Сущность

– Сварить вам кофе? – спросил Гринспан. – Или горячий шоколад?

Его голос изменился. В нем больше не слышалась срочность. Теперь наружу лилась доброта. Почему это напрягало Карлотту?

– Нет, – ответила Карлотта. – Спасибо.

– Точно? Хоть что-нибудь? Пожалуйста, миссис Моран. Приходите с детьми к нам. У нас есть место. Поспите сегодня там. А завтра мы поговорим. Вам нужно к кому-то обратиться…

– Нет, – сказала Карлотта, теперь мысля здраво. – Я в порядке.

– Вчера было еще хуже, – встрял Билли.

Внезапно Карлотта поняла, что ее беспокоило. Почему Гринспан опустил монтировку? Почему не думал, что в доме кто-то есть? В шкафу. Почему не проверял окна? Женщина повернулась. Разумеется, окна со вчерашнего дня были плотно закрыты. Почему старик больше не боялся? Почему не кинулся в ванную, замахиваясь на неизвестность за шторкой своим глупым оружием?

– Вы себе навредили, миссис Моран, – сказал Гринспан. – Вас надо осмотреть.

Вот оно что. Гринспан передумал с того момента, как включил свет, уверенный, что его соседку изнасиловали и избили. Теперь он стал слишком заботливым, а его беспокойство – слишком мягким.

– Миссис Гринспан… она вам что-нибудь приготовит. И останется с вами, если хотите.

Он думал, что она напилась. Или накурилась. Это было видно по глазам. Любопытным, выискивающим симптомы этой странной, необычной болезни. И Карлотта ненавидела его за это.

– Который час? – спросила она.

– Два, – ответил Билли.

– Вы были одна весь вечер? – вмешался Гринспан.

– С детьми, – сказала Карлотта. – Слушайте, я в порядке. Опять приснился жуткий кошмар. Я до ужаса испугалась. Но сейчас все хорошо. Правда.

Она надела халат, скромно отвернувшись от Гринспана и закрывшись покрывалом, а затем кинула его на кровать. «Боже, мне очень нужно поспать», – подумала она, завязывая пояс.

– Давайте выйдем отсюда, – попросила она.

Все они вышли в коридор, а затем – в гостиную.

– Идите домой, мистер Гринспан, – сказала Карлотта. – Все хорошо.

– Хорошо? Слушайте, я не уверен…

– Правда. Хорошо. Абсолютно.

Гринспан посмотрел прямо на нее.

– Конечно, я намного старше вас, но многое знаю о жизни. Как и миссис Гринспан. О проблемах. Вам надо с кем-то поговорить. Понять, что происходит. Пожалуйста, знайте, что вы можете зайти к нам и выпить кофе. Поговорить. О чем захотите.

– Хорошо, – ответила она. – Доброй ночи, мистер Гринспан.

Когда он ушел, Карлотта закрыла дверь на замок. Билли посмотрел на маму. Какое-то время они оба молчали. Карлотта не знала, что делать, что сказать. Голова шла кругом, как медленная карусель.

– Я не хотела его выставлять, – сказала она. – Просто мне надо все обдумать самой.

– Конечно, мам.

– Думаешь, я спятила?

– Ох, мам, конечно нет.

Она прижала его к себе. «Добрый Билли, – подумала она. – Хорошие дети – такая редкость, но у меня именно такой».

– Что же мне делать? – спросила она.

Ответа не было.

Вчерашняя жуткая ночь повторялась заново. Девочки стояли у входа в гостиную. На этот раз они шмыгали носами, будто заболели. Испугались.

Карлотта села на диван. Грудь ныла, как будто ее пытались оторвать. Билли прилег на кресле, но никто не включил телевизор. Карлотта не спала. Потому что это случилось и не случилось. Это было и этого не было. Она не спала, но все же ее разбудили. Половые органы болели. Она раздумывала о произошедшем за две ночи, пытаясь найти ответ.

Рука – она чувствовала руку. Пенис – определенно. Большой, но не то чтобы теплый. И ужасно твердый. Тяжесть сверху. В этом Карлотта не была так уверена. Cкорее давление, чем реальный вес, необъяснимая тяга, берущая верх гравитация. Она не чувствовала чего-то похожего на тело, только руку и пенис.

Карлотта резко проснулась. Она понимала, что сегодня нормально уже не заснет. Две ночи без сна. Голову словно набили ватой. Она просыпалась от каждого звука, каждого движения детей, каждого жужжания, скрипа и шороха в доме.

А что насчет голоса? Голос старика, страдающего слабоумием? Казалось, он исходил от тела поменьше, словно… Она представила его, пожилого калеку без ног, хотя ни той, ни этой ночью ничего не видела. Но слышала ли голос? Или ей померещилось? Или разницы нет?

Темнота сменилась серостью, а затем на стене медленно начал формироваться прямоугольник света. Солнце. Зазвонил будильник. Билли проснулся в кресле, слишком уставший, чтобы пошевелиться. Карлотта не могла, не хотела вставать. Жужжание продолжалось, похожее на тихую и очень сердитую муху. Затем оно всхлипнуло и затихло.

Карлотта взглянула на кухонные часы. Почти 8:00. Нужно торопиться. На курсах отмечали посещение и сразу сообщали, если кто-то пропускал. Шея ныла. Карлотта затянула пояс халата потуже. И подумала о Джерри. Где он? Еще шесть недель в дороге. Она увидит его только через шесть недель. Он был ей нужен. Надежный. Хоть кто-то. Все это походило на предостережение. Жизнь переворачивалась, внезапно становилась ужасной. Почему? Она легла, обняла себя и уснула.

Карлотта проснулась. Билли не было. Сонный мозг пытался собрать все детали. Она села на край дивана, все тело ныло. Было почти 16:00. Девочки уже вернулись из школы и играли. Она слышала их снаружи, у дороги. Повернувшись, увидела в окно, как они рисуют мелками на асфальте. Пошла на кухню и разогрела себе кофе.

Вокруг было безумно тихо. Слышался шум часов на стене. Тишина казалась странной, как затишье перед бурей. Карлотта старалась мыслить рационально; если такое случится еще раз… Что тогда? Женщина замерла, поднеся чашку с кофе к губам. Тогда она уедет, вот что. Уйдет из дома. У нее было ощущение, что корень всего этого так или иначе кроется в доме. Да, если это повторится, они переедут – просто соберутся и уедут. Куда? К Синди? Синди Нэш их приютит. На день или два. Карлотта придумает какую-нибудь историю. В доме завелись термиты, и его обрабатывают. Да к черту. Синди – ее хорошая подруга. Не нужны никакие истории. Они могут остаться хоть на неделю, если захотят. Может, Джерри вернется домой раньше. Иногда такое бывало. Заезжал по пути из одного города в другой. На ночь, иногда на выходные. Карлотта слабо улыбнулась. Черт. Почему он не оставил свой номер телефона? Или не позвонил с дороги? Она отпила кофе. Он стал уже едва теплым. А что, если Синди не сможет их принять? Что, если Джордж откажется? Что тогда? Карлотта нахмурилась, но ответа не придумала. Его и не было. Остается только ждать и надеяться, что ничего…

Билли пришел из школы. Весь мир возвращался домой с работы, а она только проснулась. Над головой повисла тьма, будто что-то, может даже вся жизнь, провалится в небытие, если она не предпримет нужных шагов.

– Привет, мам, – сказал Билли.

– А ты чего такой радостный?

– Теперь я секретарь клуба автомехаников. В школе.

– Потрясающе. Серьезно. Я так и осталась запасной чирлидершей.

Билли поднял изношенную, тяжелую серую тетрадь, которая явно пережила не один семестр.

– Моя официальная книга записей.

– А в клубе знают, что ты не умеешь писать?

– Ну мам.