Невинная для победителя

Артем подхватывает меня на руки и несет в том же направлении, а я влюбленными глазами смотрю в его лицо.

– Знаешь, какой ты красивый? – бормочу, но он меня, к сожалению, не слышит. Ладно, прилетим на место, повторю. Интересно, а зачем он мне дал тот напиток? Потом сказал, что я под кайфом. Это как? Типа наркотики? Я никогда их не пробовала. Странное ощущение. И сейчас оно усиливается. Мне кажется, я могу грохнуться в обморок и отключиться. Но в сильных руках Артема мне совсем не страшно. Он обязательно удержит меня, я уверена.

Занеся в небольшой вертолет, Артем усаживает меня в кресло, пристегивает и надевает на меня наушники. Он что-то говорит мужчине, а потом спрыгивает с подножки и закрывает дверь. Отбегает, и вертолет, качнувшись, начинает подниматься в воздух.

Я с недоумением смотрю на то, как на площадке уменьшается фигура Артема, движущаяся к машине. И хочу у кого-нибудь спросить, что происходит. Но, моргнув, выключаюсь.

А прихожу в себя уже в незнакомой комнате с железной кроватью, унитазом прямо тут и железной решеткой, служащей дверью. Сажусь на кровати и ошалелым взглядом обвожу свою клетку. Меня начинает душить паника, и я переползаю на другой край кровати. Хватаюсь за решетку, пытаясь слабыми пальцами толкнуть ее. Меня тошнит, кружится голова, а тело будто налитое свинцом.

– Эй, – хриплю слабо. – Есть здесь кто-то? Выпустите меня…

Глава 1

Хакер

– Эй, Хакер, ты замочишь его еще до боя! – слышу голос Халка за спиной. Притормаживаю и смотрю в налитые кровью глаза Буйвола. Он смотрит на меня исподлобья. Ему только дай команду, и этот громила сделает все, чтобы превратить мое тело в фарш. Но не может, потому что у нас спарринг, и он может только ставить блоки. – Прости, – киваю сопернику и, легонько стукнув его по перчатке, спрыгиваю с ринга.

– Далеко собрался? – орет конвойный и лупит дубинкой по железной стойке. – Вернулся на ринг! Генеральная репетиция, девочки, – скалится он, и я сплевываю на пол. Черт подери. Бросаю взгляд на Буйвола, который, ухмыляясь, сбрасывает перчатки за пределы ринга.

Генеральная репетиция… так надзиратели “Золотого пика” называют основную тренировку перед боем. Там мы будем сражаться до смерти, а здесь считается только первый нокаут. Смог вырубить противника – уже победил. На тренировке. Хер кто подарит победу, если на арене останутся в живых оба противника. В каждом раунде Большого боя кто-то обязательно должен умереть.

Большой бой – так называют практически сражение гладиаторов. В тюрьме Золотой пик, находящейся в ебенях этого мира, на золотых приисках, есть элита и рабы. Рабы – это те, кто работает на приисках, лет за пять-десять убивая свое здоровье и умирая от болезней. А есть элита. Это мы. Те, кто так или иначе был когда-то связан со спортом и может участвовать в подпольных боях.

Кровожадные мрази из элиты свободного общества делают огромные ставки, когда раз в год проводится Большой бой. На малых, отборочных ставки поменьше, и, как правило, на арене не собираются все сливки нашего прогнившего общества. Они смотрят бои онлайн, упиваясь смертями заключенных. Им плевать, на каких основаниях человек попал на нары в Золотой пик. Их интересуют только бабки и зрелища.

Выжить в Большом бое – значит, проложить себе дорогу на свободу. Потому что освобождение – это суперприз. А приз… это вкусно. Это то, чего хочет каждый здесь – от раба до самой верхушки элиты. Это то, ради чего мужики здесь готовы подыхать на арене. Это то, что мы так не ценим, находясь на свободе.

Девушка. Как правило, красивая, сочная, вкусная. А, главное, живая. Не кулак и фантазия, а живое, горячее тело с влажным лоном и манящим ртом.

Проведя в Золотом пике годик, начинаешь лезть на стены, только бы еще разок вкусить желанное тело. Но бойцов на ринг выпускают минимум через три. Можно себе представить, какими мы становимся за более, чем тысячу дней. Жадными, злыми, голодными. Готовыми рвать плоть голыми руками и зубами. Готовыми вылизать девочку с головы до пят и растерзать своим напором. Так что я никогда не завидовал девчонкам, попадающим в лапы победителю. А, учитывая еще то, как бойцов накачивают нарко-коктейлями перед боем, страшно представить, что творится в камере, в которой после боя девочку запирают с таким зверем.

В этом году я тоже готовлюсь им стать. Несмотря на свою практически мирную профессию хакера – отсюда и прозвище – в прошлом я боксер. И это помогло мне остаться среди элиты. Я просто сказал Зотову – местному королю и начальнику колонии, – что согласен участвовать в боях. Тогда я еще не знал всех нюансов. Но даже сейчас не отказался бы от своих слов, потому что подохнуть на добыче – это еще хуже.

– Хакер с Мордой! – объявляет надзиратель, и Буйвол мечет в него такой взгляд, что становится понятно: он готов убивать. – Буйвол! На хуй с ринга!

Рыкнув, Буйвол спрыгивает с ринга и проходит мимо меня. Его верхняя губа дергается, и он толкает меня плечом. Я мог бы сейчас затеять с ним потасовку, но завтра бой, и я должен быть к нему готов. Док, конечно, подлатает, но я не самоубийца, чтобы рисковать.

Поднявшись на ринг, я сталкиваю кулаки, затянутые бинтами, с Мордой, и мы начинаем “танцевать”.

Отправив Морду в нокаут, спрыгиваю с ринга и утираю “юшку” предплечьем. Шмыгаю носом и втягиваю лопнувшую нижнюю губу, смакуя вкус крови на языке. Адреналин лупашит по нервам, кровь в ушах бьет набатом. Лупит так, что, кажется, башка сейчас просто взорвется. Пока иду к скамейке, пара человек хлопает меня по плечу, но через секунду все внимание сосредоточено на ринге, где уже начинается бой двух других бойцов.

Хватаю бутылку с водой и полоскаю рот. Сплевываю на пол и поглощаю влагу огромными глотками.

– Тебя поставят в пару с Быком, – говорит Халк, протягивая мне полотенце. Единственный нормальный мужик в этом крысятнике. Попал сюда за износ. Если ему верить, был обычный секс, но девка разозлилась, что он не захотел строить отношения, и подала на него заяву.

– Откуда знаешь?

– Слышал, как Фил трепался с этим новеньким, – кивает на надзирателей.

– С Быком – это хуево.

– Выспись как следует, иначе завтра не выстоишь. Большой бой – это тебе не тренировочные, – хмуро произносит Халк, глядя на ринг. Он уже дважды участвовал в боях, и оба раза побеждал. Но почему до сих пор не воспользовался своим супер-призом – непонятно. Я не задаю лишних вопросов никому. Я и так владею слишком большим объемом информации, из-за чего и оказался в Золотом пике.

– Чем больше шкаф, тем громче падает, – изрекаю, и Халк криво усмехается.

– Ты это мне скажи.

Он в чем-то прав. Халк больше меня почти в два раза, и он – победитель Больших боев. Так что про шкаф с некоторыми не работает.

Не успевают мужики на ринге закончить бой,как раздается противный скрежет, сигнализирующий, что бои по расписанию окончены. Бросаю взгляд на часы и хмурюсь. Мы должны были тренироваться еще час.

– Эй, призы подвезли! – выкрикивает Фил, и все подрываются со своих мест. Смотрят на надзирателя, как оголодавшие псы. Только того, что из пастей слюна не вытекает.

Все двигаются на выход, а я хмурюсь, не понимая, что происходит.

– Идем посмотрим, – толкает меня в плечо Халк.

– Нам телок покажут?

– Покажут, – ухмыляется он. – Весь Пик сегодня будет дрочить.

Мы заходим в большую комнату, рассаживаемся на стульях и пялимся в черный экран телевизора, подвешенного почти под самым потолком, чтобы никто до него не достал. Внезапно экран загорается, и мы видим несколько квадратов с видеозаписью с камер. В каждой из них находится по одной девушке. Кто-то истерит и бьет по клетке, кто-то выкрикивает, кто-то рыдает. И только одна жмется к стенке, с ужасом глядя на решетку. Склонив голову набок, пытаюсь рассмотреть блондинку поближе. Юная, красивая, молочная девочка. Какого хера она тут? И как оказалась? Что мог совершить такой плюшевый зайчонок?

– Как они сюда попали? – спрашиваю у Халка.

– Какая, нахуй, разница? – хрипит он, и я бросаю на мужика взгляд. Ширинка робы вздулась, а взгляд стал стеклянным.

Снова смотрю на девочку. Понимаю, что по моему телу проходит дрожь возбуждения, а внутренний зверь ревет, срывая цепи. Хочу именно эту. Блондиночку. Пугливого зайчика, трусливо жмущегося к бетонной стене.

Глава 2

Дарья

– Помогите! – умоляю охранника, который проталкивает в маленькое окошко поднос с едой. – Это какая-то ошибка! Я ничего не совершала.

– Ешь! – рявкает он и делает шаг назад.

– Хотя бы скажите, за что я тут оказалась! Я должна была ехать на отдых с парнем! Позвоните ему!

– Не надо никому звонить, – ухмыляется дородный мужик, заткнув за пояс форменных штанов большие пальцы рук. – Немного терпения, ласточка, и ты встретишься со своим парнем.

– Правда?

– Еще какая! – произносит он и смеется. – Жди, он скоро придет.

– Ладно, – отвечаю, но сомневаюсь в правдивости его слов. Этот смех, сальный взгляд и какой-то странный намек в голосе, полном сарказма, подсказывает, что все не так просто. Но что именно он имеет в виду, я не знаю.

Я сижу в этой камере уже сутки. Вчера была только решетка, но вскорости закрыли тяжелую железную дверь, отрезав меня от других звуков. Здесь тишина. звенящая, пробирающая ужасом до костей. Я плачу, дрожу, стучу в двери, но никто не открывает. Трижды появились охранники, чтобы принести еду, но я к ней ни разу не прикоснулась. Аппетита нет совсем. Стоит мне подумать о том, чтобы что-нибудь съесть, меня начинает тошнить. Да и как тут есть, если в паре метров от меня стоит унитаз? Он чистый, но пользованный.