявших тем гоблинов. Где-то вдали раздаётся яростный рык. Врагов у тарана почти не осталось, столь внезапного пробития врат хищники и сами не ожидали.

Блять, если мы спиздим таран, а после, при помощи силы я восстановлю врата, у нас ещё есть шанс!

– В атаку! – Воскликнул я одним из первых, с всё так же заряженным арбалетом кинувшись на врага.

Выстрел в упор насквозь пробил череп клыкастого, раненого гоблина. Подобрав с земли какую-то палку с шипами, со всего плеча, пробиваю череп павшего на колено, другого недобитка. Двигавшие следом Му, яростном порыве превращают в безжизненную массу всех уцелевших врагов. За секунды мы зачищаем территорию от гоблинов. Адреналин бьёт по мозгам, время вокруг, словно замедлилось, лишь взглянув по сторонам, я вижу как десятки гоблинов, удивлённо глядят на нас из-под стен, не понимая, что мы сейчас делаем.

– В крепость, несите таран в крепость, быстрее, быстрее! – Отрывая деревянные щиты, из которых в дальнейшем при помощи магии хочу создать врата, кричу я.

Лавина из красных, жёлтых глаз, осознавших происходящее, двинулась на нас из тьмы. Проспали уебаны! Кролли арбалетчики залпом отсекают ближайших гоблинов. Минута, не больше, и последний сантиметр тарана пересек врата.

Разбитые створки закрываются, прилаживая к ним древесные щиты, велю как можно быстрее подтянуть ко мне жало тарана, а после, подперев тем врата, молюсь одному единственному божеству, в существования которого верю.

– Давай, богиня, помоги нам, спаси своего раба бл… – ощущаю дуновения жара, пряча глаза от яркого света зажмуриваюсь. Получилось! У меня получилось!

Врата как новые, более того, они укреплены деревянными пластинами и заперты железным засовом!

– Все на стены, на стены парни! – Глядя в глаза подоспевших Му, отдаю команду я. Всего минута, по вратам застучали десятки топоров, палок и дубин, визг и вой за ними только нарастал. Твари кричат, пищат, и шипят, но ничего сделать не могут. Они в замешательстве!

Бой разворачивается на стенах. Гоблины, их становится всё больше, пусть и победить их не сложно, но численность их проблема. К тому же, в бой вступили они…

Демонический силуэт с разбега в прыжок преодолевает ров. Затем, ступая по трупам, в несколько шагов добирается до стены, и за считанные секунды, преодолев ту, взмывает в небо.

От приземления его брызгами грязи окатывает меня и моих спутников. Едва успев поднять арбалет и прикрыться им, блокирую смертоносную атаку серпом. Вернувшемуся ко мне Бобу везёт меньше, лезвие рассекает ему руку, вонзается в костяную броню.

Не смотря на то, что пред ней почти сородич, Волколак, Пом стреляет в того. Враг концентрировавший внимание на нас с Бобом пошатнулся. Долго не думая, лиса вырывает из рук оцепеневшего Обба копьё и в выпаде пытается пронзить хищника. Но тот не так прост. Оставив в воздухе лишь тень свою, да рябь содрогнувшихся капель воды, тот перемещается на десять сантиметров в сторону от наконечника, пропуская копьё возле своего лица.

Волколак делает рывок, но серп хищника застрял в моём арбалете, другой, в костяной броне Боба. Враг, в ступоре, но, помешательство его длится долю секундны. Ударом мощной, толстой лапы, он отправляет Пом в полёт, скидывая в низ по насыпи. Повторным рывком высвобождая клинок, ещё одним быстрым ударом хищник пытается достать меня, но, ссыкло внутри меня знала что так будет, и я успел отпрыгнуть назад.

– Арбалетчики! – Вскрикнул я, и оборотень, он же волколак, тут же, припав к земле, приготовился к следующему броску, от которого я точно не успею увернуться.

Мне пиздец… едва успеваю вытащить клинок из черепа на поясе, как разинутая зубастая пасть возникает всего в полуметре от меня. Мой вытянутый вперёд нож, сродни клыку Волколака, чья шкура, в разы толще моей сраной костяной брони. Секунда, какая-то секунда, и его челюсти дорвутся до моей шее а потом…

Предугадав траекторию атаки, словно шлюха, прогибаюсь, падая в грязь. Клыки Волколака щёлкнули над моей головой, но лезвие его клинка вспороло броню, разорвала моё плечо. Пролетев надо мной, Волколак скользя в грязи, стопорится в лужах и разбитом лапами грунте насыпи. Волколак порывается с ходу стартануть на меня, завершить начатое, но лапы его пробуксовывают выигрывая для меня спасительные секунды, за которые, ебаный хищник успевает принять в себя четыре болта от кролли и пилум в спину от Му.

Скорость его падает, с глазами, почти закрывшимися от боли, тот, потеряв в скорости, настигает меня, подставляясь под самый простой, колющий удар. Клинок мой пронзает грудную клетку Волколака, после чего, тот, подняв серп, застывает. Копьё Обба пронзает его поднятую руку, не позволяя завершить удар, после чего, на помощь мне подлетают Пом и Боб.

«Ты сам выбрал свой путь…» – Чувствуя, как кинжал мой проходит шкуру, мимо рёбер, как болезненно смыкается пасть Волколака над мои ухом, я прокручиваю лезвие, а после, вытащив то, наношу очередной удар. Ещё и ещё, и ещё, и так да те, пока союзники мои, не откинули бездыханное тело гиганта в сторонку.

Лицо моё, мои руки и оружие вновь запачканы кровью. Я вновь убил… Зачем, почему… я растерян. Оглянувшись, замечаю позади себя женщин Му и кролли, с палками в руках и детьми, с такими же палками в своих маленьких ручонках, они готовились встретить врага, того, которого не смогу сдержать я.

Вот ради чего ты убиваешь Матвей, вот ради кого совершаешь грехи, нарушаешь все возможные библейские заповеди.

Лезвие кинжала обтираю об плащ Волколака, возвращаю в ножны из черепа.

– На стены, чего встали, все на стены! – Попытавшись раненой рукой выдернуть пилум из трупа, ощутил волну накатившей боли.

– Чего застыли. – Прихватив Обба за шиворот, толкнул того в сторону стены. Где уже виднелись редкие тушки взобравшихся гоблинов – Пошёл, пошёл! А ты че встал? – Взглянув, та так же, испуганного Боба, подсрачником гоню того в сторону стены.

– Матвеем! – Стянув с себя лифчик, его гладкую сторону, Пом тут же прикладывает к моей ране. Адреналин постепенно уходит, сменяясь страхом. Только повязка коснулась плеча, от острой боли, едва не откусил себе язык, зубами, до крови вспоров собственную губу. Сука, как же больно!

Пав на колени, рычу, из всех сил сдерживаюсь что бы не завизжать как тёлка, и лишь благодаря находящейся рядом Пом, с трудом сохраняю остатки собственного мужества.

– О боги, что с ним?! – Вскрикнул подлетевший Кобаго. Мужик, ты всё веселие проспал! Глядя на Пом и рану, тот собирается ударить девушку, оттолкнуть от меня, но я не позволю.

– Не смей, она спасла меня! – С трудом подняв здоровую руку, испытал очередную волную накатившей боли. По новому взглянув на лису, Кобаго с благодарностью кивнул ей. Затем, подойдя к трупу, мощным ударом, кролли обезглавливает тело, а после, насадив голову на кол, требует от одного из своих бойцов вывесить ту над вратами.

– Сегодня либо мы сгинем, либо свершим подвиг, что потомки наши не забудут никогда. – Взглянув на заполняющиеся зеленой плотью стены, с дрожью в руках, прорычал Кобаго.

Глава 3

Редкий гоблин мог добраться до меня целым и невредимым. Окружённый своими бойцами, я следил за происходящим на стене. Двигая немногочисленные, резервные силы, гасил вражеские прорывы и места, где зелёным и серым гоблинам удавалось отнять у нас метр-другой стены.

– Они прорвались за стену! – Закричал кто-то со стороны скотного двора.

Даже будучи раненым, с всего одной рабочей рукой, я мог быть полезен, мог дать отпор.

– Кобаго! – Окликнул я здоровяка, следившего за тем, чтобы до наших баллист никто не добрался. Здоровяк оглянулся, подняв палицу здоровой рукой, я указал в сторону прорыва. Кролли кивнул, лично отправившись решать проблему.

– Пом, ты со мной… – Желая помочь, командую я, забирая с собой ещё двух раненых, но ещё способных драться травоядных. Хохо только-только закончившую обрабатывать мои раны, данное решение приводит в бешенство. Взглянув на лису как на врага, та, словно хищник, сквозь зубы хищно прорычала:

– Береги его. – После чего тут же взялась за обработку ран следующего ушастого бойца.

Гоблины вонючие, грязные, мерзкие уроды. Взбираясь на стену, они с оттрубленными ногами гоготали и ползли, царапали, зубами кусали защитников. Толпой и со спины заваливаясь на одного единственного бойца. К гоблинам я испытывал абсолютное отвращение и ненависть. Убивать их оказалось для меня не сложнее чем давить комаров. Никакой морали, никакой жалости, примерев на себе личину «Убивца гоблинов», я без жалости дробил и пробивал их хрупкие черепа. Мы шли медленно, вылавливали скатившихся в деревню клыкастых, помогали женщинам и детям отбиться от этих гоготавших уродов.

Так же как и они, мы, будучи ранеными, прикрываясь здоровой Пом, заходили с боков, подсекали и затыкивали отдельных не привыкших к одиночеству зеленокожих индивидов.