– Скоро деталь будет весить больше. Прежде чем мы закончим сборку килсима, попробуешь еще раз.
– Не стоит, – возразил я. – И так все ясно. Лучше поберегу силы.
Мы вернулись в сеалл. Орбиты больших планет остались позади, и теперь мы пролетали мимо внутренних. Когда последняя исчезла из виду, Суйлик включил антигравитационное поле и подал сигнал боевой тревоги. Мы облачились в скафандры, но пока остались в сеалле. Берантон и Суйлик приступили к серии сложных маневров: опуститься на мертвое солнце неизмеримо сложнее, чем на любую планету. Внезапно расход энергии резко повысился, лица астронавтов омрачились. Затем все вошло в норму.
Но когда до цели оставалось около десяти тысяч километров, расход энергии снова угрожающе возрос. Нужно было незамедлительно принимать решение: продолжать спуск, ограничив пребывание на мертвом солнце до трети базика вместо половины, или поворачивать назад. Экипаж и командование единогласно решились на посадку. Берантон приказал начать монтаж килсима заранее, принимая все меры предосторожности.
Все, кроме Суйлика, который не мог отойти от приборов управления, спустились в большой зал. Антигравитационные генераторы тихо гудели. Вокруг килсима сновали инженеры-монтажники. Несмотря на мощное внутреннее поле, притяжение становилось все более и более сильным, и стрелка гравиметра уже приближалась ко второму делению. Потом она перешла его. Наши движения сделались тяжелыми и неловкими. Берантон приказал мне лечь на кушетку: я должен был сохранить силы для решающего момента.
Последовал легкий толчок: ксилл скользнул вперед и замер. Центральная платформа медленно опустилась. Мы были на поверхности мертвого солнца. Ксилл поднялся и завис в трех метрах над нами. Вокруг в холодном свете прожекторов простирались застывшие волны металла и шлаков – жуткий, удручающий пейзаж! Теперь в нашем распоряжении оставалась ровно треть базика, или тридцать эллийских минут, за которые мы должны были успеть все закончить.
В моем шлеме зазвучал бесстрастный голос Суйлика, отмечавшего время: «Двадцать девять… двадцать восемь… двадцать семь…»
Но что случилось с командой монтажников? Казалось, они еще не сдвинулись с места! С трудом повернув голову, я увидел, что инженеры, стесненные в движениях из-за скафандров, еле волоча ноги, работают мучительно медленно! Берантон, прислонившись к килсиму, руководил сборкой.
– Двадцать пять… двадцать четыре… двадцать три…
Большая часть деталей все еще валялась на стендах и полу.
Какими же мы были идиотами – синзуны, хиссы, хр’бены, я сам – да все! Пусть роботы и не действуют в антигравитационных полях, но обыкновенный подъемный кран, даже козловой, уже наверняка справился бы со всем! Но эти, слишком цивилизованные существа позабыли о таких простых приспособлениях!
– Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…
Напряжение антигравитационного поля не было постоянным и ритмично менялось. Меня вдавливало в кушетку, приподнимало, вдавливало, приподнимало…
– Пятнадцать… четырнадцать… тринадцать…
Постепенно последние детали становились на место. Берантон крикнул:
– Внимание! Когда я подам знак, наступит твоя очередь. У тебя останется ровно одна земная минута. Приготовься!
– Двенадцать… одиннадцать… десять…
– Когда я опущу руку, начнется твоя минута. Иди сюда!
Я встал, с трудом дотащился до замедлителя. Он показался мне чудовищным. Никогда, ни за что не смогу я его поднять!
– Девять…
– Берантон! Я не смогу! Останови…
– Восемь…
– Слишком поздно! Давай!
Он опустил руку. Я нагнулся, ухватился за деталь, полный страстной решимости. Выхода не было: чудовище уже пробудилось. Теперь я держал в руках наш единственный шанс на спасение – замедлитель реакции, который даст нам время уйти в ахун. Тяжело выдохнув, я поднял его рывком.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: