Клокочущая ярость. Революция и контрреволюция в искусстве

Я строю… из динамита.

    – Климент Редько

«ВОССТАНИЕ»

Замечательный коллекционер русского авангарда Георгий Дионисович Костаки рассказывал: «Я ведь раньше собирал малых голландцев. Прихожу как-то домой, смотрю на своих голландцев, вижу: все они серые, тусклые, бесцветные. Мне тоскливо так стало. Продал голландцев, стал собирать русский авангард: Кандинского, Шагала, Малевича… Потом подумал: в каждой армии, кроме генералов, есть еще полковники, майоры, лейтенанты…»

Климент Редько. Восстание, 1924–1925

Дионисий. Спас в силах, ок. 1500 года

Одним из блестящих офицеров вышеозначенной армии был художник Климент Николаевич Редько. Картина «Восстание» Редько, висевшая над кроватью Георгия Дионисовича, в свое время (начало 1970-х) произвела на меня ошеломляющее впечатление. Впрочем, и нынче продолжает производить каждый раз, когда я останавливаюсь перед ней в Государственной Третьяковской галерее.

НЕЕВКЛИДОВ МИР

«Восстание» – картина-вспышка, картина-взрыв. Акт Творения.

Пространство расширилось (или, наоборот, на выбор, сжалось). Во тьму образовавшейся пустоты проник Свет. Родился Универсум.

Только ленивый не отметит связи «Восстания» с иконописной традицией (кстати, автор картины и начинал как иконописец). Если вкратце, религиозные аллюзии выглядят приблизительно следующим образом: геометрия произведения напоминает композицию ключевой, центральной иконы иконостаса «Спас в силах». Ромб, вписанный в круг, который, в свою очередь, вписан в квадрат. Схема, обозначающая Вселенную, укреплена двумя пересекающимися диагоналями, ориентированными на четыре стороны света. И уносящими благую весть в Универсум. Картину буквально разрывают центробежные потоки Света.

Красный цвет в ромбе-квадрате – пламенеющий огонь – символизирует божественную энергию. Тени отсутствуют. Взамен есть пятна вселенского мрака. И оживки – всполохи Света. Нет привычной перспективы. В окно мира глядит не ренессансный одноглазый Циклоп. У зрителя «Восстания» много глаз. Он, «исполненный очей», созерцает открывшийся ему мир одновременно с разных точек зрения, вооружаясь время от времени космической лупой. Перед ним неевклидов мир: масштабы изображений свободно варьируются, что создает пространственные ямы.

Мир не видится, а мыслится в картине. Назовем данный метод умным видением.

ИЗ ПРЕДВЕЧНОЙ ТЬМЫ

Герои буквально влились в картинное пространство сверху, из непроницаемой предвечной Тьмы Роберта Фладда, втащив с собой прилипшие черные клочья мрака (не бесов ли?). В верхнем углу ромба, на границе видимого мира с запредельным возвышается Страж порога. Персонажи на полотне представлены иерархически: главные побольше, второстепенные поменьше, что характерно для древних изображений.

В центре картины мы наблюдаем Теофанию. Только вместо Спасителя явлен вождь «Восстания» – Владимир Ильич Ленин. Всполохи Света за плечами Ильича можно легко принять за ангельские крылья и хитон. Он изображен не как революционный вождь, а как регулировщик-милиционер.

Ленин-Спаситель окружен прочими «святыми» деисусного чина революции, каждого из которых можно узнать в лицо: Лев Троцкий, Яков Свердлов, Иосиф Сталин, Григорий Орджоникидзе, Анатолий Луначарский, Надежда Крупская, Михаил Калинин… «Спаситель», кстати, озарил Сталина Светом как Сына – Преемника общего дела.

Далее следует вся прочая массовка – рабоче-крестьянские бойцы. С оружием и без. Движущиеся пешком и на автомобилях. Против них выдвигаются из мрака углов квадрата едва различимые призраки – слуги Врага общего дела. В картине царит апокалиптический дух. Последняя решающая схватка Добра и Зла? Или Зверя со Зверем?

ЭВРИКА!

Что за пространство высветила вспышка Света?

Поначалу зритель принимает множество черных прямоугольников за потухшие окна домов. И решает, что творец изобразил мир урбанистической паранойи, не имеющий пределов. В следующую секунду нашего наблюдателя гложет сомнение; уж больно похожа на колумбарий эта бумажная архитектура. И тут его осеняет мысль, что он смотрит на черные прямоугольники не сбоку, а сверху. И что дыры эти смахивают на могилы.

Он вспоминает, что Редько учился у художника-космиста Николая Рериха. И что маэстро наверняка рассказывал ученику о гениальном чудаке Николае Федоровиче Федорове. О его диковинной книге «Философия общего дела».

Ученик, без сомненья, хорошо запомнил, что целью проекта общего дела Федорова является воскрешение техническими средствами всех умерших на планете людей. Для чего человечеству надлежит создать научные, социальные и политические предпосылки. Да наш художник и сам с усами. И никогда не был чужд идей космизма в разных его ипостасях.

И тут в голове зрителя проносится: «бессмертие – высшая цель каждой личности!», «человечество не останется вечно на Земле!», «коммунистическое общество бессмертных займет собой все космическое пространство!».

И он кричит: «Эврика!»

До него доходит, что недаром Климент Николаевич назвал произведение «Восстанием». Словом, которое одновременно означает революцию и восстание из мертвых. Дорогой мой друг понимает, что революция рассматривается автором полотна как начало «великого деланья». Что Ленину в картине отведена роль практика-организатора оживления всех мертвых, когда-либо живших на Земле.

ОГНЕННОЕ ПОГРЕБЕНИЕ

Над головой вождя, в месте, где подобало бы поместить нечто высшее и запредельное – например, образ праотца революции Карла Маркса, Редько изобразил здание, больше всего напоминающее крематорий с двумя трубами (или, к примеру, креаторий советского космиста Александра Святогора). На здание падает блик надежды: мол, биовещество не исчезает! Мы помним о вас и займемся вами!

Наш увлекшийся друг-читатель тотчас подсказывает: именно в первой половине 1920-х годов тема кремации постоянно муссировалась в прессе (как идея гигиенического и утилитарного превосходства сожжения тела над его гниением), а конкурс на лучший проект крематория («Крематорий – кафедра безбожия»), объявленный в это время, стал чуть ли не первым советским архитектурным конкурсом!

Иван Фомин. Проект крематория «К небу» в Петрограде, 1919

Исследователь отмечает: «Приходилось прикладывать особые усилия для пропаганды „огненного погребения“, как стали теперь именовать кремацию. Советским гражданам разъяснялось, что колумбарии должны заменить кладбища, а крематории – занять место церкви»[3 - Головкова Л.А. «Ударим кремацией по ветхозаветным кладбищам»: Крайности атеистической пропаганды / Pstgu.ru. 2011. 8 февраля.].

Возобновление древнего обряда сжигания покойников породило архитектуру здания огненного погребения. Будущий Дом скорби представлялся советским архитекторам древней башней, зиккуратом, пирамидой или мавзолеем. Модернистский двуликий Янус одновременно взирал на грядущее и архаику. Архитектор Иван Александрович Фомин в своем проекте крематория на портале здания начертал оптимистический лозунг: «К НЕБУ». К какому такому небу, мы даже не спрашиваем. Ежу ясно – в космическую рану! к звездам! к галактикам!

СВЕТ БУДУЩЕГО СОЦИАЛЬНОГО РАЯ

А что, если двухбашенное здание, изображенное над фигурой Ленина, – это теплоэлектростанция (ТЭЦ) или гидроэлектростанция (ГЭС), типовые проекты которых примерно так и выглядели? ТЭЦ и ГЭС совершают чудо – превращают топливо и воду в электрическую энергию. В свет! Согласно плану ГОЭЛРО (Государственной комиссии по электрификации России), разработанному сразу после Октябрьской революции 1917 года по заданию и под руководством Владимира Ильича Ленина, новые гидро- и теплоэлектростанции должны донести свет в каждый дом. Таким образом, помещенное над Лениным как вождем и жертвой революции сооружение становится символом обещанного коммунистического Рая. И подменяет собой архитектурный образ сияющего Небесного Града над распятием Христа. А мистический христианский Свет претворяется в прогрессивный и техногенный электрический свет будущего социального Рая, озаряющий все вокруг.

ИЗ ГРОБОВ!

В картине по двум сторонам ромба маршируют музыканты. Регулировщик-дирижер взмахнул руками… И «гром великий грянул», и трубный глас возвестил: «Вставай, проклятьем заклейменный!.. Добьемся мы освобождения!.. Воспрянет род людской!..»

– Вставай откуда? – вопрошает наш зритель-читатель.

– Из гробов!.. – доносится эхо. – Из гробов!..

– Добьемся освобождения от чего?

– От смерти!.. – вторит голос. – От смерти!..

– Воспрянем для чего?

– Для покорения Вселенной! – гремит хор.

Теперь он знает, что дальнейшее переселение воскресшего сообщества на другие планеты солнечной системы – н е за горами. «Для нас все также Солнце станет Сиять огнем своих лучей!» Впрочем, как и не за горами дальнейшее движение к звездам и преображение человечества в лучистый свет. И что пока мы наблюдаем первую – теллурическую – стадию описанного замечательным космистом Александром Васильевичем Сухово-Кобылиным процесса.

ОТ ЗВЕЗДЫ ДО ЗВЕЗДЫ

Произведение было создано в 1925 году, вскоре после смерти вождя революции Владимира Ильича Ленина…

…но позвольте… разве Ильич может умереть? Ведь вождь «живее всех живых». Тело забальзамировано. Ученые вот-вот поднатужатся… и… он восстанет из мавзолея и помчит нас, землян, вперед «от звезды до звезды»!

Но, пожалуй, поставим в этом месте точку. Дело было давно. И мы можем только гадать, какие страсти кипели в сердце художника. И что за картину он написал.

III. «Новая планета»

Константин Федорович Юон, Николай Федорович Федоров, Абу Юсуф Якуб Ибн Исхак Аль-Кинди

I