Канадские поселенцы

Глава XIII

По прошествии двух-трех недель по уходе солдат все в доме мало-помалу пришло в надлежащий порядок; у каждого было свое дело: вставали в шесть, обедали в час дня и ужинали в семь вечера, а затем вскоре ложились спать. Была уже половина октября, и зима уже приближалась.

Лодка давно была готова, и Генри и Персиваль почти ежедневно выезжали на озеро удить рыбу, которую миссис Кемпбель засаливала на зиму.

Однажды они были приятно удивлены неожиданным появлением капитана Сенклера, который пришел пешком из форта, чтобы сообщить мистеру Кемпбелю, что сено все убрано, и денька через два-три ему доставят его; кроме того, комендант может уделить им одного молодого бычка на мясо на зиму, и если они, т. е. Кемпбель, желают, то и бычка им доставят одновременно с сеном. Конечно, предложение было принято с радостью, после чего все сели обедать, а после обеда капитан Сенклер должен был возвратиться в форт, так как он в эту ночь был дежурный. Перед своим уходом он перекинулся несколькими словами с Мартыном незаметно для других, затем предложил Альфреду, с которым он был особенно дружен, проводить его в форт, переночевать у него и поутру вернуться домой. Альфред согласился и, простившись со всеми, они ушли. Неподалеку от дома к ним присоединился Мартын.

– Моя цель пригласить вас проводить меня в форт была двоякая! – сказал капитан Сенклер Альфреду. – Во-первых, я желал, чтобы вы узнали ближайшую дорогу в форт на случай надобности, затем я хотел сообщить вам и Мартыну те сведения, какие получены нами относительно индейцев. Нам донесли, что индейцы собирались уже несколько раз на совет, но, по-видимому, до сих пор не приняли никакого решения, хотя они и были здесь, поблизости от форта в очень большом числе. Очевидно, кто-нибудь подстрекает их напасть на нас! Осень именно то время года, когда индейцы обыкновенно высылают свои боевые отряды, и потому мы должны быть настороже. Но я должен сказать, что если они атакуют форт, то вы у себя не будете в безопасности, даже и в том случае, если они не побьют нас, и мы устоим против них. Дело в том что если даже индейцы на своем совете решат не нападать на нас, то все же отдельные шайки по десять-пятнадцать человек всегда могут напасть на вас: покинув свои деревни, они не хотят возвращаться домой с пустыми руками и желают поживиться хоть чем-нибудь. Это, конечно, не настоящие воины-индейцы, и у самих собратьев не пользуются уважением; это просто грабители, мародеры, но их-то вам и следует остерегаться. Большое счастье для вас, что Малачи Бонэ перекочевал дальше на запад, и что вы поддерживаете с ним хорошие отношения: он, наверное, предупредит вас заблаговременно, если вблизи появятся где-нибудь индейцы.

– Я пойду и на всякий случай попрошу его проследить и быть настороже! – сказал Мартын.

– Да, но разве они прежде, чем напасть на нас, не нападут на его хижину? – спросил Альфред.

– Нет, что им искать у него? У него взять нечего; кроме того, они слишком хорошо его знают, и ни один из них без особой надобности не решится подставить лоб под его карабин! – проговорил Мартын. – А теперь, капитан, позвольте мне с вами проститься: я сей-час добегу до Малачи и предупрежу его на всякий случай, чтобы он держал ухо востро! Если индейцы вздумают напасть, то, конечно, до первого снега, а не после, и потому надо предупредить старика сейчас же. Прощайте, сэр! – И Мартын зашагал в другом направлении.

– Вы не поверите, Альфред, как меня тревожит положение вашей семьи, – сказал Сенклер; – я положительно не могу спать по ночам!

– Верю вам, но, право, если нас не захватят врасплох, то мы в состоянии защищаться и постоять за себя, могу вас уверить. Ваше участие к нашей семье заставляет вас преувеличивать опасность!

– Если бы я мог быть с вами, то был бы гораздо спокойнее!

– Не беспокойтесь, Сенклер, если нам будет не справиться, мы обратимся к вам в форт за помощью!

Вскоре они пришли в форт, где Альфред был крайне радушно встречен как комендантом, так и офицерами. На другой день, прощаясь с Альфредом, комендант сказал:

– Знайте, мой милый друг, что в случае какой-нибудь опасности я всегда готов оказать вам помощь и содействие, а для ваших дам у нас здесь всегда найдется готовое помещение!

– Благодарю вас, полковник, – отвечал Альфред, – но я думал о том, что так как у нас нет лошадей, то дать знать вам об опасности нам будет весьма затруднительно, и потому просил бы вас дать мне одну-две сигнальные ракеты, которые могут оказать нам большую услугу в случае опасности; обещаю вам не прибегать к ним без особой надобности.

– Я прикажу дать вам с собой целую дюжину этих ракет: я чрезвычайно рад, что вы вспомнили о них!

– Я предупрежу всех наших часовых внимательно следить за горизонтом в направлении вашего участка и в случае появления ракеты немедленно прикажу дать знать полковнику! – заметил Сенклер. – А там дома покажите вашим дамам, как пускать ракеты из дула карабина; научите их этому теперь же на всякий случай! – добавил он. – Храни вас Бог!

– И вас также! – отозвался Альфред.

Глава XIV

Альфред благополучно вернулся домой, и в течение нескольких дней не случилось ничего знаменательного. Мартын побывал у Малачи Бонэ, который обещал зорко следить за индейцами и в случае чего немедленно предупредить. Альфред никому ничего не сказал, кроме брата Генри, которому сообщил о том, что слышал от капитана Сенклера.

Спустя немного, однообразие их жизни было нарушено прибытием капрала с поста, привезшего мистеру Кемпбелю письма и депеши, присланные сюда в форт из Квебека. Тут были письма не только от друзей из Квебека, но и письма из Англии; весь дом пришел в волнение, и все столпились вокруг главы семьи в то время, как он разделывал и вскрывал большой пакет, в котором находилась вся его корреспонденция. Тут были и английские газеты, присланные губернатором Квебека, и письма из Англии для Мэри и Эмми от мисс Патерсон, и письмо от поверенного Кемпбеля в Англии, и большой казенный конверт на имя Альфреда.

Бегло пробежав содержание его, молодой человек воскликнул:

– Мама, дорогая, я утвержден в чине лейтенанта королевского флота! Урра! А вот и письмо от капитана Лемлея!

Все стали поздравлять молодого лейтенанта, который передал официальную бумагу матери, а сам стал читать письмо своего командира. Прочитав его, он задумался, и лицо его приняло грустное, сосредоточенное выражение, которое не укрылось от внимания его матери. Однако, когда кузины его стали читать вслух свои письма, то он снова овладел собой и стал опять весел, по-видимому, беззаботен и беспечен.

Когда все письма были прочитаны, дошла очередь и до газет. Все с жадностью накинулись на них, и в этот вечер никто из домашних не принимался за работу.

Поутру миссис Кемпбель сказала своему мужу:

– Всю эту ночь я больше всего думала об Альфреде; у меня явилось даже желание отпустить его обратно на службу; я видела по его лицу вчера, когда он читал письмо капитана Лемлея, что его жертва достается ему нелегко!

– Да, но это его долг. Кроме того, он нам теперь здесь необходим, а впоследствии мы еще поговорим об этом.

– Знаешь, Мэри, – говорила между тем Эмми, идя с сестрой поутру доить коров, я даже сожалею, что получила письмо от мисс Патерсон: оно как-то выбило меня из колеи; я привыкла к нашей здешней жизни и почти забыла все, что было прежде, а это письмо напомнило мне о всем, чего мы лишились, и что мы утратили!

– Да, конечно, и я испытываю нечто подобное, но если мы подумаем, что мы, в сущности, лишились только излишней роскоши и развлечений, то с этим можно и должно примириться!

– Да, ты права, Мэри, я это чувствую! Мало того, то что ты сейчас сказала, приходило уже мне в голову, но я все-таки была бы более спокойна и довольна, если бы не получала письма мисс Патерсон; я уберу его куда-нибудь подальше и не буду больше вспоминать о нем. Милый Альфред, как я рада его производству, теперь я постоянно буду называть его лейтенант Кемпбель!.. Пойдем, Жюно!

Жюно была кличка одной из собак, подаренных капитаном Сенклером нашим поселенцам, с которыми мы еще не познакомили наших читателей.

Их было всего пять: два терьера по имени Трим и Сноб; Трим был маленькая комнатная собачонка и жил в доме, но Сноб был сильный бультерьер, очень свирепый и злой; крупная гончая сука, по имени Жюно, находилась постоянно при коровнике; превосходный молодой бульдог Бемги и старый пойнтер Санчо ночью привязывались в разных местах, чтобы сторожить покой своих хозяев.

Еще два дня вся семья только и делала, что обсуждала все новости, почерпнутые из газет, и жила, так сказать, не своей жизнью, но затем насущные, живые интересы мало-помалу оттеснили эти впечатления на задний план.

Между тем погода стала заметно холоднее; целых два дня не было солнца, и все небо обложилось тяжелыми темными тучами. Мартын, вернувшийся с охоты, предупредил, что следует ожидать наступления зимы в самом непродолжительном времени; и предсказание его сбылось.

Глава XV

Всубботу, когда вся работа была сделана, после ужина все по обыкновению собрались вокруг очага, тем более, что в этот вечер было холоднее, чем до сего времени. На дворе страшно завывал ветер.

– Вот и зима к нам идет, – заметил Мартын, прислушиваясь к вою ветра, – она обыкновенно приходит с снежной бурей. Надо бы нам позаботиться достать из сарая наши лыжи, Джон, как вы полагаете? Не то вам нельзя будет охотиться… Ведь вы еще не убили ни одного канадского оленя?

– Канадский олень или лось, это одно и то же? – спросил Генри.

– Кажется, нет, сэр! Но животные эти весьма похожи между собой, и я слышал, что наш канадский олень что-то вроде лося.

– Ну, а вы, Мартын, убивали их? – спросила г-жа Кемпбель.

– О, сударыня, не раз! Это странное животное: оно не бежит, как лань или обыкновенный олень, а трусит, но так скоро, что уходит от охотника не хуже другого зверя. По природе они весьма чутки и трусливы и не подпускают к себе близко никого, но в снегу вязнут: их тело слишком грузно; в глубоком снегу они увязают по плечи, барахтаются до тех пор, пока их не настигнет охотник. Вся беда зверя в том, что он не может надеть лыжи, как мы с вами, и это дает нам преимущество перед ним.

– Это опасное животное? – спросила Мэри.

– Как всякое крупное животное, мисс! Рога его нередко весят фунтов 15 и даже более; кроме того, он очень силен, но в снегу он становится беспомощным. Мясо его чрезвычайно вкусно; вы им, наверное, останетесь довольны, когда мы принесем его вам!

– Я принесу! – сказал Джон.

– Да, как только вы научитесь ходить на лыжах, мастер Джон! Но завтра вам не добраться до хижины Малачи Бонэ. Слышите, как буря воет?

– И как холодно сегодня! – заметила миссис Кемпбель.

– Как только выпадет снег, станет гораздо теплее! – сказал Мартын Сепер.

В эту ночь буря перешла в настоящий ураган; лес шумел и стонал; почти никто из поселенцев не мог заснуть. Но к утру погода стала стихать, и тогда все уснули и встали поутру позднее обыкновенного. Когда Мэри и Эмми вышли поутру на крыльцо, то увидели, что Мартын и Альфред усердно работают лопатами, разгребая глубокий снег.

– Ах, Альфред! – воскликнула Эмми. – Как же мы доберемся сегодня до коров! Я хотела бы только, чтобы небо прояснилось, а самый снег мне даже нравится!