Царь Соломон. Мудрейший из мудрых

Устав от старого идолопоклонства, оставив древнюю столицу Фивы, он захотел упразднить национальную религию и поклоняться только одному богу Солнца. В его честь он и переменил свое имя Аменхотеп IV на Эхнатон, что означало «приветствующий бога Солнца Атона». Свой дворец, построенный близ Тель-эль-Амарны, он сделал новым центром империи, который был оставлен в забвении после его смерти на долгие времена, пока в начале XX века оттуда не были извлечены на поверхность артефакты из сухих, все сохраняющих песков Египта.

Единство Верхнего и Нижнего Египта, которого добились фараоны из династии Рамзеса, правившей в течение длительного времени, продолжало сохраняться и тогда, когда в связи с расширением контактов со средиземноморскими странами правительственная резиденция переместилась из Верхнего Египта в Дельту. Первоначально состоящая из двух частей страна получила у евреев название Мицраим. Справедливо замечают, что только благодаря искусной системе устройства каналов, по которым текли воды Нила, относительно небольшая территория, порядка 9600 квадратных миль (меньше территории Ирландии), была способна прокормить девятимиллионное население – число внушительное по современным понятиям и просто гигантское по представлениям древних. Конечно, следует учитывать исключительное плодородие илистой почвы и климат, при котором получали три урожая в год. Благодаря этому Египет мог вывозить зерно в другие страны. Хотя истоки реки не были известны египтянам, земли более чем на пятисотмильной протяженности были тщательно возделаны. Правда, там, где воды Нила не могли орошать землю, она оставалась голой.

Располагавшиеся по берегам Нила города были автономны и развивались независимо. Централизация управления страной не преследовала целей нивелировать их особенности и воспринималась населением как важная и необходимая мера. Без Нижнего Египта Верхний не имел бы свободного выхода к морю и, следовательно, практически был бы лишен связей с внешним миром.

С другой стороны, регион Дельты терял свое значение без такой протяженной реки: он напоминал бы магазин без товарного склада. Ситуация не изменилась и в настоящее время. Это понимал Наполеон, когда говорил, что в любой стране залогом благосостояния является эффективная система управления, приводя в качестве довода Египет. Похоже, что и для молодого еврейского государства Египет также представлялся идеалом государственного устройства.

Когда после долгих размышлений «собрались все старейшины Израиля» (1 Цар., 8: 1), чтобы потребовать от Самуила назначить правителя, пророк в своей речи обосновал концепцию власти. Часто ее относят к более позднему периоду, поскольку в ней содержатся резкие возражения против феодальной системы налогов и упоминание об использовании правителем рабов и солдат. Очевидно, что изменения в политической жизни обуславливали иной взгляд на роль правителя. Он был уже не просто племенным вождем, который исполнял волю большинства старейшин, как во всем Ханаане и Сирии того времени, а единолично принимал решения и возглавлял армию. Очевидно, что идею правления подобного типа израильские племена заимствовали из Египта. Только развитая монархическая система, поддерживаемая властью старейшин, давала возможность для установления контроля над правителями небольших городов Ханаана, постоянно угрожавшими только что завоеванным землям.

Собравшиеся чувствовали, что склонны принять за образец египетскую модель власти, их слова: «Итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар., 8: 5) – означают дипломатическое предложение консервативно настроенному Самуилу.

Под царствованием старейшины подразумевали просто хорошо отлаженную систему судей, в которой не было ничего необычного. Но Самуил усмотрел здесь скрытый смысл. Он также хотел перемен. Предостерегая, он говорит о правах царя как военачальника, воина-феодала, главы административного аппарата: «…Сыновей ваших он возьмет, и приставит к колесницам своим, и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его. И поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его» (1 Цар., 8: 11—12).

Одновременно он предупреждает о тех опасностях, которые угрожают свободе и жизни каждой личности, – все это полностью соответствовало модели египетской монархии. Но старейшины продолжали настаивать на своем, и они поняли, что Самуил услышал их. Повторив свое требование, они добавили еще одно пожелание: чтобы правитель возглавил армию.

Антимонархические нотки в ответе Самуила касаются только Соломоновой системы налогообложения, в которой ограничивались обязательные поборы. Поэтому постоянно повторяющиеся слова о военных колесницах – необходимом средстве ведения войны в Египте – не означают фактического осуществления всего того, о чем говорит Самуил.

Самуил выступал против последовательного и преднамеренного использования Соломоном опыта Египта в качестве модели государственного устройства. С помощью женитьбы на дочери фараона, которую рассматривали как подлинную правительницу и права которой были шире, чем у других наложниц, Соломон осуществлял прямые контакты с египетскими наставниками.

Кроме того, Соломон познакомился с великолепием египетского двора, пышным церемониалом придворной жизни. Представление о могуществе государства на Ниле воплощалось в личности правителя, который был сыном бога Солнца. Вся страна принадлежала ему, а он лишь милостиво «позволял» жить своим подданным, государственные чиновники были всего лишь «глазами и ушами» правителя – это было не чем иным, как просвещенным абсолютизмом.

Любой мог обратиться со своей просьбой к правителю. Государственные чиновники перемещались по всей стране, собирая жалобы. День за днем правителю приходилось выполнять огромный объем работы, требовавший особой осторожности и профессионализма. Династиям не удалось бы продержаться так долго, если бы правители удовлетворяли только деспотическую жажду власти. За исключением жрецов, солдат и государственных чиновников, каждого горожанина могли привлечь на общественные работы: перевозить камни для сооружения храмов, дворцов и пирамид. Ему приходилось платить налоги, если он был мастером по металлу, и выплачивать деньги на содержание административного аппарата и двора.

В состав двора входил и гарем, жившие в нем женщины должны были услаждать правителя музыкой, танцами и играми. В целом египтяне были, как и евреи, моногамны, но допускался брак между братом и сестрой.

Для оптимизации системы налогообложения страну разделили на районы, и каждый египтянин был занесен в соответствующий список. За обеспечение дома правителя отвечал специальный высший чиновник, носивший титул «друга правителя», данный титул встречается и среди чиновников Давида и Соломона. В течение длительного времени термин оставался непроясненным.

Высшим чиновником, державшим в своих руках все нити управления, был визирь, которому позже, когда его обязанности изменились, помогали два наместника из Верхнего и Нижнего Египта и вице-король Нубии – области, расположенной между первым и пятым порогами Нила.

Казначей – второй высший чиновник – должен был представлять визирю ежедневный отчет о доходах и расходах по дому и наличии всего необходимого, а визирь каждое утро докладывал об этом правителю, более того, он был в государстве вторым по значению лицом, высшим судьей, который проводил заседания суда в специальном зале вместе с сенатом, состоявшим в основном из жрецов. Согласно специальным предписаниям, для судей устанавливались определенные правила в ношении одежды, порядке занятия ими своих мест и форма, в которой должны были являться на суд стороны.

Самостоятельный класс представляла собой армия, она наделялась специальными привилегиями, в частности освобождалась от налогов. На военных же возлагалась обязанность всегда находиться в полной боевой готовности, чтобы при первой необходимости принести себя в жертву интересам государства.

Ежегодно из числа представителей двух народностей, заселявших район дельты Нила, выбирали тысячу человек, из которых формировали личную стражу правителя. Очевидно, что именно по этой модели Давид устроил собственную гвардию, состоявшую из представителей двух племен.

Египетская армия, оснащенная военными колесницами, заставляла трепетать весь Восток. Сохранившиеся до наших дней документы показывают, что безусловное подчинение вышестоящим чиновникам и введенная ими практика диктаторских полномочий были отличительными особенностями внутреннего устройства государства.

Государственные секретари и писцы вели переписку и следили за порядком в архивах. Существовали государственные канцелярии, где находились меморандумы и достаточное количество копий, которые затем рассылали в канцелярии всех районов.

Однако письменность и чтение были не просто средствами коммуникации, но выполняли и эстетические функции. Люди отправлялись в храмы, чтобы читать поучения на стенах и столбах, рассматривали их как картину.

Компактность страны, отделенной от других государств пустыней или морем, общая озабоченность разливами Нила и налаженностью системы орошения, связывающей все части страны, жизнь в относительно одинаковых климатических условиях, которые настолько отличались от других стран Средиземноморья, что даже сегодня египтяне испытывают трудности с акклиматизацией в любом районе, отсутствие амбиций завоевателей – все эти факторы способствовали росту национального самосознания, которое стало отличительной чертой населения этого государства.

В то же время характерной особенностью было толерантное отношение к людям других национальностей: достаточно ознакомиться с изображением их на росписях во дворцах и храмах. Несомненно, подобное государство вызывало особый интерес у Соломона, строившего свое молодое государство на принципе формирования национального самосознания, только на совершенно иных основах.

Египетская система власти жрецов, наделенных земельной собственностью, оказала минимальное влияние на еврейский народ. Эта иерархическая система основывалась на принципиально иной религиозной концепции. Еврейский священник беден, потому что он получает все, хотя и не в буквальном смысле, от Бога. Только в одном отношении, связанном с организацией объединенного государства, Египет, вероятно, мог служить моделью для израильского государства: со времен Давида царь являлся первосвященником, как фараон – высшим жрецом. Однако вопреки египетской традиции израильский правитель не мог назначать и лишать полномочий других священников. Как и египетские жрецы, еврейские первосвященники должны были носить льняные одежды, символизировавшие их чистоту и подчеркивающие торжественность церемоний.

В те времена Нубия – страна, расположенная к югу от Египта, – являлась тем же, что представляла собой во времена римлян и греков сказочная Индия – страна несметных сокровищ. Там египтяне выменивали золото, слоновую кость, драгоценные камни, благовония. Они также отправляли торговые корабли в африканские страны вдоль побережья Красного моря, такие как Сомали. Известно, что еще за тысячу лет до правления Соломона египетские моряки привозили драгоценные камни и экзотических животных с побережья таинственного Пунта (Индийского океана). К этим же странам были устремлены и мысли ханаанцев.

В собственной стране египтяне испытывали серьезный недостаток только в древесине, которую они импортировали из Ханаана. Лес им был нужен не только для строительства и производства мебели, но также для изготовления оружия и боевых колесниц. Поэтому развился интенсивный обмен; пути шли по морю, между Египтом и финикийскими портами, и прежде всего через Библос, в который привозили из Ливана кедровое дерево. Понятно, что финикийцы стремились овладеть этими лесными территориями и соответствующими землями, через которые могли бы его доставлять.

Поскольку египтяне потеряли Ханаан во время правления династии Рамсеса, еще за столетия до Соломонова царствования, им приходилось покупать кедр в обмен на ценные товары. В этом случае драгоценные металлы с юга, египетская керамика и прекрасные одежды отправляли в Сирию и Палестину, где они были предметами торговли и образцами для местных мастеров вплоть до того времени, когда Соломон и Хирам из Тира сами стали посылать торговые суда в эти сказочно богатые земли.

Влияние египетской культуры было ничтожно малым по сравнению с развитием торговых связей. Сюжеты египетской мифологии, удивительные рассказы о смерти и возрождении Осириса, великолепной процессии в священной ладье, культ мертвых, вера в загробную жизнь – все это казалось слишком материальным для гораздо более абстрактного религиозного мышления евреев.

Даже тот, кто был поверхностно знаком с монотеистическими концепциями, оказывался не в состоянии принять Бога в образе ибиса, крокодила или сокола, ибо в эти конкретные образы просто не вмещалось представление о таинственном, грозном и всемогущем едином Боге.

Обычно признают, что история о золотом тельце связана с древним культом египетского бога Аписа. На самом деле поклонение быку не было рождено в Египте: у вавилонцев известен бог Мардук, в Сирии – бог грозы Хадад, у арамейцев в западном Иордане – бог урагана и дождя Рамман; все эти божества воплощались в образе священного быка.

Однако было бы слишком просто сводить к религиозным символам те изображения, которые мы встречаем в храме Соломона, и рассматривать изображения быка как отголосок ранних египетских концепций Бога. Не существует связей между мифологическим быком и самым примитивным монотеистическим Богом.

Даже тот факт, что бык и лев могут выступать в качестве тотемных образов в том или ином клане, вовсе не свидетельствует о том, что при любых обстоятельствах образы животных использовались для воплощения абстрактных или эстетических представлений, например могущества. Они прежде всего относятся к тотемным животным.

Венецианский лев определенно не говорит о том, что венецианцы поклонялись льву как местному божеству в некий более ранний период. Было бы неверно характеризовать поколения, которые создали законы Хаммурапи и гимн Эхнатону, как примитивные по своим религиозным воззрениям.

В их любопытных символах скорее можно увидеть очень сложную и даже неловкую попытку нащупать свой путь познания загадочного мира. Новизна в монотеистической системе как раз и заключалась в том, что Бог не выступал в каком-либо конкретном образе, изготовленном человеком из дерева или камня.

Поклонение божеству, воплощенному материально, означало вероотступничество. Именно этот грех совершил Иеровоам: он спасся бегством в Египет еще до воцарения Соломона просто для того, чтобы захватить трон после смерти последнего, а затем установил золотых тельцов в Дане и Вефиле, чтобы закрепить за собой царство, вернее, его часть – израильскую, и не допустить, чтобы подданные ходили на поклонение в Иерусалим. Этим он ввел в тяжкий грех и свой народ.

В Библии вероотступничество так и называется: «грех Иеровоама», или «путь Иеровоама».

Из сказанного следует, что в храме Иерусалима быкам никогда не поклонялись ни как символам Бога, ни как существам, наделенным магическими силами, более того, не существовало культа, аналогичного поклонению египетским богам, которое могло тайно существовать в народе. Напротив, во всем, что касалось религии, народ, «воспитанный» подлинным Богом, по отношению к Египту был настроен антагонистично. Как мы увидим позже, распространение египетского влияния на еврейский народ началось со времен Соломона.

В политеистическом северном Ханаане были совершенно иные условия. В течение столетий здесь велась более интенсивная торговля с Египтом, в храме Библоса хранился алавастр – сосудец для хранения ароматных составов, который правитель Египта отправил городскому богу. Можно также заметить отчетливое влияние египетской храмовой архитектуры, которое наряду с вавилонским и отчасти хеттским оказало опосредованное влияние на архитектуру храма Соломона.

Еще одним примером является вырубленный в скале «дом мертвого», расположенный в долине Кедрона напротив старого города Давида. По своему устройству, также испытавшему египетское влияние, он представляет собой помещение, скорее всего предназначавшееся для саркофага. Над входом находились следы древнееврейской надписи, которые позже были уничтожены.

На основании этого факта К. Ватцингер датирует этот монолит не ранее VI века до Рождества Христова, в то время как Галлинг предполагает, что он может относиться к V или IV векам, полагая, что старые знаки могли использовать для надписей на святынях даже в то время, когда в ходу было арамейское письмо.

Сама гробница не может быть «моложе» саркофага, поскольку он больше не использовался. Население близлежащей деревни свидетельствовало, что гробница предназначалась для дочери фараона. В этом случае она похожа на ту, что находится в городе Газере, о которой мы скажем позже. Здесь сохранилось подлинное историческое свидетельство, хотя вызывают скептицизм распространенные эпитеты для гробниц, расположенных ниже по склону: «шляпа фараона» – для могилы Авессалома, «дом фараона» – для так называемой гробницы Якоба, «гробница фараоновой жены» – для Захарии.

В течение многих столетий египетская наука считалась исключительно развитой. Однако более глубокое знакомство с ее достижениями не подтверждает этого. Возможно, основой для такого вывода стало незначительное влияние Египта на еврейскую культуру, в ней нет следов ни египетского календаря, ни астрономии, ни математики (чисел и системы мер). Египтяне не имели представления об историографии – они лишь вели погодные записи о победах своих правителей. Больше всего они преуспели в медицине, но из-за увлечения колдовством и заклинаниями, которые евреи считали «гадостью», все попытки обнаружить языческую основу иудаизма закончились неудачей. Подытоживая сказанное, заметим, что существенный вклад Египет внес только в концепцию политического и военного устройства.

Находившийся по другую сторону Вавилон оказал совсем иное влияние. И здесь снова судьба соединила два народа, но, даже если связь была гораздо более отдаленной и не так явно выраженной, вавилоняне оказывали более глубокое влияние, чем Египет. Можно в этой связи назвать Урарту – могущественное царство, существовавшее между 3900-м и 2600 годами до н. э., расположенное к югу от низовьев Евфрата, откуда в соответствии с общепринятым мнением происходит патриарх Авраам.

Полагают, что именно в этой части мира зародилось человечество, на это указывает и история о Великом потопе, когда спасся Ной и его семья. История образования наций связывалась в сознании еврейского народа со строительством Вавилонской башни. Названия рек Перат и Екель (Евфрат и Тигр), городов Ур и Харан были знакомы народу из историй, переданных предками, в то время как совсем недавняя история египетского периода была практически не знакома. Не сохранилось никаких упоминаний о топонимах, за исключением Гохема, расположенного далеко от Синайского полуострова, а также городов Пифом и Раамсес, построенных во времена рабства.

Говоря о Реке, обычно имели в виду не Нил, величайшую реку, известную в античном мире, а Евфрат. Знали, что в Вавилоне жили близкие родственные люди, говорившие на похожем языке. Отправляющийся оттуда в Египет караван проходил через Палестину, и, следовательно, оказывался возможным контакт с вавилонскими купцами – известно, что вавилоняне были превосходными торговцами.

В то время когда израильтяне пришли в Ханаан (около 1250 года до Рождества Христова), Вавилон, потерпевший поражение от ассирийцев, возродился, но спустя недолгое время снова подчинился Ассирии, когда армия правителя Тиглатпаласара I (около 1100 года до н. э.), любителя природы и страстного охотника на львов, прошла через ливанские леса к Средиземноморью и возникло мощное царство между двумя реками, Евфратом и Тигром. Однако эпоха благоденствия промелькнула слишком быстро, упадок наступил при последующих монархах, и это произошло не ранее чем через три поколения после Соломона, когда разразился ассирийский «шторм», окончательно уничтоживший еврейскую империю.

Во времена Книги Судей и древних царств с той стороны не существовало угроз Палестине. Более того, великая Сирийская и Арабская пустыня лежала между ними. Готовая ворваться в Палестину, вавилонская армия вначале должна была ее преодолеть и столкнуться с другими небольшими государствами.

Хотя Египет и Палестину разделяла достаточно узкая полоска пустыни, да и путь туда был намного короче, влияние египетской культуры было минимальным из-за отношения к египтянам как к потенциальным захватчикам. Чем меньшей была политическая опасность, тем более открытыми оказывались люди для культурных влияний, шедших из Вавилона.

Почти все древние памятники Месопотамии плохо сохранились и явно недостаточно исследованы. Илистая почва и климат не обладали такой же способностью к консервации, как песок Верхнего Египта. Опустошающие последствия войны нанесли особенно большой вред стране.

Лучше всего сохранялись обожженные глиняные таблички и цилиндрические печати, на которых когда-то были выгравированы клинописные символы. Документы показывают, что в отличие от Египта Вавилония отличалась большей внутренней целостностью и открытостью в общении с соседними странами.