По Кавказу к Волге
Странный обычай состоит в том, что мужчины носят на большом пальце правой руки толстое железное кольцо с большими шипами; его используют для нанесения ударов в драках; и едва ли найдется хоть один пожилой человек без уродливых шрамов; а по степени обезображивания лица они могут превзойти даже самого крепко побитого немецкого студента. Говорят, что подобные кольца носят также в Шварцвальде и Верхней Баварии.
Ссоры случаются часто, а кинжал всегда под рукой; но за раны и увечья налагаются определенные взыскания. За выбитый глаз дают 30 коров, за пробитый череп – от 3 до 16 коров, за изуродованную ногу – 25 и т. д. Корова считается единицей, равной 10 рублям (около 20 крон). Длина раны измеряется ниткой, на нее кладут зерна ячменя или пшеницы, чередуя их в продольном и поперечном направлениях; две трети количества зерен, необходимого для ее покрытия, виновный должен заплатить коровами.
Кровная месть у хевсуров и пшавов, как и у большинства кавказских племен, – непреложный обычай. За убийство должны отомстить родственники жертвы, убив преступника, его родственников или даже жителей его деревни, и таким образом может возникнуть кровавый конфликт между селениями. Однако убийство можно искупить путем примирения и уплаты штрафа. За убийство мужчины нужно заплатить 80 коров, женщины – 60. Мужчина, убивший свою жену, платит ее родственникам пять коров, но при этом кровной мести не требуется. Когда убийца расплатился, устраивают большой пир примирения, закалывают жертвенных животных, пиво и чача льются рекой.
Когда слышишь о жизни этих людей, полной битв и сражений, вспоминаешь наши древние времена, описанные в исландских родовых сагах. А до недавнего времени нож всегда был наготове и у многих наших горцев.
Номинально эти грузинские горные племена примерно с XII в. – христиане, но они все еще живут в мире суеверий, пришедших из глубины времен. Наряду с христианскими божествами – Богом-отцом на седьмом небе, владыкой небесных сил и всего живого; Иисусом, владыкой мертвых; Марией; Петром и Павлом, ангелами благодати и изобилия и прочими – эти племена поклоняются многим божествам природы. У них есть верховный владыка земли и духи леса, воды и воздуха в виде свиней, ящериц или детей. Охоте покровительствуют два божества, или ангела, одно мужское и одно женское, причем последнее часто оказывается самым могущественным, и ему приносят в жертву сердце, легкие и печень убитого зверя. По представлениям некоторых племен оно иногда появляется в лесу в виде красивой обнаженной женщины с длинными волосами, и охотнику, которому посчастливится разделить с ней ложе, она дарует удачу на охоте, если он будет молчать о случившемся, а если проговорится, то его ждет наказание. Есть много других ангелов-хранителей; например, крылатый ангел хевсуров помогает грабителям и в благодарность получает часть добычи. Ад – это смоляная река, в которую бедные грешные души падают с моста, узкого, как волос. По мосту они должны пройти, если хотят попасть на небеса; упав же с него, они вечно будут плавать в этой смоле. Люди изобретательны в изображении ада и чистилища, но мы гораздо меньше понимаем, как устроен рай. Вообще этот мост и смоляная река имеют явное сходство с мостом Гьялларбру над рекой Гьёлль и болотами Ганглемюр, которые в древние времена в Норвегии приходилось пересекать душам по пути на небеса. Представления о тонком, как ниточка, мосте на пути душ умерших существует у многих народов. У арабов он «у́же волоса, острее меча и темнее ночи».
Благочестие хевсуров особенно проявляется в одном: они отдыхают три дня в неделю – в магометанскую пятницу, иудейскую субботу и христианское воскресенье. Думаю, это делается для того, чтобы быть абсолютно уверенным, что не прогневишь ни Аллаха, ни Яхве, ни Бога-отца.
Эти горные племена живут в деревнях, которые, подобно аулам в Дагестане, построены террасами на крутых склонах, одна над другой так плотно, что крыша одного дома часто служит террасой или двором дому выше, и издалека все это напоминает ячейки улья. Дома квадратные, с плоской крышей, построены преимущественно из камня, в два этажа: нижний – для скота и женщин, верхний – для мужчин. В этих задымленных помещениях грязно. На крутых склонах заниматься сельским хозяйством непросто: возделать мотыгой крохотные участки глинистой почвы и вырастить рожь, ячмень, просо и картофель – изнурительный труд. Фуража здесь мало, поэтому держать много коров, овец и коз невозможно. Люди живут в стесненных условиях на грани нищеты. Когда грабежи сходили им с рук, им жилось гораздо лучше.
Они пекут лепешки примерно так же, как мы в Норвегии: из ячменя или ржи грубого помола на тонких сланцевых плитах на открытом огне, желательно на открытом воздухе. Ежедневный рацион – лепешки с кислым молоком и сыром. Еще одно сходство заключается в том, что они не едят кур, яйца и зайцев. Древние норвежцы не ели животных с перьями и когтями. Тот факт, что хевсуры не едят также и свинину, вероятно, можно объяснить влиянием мусульман или иудеев.
Женщины в горных племенах имеют более низкий статус, чем у нас; они скорее собственность, рабыни и прислуга. Невесту мужчине предпочтительно брать из другой деревни; по старому обычаю ее надо украсть – как и у многих народов, где женщины были военной добычей, отнятой у других племен, в то время как мы предпочитаем вступать в брак с дальними родственницами или, по крайней мере, с девушками из своей деревни. В полном вооружении хевсурский жених с товарищами приходит ночью в «женский дом» перед деревней, куда девушку заранее помещают по договоренности. При этом девушка должна продемонстрировать хорошее воспитание, оказав отчаянное сопротивление[2], после чего жених отводит ее в дом своего отца. После соблюдения прочих формальностей, которые явно означают, что молодым не следует слишком откровенно стремиться к воссоединению, через пять-шесть дней организуют помолвку. Молодые проводят вместе три ночи, а затем невеста на некоторое время возвращается к родителям, прежде чем начнется обычная супружеская жизнь. Если мужчине не нравится его жена, он может отправить ее обратно к родителям, и она снова выйдет замуж. Она также может сама уйти от него, но тогда ей придется выкупить свою свободу, а компенсация настолько велика, что она обычно не может себе ее позволить. Неверным женам рассекали щеки или отрезали носы и уши, а что делали с неверными мужчинами – неизвестно. Раньше многоженство было обычным явлением, но сейчас оно, как говорят, встречается редко.
Имеется у них и весьма своеобразный обычай: женщина, которая собирается родить, считается нечистой, и рожать она должна одна в сакле за пределами деревни или, по крайней мере, вне дома. Если роды тяжелые, оказываемая ей помощь заключается в том, что заботливый мужчина, желательно ночью, пробирается поближе к сакле и стреляет из ружья в воздух, чтобы отпугнуть злые силы. Когда ребенок родился, маленькие девочки приносят роженице незамысловатую еду, но сама она и посуда, из которой она ест, тоже считаются нечистыми, и другим людям ею пользоваться нельзя. После родов женщина должна провести в «женском доме», или «доме очищения», за пределами деревни 30–40 дней, прежде чем снова станет чистой. Туда же уходят женщины на время менструации.
Из-за тяжелых условий жизни иметь много детей горцы не могут, поэтому искусственное ограничение рождаемости – явление обычное. Заводить детей до четвертого года брака считается неприличным, второй ребенок должен появиться через три года, и троих детей вполне достаточно, однако рождение девочек не приветствуется, хотя их и не убивают, как это прежде было принято у других племен.
Одежду горцы шьют из шерсти, которую выщипывают, а не стригут с овец. Показательно, что женское нижнее белье гораздо грубее и тяжелее мужского, для которого используется самая тонкая и мягкая шерсть.
Осетины
Осетины – народ численностью около 225 тыс. человек – проживают в Осетии к западу от нашей дороги на север. О них много писали и спорили ученые. Осетины считаются потомками индоевропейцев-аланов и, возможно, частично массагетов, о которых упоминал еще Геродот, их происхождение также связывают с сарматами. Птолемей (II в. н. э.) называл их оссильянцами, а арабские и средневековые авторы – асами или аланами. В русских летописях с начала XII в. их именуют ясами или ёсси. Сами они называют себя «ирон», что, как полагают, то же самое, что и «арион», которое, в свою очередь, то же самое, что «алан», однако некоторые полагают, что иронцы – это просто-напросто искаженное слово иранцы. Их язык относится к иранской группе индоевропейских языков и совершенно отличен как от северокавказских, так и от южнокавказских.
Вероятно, осетины пришли на Кавказ с севера и в первые века нашей эры были широко распространены на юге России, где обитали на Нижнем Дону. Название реки происходит от осетинского слова, обозначающего воду; слово это присутствует во многих названиях рек Северного Кавказа, таких как Ар-дон (= бурлящая вода) и других. Азовское море, на восточном побережье которого жили осетины, тоже, вероятно, так назвали они.
В начале Великого переселения народов бо́льшая часть аланов, или оссильянцев, отправилась на запад вместе с готами и гуннами и поселилась на Дунае, название которого, возможно, произошло от них. Очевидно, они также основали город Яссы (произносится как «Яш») в Молдавии. С VII по XIII в. сначала хазары, а затем монголы вытеснили осетин с Дона на юг, к Кубани и Тереку. Первоначально они были сильным народом всадников, но в конце концов вторгшиеся в XIV в. из Крыма кабардинцы вынудили их переселиться в горы, на их нынешнюю территорию. Они рано узнали горы и издавна жили рядом с ними – возможно, об этом свидетельствует тот факт, что их слово «khokh», обозначающее гору, по-видимому, является первым слогом в греческом названии Кавказа (Καύκασος).
По сравнению с другими, особенно восточно-кавказскими народами, череп у осетин довольно длинный (средний индекс около 81). Глаза в основном голубые или серые, волосы и борода у большинства светлые, русые или рыжеватые. Лицо часто широкое, нос большой и плоский, губы тонкие. Лица светлые, нередко румяные. Как правило, это люди среднего роста и крепкого телосложения – как мужчины, так и женщины. По мнению некоторых, осетины изначально были представителями нордической расы или же в районы их проживания имела место интенсивная иммиграция с севера, в то время как их язык указывает на то, что подавляющее большинство их связано с иранскими народами на востоке. Разная форма черепа, а также примесь темных волос и карих глаз говорят о сильном смешении с окружающими племенами в более поздние времена.
Для нас, скандинавов, эти люди представляют определенный интерес, поскольку их имя связано с древнескандинавским словом «åss», обозначающим наших богов. Снорри Стурлусон в «Саге об Инглингах» рассказывает: «Страна в Азии к востоку от Танаквисля (Танаис = Дон) называется Страной Асов, или Жилищем Асов, а столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином». Хотя Снорри, скорее всего, связывает «åss» с названием «Азия», на ум невольно приходят осетины, жившие на восточном берегу Танаквисля, или Дона, а Страна Асов тогда и есть земли осетин. Как ни странно, Снорри также сообщает, что у Одина были большие владения к югу от «большой горной гряды», т. е. Кавказа (именно там, где сейчас живет часть осетин), и что «в те времена правители римлян ходили походами по всему миру и покоряли себе все народы, и многие правители бежали тогда из своих владений. Так как Один был провидцем и колдуном, он знал, что его потомство будет населять северную окраину мира. <…> Сам [он] отправился в путь, и с ним все дии [т. е. боги] и много другого народа. Он отправился сначала на запад в Гардарики [на Русь], а затем на юг в Страну Саксов [Германию]», а затем на север.
Языковеды выводят слово «åss» или «âss», древнегерманское «ans – ansu», от корня «ans» = дыхание или дуновение, и тогда «åss», скорее всего, означало «бог ветра» или «дух». Однако это не исключает вероятности того, что в более позднее время это слово могло быть каким-то образом связано с осетинами, в названии которых тоже был звук «а» (ср. Азовское море).
Большинство осетин в настоящее время номинально являются христианами, исповедующими греческую православную веру, около четверти из них – магометане, но, как и хевсуры, все они до сих пор живут в большей или меньшей степени в язычестве и поклоняются своим старым божествам и духам. Тот факт, что некоторым из них осетины дали имена святых, вряд ли сделал их менее языческими. Бог грома и молнии зовется у них Святым Илией и, по-видимому, имеет сходство с нашим богом грома Тором. Когда кого-то убивает молния, это значит, что его поразил Илия, потому что тот оскорбил его. Погибшего хоронят либо на месте, где он был убит, либо в том случайном месте, куда тело его отвезут два козла, запряженные в двухколесную повозку. На могиле режут черную козу и вешают ее шкуру на шест. Эти два козла, находящие место, где похоронить убитого, вполне могут быть козлами бога грома Илии, а двухколесная повозка вполне может быть так или иначе связана с повозкой бога Тора. Святой Илия также освобождает людей на земле от слепорожденного дракона Руймона, обитающего в потустороннем мире и своим ревом насылающего на людей болезни и смерть. Святой Илия сажает дракона на цепь и вытаскивает на поверхность, где небесные духи отрезают от него куски мяса, которые души варят, едят и от этого омолаживаются. Эти представления имеют некоторое сходство с мифом о Торе и Змее Мидгарда, Ёрмунганде, обитающем за пределами земли, и которого Тор поймал на крючок в Йотунхейме и вытащил на поверхность.
У осетин много богов, управляющих различными сферами жизни: высший бог добра и зла, которого всегда должно призывать, а также судья смерти, бог дороги из Рая в Ад, сын Солнца, сын Луны, боги полей, урожая, скота, дичи, воды, рыбы, здоровья, бог – покровитель грабителей и многие другие. В честь бога зла отец семейства в среду вечером между Рождеством и Новым годом закалывает ягненка перед дверью своего жилища. Богу дают еду и питье и просят не причинять вреда дому и скоту. Затем ночью устраивают пир, но во время всей церемонии имя высшего бога произносить нельзя. Прямо как у нас: когда хочешь подружиться с чертом, нельзя поминать Бога, иначе черт тотчас исчезнет.
Большое значение имеют духи предков («сафа») и дух дома, покровитель очага, к которым следует относиться с особым почтением. Для последнего в определенное время режут козу, кровь которой закапывают. Ему и духам умерших также выставляют еду, часто в определенных местах в лесу. Эти верования зародились в древние времена, еще до языческих религий, и встречаются у многих народов. Они очень напоминают наши верования в хаугбонда, «бонда из кургана» (тюфтекалла, или гардсворда, «покровителя усадьбы») и отчасти веру в томтегуббе (ниссе). Хаугбонд на самом деле является предком рода, воплощением усопших отцов, и ему выставляют вкусную еду и рождественское пиво у посвященного ему дерева. Предназначенное ему пиво также выливают в очаг.
У осетин, как и у грузинских горных племен – хевсуров, пшавов, тушин, сванов и других, – есть священные рощи, где народ собирается для поклонения и религиозных праздников. Такие рощи состоят из лиственных деревьев различных пород и чаще всего встречаются на незалесенных участках. Это явно старые языческие места жертвоприношений, в которых имеются святилища – алтари и капища. На праздники приносят в жертву животных, кровью окропляют алтарь и людей, варят пиво и пьют его в больших количествах, запивая рюмкой крепкого спиртного, а жертвенных животных едят. Женщинам нельзя, даже во время праздников, входить в эти рощи или прикасаться к священным деревьям. В некоторых местах есть священные рощи, где также празднуют свадьбы.
В священной роще дрова для варки пива могут рубить только жрецы. Если кто-то посмеет срубить там дерево или даже сломать ветку, местное божество поразит его тяжелой болезнью или смертью. В священной роще у Абанокана в Трусовском ущелье Святой Илия ослепляет злодея, и, чтобы вернуть ему зрение, нужно принести в жертву быка[3].
Священные деревья и рощи существуют у многих народов, есть они и в Скандинавии (например, в Уппсале). В местечке Бёрте, что в районе Му фюльке Телемарк, рощу почитали настолько священной, что там нельзя было даже косить траву или пасти скот, иначе могло случиться несчастье[4].
Под некоторыми деревьями в священных рощах осетин можно увидеть большие кучи веток: каждый, кто проходит мимо такой рощи, обязан оставить ветку или кусок дерева в качестве подношения божеству этого места. В Норвегии во многих местах существует такой же обычай, и вы можете увидеть большие кучи веток вдоль тропинок в лесу, оставленных прохожими по старой традиции, и никто уже не знает, зачем это делается. В некоторых местах в качестве подношений также кладут небольшие камни.
В древности на могилах осетин часто воздвигали необработанные камни высотой до 3 м, которые похожи на наши памятные камни баута.
Осетины с завидной легкостью умеют добиваться своего. Когда мужчина никак не может получить от другого причитающееся ему или добиться возмещения ущерба, он угрожает убить собаку или кошку на могиле предков обидчика. Тогда их душам в загробной жизни грозит позор – эти животные будут их мучить. Эта мысль для осетина невыносима, и распря немедленно решается. Когда осетин клянется, он держит собаку за хвост или осла за ухо. Если он даст ложную клятву, то в загробной жизни душам его отцов или родственников придется есть этих животных. Похожие верования встречаются также у хевсуров и, очевидно, связаны с древним культом предков.
Осетинские деревни в горах невелики, от 20–30 до 5–6 дворов, и расположены они террасами на крутых склонах гор. Выше хозяйства, как правило, разбросаны по отдельности и похожи на крепости. Дома в горах осетины строят, как и хевсуры, из камня, а в долине их складывают из бревен, которые крепят между собой так же, как и норвежские дома. В деревнях всегда есть высокие оборонительные башни, а во многих местах – по одной у каждого двора. Этот воинственный народ в любое время должен быть готов к обороне. Примечательно также, что среди них кража или ограбление людей чужого племени не считаются преступлением, как будто они всегда находятся в состоянии войны.
Каждая деревня образует общину во главе со старейшиной. В свою очередь община делится на большие семьи, в каждой из которых есть глава. Однако расширенная семья, похоже, больше не связана прочными узами, и имущество ее не является общим. Когда мужчина умирает, наследство делится поровну между его сыновьями: старшему достается дом и часть скота, а младшему – остальной скот и оружие. Дочери не получают ничего, однако при вступлении в брак за них взимается выкуп, который достается отцу или братьям: дочери – как будто бы собственность, которую можно продать. В большинстве осетинских племен не существует сословных или классовых различий.
Осетины живут отчасти земледелием, но главным образом животноводством, особенно в горах. В прошлом довольно важным источником дохода были также грабежи. В нижних долинах применяется ротационное земледелие: в первый год на недавно удобренном поле выращивают пшеницу или кукурузу, на второй год – ячмень, а на третий год поле стоит под паром. Выращивают овес и просо, а также горох, фасоль, картофель, огурцы и т. д. В высокогорных долинах сажают в основном рожь и ячмень, но участки земли на террасах по склонам невелики, и здесь самое важное занятие – животноводство. В основном осетины держат овец, а также коз, коров и лошадей. Скот ночует летом недалеко от дома на участке, огороженном каменной стеной или плетнем, как и наши коровы, а зимой – в хлеву, расположенном в нижнем этаже жилого дома, как у хевсуров. Навоз собирают, как и у нас, и по возможности используют для удобрения земельных наделов. У остальных кавказских народов это не принято: как и русские, они используют высушенный коровий навоз в качестве топлива. В голых горах, где нет леса, с топливом сложно. Навоз замешивают в лепешки и прилепляют на стены домов для просушки на солнце.
В лесных долинах также ведется лесное хозяйство, и древесина сплавляется таким же способом, как и в Норвегии. Реки бурные и грязные, плоты часто застревают, и их приходится развязывать.
Мужчины заняты тяжелым трудом: пашут, косят, молотят, заготавливают лес, сплавляют грузы, выполняют плотницкие и каменные работы и т. д. Женщины работают по дому, доят коров, ухаживают за ними и за овцами, прядут и ткут, а также работают в поле, срезают колосья серпом, собирают хворост в лесу и т. д.
Смерть человека в этих небольших общинах, естественно, становится большим событием и отмечается у осетин и хевсуров широко, всей деревней, с причитаниями и плакальщицами, скáчками и поминальными пирами с обильной едой, пивом и крепкими спиртными напитками. Похороны и путешествие в царство мертвых связаны со старинными языческими обычаями. В течение года после смерти проводится до двенадцати поминальных вечеров, на которые также приглашаются жители соседних деревень. Это необходимо, чтобы умерший в загробной жизни мог получать священный хлеб, пиво и что покрепче, а не питаться травой. Вдова должна поститься целый год, носить грубый черный фартук и платье и каждую пятницу ходить к могиле с едой и питьем для усопшего.
Повозки, кухонная и домашняя утварь осетин во многом напоминают германские, как и их обычай варить пиво из ячменя. Такой обычай существует и у хевсуров, а другие кавказские племена варят своего рода пиво из проса.
Тот факт, что многие черты образа жизни и обычаев осетин, а также их орудия труда очень похожи на те, что встречаются у нас, северных германцев, вероятно, можно отчасти объяснить их общим индоевропейским происхождением, но, конечно, это может быть также обусловлено сходством образа и условий жизни. Примечательно, что многие сходные обычаи встречаются не только у современных хевсуров и пшавов, но и у других племен совершенно иного происхождения и с иными языками.
Глава IV
Перевал через Кавказский хребет
У Пассанаура протекают и Белая Арагва, с севера-северо-запада, и Черная Арагва, которая берет начало в горах на северо-востоке. Цвет воды в этих реках зависит как от цвета отложений, которые они несут с гор, так и от того, по каким породам они текут. Если горные породы твердые, вода прозрачная, река выглядит темной из-за цвета дна и глубины и называется черной, или темной. Если породы рыхлые, вода несет с собой грязь, цвет которой зависит от типа породы.
Мы ехали на север-северо-запад по левому берегу Белой Арагвы, которая пенилась нам навстречу на дне долины, покрытой густыми лесами. Деревни все еще в основном были грузинские, но на западной стороне долины уже попадались и осетинские, и выглядели они беднее.
Мы двигались на хорошей скорости вверх по долине. Дорога поднималась все выше и выше. Высоко на крутых склонах западного берега виднелись осетинские деревни со старыми оборонительными башнями. Подъем там такой крутой, что сено и урожай приходится нести на спинах или волочить на санях. Деревни строились в столь недоступных местах не в последнюю очередь в целях обороны. Их нелегко захватить, так как они укреплены башнями. Суровые условия, постоянная борьба, оборона, нападения и грабежи наряду с изнурительным трудом – такова жизнь этих горных племен.
В восточной части долины, в направлении земель хевсуров, деревень не видно, они спрятаны подальше от внешнего мира, в горных ущельях.
Проезжая провинциальный городок Млети (1513 м над уровнем моря), расположенный у высокого обрыва над Арагвой, попадаешь на мост через пенящуюся реку, и вот тут-то горный мир начинается по-настоящему. До сих пор дорога проходила по постоянно поднимающемуся дну долины реки, теперь этому пришел конец, и неизбежно задаешься вопросом: мы что, в самом деле собираемся подняться на эту высокую крутую каменную стену? Да, дорога делает множество поворотов, пробираясь наверх, пока не скрывается в вышине.
Мы поднимались вверх, поворот за поворотом, все выше и выше. С каждым поворотом серпантина долина все углублялась и углублялась, мы не видели пропасти под нами – знали только, что у края дороги она уходит вертикально вниз на сотни метров. Некоторые повороты были настолько крутыми, что нам приходилось сдавать машину задним ходом к краю обрыва, чтобы развернуться.
Когда мы поднялись еще, во всю ширь открылся вид на долину: на Арагву, белую пенную ленту, глубоко внизу, в бездне, и на деревни, как ласточкины гнезда прилепленные к стенам гор на другом берегу, с четко очерченными участками полей и зелеными пятнами травы на крутых склонах. Затем открылся вид на заснеженные горы, вершину за вершиной: на гору Красная, а за ней – гору Семь Братьев, сложенные красноватыми вулканическими породами. Со всех сторон были снег и ледники, а между ними – глубокие ущелья и теснины с отвесными стенами и белыми пенящимися реками на дне.