Холодная весна самоизоляции. Социально-психологический роман. Практикум антистрессового поведения

На протяжении всего утра Кирилл боролся с невидимой инфекцией. Он вынул из шкафа старую бутылку со спиртом, который когда-то ему передала его мама. Тогда он смеялся, – зачем она ему? Сейчас он был жутко благодарен и признателен своей матери за этот бесценный подарок. Он метался по комнатам, протирая смоченной в спирте ватой всё подряд: дверные ручки, выключатели, розетки, спинки кресел, телефон, пульт от телевизора. Всё вызывало подозрение. Навязчивость заставила его выскочить на общую площадку с соседями и монотонно вытирать дверные ручки и замок. Он даже не поленился вызвать лифт и, когда кабина распахнула свои двери, быстро вбежал туда и накинулся на лифтовые кнопки. «Обеззаразить, обеззаразить, обеззаразить, обезОБРАЗИТЬ, тьфу ты, оговорился», – вслух выкрикнул Кирилл. Его нервы были напряжены дневным выпуском новостей и лентой интернета, где наперебой известные доктора призывали «сидеть дома» и «мыть руки». Сидеть дома и мыть руки стало какой-то навязчивой мантрой для Кирилла.

– Дорогая, а что ты думаешь про это? – спросил Кирилл свою супругу Юлю.

– Я полагаю, что мыть руки необходимо, но смывать каждые пять минут защитный слой с них тоже вредно. Это сушит кожу, вредит ей и даже создаёт обратный эффект.

– Полностью с тобой согласен. Но мне всё время хочется мыть руки. Только волевым усилием заставляю себя это не делать лишний раз.

– Именно, это нужно контролировать, иначе мыло в доме быстро закончится, – заключила Юля.

– Вообще, полезно тело мыть отваром трав или солёной морской водой, не случайно на море очень полезно. Морская солёная вода там тоже обладает дезинфицирующим эффектом.

– Да, но море очень далеко, на улице холодно. Когда поедем на море, вообще сейчас неизвестно в этих условиях.

И действительно, планы на отпуск стремительно рушились. Кирилл уже не надеялся провести свой уик-энд с семьёй на море. Он утешал себя, находил какое-то разумное объяснение этой трагедии, этим непредвиденным обстоятельствам. В интернете очень много писали про причины и источник этой заразы. Кирилл находился в полной растерянности и смятении, он не верил, точнее, не хотел верить официальной позиции, которая настойчиво внушала – всё это случайное сочетание обстоятельств и не более. «Какая летучая мышь? – думал Кирилл. – Неужели это возможно? И неужели с нашей медициной двадцать первого века какая-то мышь может устроить такой переполох?» Больно неуклюже выглядели официальные версии, и был соблазн поверить в неофициальные, которых было слишком много, нужно было только выбрать одну понравившуюся.

Кирилл вынашивал планы свозить свою любимую жену на море, чего она так долго хотела. Да и сам он понимал, что только море даёт большой положительный эффект. И сам отпуск он не представлял без моря, без пляжа и солнца.

Они жили ожиданиями будущего своего положения, свои неудачи они оправдывали тем, что когда-то наступят лучшие времена. Но эта, неожиданно возникшая ситуация предательски разрушала мечты Кирилла и Юлии. Ведь главное – его ожидание, которого он ждал с трепетом, как ждут прихода весны и любви молодые, было под угрозой неисполнения. Вся жизнь Кирилла была в режиме избегания неудач, хотя должна была быть в режиме достижения успеха.

Ему казалось, что все вокруг сговорились, мир стоял на краю пропасти, а многие люди не понимали, не осознавали этого. Это был их выбор, их защита. Они верили в то, что природа естественна и нужно только ждать. В эти дни творилось невообразимое.

Кирилл позвонил своему старому приятелю, который жил далеко в провинции, на отшибе цивилизации, как, собственно, когда-то и сам Кирилл, но который теперь, со столичным снобизмом, оценивал всех свысока этого полёта. Друг только ещё больше встревожил Кирилла, он взволнованно спрашивал у него:

– Не умрём ли мы все?

На что Кирилл, практически по-казённому, приказал сохранять спокойствие и не паниковать, хотя сам был в полном недоумении от происходящего. Но нужно было брать в руки и себя, и приятеля.

– Знаешь, в конце концов, все умрут, все мы смертны. Поэтому рано или поздно это случится, и нужно принять как данность и успокоиться.

Кириллу показалось, что он хоть как-то успокоил друга, хотя сам он ещё был далёк до финиша покоя.

После разговора Кирилл обратил внимание на стол, на котором лежал подготовленный Юлей список продуктов. Там значилось: фрукты, овощи, хлеб, яйца… Кирилл хотел поддаться соблазну и купить килограммы гречи, муки, крупы, но останавливал себя, одергивал. Пока ещё в трезвом уме, питание есть, зачем это всё?

У дверей магазина Кирилл долго озирался, выискивал взглядом полицейских, для которых заранее демонстративно сжимал в руках цветастый пакет из какого-то известного гипермаркета с призывами «помочь бездомным детям» и «лично спасти детей». Да и раньше он ходил с таким, но почему-то испытывал смущение, а не гордость за надпись. Этот пакет должен был быть неким паспортом, правом на прогулку! Ведь именно поход в продуктовый магазин пока не был под запретом и считался богоугодным, необходимым делом. Эти нелепые перчатки и респиратор, который Кирилл второпях успел на себя надеть, были непривычными в использовании. Дышать было невозможно, Кирилл постоянно жадно хватал воздух.

Когда он увидел цены на чеснок и лимоны, ему поплохело окончательно. За один килограмм лимонов предлагалось заплатить в десятикратном размере больше, чем до этого кризиса. Под ценником огромными буквами красовалась надпись: «Суперцена!»

«Это форменное издевательство», – подумал он, но на всякий случай решил фотографировать, чтобы показать любимой Юлии. Ведь он каждый раз хотел её удивить, освежить свои отношения. Показать ей свою любовь. Он знал, что женщинам нужно периодически демонстрировать чувства, для них это очень важно. А с его жизнью трудоголика и занятого человека это было делать непросто. Иногда он с трудом находил время в своём прагматичном расписании, чтобы просто жить и наслаждаться этой жизнью, любить своих детей и свою супругу и дарить им бесконечную радость и благодарность.

Кирилл привычным образом рассматривал товары и всё больше и больше поражался заметному росту их цены. «Как же можно наживаться на людях в период кризиса?» – отчаянно размышлял Кирилл. И тут же вспоминал цены на медицинские маски, которые продавались в интернете. «Кому война, а кому мать родна», – вспомнил он.

Вблизи касс были очерчены стоп-линии, так называемые социальные дистанты в полтора метра. «Почему полтора, – думал Кирилл, – ведь какой-то вирусолог объявил, что вирус распространяется при чихании на четыре метра, а где-то было сообщение, что он сохраняет свою активность в течение шести часов после ухода человека». Поход в магазин был мучительным испытанием для Кирилла, вообще любой выход из дома – это борьба со страхами. Разные мотивы разрывали его.

Необходимость быть дома на протяжении двадцати четырёх часов изменила привычный уклад жизни Кирилла и, хотя он не страшился усталости и занятий с детьми, но даже для него это было предостаточно.

– Буква «А», асфальт! – с весенним придыханием произнёс Кирилл. Каждый день он занимался со своим ребёнком и играл в забавную электронную игру – алфавит, где нужно было нажимать клавиши с буквами и произносить первое, что пришло в голову, начинающееся на эту букву. – Буква «Ч», чипирование, – неожиданно вырвалось у Кирилла. Ой, какое-то бессознательное словцо, наверняка из последних новостей. Кирилл читал, что скоро нас всех через вакцины ожидает чипирование. Это была никакая ни фантастика, учёный муж-бюрократ, владелец какой-то лаборатории из России в своём интервью открыто заявлял, что такие микросхемы уже готовы, осталось отладить сам процесс. Эта мысль Кирилла очень сильно волновала, он понимал, что те аргументы за эту процедуру, которые приводил чиновник, не выдерживали критику. «Мониторинг измерения температуры?!» – удивлялся Кирилл. Да порой звонишь в скорую, попадаешь туда не сразу, и там переключают на вызов «неотложки», которая приезжает в течение часа, другого. «Нужна им наша температура», – возмущался Кирилл. Здесь что-то не так.

Кирилл вспоминал документальные фильмы «Би-би-си» о загадках природы. Уже тогда, лет десять назад, в тело орлов имплантировали специальный датчик, по которому определяли геолокацию птицы.

Но он утешал себя тем, что большинство наших врачей просто не будут выполнять эти приказы, проводить эти эксперименты. Наши врачи воспитаны по-советски, и пока есть это поколение, опасаться не за что. Они всё-таки немного изучали марксизм-ленинизм, где раскрывались истинные цели капитала и буржуазной медицины.

Он вспомнил, что вчера около дома одна престарелая женщина твердила, что будь сейчас Советский Союз, он бы не допустил этой эпидемии. Кириллу хотелось верить в эту версию, потому что он, как и большинство людей, представлял эти обстоятельства результатом чудовищного мирового заговора и, хотя одни факты противоречили другим, тем не менее это успокаивало Кирилла, поскольку официальная версия казалась слабой. В интернете ползли слухи про какого-то международного основателя крупной финансовой компании и его интересах. С одной стороны, Кирилл не понимал, зачем подвергать мир такой опасности, если ты сам часть этого мира. А с другой – он вспоминал историю, где в своё время многие крупные банкиры и промышленники с радостью финансировали фашизм Гитлера, который был самой страшной пандемией за всю историю человечества, при этом не объявляли карантина. Эпидемия фашизма, полагал Кирилл, не преодолена до сих пор, её отдельные очаги возникают в разных частях света, это как вирус, который живёт в человеке, а при определённых обстоятельствах просыпается, фашизм – это тёмная сторона человечества. «А может, снова настало время?» – с ужасом задавался вопросом Кирилл.

Он ещё больше расстраивался, он думал о своих детях, близких людях, весь мир, казалось ему, находится под угрозой этих коварных заговорщиков. Точно ведь есть заговорщики! Он убеждал себя в том, что злая сила должна быть материализована в чём-то, так легче её представить и бороться с ней.

Кирилл читал последние новости в интернете про пробки на подъездах к столице из-за пропускного режима и коллапса в метро. Это точно апокалипсис! Фильм-катастрофа! Никто ничего не понимал вокруг, но все действовали по каким-то инструкциям, как в фильме суррогаты, казалось, что люди были биороботами, которые вышли из-под контроля, запутались в своих программах, выдавали ошибки.

Кирилл, чтобы отвлечься, включил музыку. Обычно он любил старую восьмидесятых или девяностых годов американскую дискотеку. Звонкий и мелодичный голос девушки утопал в громком мужском басе. Это сочетание производило терапевтическое действие на Кирилла. Вообще он был меломаном, ему не нравились современные композиции. Он любил прошлое. И эта старомодность вполне его устраивала. Когда все слушали новомодные хиты, он находил давно забытые песни прошлых лет и погружался в психологическую нирвану. Это была музыкотерапия, она играла очень важное значение в его жизни. Иногда к ней он приобщал жену и ребёнка. Они с удовольствием разделяли его вкусы, и даже Гриша неловко пританцовывал. В этом возрасте ребёнок не ведает чувства неловкости или стеснения, он выражает самого себя, не играет какую-то роль, не надевает масок. Поэтому дети наиболее искренни в своих желаниях и поступках. Они не способны обмануть ни других, ни себя.

И снова наступал вечер, и этот оранжево-багровый закат представал как живой демон, а его ореол устрашающе заглядывал в окно…

Как нам преодолеть проблему психосоматической интервенции?Может ли сама информация о распространении вируса каким-то образом повлиять на наше физическое здоровье? Согласно концепции психосоматической детерминации заболеваний, любые негативные состояния психики оказывают неблагоприятное воздействие на нашу телесность, а соответственно отражаются на состоянии нашего здоровья.

Формирование негативных представлений и прогнозов программирует нашу психику на неудачу. Включается мотив избегания неудач вместо более конструктивного – достижения успеха. Это пассивно-оборонительная позиция психики часто не срабатывает.

В условиях эмоционально-психологического напряжения и ожидания негативного сценария появляются страхи и фобические состояния, переживания, стресс. Всё это истощает наш организм, обессиливает иммунную систему, которая уже не может решительно противостоять угрозе. Вот причинно-следственная связь между психикой и телом.

Выход из этого порочного круга видится, прежде всего, в создании положительного образа мыслей. Человек должен избавиться от апокалиптических фантазий и заставить думать себя рационально.

Для этого необходимо отвлечься. Ещё психолог Д. Карнеги в своём известном бестселлере «Как перестать беспокоиться и начать жить» предлагал фигурально выходить из ситуации тревоги с представлением о неопределённом будущем, завершённом прошлом и артикуляцией на настоящем. Только так, в осознанности настоящего мы можем жить.

Иными словами, не нужно беспокоиться о тех событиях, которые, возможно, с нами когда-то случатся. Необходимо лишь стараться приложить, если это возможно, максимум усилий, чтобы не допустить негативного сюжета.

Каждый из вас в состоянии вытеснить беспокойство из-за коронавируса и приступить к плану санации своего организма.

Глава 2. День поражения

Весь день небо было хмурым. Дождь сочетался с промозглым ветром и налётами снега. Не характерная для апреля погода ещё больше вгоняла в тоску. Где-то там за окном вдалеке гремела поливальная машина, помогая дождю делать свою работу. Кириллу казалось, что силы природы объединились в борьбе с заразой – ветер и дождь омывали грешную столичную землю, смывали в сточные канавы все нечистоты этого большого города.

Кирилл старался придерживаться установленного графика – это единственный путь для сохранения сил. Он вставал ранним утром, пока спали родные, делал небольшую гимнастику, иногда халтурно, словно из-под палки. Но перебарывал себя, заставлял, поскольку понимал значение физических упражнений. Затем он готовил нехитрый завтрак, но обязательно полезный, богатый клетчаткой и витаминами. Наливал из кофемашины большую чашку крепко заваренного кофе со взбитым молоком на специальном капучинаторе и, расслабившись в кресле, с первыми лучами солнца жадно читал ленту новостей в сети. Кофемашина предательски шумела, её шум мог разбудить жену и ребёнка, поэтому Кирилл старался плотно закрыть двери и без лишней надобности не греметь тарелками.

Когда-то раньше Кирилл предпочитал чай или какао, но его супруга давно и безвозвратно привила ему любовь к зерновому кофе – настоящему итальянскому с прекрасным ароматом и вкусом. Иногда он открывал коробку с зёрнами, брал одно из них, наиболее крупное, подставлял к носу и наслаждался симфонией запахов. Ассоциации уносили его в какие-то далёкие страны. Несмотря на то, что кофе был итальянский, Кирилл представлял Бразилию или Аргентину, эти очень далёкие от него народы. Возможно, потому что когда-то он с забвением зачитывался романами Коэльо, где главные герои сохраняли мужество и спокойствие в самых невероятных и отчаянных ситуациях, полных мистицизма и опасности. Воспоминания о романах завораживали Кирилла, отвлекали от реальности и переносили куда-то в прошлое, где он беззаботно мог наслаждаться гением бразильского писателя.

– Юля, ты читала Коэльо, Фаулза?

– Да, когда-то читала Коэльо. Но это было очень давно. Ещё читала Гарсиа Маркеса с его магическим реализмом. Это увлекательное путешествие в мир фантазий и человеческих судеб.

– Маркеса не читал, но читал Фаулза. Помню его «Мантиссу». Это невероятное произведение. Я несколько дней усваивал его содержание. Знаешь, как бывает, смысл не сразу открывается, а волнами, такие смысловые афтершоки? Накатывает, сотрясает твоё сознание с новой силой после прочтения уже.

– Да, согласна, что-то подобное испытывала. Может, это ещё связано с нашим состоянием души?

– Писатели или художники говорят, что им для творчества нужно вдохновение. Но это же самое вдохновение нужно и читателям, и зрителям. Иначе не получится глубокого осмысления произведения или картины. Будет поверхностно.

– Ты интересно заметил, я об этом не думала. Мне казалось, что потребитель всегда пассивен.

– Пассивен только обделённый талантом потребитель. А талантливый потребитель, читатель, созерцатель всегда активен и усваивает работу целиком без остатка.

– Давай, наконец, посмотрим новости, может, что-то важное скажут.