Канадские поселенцы

– Злая Змея видел сон, – продолжал молодой индеец, – и рассказал мне его; ему снилось, что белый мальчик был в объятиях своей матери, плачущей от радости, а белый человек раскрыл свой склад и дал Злой Змее десять ружей, два бочонка пороха и столько свинца, сколько четверо индейцев могли унести!

– То был прекрасный сон, – заметил Малачи, – и он, вероятно, осуществится, когда белый мальчик вернется к своей матери!

– Злая Змея видел еще другой сон, – продолжал юноша. – Он видел, что белый человек принял от Злой Змеи своего сына и прогнал вождя от своих дверей!

– Это был дурной сон, – заметил опять Малачи, – взгляни на меня, сын мой! Слыхал ли ты когда, чтобы Седой Барсук говорил ложь? И с этими словами старик взял индейца за руку немного выше локтя. Это было условным знаком для находящихся в засаде. Но Молодая Выдра привскочил и, конечно, вывернулся бы, если бы Мартын не успел накинуть петлю из ремня ему на ногу и, дернув за ремень, не повалил его на землю. В один момент связали ему руки за спину, а ремень от петли, затянутый на ноге, взял в руку Альфред.

– Вы были правы, Малачи! Ведь он чуть было не ушел от нас, да еще раздробил бы нам головы своим томагавком, которым он успел уже взмахнуть над головой!

– Я их натуру знаю, – сказал Малачи, – но теперь он в ваших руках, и чем скорее вы препроводите его в форт, капитан, тем лучше! Ваши ружья остались в кустах?

– Да! – сказал Мартын. – Вы их найдете за большим дубом!

– Я вам сейчас принесу их! Хотя едва ли можно опасаться, что его станут отбивать, но на всякий случай не помешает иметь при себе ружье!

– Нам недалеко придется вести: у меня здесь припасен отряд солдат, которым мы сейчас предадим его, а вы, Мартын и Альфред, вернитесь домой, чтобы там не заметили вашего отсутствия. Как вы думаете, Малачи, не лучше ли сообщить индейцу, что его задержали только в качестве заложника и что ему вернут свободу, как только индейцы вернут нам Персиваля?

Старик передал юному пленнику слова капитана Сенклера.

– Скажите ему еще, что у нас есть несколько женщин-индианок, бывающих в форте, через которых он, если пожелает, может передать что угодно Злой Змее. Малачи передал ему и это, но Молодая Выдра не проронил ни слова в ответ, а только с нетерпением поглядывал по сторонам.

– Уходите, как можно скорее! – сказал Малачи, – я вижу, что Злая Змея должен был встретиться с ним тотчас после его свидания со мной. Я это вижу по его блуждающему по сторонам взгляду: он ждет себе поддержки. Я пойду с вами и вернусь вместе с Мартыном и мистером Альфредом: ведь у меня нет при себе ружья!

– Возьмите мое! Когда мы поравняемся с солдатами, оно мне будет не нужно! – сказал Сенклер.

Спустя несколько минут они подошли к тому месту, где были спрятаны солдаты, которым передали пленника, после чего капитан Сенклер со своим отрядом и индейцем направились в форт, а Малачи, Мартын и Альфред пошли домой. На опушке леса, у самой прерии, Малачи увидел рослую фигуру индейца, прятавшегося за деревом.

– Так и есть, – проговорил старый охотник, – хорошо, что я не пошел один домой! Здесь в лесу человек без ружья все равно, что без рук!

Глава XXXV

Действительно, Злая Змея был свидетелем всего происшедшего, и, последовав за отрядом, уводившим Молодую Выдру, видел, как его препроводили в форт.

– Ну, Малачи, – спросил Альфред, – как вы думаете, что теперь предпримет вождь?

– Трудно сказать, сэр! Ведь недаром же его прозвали Змеей: он и зол, и лукав, и изворотлив; если бы он не боялся нас, то немедленно произвел бы нападение, но я думаю, что он не решится. Кстати, я слышал, сэр, что к нам придут баркасы за лесом и мукой?

– Да, завтра их надо ждать, если только погода будет благоприятная, сегодня слишком ветрено. А где у нас Джон?

– Он был с Цветом Земляники; они убирали сахар.

– А много ли у нас сахара запасено?

– 300 или 400 фунтов, по моему расчету!

– Этого запаса нам должно хватить до будущего года, а ягоды и фрукты у нас здоровые; дикой малины сколько хочешь, и вишен также; кузины хотели, чтобы Джон помог им собирать малину; быть может, он с ними!

– Едва ли: он до таких занятий не охотник. Он говорил мне сегодня утром, что будет ловить рыбу!

– Но озеро слишком бурно; ему не управиться одному с лодкой в такой ветер!

– А правда, сэр, что у нас будут соседи, что сюда приедут новые переселенцы? – спросил Малачи.

– Да, мой отец очень желает этого; он думает, что тогда мы будем не столь одиноки; но вам это, наверно, будет неприятно.

– А представьте себе, что нет, сэр! Я на старости лет стал общителен, и теперь все чаще вспоминаю ферму покойного отца и деревеньку, расположенную вблизи, и мечтаю, что, быть может, и здесь подле нас вырастет деревенька, а на пригорке церковь, и в ней будет совершаться богослужение. Мне хотелось бы дожить до этого времени!

– Что же, я надеюсь, что вы до этого доживете, Малачи! – проговорил Альфред. – И будете свидетелем многих свадеб и крестин!

– Как Господу будет угодно, – сказал старик. – А пока вот я вижу, к нам сюда в маисовое поле повадился медведь!

– Неужели он перелез через изгородь?

– Он перелезет через что угодно, сэр! Но я выследил его след и нынче ночью рассчитаюсь с ним! – сказал старик, продолжая работать, так как он и Альфред во время этого разговора не переставали засевать свежевозделанное поле, – и сеяли до тех пор, пока Эмми не позвала их обедать.

– Я нигде не могу найти Джона, – проговорила Эмми. – Цвет Земляники говорит, что он ушел от нее, чтобы отправиться на рыбную ловлю. Видели вы его?

– Нет! И лодки у берега не видно: он, вероятно, за мысом! Я добегу туда и посмотрю! – сказал Альфред. – Будем надеяться, что его не унесло ветром.

Вернувшись, Альфред казался встревоженным: ни лодки, ни мальчика нигде не было видно.

– Эмми, сбегай в мою комнату и принеси мою подзорную трубу, – попросил он, – но сделай это так, чтобы дома никто не заметил!

Эмми принесла трубу, и, вооружившись ею, Альфред вскоре увидел лодку и в ней Джона, которого гнало ветром и уносило течением.

– Что теперь делать? Надо оседлать лошадь и скакать в форт: ведь если его там не заметят и не перехватят в то время, когда его будет нести мимо форта, то мальчика снесет на пороги, а там неизбежно перевернет лодку. Нельзя терять ни минуты времени!..

– Я пойду поймаю лошадь и оседлаю ее, – сказал Малачи, – а вы пока идите и съешьте что-нибудь, хотя только для вида, чтобы не обеспокоить домашних.

Альфред пошел с Эммою в дом и сел за стол с остальными.

– А где же Джон? – спросил мистер Кемпбель. – Он обещал мне рыбы к столу, а и сам не явился. А Малачи?

– Они, вероятно, вместе где-нибудь охотятся или работают! – проговорил Генри.

– Ну так они останутся без обеда! – сказала г-жа Кемпбель.

– Но мне дай скорее пообедать, матушка, я очень голоден, а у меня всего только пять минут времени: до заката солнца надо непременно засеять это поле!

Альфред ел поспешно, и, едва проглотив последний кусок, встал из-за стола и вышел из дома. Оседланная лошадь стояла у крыльца; он вскочил в седло и поскакал в форт, сказав Малачи, что его родители думали, что Джон с ним.

Однако их план скрыть опасность, грозившую Джону, не удался. Вслед за Альфредом встала из-за стола и г-жа Кемпбель и вышла на крыльцо, чтобы посмотреть, не идут ли Малачи и Джон, и увидела мчавшегося во весь опор Альфреда в направлении к форту и одиноко стоявшего Малачи, провожавшего глазами всадника. Значит, Джон не был с Малачи; этот секретный отъезд Альфреда в форт также возбуждал в ней тревогу.

– Что-нибудь случилось с моим Джоном! – воскликнула она, возвращаясь в дом.

– Почему ты так думаешь, дорогая? – спросил ее муж.

– Я чувствую, что с ним случилось несчастье! Альфред, не сказав нам ни слова, ускакал в форт. Малачи стоит один на берегу. Это все недаром!