Элиза и ее монстры

Читая, он закрывает лицо рукой и качает головой. Не надо было поправлять его. Зачем я это сделала?

Он отдает мне листок.

Вау. Ты совершенно права.

И чуть ниже:

Те, кому я обычно показываю свои тексты, не заметили бы.

Потому что те, кому ты обычно показываешь свои тексты, не являются создателями мира.

Немного думаю, затем пишу: Это действительно, действительно хорошо. И сую ему листок, прежде чем мои пальцы сведет судорога и они порвут бумагу в клочья.

Спасибо! Ты хорошо себя чувствуешь? Ты бледная.

Я в порядке – всегда так выгляжу.

Как крыса-утопленник в тренировочных штанах.

Появляется миссис Граер и начинает отмечать присутствующих.

Тогда ладно. Поедим вместе?

Во дворе будет холодно. Сильный ветер.

Сгоню кого-нибудь с его места в столовой. У меня это хорошо получается.

Когда он видит, что я это прочитала, то ставит локоть на стол и сгибает руку, напрягая ее. Под коротким рукавом вздувается бицепс. А потом его локоть соскальзывает со стола, он ловит руку и оглядывается. Меня трясет от смеха.

Миссис Граер замолкает, смотрит на нас – в ушах у нее серьги в форме луковиц – и ничего не говорит. Она никогда не делает замечаний за подобные вещи. Крепко сжимаю губы и жду, когда она опять начнет зачитывать список учеников. А потом пишу:

Я не могу превзойти такое. Прошу прощения.

Он улыбается и отвечает:

Никто не может превзойти гения.

* * *

Уоллис занял нам столик, но это потому, что пришел в столовую рано, а не потому, что спихнул кого-то с его места.

Столик расположен рядом с началом очереди, так что, взяв еду, я сразу вижу его: сидит и улыбается, будто ужасно горд своим достижением. Себе он взял то же самое, что и вчера: два гамбургера, две порции картошки-фри, два молока. Одно большое мороженое. Напротив него на столе лежит стопка бумаги с приколотой запиской:

Только если хочешь.

На первой странице выведено: Глава 2.

– Неужели? – Я снова слишком поздно замечаю, что говорю вслух. Уоллис, похоже, против этого не возражает, а берет другой лист бумаги, чтобы писать на нем:

Протестируешь?

У меня под рукой нет ручки. «Ага. Да. Определенно». Я знаю, что теперь мой голос звучит слишком тихо. Если он не разговаривает, то и мне вроде не положено – словно я нарушаю привычную для него атмосферу. Лезу в сумку за карандашом, затем тянусь за его листком. Он с довольным видом отдает его мне.

Прости, я совсем забыла, что мы будем писать. И это странно, учитывая, сколько времени я провожу в Интернете.

Все в порядке. Ты не обязана этого делать, если предпочитаешь говорить.

Я не знаю, что предпочитаю.

Он улыбается.

Значит, ты сидишь в Интернете. На форуме МЧ?

Да. Иногда.

А какой у тебя ник?

Я называют ему единственный свой ник, который могу назвать:

Таящаяся.

Дай угадаю… Ты не часто пишешь.

Не часто. А какой у тебя?

Ты читаешь фанфики к МЧ?

Иногда.

Знаешь вызывающегодождь?

Его все знают.

Ну тогда привет.

Хрена с два. Я смотрю вверх, а он смотрит вниз, поливает кетчупом свою картошку, будто не сказал ничего важного. Хрена с два этот парнишка сидящий передо мной – САМ вызывающийдождь. Главный автор фанфиков к «Морю чудовищ», самый популярный персонаж на форумах после ЛедиСозвездие, у которого миллион фанатов. Он НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТЕМ ПАРНЕМ, который на прошлой неделе прислал мне подмигивающий смайлик.

Я пишу:

ХРЕНА С ДВА

и сую ему это прямо под нос.

Он осторожно берет из моих рук листок.

Я пошлю тебе сообщение, чтобы доказать это.

Я уже почти верю тебе – по таким поводам не врут. Поэтому ты так сильно любишь Далласа?!