Райское место

– Не расстраивайся, дорогая! Ты же меня знаешь, и знаешь, что мы с Лораном всю жизнь ссорились. Но это не мешает мне любить его; в конце концов, ведь это я его воспитал.

– Любить? – недоверчиво повторила Мод.

– Да, именно так! Даже если ты этого не замечаешь. Он преуспел в учебе, и за это я его уважаю. Но потом он увлекся своими химерами. Вспомни: я пытался разубедить его, но тщетно, а ведь я это делал потому, что привязан к нему. Но он меня не послушал, как, впрочем, и никогда не слушал, – что ж, тем хуже для него. Может быть, ты слишком часто принимала его сторону, а он морочил тебе голову, изображал итальянца, чтобы растрогать, и…

– Но он и есть итальянец! – возразила Мод.

– Только наполовину. А наполовину – благодаря тебе – француз, но об этом он старается забыть. Мне очень хотелось, чтобы он лучше вписался в нашу семью, чтобы хоть чуточку теплее относился ко мне, вместо того чтобы отталкивать.

Ксавье переиначивал эту историю на свой лад, и хотя Мод ему не верила, он, по крайней мере, высказал все, что считал нужным, чтобы оправдаться перед ней и поселить в ее душе сомнения в сыновней любви Лоренцо. Она собралась было ему ответить, как вдруг ее мобильник дважды звякнул, оповещая о сообщении.

– Валер уже внизу, – сказала Мод.

– Давай я донесу твой чемодан до лифта.

Отъезд жены ужасно расстроил Ксавье. Ну чем ему теперь занять выходные? Слоняться без дела по квартире целое воскресенье и утро понедельника? Есть холодный обед и скучать? Обычно в такие дни именно Мод придумывала интересную программу – поход на выставку, в кино или в театр, приглашение гостей, для которых она готовила лакомые блюда. Она была идеальной женой и домохозяйкой, взяла в свои руки все, что не имело отношения к аптеке, прекрасно наладила их быт и только слегка, постепенно меняла его, когда их дети, один за другим, покидали родной дом, чтобы начать свою новую взрослую жизнь. Ксавье со своей стороны умело вел финансовые дела, так что по выходе на пенсию они могли бы купить себе загородный дом в деревне или на море и отдыхать там сколько душе угодно. Словом, будущее сулило им вполне приятное существование. А может, у них и внуки скоро появятся? Но об этом пока рано было думать: Ксавье собирался работать еще несколько лет, до тех пор, пока Валер, Анук и Летиция не обзаведутся семьями, не устроят свою жизнь. Что же касается пасынка, ему было плевать на него – даже если тот погрязнет в безнадежных долгах, от него он гроша ломаного не получит. Тот факт, что Лоренцо хватило наглости явиться к нему за финансовой помощью, возмутил его до глубины души. Не иначе как разорился вконец. И в этом случае, конечно, попробует разжалобить мать, но у Мод не было никаких личных сбережений. Когда Ксавье с ней познакомился, она жила на те жалкие деньги, что остались от Клаудио Дельмонте, и всерьез подумывала вернуться во Францию вместе с сынишкой, чтобы найти хоть какую-то работу. Но тут очень кстати появился Ксавье; ему удалось утешить ее, потом понравиться ей и, наконец, влюбить ее в себя. Вот только этот мальчишка с первого же дня стал для него камнем преткновения. Ксавье, со свойственной ему проницательностью, сразу понял, что ему не удастся полюбить этого ребенка, который стал инородным телом между ним и Мод. Она не сможет забыть свое прошлое из-за этого живого напоминания – тень первого мужа никогда не даст им покоя. И все же Ксавье бросился очертя голову в эту авантюру – он был слишком пылко влюблен, чтобы считаться с таким препятствием. Увы, он переоценил свои силы, надеясь, что привыкнет к мальчику и привяжет его к себе. Произошло как раз обратное: он инстинктивно отвергал его, разрываясь между неприязнью и чувством вины. И пятнадцать лет совместного существования ничего не наладили в их отношениях. Даже сегодня, при виде радостного лица Мод, предвкушавшей встречу с сыном, он чувствовал одну только злость.

Пройдя по квартире, он распахнул одно из выходивших на улицу окон. Внизу Валер уложил чемодан матери в багажник и лихо захлопнул его. Потом сел за руль и начал маневрировать, чтобы влиться в поток машин. Он все же сумел припарковаться и тем не менее не зашел в дом, чтобы поздороваться с отцом, – небось, уже предвкушает их с матерью веселую поездку. Ксавье почувствовал себя одновременно обиженным и отверженным. Но Валер был его родным сыном, его гордостью, и он не мог долго сердиться на него.

* * *

Лоренцо рассмеялся при виде крошечного, но воинственного тигренка, – тому едва исполнилось два месяца, и он проходил свой первый осмотр у ветеринара. Детеныш, очаровательный, как плюшевая игрушка, пронзительно мяукал, оскалив крошечные клычки, как большой.

– Ну, задаст он вам хлопот, – с широкой улыбкой сказал ветеринар.

– Не он, а она, – уточнил Лоренцо. – Это самка, но ты прав – похоже, характер у нее скверный. Как вы ее назовете?

По сложившейся традиции именно бригады ветеринаров присваивали имена всем животным, родившимся в зоопарке.

– Для девочки мы подобрали имя Венди, – объявил Марк, вошедший в тот момент, когда тигренка взвешивали.

Лоренцо поднял на него глаза и кивнул, подумав при этом: а успел ли Марк подобрать имя для ребенка, которого родит ему Жюли? Эта мысль так больно уязвила его, что он отвернулся и в несколько точных движений ввел тигренку электронный чип, позволяющий идентифицировать зверя в течение всей его жизни.

– Измерьте Венди и поскорей верните ее матери. Похоже, наша девочка в прекрасной форме.

Как можно меньше тревожить зверей – таково было основное правило зоопарка. Контакт с ними устанавливался голосом, чтобы приучить животное к людям и при необходимости облегчить его лечение, ничего другого от них не требовалось; особенно это касалось крупных кошек, слишком опасных, чтобы к ним приближаться. Лоренцо особенно настаивал на этом пункте, внушая всем своим подчиненным, что здесь не цирк, что единственное зрелище, предлагаемое публике, – это показ животных, которых содержат в условиях, максимально приближенных к естественным, чтобы сохранить все характерные свойства их породы – охотничий инстинкт, готовность к бегству в случае опасности, иерархию в стае или в прайде, поиски пищи. С этой целью служители иногда прятали фрукты в разных местах, чтобы заставить приматов их отыскивать, и подвешивали мясные туши на столбы, чтобы львицы побольше двигались.

Одной из главных задач парка наряду с содержанием животных было воспроизводство редких пород для обмена с другими парками, чтобы избежать кровосмешения. Поэтому некоторых зверей увозили, освобождая место для новичков, и служители нередко тяжело переносили разлуку со своими питомцами. Правда, самому Лоренцо, как и другим ветеринарам, не удавалось завязывать такую дружбу с «пациентами»: те слишком боялись этих людей, вооруженных жалящими шприцами.

– Тебя спрашивают у главного входа, – добавил Марк.

– Кто?

– Секрет!

– Секрет?

– Охранник не уточнил, но похоже, тебя ждет приятный сюрприз.

– О господи, делать мне больше нечего!

И Лоренцо, слегка раздраженный, вышел из кабинета. Он не увиделся с Жюли во время утреннего совещания, где уточнял распорядок дня, и так оно было лучше. Им надо как можно реже общаться, это поможет ему меньше думать о ней. Он запрыгнул в электрокар, на котором разъезжал по зоопарку, и направился к воротам; навстречу ему по аллеям шло множество посетителей. Со временем их количество постепенно росло, хотя до показателей, намеченных Лоренцо, было еще далеко. Выйдя из машины, он стал оглядывать людей у входа, ища того, кто к нему пожаловал, как вдруг услышал знакомый голос:

– Привет, старший братец!

И тут он увидел рядом с кассой Валера, который махал ему, а рядом стояла сияющая мать.

– Вы… здесь?! Почему же вы меня не предупредили?

– А я уже все организовал сам; более того…

И он торжествующе указал на Летицию и Яна, которые держались в сторонке, – это была вторая часть сюрприза.

– Значит, вы приехали вчетвером? – радостно воскликнул Лоренцо.

Растроганный до глубины души, он кинулся обнимать их, всех по очереди, а Валер, страшно гордый собой, добавил:

– Сегодня к вечеру сюда пожалует и Анук! Ну, признай, что я устроил тебе прекрасный сюрприз, верно? И все это великое нашествие – в честь твоего дня рождения, хотя тридцать четыре года – сущий пустяк. Ты уже миновал возраст Христа, так что живи спокойно!

Он шутил не умолкая, очень довольный тем, что доставил Лоренцо такую радость.

– И ни о чем не беспокойся, – добавила Мод. – Мы сняли комнаты в отеле и заказали на вечер столик в ресторане. Надеюсь, у тебя не было других планов?

– Нет, ничего такого.

– Ну, тем лучше, потому что мы проведем здесь все выходные!

– Это самый прекрасный подарок, я о таком и мечтать не смел! Идемте со мной.

Он провел их через контроль и сказал, что они могут сколько угодно гулять по парку.

– Я не смогу вас сопровождать, меня ждет работа, а вы пока развлекайтесь. Постараюсь освободиться как можно раньше.

Лоренцо бросил взгляд на часы: три часа дня. Наверно, Валер выехал на рассвете и гнал машину на большой скорости.

– А тебя, – сказал он, обняв брата, – я поведу смотреть жирафов и потом оставлю в покое.

Он потащил его в одну из аллей, и когда они остались наедине, прошептал:

– Спасибо тебе, Валер… Наверно, это было нелегко – собрать здесь всю семью?

– Ничего страшного; пришлось, конечно, немного нажать, но все получилось. Только папа не пожелал приехать, ну да ты его знаешь.

Лоренцо с трудом удержался от едкой реплики, которая так и просилась слететь с языка. Обычно он старался не критиковать Ксавье в присутствии сестер и брата, из уважения к ним.

– Как бы то ни было, а мама чувствует себя гораздо свободнее, когда видится с тобой в его отсутствие. Она очень боится ваших стычек.

– А их больше и не будет, – усмехнулся Лоренцо. – Вообще-то мне не следовало просить у него денег, я ведь знал, что он не даст. Наверное, я просто хотел лишний раз услышать, как он мне откажет.