Когда выходит отшельник

– Ну что? – спросил его Вейренк.

– Пока еще рано что-либо говорить, – уклончиво ответил Адамберг. – Надо будет еще раз посмотреть.

– Конечно, – улыбнулся Вейренк.

Пропитанный морем, ускользающий, подумал он.

Адамберг сделал было знак Фруасси, что хочет дальше смотреть видеозапись, но вдруг замер.

– Здесь и в самом деле воняет, – озадаченно произнес он. – Запах идет из той комнаты.

Комиссар, на десять сантиметров подняв кверху нос, учуял тошнотворную вонь и, словно ищейка, пошел за этот запах, пересек комнату и остановился у кабинета Вуазне. Вуазне был отличным полицейским и в то же время несостоявшимся ихтиологом: об ихтиологии он страстно мечтал с юности, но отец запретил и думать об этом, и теперь лейтенант предавался своему любимому занятию тайком. Даже Адамберг в конце концов выучил слово “ихтиолог”: Вуазне – специалист по рыбам, в особенности пресноводным. Все давно привыкли, что у него под столом валяются стопки всяких журналов и брошюр по этой тематике, и Адамберг смотрел на хобби лейтенанта сквозь пальцы, хоть и до определенного предела. Но впервые из владений Вуазне шел настоящий мерзкий рыбный запах. Адамберг быстро обежал кабинет и вытащил из-под стула большой пластиковый пакет для заморозки. Вуазне, маленький, коротконогий, с густыми черными волосами, круглым животиком и полными розовыми щеками, принял позу, исполненную достоинства – насколько позволяла фигура. Всем своим видом он показывал, что его несправедливо обвинили и осмеяли.

– Это мои личные вещи, комиссар, – громко проговорил он.

Адамберг одним движением сорвал зажимы, раскрыл мешок и в ужасе отпрянул. Мешок упал на пол с тяжелым хлюпающим звуком. Комиссара уже много лет ничто не ужасало. Ему это было несвойственно, потому что он не отличался повышенной возбудимостью, скорее пониженной. Но тут он испытал настоящее потрясение, и не из-за ударившего в нос омерзительного запаха, а из-за открывшегося ему жуткого зрелища. Это была голова какой-то страшенной твари с застывшими глазами и зияющей пастью с острыми, как кинжалы, зубами.

– Что это за дерьмо?! – завопил Адамберг.

– Мой поставщик… – начал объяснять Вуазне.

– Но это не ваш поставщик!

– Нет, это атлантическая мурена мраморной окраски, – с достоинством ответил Вуазне. – Точнее, голова мурены и примерно шестнадцать сантиметров туловища. И это вовсе не дерьмо, а великолепный экземпляр, самец длиной один метр пятьдесят пять сантиметров.

Адамберг крайне редко терял самообладание, и потрясенные сотрудники стали тихонько подходить один за другим, что-то бормоча и зажав носы, заглядывали в мешок и тут же уходили прочь. Даже ко всему привычный лейтенант Ноэль прошептал: “Всякое бывает, природа тоже иногда ошибается”. Только великанша Ретанкур никак не прореагировала на мерзкую зубастую голову, развернулась и невозмутимо отправилась на рабочее место. Данглар тихонько посмеивался, радуясь этой суматохе, которая, как он полагал, поневоле вернет комиссара с небес на землю, к нормальным человеческим эмоциям. Адамберг, напротив, был раздосадован. Он сожалел, что уехал с острова Гримсей, что с перепугу отскочил от мешка и раскричался, сожалел, что так тупо реагирует на жуткую гибель маленькой женщины под колесами внедорожника.

– Да, реально, мурена – это нечто! – произнес окончательно обалдевший Эсталер.

Вуазне с оскорбленным видом подобрал свой мешок.

– Я унесу ее домой, – заявил он, обводя коллег снисходительным взглядом, словно перед ним были ограниченные, закосневшие в предрассудках оппоненты.

– Хорошая идея, – сказал Адамберг, почти успокоившись. – Вашей жене понравится подарок.

– Отнесу к матери и попрошу выварить.

– Вам не откажешь в здравом смысле. Только мать способна все простить.

– Я за нее заплатил много денег, – сурово заметил Вуазне, желая подчеркнуть ценность своего приобретения. – У моего торговца рыбой иногда появляются исключительные экземпляры. Два месяца назад он привез целую рыбу-меч с метровым носом. Настоящее сокровище. Но у меня не хватило средств, чтобы ее купить. С муреной все получилось, потому что она уже слегка протухла. Я ее тут же взял.

– Все это понятно, – сказал Адамберг. – Немедленно увезите эту мерзость, Вуазне. Могли бы ее оставить снаружи, во дворе. Нам теперь и за три дня помещение не проветрить.

– Во дворе? Чтобы ее стащили?

– Да, реально, мурена – это нечто, – повторил Эсталер.

Вуазне с признательностью взглянул на бригадира. Проскользнул к столу и быстрым движением захлопнул компьютер. Потом без особого изящества – он вообще им не отличался, – зато с некоторым вызовом, держа трофей на вытянутой руке, вышел за дверь, оставив за ней своих невежественных коллег. Чего еще ожидать от полицейских?

– Все к окнам, открывайте настежь! – скомандовал Адамберг. – Фруасси, идите сюда и включите видеозапись с самого начала.

– Вы что-то уже посмотрели?

– Вполне возможно, – соврал Адамберг. – Подождите, оставьте меня на минуту.

Соблюдая предосторожность, он вновь обошел кабинет своего коллеги-ихтиолога. Почему Вуазне перед уходом решил спрятать от посторонних глаз то, что у него на экране? Комиссар вновь зажег монитор, увидел последнюю открытую страницу. На ней не было ни мурены, ни чего-либо относящегося к работе. Только фото маленького коричневого паучка, на вид совершенно невзрачного. Недовольный Адамберг вывел на экран одну за другой странички из сети, которые открывал лейтенант. Пауки, снова пауки, одно и то же, статьи по зоологии, места обитания во Франции, повадки и пищевые привычки, степень опасности, периоды размножения, газетные публикации с пугающими заголовками:

ПАУК-ОТШЕЛЬНИК ВЕРНУЛСЯ?

ЖЕРТВА В КАРКАССОНЕ

НУЖНО ЛИ ОПАСАТЬСЯ КОРИЧНЕВОГО ОТШЕЛЬНИКА?

ВТОРОЙ ПОГИБШИЙ В ОРАНЖЕ

Адамберг захлопнул крышку ноутбука. Фруасси, элегантная, прямая, стройная, ждала его. Она непостижимым образом ухитрялась сохранять безупречную фигуру, хотя, движимая неукротимым страхом перед голодом, постоянно поглощала огромное количество пищи – как ей казалось, незаметно для окружающих.

– Лейтенант, – обратился к ней Адамберг, – выловите-ка мне файлы, которые просматривал Вуазне за последние три недели. Все, что касается паука.

– Какого паука?

– Паука-отшельника. Он же паук-скрипач. Вы о нем слышали?

– Вроде бы нет.

– Пауками он обычно не занимается. Он нам много рассказывал о серых воронах, о сонях и их помете, о рыбах, и это понятно. Но о пауках – никогда. Мне хотелось бы знать, куда занесло нашего лейтенанта.

– Рыться в компьютере коллеги не очень прилично.

– Не очень. Но мне все же хотелось бы знать. Можете перекинуть материалы мне на почту?

– Конечно.

– Прекрасно, Фруасси. И не оставляйте следов.

– Я никогда не оставляю следов. А что мне сказать коллегам, когда они спросят, что я делаю за рабочим столом Вуазне?

– Скажите, что он сообщил о какой-то ошибке и вы, пока его нет, пытаетесь ее исправить.

– У него в кабинете ужасно воняет.

– Да, Фруасси, я знаю.

Глава 3

На сей раз Адамберг сумел сосредоточиться на допросах пролетария Насима Бузида и надменного мэтра Карвена. Он просматривал по многу раз некоторые фрагменты, где адвокат бесцеремонно демонстрировал свое превосходство и цинизм. Свою “стратегию”, как назвал это Мордан, но прежде всего характер. Адамберг сделал вывод, что майор неверно оценил истинную сущность стратегии Карвена.

Мордан: Остаток на вашем банковском счете составляет четыре миллиона двести семьдесят шесть тысяч. Еще семь лет назад у вас не было и малой доли этой суммы.