Битва за рейх. Последние бастионы Гитлера. 1944–1945

Весь день 14 сентября генерал граф фон Шверин ждал ответа от американцев на свое письмо. На своем командном пункте вблизи хутора крестьянина Маасена командир «Борзой» дивизии задавался вопросом, что произойдет, если союзники снова подвергнут Ахен бомбардировке.

Вскоре после 16:30 того же 14 сентября генералу фон Шверину позвонил генерал-лейтенант Шак и сообщил, что гражданское население должно быть обязательно эвакуировано из города и что в городе могут остаться только боевые соединения и части, так как с этого момента Ахен объявляется городом-крепостью.

На следующий день, 15 сентября, политическое руководство города, успевшее заблаговременно сбежать из Ахена, вернулось назад, чтобы «придать особое значение приказу фюрера».

Но генерал-лейтенант фон Шверин никак не мог успокоиться и постоянно задавался вопросом: что же стало с его письмом?

Оказалось, что это письмо попало в руки политического руководства, и оно тотчас доложило наверх высшим партийным инстанциям о «предательстве немецкого генерала».

Так что 16 сентября не заставил себя ждать звонок генерал-лейтенанта Шака на командный пункт 116-й танковой дивизии, о котором уже упоминалось выше. Командир 81-го армейского корпуса известил генерал-лейтенанта графа фон Шверина о предстоящем аресте. На голову командира 116-й танковой дивизии обрушился целый ряд обвинений: от дезертирства, которого и в помине не было, до измены родине и неисполнения приказа фюрера. Через час после звонка генерал-лейтенанта Шака генерал-лейтенант граф фон Шверин получил приказ передать командование 116-й танковой дивизией старшему по званию командиру полка, а самому немедленно явиться в штаб 81-го армейского корпуса. Там его должны были подвергнуть первому допросу в рамках военно-уголовного процесса.

Сразу после того, как командир дивизии узнал об этом тяжелом обвинении, на командном пункте 116-й танковой дивизии появился генерал Маттенклотт, командующий 6-м военным округом в Мюнстере. Он предъявил графу фон Шверину приказ рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера немедленно вооружить полицию фаустпатронами, чтобы с их помощью уничтожать вражеские танки, прорвавшиеся сквозь немецкие оборонительные рубежи, и далее дословно: «…затем собрать остатки 116-й танковой дивизии, сбежавшей с поля боя вместе со своим командиром, и снова бросить их в бой».

Генерал Маттенклотт, заслуженный ветеран боев в России, который уже в ноябре 1941 года был награжден Рыцарским крестом, был настолько возмущен откровенной ложью рейхсфюрера СС, что попросил разрешения воспользоваться телефоном. Затем он доложил рейхсфюреру СС: «116-я танковая дивизия занимает свои позиции и ведет бой с противником. Она, как и прежде, прочно удерживает в своих руках отведенный ей участок фронта. Нет ни малейших признаков бегства дивизии с поля боя, герр Гиммлер!»

Во время своего доклада генерал Маттенклотт намеренно избегал называть шефа службы безопасности «рейхсфюрером».

Генерал Маттенклотт был абсолютно уверен в том, что не могло быть и речи о каких-то ошибках или упущениях заслуженного командира 116-й танковой дивизии, отмеченного высокими наградами.

И генерал фон Шверин совершенно успокоился, когда Маттенклотт заверил его в том, что сообщит вышестоящему начальству только факты. Теперь фон Шверин ожидал, что диффамация со стороны партии на этом прекратится.

Утром 17 сентября он выехал на командный пункт 81-го армейского корпуса и доложил генерал-лейтенанту Шаку о своем прибытии. Шак заявил фон Шверину, что тому не о чем беспокоиться. По его словам, он лично ходатайствовал за него, а генерал кавалерии Вестфаль, начальник командования «Запад» (то есть немецкого Западного фронта), в своем донесении Главному командованию сухопутных войск (ОКХ), отправленном курьером, хотя и назвал письмо генерала фон Шверина большой глупостью, однако далее пояснил, что командир 116-й танковой дивизии принял все меры для защиты Ахена и успешно отразил первые вражеские атаки на город.

Правда, еще во время этой успокоительной беседы генерал-лейтенант Шак добавил, что недавно поступила радиограмма от генерал-фельдмаршала Моделя, в которой приказывалось арестовать генерал-лейтенанта графа фон Шверина и передать его в руки «народного суда» («фольксгерихтсхоф» – «народный суд» – чрезвычайный суд для расправы с противниками фашистского режима, существовавший в Германии с 1934 по 1945 г. – Пер.), как только тот появится в командном бункере под Мюнстерайфелем.

Для генерал-лейтенанта фон Шверина это был сигнал о том, что он не может со спокойной душой отправляться в Мюнстерайфель. Он попросил генерал-лейтенанта Шака разрешить ему попрощаться со своей дивизией. Это было ему разрешено.

Вечером этого памятного воскресенья фон Шверин прибыл на свой командный пункт на хуторе в Беренберге. Здесь его уже ожидал взвод мотоциклистов. Дивизия узнала, в чем обвиняют их командира, и предоставила ему эту личную охрану. Одновременно танковый взвод выехал к шоссе, ведущим в Йюлих и Дюрен, и заблокировал их, чтобы не дать проехать палачам из полиции или каким-нибудь «группам захвата».

Когда на шоссе, ведущем из Дюрена в Ахен, появился отряд под командованием оберштурмфюрера СС, чтобы арестовать генерала графа фон Шверина, танкисты не пропустили их. Однако во второй половине этого насыщенного событиями дня совершенно неожиданно перед командным пунктом в Беренберге появился крупный отряд полиции. Графа фон Шверина, который в этот момент осматривал передовую с позиции передового наблюдателя, увезли от греха подальше прочь на мотоцикле. Прибывшие полицейские нашли только шинель генерала.

После беседы в штаб-квартире в Вюрзелене с исполнявшим обязанности командира дивизии полковником Фойгтсбергером, ветераном боев в Африке, граф фон Шверин пришел к убеждению, что ему следует предстать перед обвинением, если он не хочет еще больше навредить своей дивизии. Он доложил об отбытии в штаб 7-й армии и вскоре выехал туда. В ходе этой запутанной игры был снят со своей должности и полковник Фойгтсбергер, так как он не арестовал своего командира дивизии, когда тот явился к нему. Вместо фон Шверина новым командиром 116-й танковой дивизии был назначен полковник фон Вальденбург. Впрочем, такая же судьба постигла и генерал-лейтенанта Шака. Новым командующим 81-м армейским корпусом с 21 сентября стал генерал пехоты Кёхлинг.

Когда граф фон Шверин, появившись в командном бункере в Мюнстерайфеле, доложил командующему 7-й армией, генералу Бранденбергеру, о своем прибытии, хотя его и встретили вежливо, однако тотчас взяли под арест. В сопровождении майора, который получил приказ застрелить генерала, если тот попытается бежать, фон Шверин был доставлен к главнокомандующему Западным фронтом, генерал-фельдмаршалу фон Рундштедту, в городок Фаллендар под Кобленцем. Танковый разведывательный дозор «борзых» незаметно следовал за легковой машиной, в которой везли их командира, чтобы при необходимости выручить его из беды.

Хотя главному судье фон Бойсту, который вел расследование, были предоставлены все пункты обвинения, однако он не нашел их достаточно убедительными. Ведь как генерал Маттенклотт, так и генерал-лейтенант Шак отзывались о командире 116-й танковой дивизии очень положительно. С другой стороны, донесения с фронта обороны этой дивизии были чрезвычайно благоприятными, и, в-третьих, показания партийного руководства Ахена о том, что якобы генерал вступил в сговор с врагом, не подтвердились.

Главный судья предложил генерал-фельдмаршалу фон Рундштедту как можно быстрее прекратить этот нелепый процесс. Генерал-фельдмаршал фон Рундштедт поступил соответствующим образом и объявил генерал-лейтенанту фон Шверину «выговор за глупое письмо».

Этот странный процесс окончательно был прекращен только 13 ноября 1944 года, когда 116-я танковая дивизия уже не раз проявила мужество в многочисленных боях, а генерал-лейтенант граф фон Шверин уже снова командовал, на этот раз корпусом – его кандидатура была предложена на должность командующего корпусом в Италии.

Однако что же происходило тем временем в Ахене и его окрестностях?

Вторая битва за Ахен

После сравнительно легких побед в ходе отступления немецких войск из Франции солдаты 3-й американской танковой дивизии были поражены, натолкнувшись на такое решительное сопротивление немцев на подступах к Ахену. Им, да и всем остальным дивизиям американского экспедиционного корпуса в Европе, уже казалось, что война превратилась в легкую прогулку на природе, и вдруг такое ожесточенное сопротивление!

Когда солдаты американских дивизий, задействованных под Ахеном, в конце сентября 1944 года держали в руках очередной номер Stars and Stripes – своей фронтовой газеты – и читали заметки с фронта, они не могли поверить своим глазам. В этих корреспонденциях немецкие войска изображались как «банда, состоящая из калек и инвалидов с деревяшками вместо ног и стекляшками вместо потерянных на войне глаз, страдающих болезнью желудка древних старцев и прочих юнцов».

Командир 3-й американской танковой дивизии, генерал-майор Роуз, сын раввина из Нью-Йорка, не скрывал своего удивления, когда выразил мнение по поводу этой чепухи: «Мне наплевать, сколько лет тому типу, который лежит за пулеметом или карабином, 50 или 100, пока он может спускать курок. В конце концов, он сидит за бетонной стеной метровой толщины и всегда может без труда задать нам жару».

Утром 15 сентября Роуз приказал подполковнику Уильяму Лавледи: «Вы прорветесь через Штольбергский коридор, Билл!»

Полчаса спустя подполковник Лавледи забрался в свой командирский танк и подал знак своим «Шерманам», чтобы они трогались с места. И они последовали за ним в указанном направлении.

Эти 30-тонные боевые машины пересекли по сохранившемуся мосту ручей Бихтбах южнее Штольберга и, преодолев без соприкосновения с противником около трех километров, через несколько часов оказались перед немецким передним краем обороны. Однако оказалось, что мощные блиндажи и доты здесь действительно были пусты.

Тогда американские танки покатили дальше по дороге Маусбах – Грессених. Когда они были уже на полпути между этими населенными пунктами, из небольшой ложбинки, находившейся слева от дороги, неожиданно выскочили шесть немецких танков. Они продвинулись на несколько десятков метров вперед, пока не вошли в открытый сектор обстрела, а затем открыли огонь из своих мощных танковых пушек.

Двигавшийся первым «Шерман» сразу же получил прямое попадание. Из откинутой крышки люка этого «Шермана» вырвались языки пламени и повалили густые клубы черного дыма и гари. Оставшиеся в живых члены экипажа этого танка поспешили выбраться из машины и постарались укрыться в кювете.

У второго американского танка снарядом перебило левую гусеницу. Он начал вертеться на месте, беспорядочно стреляя вслепую во все стороны, пока от попадания следующего снаряда не вспыхнул и он. Потом следующий снаряд угодил в санитарную машину, которая двигалась в колонне вместе с «Шерманами». «Санитарка» разлетелась на куски, словно перезревший фрукт. Находившихся в ней раненых взрывом выбросило на дорогу, и, корчась от боли, они лежали в дорожной пыли, оглашая окрестности пронзительными предсмертными криками. Один из раненых оказался под гусеницами следовавшего за санитарной машиной танка и был мгновенно раздавлен им.

Еще три-четыре американских танка были точно так же подбиты, прежде чем они вообще успели открыть ответный огонь. Тогда подполковник Лавледи приказал своим танкистам отступить к Маусбаху, где танки могли укрыться за домами. Когда Лавледи докладывал генерал-майору Роузу о случившемся, в его распоряжении оставалось только 13 танков, некоторые из которых хотя и были еще на ходу, но из-за повреждения своих пушек не могли больше стрелять.

Роуз приказал закрепиться в захваченном населенном пункте и приступить к ремонту танков, имевших незначительные повреждения. Он обещал прислать вместо выбывших из строя «Шерманов» новые боевые машины.

Утром этого же дня генерал-лейтенант Шак, все еще продолжавший командовать 81-м армейским корпусом, приказал 9-й танковой дивизии атаковать 3-ю американскую танковую дивизию и отбросить ее назад за Западный вал.

Именно танкисты 9-й танковой дивизии под командованием генерал-майора Эльверфельдта остановили танковую бригаду Лавледи. Однако, когда теперь танкисты Эльверфельдта попытались согласно полученному приказу выбить противника из Маусбаха и обратить его в бегство, американцы открыли интенсивный заградительный огонь. Трижды танкисты 9-й танковой дивизии с гренадерами на броне атаковали Маусбах и созданную там и у деревушки Цвайфалль американскую линию обороны. И после преодоления полосы этого смертоносного заградительного огня трижды откатывались назад, неся тяжелые потери.

Эти бесплодные атаки настолько ослабили 9-ю танковую дивизию, что она лишь с огромным трудом смогла удержать свои исходные позиции. Единственный просвет в череде этих мрачных событий появился только утром 16 сентября, когда с командного пункта командующего Западным фронтом в Фаллендаре позвонил генерал кавалерии Вестфаль и сообщил, что 81-й армейский корпус может рассчитывать на скорое прибытие 12-й народно-гренадерской дивизии. «Пока двенадцатая прибудет на место, вы обязаны удержать фронт, Шак», – заявил начальник штаба Западного фронта.

Первые подразделения этой дивизии, которая была заново сформирована на базе прославленной 12-й пехотной дивизии, должны были прибыть в Йюлих и Дюрен уже к вечеру 16 сентября. Остальные воинские части дивизии должны были оказаться в районе боевых действий в течение следующих 36 часов.

При разгроме группы армий «Центр» 12-я пехотная дивизия понесла большие потери и была отведена в рейх для доукомплектования и нового формирования. Здесь она была заново сформирована как 12-я народно-гренадерская дивизия, и вот теперь под командованием полковника Энгеля, личного адъютанта фюрера, ее бросили в битву за Ахен. Ее общая численность составляла 14 800 бойцов, кроме того, дивизия получила 17 штурмовых орудий. Значительной боевой мощью обладал также приданный дивизии истребительно-противотанковый батальон.

Прямо со станции разгрузки 27-й мотопехотный полк под командованием кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями майора Лемма двинулся в направлении населенных пунктов Эшвайлер и Штольберг. Оба этих городка уже были заняты американскими войсками, которые предстояло снова выбить оттуда.

Благодаря умелому руководству заслуженного ветерана Русской кампании Лемма и самоотверженным действиям опытных бойцов полка удалось быстро продвинуться к Эшвайлеру и, ведя интенсивный огонь по противнику, с ходу ворваться в город и отбить его у американцев. После этого 27-й мотопехотный полк двинулся к Штольбергу. И этот городок был через несколько часов полностью очищен от противника. 48-й гренадерский полк этой дивизии под командованием майора Остерхольда вскоре присоединился к этим боевым действиям и завершил разгром вражеских сил, отступавших на всем участке фронта.

Те воинские части 3-й американской танковой дивизии, которые утром 16 сентября продолжили атаку на оборонительный рубеж под Ахеном, вскоре убедились, что на этот раз их встретил интенсивный вражеский огонь из всех дотов. Штурмовые группы саперов, которые должны были подобраться к дотам и взорвать их, оказались в тяжелом положении, так как гарнизоны отдельных дотов прикрывали друг друга пулеметным огнем. Тем не менее американцам удалось в отдельных местах прорваться сквозь сплошную цепь оборонительных сооружений, и в этих местах немецкие солдаты уже не могли оказывать друг другу огневую поддержку. Однако и эта новая атака противника очень скоро захлебнулась, после чего американцы отошли на исходные позиции.

Выдвинутые вперед части 7-го американского корпуса были окончательно остановлены. Находившиеся позади Ахена города Штольберг и Эшвайлер снова были свободны от противника. Бои продолжались уже целую неделю, но Ахен все еще держался. 9-я танковая дивизия под командованием генерал-майора барона фон Эльверфельдта заняла позиции слева от 12-й народно-гренадерской дивизии и надежно закрыла фронт. Оба этих соединения успешно отразили все атаки американских войск. Наконец, 17 сентября противник перегруппировал свои силы. На следующий день он снова атаковал в направлении Штольберга силами своей 3-й танковой дивизии, а также 1-й и 9-й пехотных дивизий. Но в Штольберге находились мотопехотинцы и гренадеры 12-й народно-гренадерской дивизии. Они оказали прорвавшемуся противнику ожесточенное сопротивление, завязались кровопролитные уличные бои. Немецкие солдаты стойко держались вплоть до 21 сентября.

Генерал пехоты Кёхлинг, который тем временем сменил генерал-лейтенанта Шака на посту командующего 81-м армейским корпусом, получил 17 сентября следующий приказ Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ): «Необходимо оборонять Западный вал и любой ценой удержать Ахен как первый крупный немецкий город, подвергшийся нападению противника».

116-я танковая дивизия, которая после своего отступления из Франции так и не получила подкрепления и не имела возможности передохнуть, сражалась из последних сил. Эта дивизия, которая с самого первого дня принимала участие в обороне Ахена, несла все большие потери, и, наконец, 28 сентября ее сменила только что прибывшая в район Ахена 246-я пехотная дивизия под командованием полковника Вилька.

Правда, эта новая дивизия представляла собой соединение, не имевшее боевого опыта, сформированное из трех примерно равных по численности групп военнослужащих: бойцов военно-морского флота, люфтваффе и новобранцев. Перед этой дивизией была поставлена задача решить судьбу Ахена и вести оборону непосредственно на улицах города.

Сразу после назначения полковника Вилька военным комендантом города-крепости Ахен генерал артиллерии Бранденбергер, как командующий 7-й армией, отдал приказ по армии, в котором он поставил задачу 12-й народно-гренадерской дивизии отбить у противника первую линию долговременных огневых сооружений. В штабе дивизии, расположенном в казарме Геринга в Эшвайлере, полковник Энгель как раз занимался разработкой этого контрудара, когда 17 сентября 1944 года на обширной территории в районе городов Арнем, Неймеген и Эйндховен началось претворение в жизнь плана Монтгомери. Британский фельдмаршал хотел одним броском обойти Западный вал, сформировав объединенную англо-американскую воздушно-десантную армию и выбросив ее в район по другую сторону Мааса и Недер-Рейна, откуда она должна была наступать прямо в сердце Германского рейха – в Рурскую область.

Эта военная операция (по мнению генерала Омара Н. Брэдли, самая выдающаяся воздушно-десантная операция, осуществленная во время Второй мировой войны) получила кодовое название «Маркет-Гарден» – «Торговый сад». Она проводилась силами американских 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий и 1-й британской воздушно-десантной дивизии. Для ее проведения потребовалось направить сюда все ресурсы снабжения, и генерал Эйзенхауэр, главнокомандующий всеми силами союзников в Западной Европе, предоставил Монтгомери необходимое снабжение.

Однако все надежды союзников, связанные с этой сенсационной операцией, потерпели крах. Высадка воздушного десанта закончилась его полным разгромом.

Однако эти события воодушевили генерал-лейтенанта Коллинза, войска которого занимали участок фронта у Ахена. По его собственным словам, «это был знак моему корпусу возобновить наступление на Ахен». Он приказал генерал-майору Роузу снова бросить в атаку свои танки.