Берсеркер: Непобедимый мутант. Заклятый враг. База берсеркеров

Взглянув на себя в зеркало, Тупелов попросил Ломбока пригласить сначала одну миссис Джейлинкс, без сына, и встретил ее посреди кабинета.

– Миссис Джейлинкс, как хорошо, что вы зашли ко мне! Присаживайтесь. Как долетели?

Женщина оказалась моложе и красивее, чем он думал.

– Нам с сыном оказали такой радушный прием! Но, честно говоря, я успокоюсь только тогда, когда мы окажемся на Земле.

Подведя ее к роскошному креслу, министр предложил вино и смокеры; миссис Джейлинкс отказалась и от того, и от другого. Тупелов вернулся за письменный стол.

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить. – Женщина оторвала взгляд от экранов, и он хмуро взглянул ей в глаза. Пауза затягивалась. – Как вам известно, вашего сына Майкла пригласили сюда потому, что он обладает уникальными способностями. Однако вы понятия не имели, что… его отобрала не Академия. И выбрали его не за художественные дарования, хотя они, бесспорно, велики.

Мать Майкла непонимающе уставилась на него и попробовала было улыбнуться, но безуспешно. Тупелов, ссутулившись, облокотился на стол, и теперь стало видно, как он устал.

– Итак, как я говорил, миссис Джейлинкс… можно обращаться к вам по имени? Так вот, Кармен, вы, конечно, ни о чем не догадывались. Позвольте все объяснить. Во-первых, человечество проигрывает войну с берсеркерами. Сто лет назад мы были уверены, что до победы рукой подать. Пятьдесят лет назад мы все еще полагали, что преимущество на нашей стороне и время работает на нас. Однако в последние десятилетия пришлось признать, что эти надежды несбыточны. Враг наращивает свою мощь, и мы не поспеваем за ним. Новые виды оружия разрабатываются слишком долго. Частенько мы довольствовались самообороной и не преследовали берсеркеров, хотя имели превосходство… Если захотите, я позже перечислю причины. А пока поверьте мне на слово: если ход событий не изменится кардинальным образом, через пятьдесят – нет, через двадцать лет не станет никакой Академии, некому будет приглашать на учебу одаренных молодых людей. Майкл, если останется жив, скорее всего, превратится в законсервированный мозг, на котором будет ставить эксперименты какой-нибудь любознательный берсеркер… Что с вами? Простите. Вот, выпейте.

Тупелов поспешил к женщине со стаканом воды в руке. То, как она повела себя, стало для него полной неожиданностью.

Открыв глаза, Кармен глотнула воды, сказала, что ей уже лучше, и попросила закурить. Затянувшись, она испуганно взглянула на министра сквозь облако голубого ароматного дыма.

– Если нас пригласила сюда не Академия, то кто? И зачем?

– Я. О, конечно, я мог бы сказать, что все делается от имени Межпланетного военного совета, однако в последнее время взаимодействие миров свелось к минимуму. Я мог бы сказать, что вас пригласило правительство Земли, и это было бы чистой правдой, так как план утвержден высшими инстанциями. Однако он родился в моей голове.

Тупелов снова сел за стол.

– Теперь я скажу зачем, – тихо произнес он. – Мы разрабатываем новую систему оружия, значение которого трудно переоценить. Его кодовое название – «Ланселот». Полагаю, вы ничего об этом не слышали?

Кармен слабо покачала головой, и министр усмехнулся, радуясь еще одной возможности проверить работу службы безопасности.

– Можно сказать, это новый тип космических кораблей, – продолжил он, – хотя в действительности это нечто большее. «Ланселот» способен – точнее, будет способен – делать то, что не под силу ни одному берсеркеру, поскольку его неотъемлемой составляющей является живой человеческий мозг. В этом-то и заключается главная проблема. Мозг большинства людей, даже наших лучших пилотов, не допускает такого тесного взаимодействия с машиной. Понимаете, необходимо слияние на подсознательном уровне. Не передумали насчет вина? – Робот наполнил бокал для нее, министр же говорил нарочито монотонным голосом: – Разумеется, у некоторых получалось лучше, точнее, не так плохо, как у других. В конце концов мы рассчитали теоретическую модель мозга, идеально подходящего для «Ланселота». Такие структуры полушарий встречаются очень редко, и нам пришлось искать очень долго. Мы исследовали генетические и психологические архивы ста миллиардов человек, живущих в настоящее время на Земле и всех обитаемых планетах. Данные на Майкла мы обнаружили в центральном агентстве по усыновлению на Земле. Из этих ста миллиардов ваш сын в набольшей мере соответствует теоретической модели.

– Из ста миллиардов…

Не зная, надо ли снова приходить на помощь Кармен, Тупелов остановился на том, что обошел стол и уселся на него.

– Я со всей ответственностью заявляю, что Майклу не причинят никакого вреда. Все исследования, ради которых его доставили сюда, абсолютно безопасны.

– О… – Ее голос наполнился облегчением. – Я почему-то вдруг решила, что вы хотите…

Теперь Кармен могла посмеяться над собственной глупостью. Подумать только, хрупкий одиннадцатилетний паренек вступает в смертельную схватку с берсеркерами!

Тупелов тоже улыбнулся:

– Понимаете, как только мы подстроим аппаратное обеспечение под идеальный мозг, можно будет вносить в него необходимые изменения и выбирать людей из опытных военных пилотов.

Кармен пригубила вино. Она взглянула на министра, и на ее лицо снова набежала тень сомнения.

– Но кое-что все равно непонятно. К чему такая таинственность? Почему вы не сказали правду еще на Альпине?

– Кармен, Альпин – очень опасное место, причем по многим причинам. Как только что-нибудь становится известно хотя бы немногим его жителям, об этом тотчас же узнают берсеркеры. Я ни в чем не хочу обвинять ваших соотечественников, однако дело обстоит именно так.

– Доброжилы… – Губы Кармен презрительно скривились, выговаривая это слово. – Правительство Альпина постоянно предупреждает граждан о приспешниках берсеркеров, требуя хранить военную тайну. Но Сикст утверждает, что правительство само выдумывает россказни про доброжилов, чтобы не допустить падения общественной нравственности. Правда, по-моему, это не помогает.

– Мне известно об этом больше, чем Сиксту, – заметил Тупелов. – Поверьте, если бы просочилось хотя бы одно слово об истинной цели вашего отъезда на Землю, над Майклом нависла бы страшная опасность.

Кармен широко раскрыла глаза от страха:

– Нападение берсеркеров в Горловине как-то связано с этим?..

– Проведали ли они о Майкле? Честное слово, не знаю. – Он попытался успокоить ее обнадеживающей улыбкой. – К счастью, вы долетели благополучно.

На самом деле имелась еще одна причина, по которой властям Альпина ничего не сообщили: положение планеты было отчаянным, и правительство могло, объявив Майкла особо ценным национальным достоянием, запретить его отъезд. Разумеется, достойного применения уникальному мальчику в этом захолустье все равно не нашлось бы. Человек-оператор – это лишь половина «Ланселота», а на разработку второй половины даже могущественной Земле, возможно, потребовалось бы не одно десятилетие.

– А теперь, Кармен, мне бы хотелось переговорить с Майклом, ввести его в курс дела. Я просто решил сначала встретиться с вами.

Женщина кивнула. Тупелов решил, что справился со своей задачей хорошо, даже отлично.

Министр связался с приемной, и в кабинет тотчас же провели Майкла. Мальчик внешне в точности соответствовал описанию, данному Ломбоком. Одежда была ему чуть маловата, и Тупелов с любопытством заметил, что юный художник уже успел раздобыть кусок мягкой древесины земной сосны и начал что-то из него вырезать. Остановившись в дверях, Майкл молча обвел взглядом присутствующих. Его лицо оставалось непроницаемым.

Министр поздоровался с мальчиком за руку и провел его к креслу, словно почетного гостя. Лишь теперь он пожалел о том, что не догадался приготовить безалкогольные напитки.

– Я только что объяснил твоей матери, – начал Тупелов, – что поступление в Академию откладывается. – Он обратился к Кармен, постаравшись улыбнуться как можно очаровательнее: – О, мы позаботимся о том, чтобы он обязательно туда поступил. Но ему придется подождать годик-другой.

Если, конечно, и Майкл, и Академия к тому времени еще будут существовать.

Министр снова повернулся к мальчику, воспринявшему это известие совершенно спокойно.

– Майкл, мы бы хотели, чтобы ты помог испытать новые модели скафандров и другое оборудование.

Тупелов приготовился объяснять, что он не шутит.

– Знаю, – неожиданно ответил Майкл. Внимательно изучив правый экран, тот, на который выводились данные о былых сражениях, он удивленно нахмурился. – Тут что-то сломалось, да?

Тупелов посмотрел на экран, потом на мальчика.

– Как ты догадался?

– Вы про экран? Так это же все… – Майкл поднял тонкую руку, отмахиваясь от чего-то неопределенного. – Полагаю, с аппаратным обеспечением все в порядке, или почти в порядке, но вот цифры… они какие-то странные.

– А как ты догадался насчет скафандров? Что тебе предстоит их испытывать?

– О, ничего конкретного я не знаю. Но я догадался, что это именно вы доставили меня сюда. Ну то есть, насколько я понял, только ради этого и был послан флот. Он прибыл на Альпин, чтобы забрать нас, точнее, меня и сразу же вернуться назад. А чем я могу быть полезен, кроме как для исследований и испытаний?

Кармен, раскрыв глаза от изумления, слушала этого единственного из ста миллиардов человека, почему-то оказавшегося ее сыном. Прежде чем взрослые успели что-либо сказать, на столе Тупелова зазвонил коммутатор. Склонившись над ним так, чтобы остальные ничего не слышали, министр ответил. Быстро закончив разговор, он выпрямился и повернулся к Джейлинксам.

– Нас приглашают пройти в лабораторию и взглянуть на «Ланселот». Вы готовы?

Майклу показали то, что ему предстояло надеть, в просторном помещении, расположенном недалеко от поверхности. По площади оно было сравнимо с футбольным полем, вдоль стен громоздилось самое невероятное оборудование. Потолок, поддерживаемый массивными фермами и расцвеченный ласкающими глаз огнями, отстоял от пола метров на пять.

Посреди помещения находился расчищенный пятачок, где к потолку было подвешено нечто, напоминавшее парашютные лямки, хотя и очень отдаленно. Именно в него предстояло облачиться Майклу. Увиденное напомнило мальчику не столько военное снаряжение, сколько костюмы к школьному спектаклю, в котором он принимал участие, когда ему было лет семь. В том спектакле были короны, прозрачные одежды, а один из актеров держал в руке волшебную палочку. Майкл не увидел никаких могущественных жезлов, но, когда его поставили под лямки, кто-то что-то включил, и появилось множество вуалей, разлетавшихся по пустому полу от середины комнаты. Мальчик сразу же распознал в них сложную паутину мощного силового поля. Поверхность поля вздымалась – рябь от невидимого ветра. Пробежав метров тридцать, волны затухали, и дальше царил полный штиль. Майкл понял, что волны и складки породило его зрение, пожелавшее увидеть твердую материю там, где был лишь интерференционный узор световых лучей.

Мальчик улыбнулся матери, которая стояла рядом, судорожно вцепившись в руку младшего лейтенанта Шнайдер. Затем, отвечая на вопросы техников, начавших застегивать лямки, он повернул голову, изучая волнующиеся призрачные поля. Следя за причудливыми образами, Майкл пытался понять, что скрывается за ними.

Извинившись, Тупелов бесшумно вышел в соседнюю комнату. Там у большого экрана во всю стену столпились руководители научных отделов и прочие начальники; считалось, что обслуживающий персонал лучше справится со своей задачей, если ему не будут мешать высокопоставленные чины.

Войдя в небольшую комнату, министр кивнул, отвечая на приветствия, мельком взглянул на экран и прямо спросил:

– Ну, что вы думаете?

Тупелов понимал, что задает вопрос преждевременно, но он знал, что, если не теребить постоянно кое-кого из присутствующих, создание «Ланселота» затянется до бесконечности. К тому же здесь был наблюдатель из президентской администрации, а министр хотел, чтобы президент знал, кто понукает всех.

Один из ученых, выглядевший соответственно – очки, бородка, – пожал плечами:

– Что-то он не похож на воина.

Тупелов смерил его взглядом:

– Вы хотите сказать, ни накачанной мускулатуры, ни стального взгляда, ни властного голоса? Знаете, все эти качества для нас сейчас ни черта не значат.

Ученый муж смело встретился с ним взглядом, хотя это, несомненно, стоило ему значительных усилий.

– Ну, как раз это мы и хотим установить, не так ли?

В разговор вмешалась представительница президента, лишь час назад прилетевшая с Земли.

– Господин министр, но что именно делает Майкла Джейлинкса идеальным кандидатом? Я хочу сказать, что на бумаге он соответствует рассчитанным параметрам, но как генетический код мальчика определит его взаимодействие со сложной машиной?

– Хорошо. Во-первых, как видите, сейчас технический персонал надевает на Майкла лямки. На вид – совершенно безобидная процедура, но в действительности все обстоит гораздо сложнее. Между мальчиком и «Ланселотом» устанавливается связь, на психологическом и биоэлектрическом уровнях. Пока ее мощность минимальна, но большинство людей, включая вас и меня, уже давно с криками убежали бы, если бы стояли там, где стоит Майкл.

Щуплый светловолосый паренек крутил головой, оглядываясь вокруг, – только это выдавало его беспокойство.

– Но ведь, – прервала Тупелова представитель президента, – дело не только в его… флегматичности, что ли, или в высоком пороге болевых ощущений?

Министр решительно затряс головой:

– Этот мальчишка находит язык с техникой не хуже любого инженера – раз. Показатели его интеллектуального уровня зашкаливают – два. Правда, встречаются люди и с более высокими значениями, но, опять же, именно уровень Майкла идеально подходит для наших нужд. И в-третьих, он полностью лишен умения сопереживать. Нам удалось отобрать несколько достойных кандидатов здесь, на Земле, из десяти миллиардов человек. Но главное, что нам требуется, – это психологическая твердость и стабильность высшего порядка – можете называть ее флегматичностью. У Майкла она есть. Итак, что же мы имеем? Я ознакомился с результатами исследований одного из величайших психологов Земли, которая понятия не имела о цели нашей работы. Так вот, она пришла к выводу, что этот человек мог бы стать основателем новой религии, если бы не одно обстоятельство: у него начисто отсутствует стремление к лидерству.

Дама из президентской администрации задумчиво склонила голову:

– По-моему, господин министр, вы склонны считать это дополнительным доводом в пользу мальчика.

– Вы правы. – Тупелов принялся грызть ноготь большого пальца, став похожим на деревенского дурачка. – Вы еще не поняли, какую власть обретет со временем оператор «Ланселота». – Он помолчал немного. – Лично я думаю, что Майкл мог бы стать великим святым какой-нибудь церкви, но мы не должны забывать о его безумной тяге к всевозможной технике. Это обстоятельство не может не сыграть важной роли в его жизни.

– Он не паяет? Я слышала, он занимается резьбой по дереву.

– О, всему свое время. Майкл придет к этому – обязательно придет. Кстати, по дороге в лабораторию я спросил его, почему он занялся именно резьбой. И мальчик ответил, не задумываясь: «Скульптуры переживают своих творцов. Я хочу, чтобы после меня что-нибудь осталось».

Техники весело заверили Майкла, что большая часть снаряжения уже на нем, точно одевание было мучительной пыткой. Впрочем, поразмыслив, мальчик пришел к выводу, что для многих это действительно так. Многочисленные силовые поля посылали ему в мозг разнообразные сигналы, но он мог, сохраняя равновесие, держаться на плаву, хотя до сих пор не выяснил, как ими управлять. Позже надо будет спросить, где находятся органы управления, а пока забот и так хватает.

Тут Майкл отвлекся: в просторной лаборатории появилось существо, совершенно непохожее на тех людей, которых ему доводилось видеть. Новоприбывший находился в одном из трех контейнеров на высоких колесах, соединенных друг с другом и напоминавших игрушечный поезд. На каждом мог бы свободно устроиться пятилетний ребенок. Все это очень напоминало роботов, время от времени бесшумно въезжавших в лабораторию с каким-нибудь грузом. Однако в эти контейнеры ничего нельзя было положить, и, кроме того, странное транспортное средство направилось прямо к подвешенному в упряжи мальчику. Два механика отошли в сторону, уступая дорогу. Техники застыли на месте, провожая взглядом необычный поезд.

Вагончики остановились рядом с Майклом. Из ближайшего донеслось небрежное восклицание:

– Привет, парень!

Тембр голоса подтвердил предположение мальчика, что в контейнере сидит взрослый мужчина.

– Привет!

Майкл читал, что некоторые сильно искалеченные и травмированные люди предпочитают искусственные тела именно такой формы, отказываясь от человекоподобных, более привычных – наверное, потому, что те все равно выглядят неестественно.

Голос продолжил:

– Я уже примерял этот костюмчик. Не очень-то удобный, да?

– Мне он не мешает.

– Здорово! А вот мне очень мешает, и все же я могу его носить. Если у тебя есть вопросы, задавай, быть может, я смогу ответить.

Тон говорившего был гораздо увереннее его слов.

– Никак не могу отыскать органы управления, – заметил Майкл.

Последовала небольшая пауза, после чего голос спросил:

– А у твоего тела они есть?

– Понял.

– Майкл, тебя сейчас обертывают в последнее достижение биотехнологии. Это намного совершеннее шутовского поезда, в котором я катаюсь. Да, кстати, меня зовут Фрэнком.

Разговор прервался, механики приготовились надеть на Майкла еще что-то. Не успели они закончить работу, как мальчик ощутил прилив неведомой энергии и стал воспринимать окружающую действительность совершенно иначе. Многометровая толща лунного грунта и реголита над его головой сделалась прозрачной. За этим последовало еще более ошеломительное событие: черное звездное небо превратилось во что-то иное – в бесконечно длинную пещеру, затянутую несчетным множеством силовых линий и полей. Этот ослепительный мир напугал бы мальчика своей безграничностью, если бы он был способен испытывать страх перед чем-то настолько неопределенным. Первоначальное возбуждение понемногу прошло, и Майкл обнаружил, что, повелевая органами чувств, может перевести взгляд с бескрайнего неба на поверхность Луны, снова увидеть лабораторию и людей, собравшихся в ней.

Посмотрев в другую сторону, Майкл увидел двумя этажами ниже двух офицеров, разговаривавших между собой.

– Таранная кость, – говорил один, – это одна из проксимальных костей предплюсны; в древности она использовалась для того, чтобы изменить распределение случайных величин…

Щелк! Что-то отвлекло внимание Майкла. В одиннадцати целых и шести десятых километра от поверхности летел метеорит, который стремительно приближался к Луне. Защитное устройство в считаные мгновения автоматически навелось на цель и уничтожило космического пришельца: едва заметное подрагивание одной из бесчисленных клеточек сложного организма главной системы обороны Лунной базы.

Щелк! В потаенных глубинах Лунной базы, за множеством закрытых дверей с суровыми предостерегающими надписями, находится голографическая модель галактики. В ее центре – светящееся Ядро, белыми пустотами отмечены неисследованные области. Среди всего этого многообразия форм и красок оператор аккуратно выводит под чем-то, смутно напоминающим геодезическую сферу, собранную из зубочисток, электронную надпись: «ТАДЖ». Неведомое образование заметно крупнее самых больших, гигантских звезд.

Щелк! Что-то живое зашевелилось в нижней части живота стоявшей рядом молодой женщины-техника, которая вместе с напарницей подошла к Майклу, чтобы водрузить ему на голову сияющий обруч – наверное, корону. Даже в наглухо укупоренных контейнерах человека на колесах мальчик уловил слабые органические процессы, обмен веществ.

Щелк! Громкое жужжание. Прошло некоторое время, и Майкл, догадавшись, что это тепловое движение молекул воздуха, научился отключать от него свой слух.

Примерка завершилась минут через двадцать после начала. Освободившийся от шлема и лямок Майкл прищурился и покрутил головой, снова привыкая к окружающей действительности, которую он одиннадцать лет принимал как должное, не задаваясь никакими вопросами.

Он больше никогда не будет таким, как раньше.