Рынок. Государство. Бюрократия. Коррупция

Деньги завершают цикл товарного обмена и вновь его открывают. Так, утекающие деньги за рубеж не давят своей массой на рынок, не ищут применения у себя на родине и потому не принадлежат отечественному рынку. Но истраченные деньги в своем отечестве позволяют ожить тем отраслям хозяйства, которые при бедности не смогли бы ожить. Однако избыток денег – всегда плохо. Эго связано мгновенно с повышением цен, увеличением бюджетных поступлений, профицитом, с большой и галопирующей инфляцией. Поэтому в идеале денег должно быть столько, сколько товарной массы и услуг, помноженных на цены.

Субъектом рыночных отношений, конечно, могут быть только такие индивиды, у которых в наличии имеются деньги. Если этих денег много, то это особый субъект рынка. Сила и мощь такого субъекта рынка может равняться силе и мощи государства, а то и ряда государств. Так, годовой доход Б. Гейтса превышает валовой внутренний продукт Финляндии, а триста семей Америки, Европы и Азии владеют 45 % мирового богатства. Крупные держатели денежных масс объединены между собой только тем, что данные капиталы необходимо сохранять. Но их возможно сохранить только при условии существования денежной власти. Интерес крупных денежных собственников, конечно, лежит в плоскости рынка, ибо это единственный механизм приращения денег. Поэтому они всегда на стороне рынка и яростно борются с национальными государствами, которые пытаются ограничить его действия и ареал распространения.

Деньги являются связующим звеном между различными субъектами рынка. Они делают рыночные отношения устойчивыми и неустойчивыми. Они могут разрушить рынок своим недостатком и своим избытком. Избыток денег привел к дефолту в августе 1998 года. Деньги обладают гигантской социальной силой. Но помимо этого они связывают государство с рынком. Эта связь носит двойственный характер, потому необходимо выделить два типа связей рынка и государства, определяемые деньгами.

Первый тип непосредственно связан с экономической основой государства, с чистым доходом и прибылью государства. Она формируется в основном за счет различных налогов и долгов. Налоги и долги, пишет К. Маркс, – эго та золотая цепь, которой буржуазия удушает государство. Второй тип связи непосредственно увязан с экономическим положением бюрократии. Он приобрел название коррупции, подкупа государственных чиновников все той же буржуазией. Теоретические изыски по поводу того, что бюрократия носит самостоятельный характер по отношению к классам, неоправданно преувеличены. Встает вопрос тогда при этом, что же есть коррупция, как не подкуп чиновников со стороны буржуазии? Что же есть бюрократия, как не продолжение того класса, где концентрируется огромное количество денежных средств?

Денежная связь государства с рынком – наиболее прочная. Рынок стремится к своему результату к деньгам, государство стремится к тому же результату[9 - Ф. Энгельс писал, что «…для ассоциации необходимы, прежде всего, деньги…». См.: Энгельс Ф. Положение Англии. Английская конституция // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М.: Гос. изд-во полит. литературы, 1954. Т. 1. С. 634.]. Деньги образуют живую связь государства с рынком, придают государству такую силу, которая позволяет ему организовать людей на безденежной основе. Парадокс, заключающийся в том, что государству необходимы деньги, для того чтобы организовать людей на безденежной основе, разрешается политической институцианизацией неденежных способов воздействия на человека, а моральных способов воздействия. Но для того чтобы это воздействие осуществлялось результативно, необходимы деньги. Ни одна государственная программа не реализуется, если проведение ее в жизнь не оплачено деньгами. Но и ни одна государственная программа не достигает своих положительных результатов, если она не оказала на структуру сознания индивида положительное влияние.

Налицо конфликтная ситуация, участниками которой становятся рынок и государство, когда предметом конфликта являются уже не разнородные, а сходные интересы. Государству деньги необходимы, для того чтобы стать равноправным участником рынка, оплатить те обязательства, которые им приняты добровольно или по мере давления на него со стороны наемных работников и мелкой буржуазии. Рынку нужны деньги, для того чтобы осуществлять связь между всеми субъектами рынка. Для государства деньги есть средство включения в рыночные отношения, для рынка деньги есть его непосредственная социальная жизнь.

Обладая деньгами, участники рынка приобретают платежеспособность, а значит власть. Дальше тех денежных средств, которыми располагают участники рынка, их власть в обществе не распространяется. Поэтому каждый участник рынка хотел бы иметь как можно больше средств для решения своих проблем. Как только в обществе появляются силы, чья денежная мощь превосходит государственную, то необходимо признать появление нового центра силы в обществе, способного прикупить себе и государство, для того чтобы могли еще быстрее расти его доходы. Попытки М. Ходорковского это сделать не увенчались успехом, но Д. Абрамовичу наверняка это удалось.

Этот закон характерен для всех стран с глубоко централизованным управлением[10 - Не надо думать, что развитые страны – оплот децентрализованных форм управления обществом. Они просто-напросто в большей степени, нежели чем мы, преуспели в рыночных формах организации общества. Государства этих стран по-прежнему выступают оплотом централизации власти и ее концентрации в немногих руках. Не могут 100 американских семей, владеющих 45 % национального богатства США, отдать управлять этим богатством какому-то Смиту из штата Кентукки или Огайо (Прим. автора).]. Управление, осуществляя общественную функцию и предназначение, способно так же работать на любого, кто данное управление обеспечивает деньгами. Так, при всенародно избранном президенте может находиться управление формально ему подотчетное, но зависимое от третьего лица. Так, например, научная российская интеллигенция, долгое время живущая на деньги Сороса, зависела от российского государства номинально. Реально же она зависела от Сороса. В рыночном обществе никто не может отменить отношение, согласно которому, кто платит, тот и заказывает музыку.

Отношение, при котором тот, кто платит, тот и определяет, полностью относится к такому отношению, как коррупция. Коррупция – это денежная форма связей субъектов рынка. Коррупция такое отношение, которое делает бюрократию, безотносительно от ее основной функции организовывать общество (кто-то сказал о бюрократии как об организующей душе государства. – Авт.), потенциальным субъектом рынка. Становясь потенциальным субъектом рынка, бюрократия заинтересована в развитии этого рынка, не дает государству в пылу генетического антагонизма к рынку сократить пределы его воздействия на общество до минимума. Напротив, бюрократия живет рынком, и тем самым всякий раз потворствует его развитию и совершенствованию.

Отношение, согласно которому держатель денежных средств подчиняет себе тех, у которых их недостает или нет совсем, распространяется и па бюрократию. Функцией бюрократии является организация общества в соответствие с принятыми принципами и нормами. Но эту функцию они исполняют не только в интересах общества в целом, но и в интересах частных лиц. Исполнение принципа и нормы в интересах частных лиц, получило название коррупции.

Основная масса суждений по поводу коррупции чиновничества негативна. Особенно в этом преуспел руководитель ИНДЕМ Г. Сатаров, который видит в коррупции великое социальное зло, тогда как в действительности подобные отношения для становления рынка в России есть благо. Никто не осуждает действия конкурирующей компании, направленные на подкуп менеджмента другой компании. Никто не осуждает руководство компании, которое посредством подкупа менеджмента другой компании разоряет ее. Но массу суждений осуждающего характера можно услышать о коррупции чиновников. Однако эти действия буржуазии должны быть расценены как действия, направленные на укрепление своих позиций во власти. Кто-то покупает депутатов Госдумы, а кто-то членов правительства и членов их семей. Да и подобные действия нельзя квалифицировать как покупку, они относятся к разряду дележа прибыли, получаемой компанией с потенциальными участниками рынка – бюрократией.

Понятием коррупция отношения между бизнесом и властью обозначаются для того, чтобы над каждым чиновником, не исполняющим надлежащим образом свои обязанности, висел дамоклов меч увольнения. Коррупция вполне простой способ разрыва отношений с чиновником, которым недовольно руководство. Известны случаи, когда за взятку в 10 тысяч долларов чиновник подвергался гонениям и уголовной ответственности, а за миллионы и миллиарды потерянных или присвоенных долларов ответственность не наступала.

Как ни странно, но поступки, совершаемые отдельными лицами в отношении государственных чиновников, не наносят ущерба ни гражданскому обществу, ни государству в целом, они наносят ущерб отдельным компаниям и отдельным руководителям страны. Но отдельные компании – это еще не гражданское общество, а отдельные руководители не есть государство. Поэтому коррупция – вполне приемлемая форма отношения бюрократии как потенциального участника рынка и бизнеса, как непосредственного участника последнего. Этого не поняли авторы учебника по экономике, которые цепляются за политическое и юридическое определения коррупции, а не раскрывают экономическую суть[11 - См.: Колесов П.Д., Сидоров Л.Ф. Экономическая теория: учебник. С. 530.].

С точки зрения экономики, то, что в праве и политике называется коррупцией, есть методы, используемые конкурентами в борьбе за сокращение издержек производства, а не наоборот, не за их увеличение. Для того, против кого ведется такая конкурентная война, эти методы плохие; для того, кто ведет, – они вполне хороши и оправданны. Поэтому стоимость товара при коррупции может и не возрасти, но цена может сохраниться на прежнем уровне, а может вырасти, а то и снизится. Между коррупцией и ценой товара или услуги нет ни прямой, ни обратной зависимости. Затраты на подкуп государственного управления могут и не сказаться на цене товара. Расчеты ущерба от коррупции, приводимые авторами некоторых учебников, к науке не имеют прямого отношения, но идеологически оправданы (См. таблицу 1.1).

Таблица 1.1

Ущерб от коррупции для экономики развивающихся стран[12 - См.: Колесов Н.Д., Сидоров А. Ф. Экономическая теория: Учебник. СПб. Изд-во. С.-Петерб. ун-та, 2002. С. 530.]

Подобные расчеты не могут быть приняты в качестве аргумента в пользу борьбы с коррупцией в нашей стране, да и в любых странах. Они есть плод воображения и стремления любым путем прийти к доказательству того, что коррупция увеличивает и стоимость, и цену товара, и услуги. Тогда как в действительности коррупция – устоявшееся отношение во всех странах, где рыночные отношения приобрели достаточно развитый характер. Коррупция есть очередной этап в развитии рынка, есть процесс сращивания рынка с государством, есть условие существования рынка. Однако мы находимся еще в таком состоянии своего собственного рыночного развития, когда коррупция принимается за сдерживающие условия развития рынка. Мы пытаемся оградить государство от воздействия на него рынка, мы пытаемся оградить рынок от дополнительных издержек, связанных с подкупом чиновников. Правовое ограничение влияния бюрократии на рынок не дает серьезных результатов, потому что в обществе нет сил, которые были бы серьезно заинтересованы в таком ограничении.

Указ Президента Российской Федерации «О Совете при президенте Российской Федерации по борьбе с коррупцией» от 24 ноября 2003 г. № 1384 – последнее, что может быть сделано в этом направлении со стороны государства. Согласно этому Указу и Положению о Совете создаются две комиссии: Комиссия по противодействию коррупции и Комиссия по разрешению конфликта интересов.

В разделе V Положения о Совете даются принципы работы Комиссии по разрешению конфликта интересов. Обозначаются цели и задачи Комиссии, выписываются основания для рассмотрения поведения лиц, права Комиссии и то, что решения Комиссии носят рекомендательный характер.

Целью Комиссии является рассмотрение вопросов, «связанных с регулированием ситуаций, когда личная заинтересованность лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации (кроме военнослужащих) и государственных гражданских служащих, назначаемых на должность и освобождаемых от должности Президентом Российской Федерации, влияет или может повлиять на объективное исполнение ими должностных (служебных) обязанностей». Короче говоря, цель Комиссии урегулирование ситуаций, в которых личная заинтересованность превосходит интересы должности (должности, на которую назначаются по указанию Президента). В связи с чем необходимо определить, что возможно понимать под личной заинтересованностью? В чем проявляется она, как можно посредством простого наблюдения или анализа документов выявить эту личную заинтересованность? Ответы на эти вопросы покажут нам, что право бессильно снизить уровень коррупции не только потому, что данное отношение есть объективная необходимость существования рынка, но что оно связано с субъективными свойствами чиновника как человека, которые он не может не приобрести в условиях рыночных отношений.

Личная заинтересованность любого человека в обществе всегда связана с двумя аспектами. В первом аспекте она проявляется в получении дохода, который позволяет удовлетворять развитые потребности индивида, во втором аспекте она связана с карьерой. Остальные аспекты – такие, как кровное родство, дружба, любовь, которые проявляются в личной заинтересованности – мы сбрасываем со счетов, но помним, что и они па практике могут оказать определяющее влияние на ситуацию личной заинтересованности.

Доход, как наиболее важный аспект превалирования личного интереса над интересом должности, связывает чиновника как с обществом, через должностные обязанности, так и с самим собой через потребности. Сложилось ничем не обоснованное мнение, что чем выше заработная плата чиновников (а чиновник, как известно, наемный работник), тем меньше они склонны к коррупции. Тогда как в действительности это не так.

Что такое должность? Это совокупность функций и компетенций, которыми наделяется деятельность служащего. Границы ее четко обозначены инструкцией, а всякий выход за пределы инструкции может рассматриваться как произвольные действия и подпадать под разряд несанкционированных действий и лично заинтересованных действий. Можно сказать, что инструктивные отношения сами по себе могут представлять ситуацию, при которой заинтересованное лицо определит действия служащего как неинструктивные, а значит лично заинтересованные действия. Поэтому совершенствование инструкций – залог того, что личный интерес служащего не будет проявлять себя в полном объеме, он всякий раз будет ограничен инструктивными отношениями. Эта объективное основание для служащего осуществлять действия неличностного характера.

Однако попытка сделать деятельность служащего объективной, связана не только с такой инструкцией, которая не позволяет осуществлять произвольные действия служащему, она также связана с мировоззрением служащего. Способен ли служащий общий интерес дела ставить выше своего собственного интереса? Эта способность, как показывает практика и распространяющаяся коррупция, не всем служащим дана в одинаковой степени. Кто-то идет на службу с целью организовать дело так, чтобы город или государство становились богаче, а каждый житель или гражданин мог с наименьшими издержками для себя реализовать свои конституционные права. Другой идет ради того, чтобы не только приобрести статус государственного служащего, но и набить свой кошелек и обеспечить свое существование выше того, которое позволяет закон. Но как выяснить мировоззрение будущего или настоящего чиновника? Этот вопрос остается открытым.

Помыслы чиновника скрыты от посторонних глаз и не всегда могут быть определены посредством всяких психологических тестов. Можно сказать, что тестирование, наоборот, делает тестируемого менее адекватным его сущности. Тесты не только не помогают тому, кто хотел бы узнать человека, они искажают суть самого человека. Недостаток тестов в том, что они дают такой ответ, каковым является вопрос. Поэтому составитель теста, получивший задание проверить человека на его честность, будет ставить соответствующие вопросы, которые всегда покажут нам элемент нечестности тестируемого, а последнее выступит основанием для отказа ему в рабочем месте.

Определить мировоззрение – значит увидеть его в деле, в поступках человека. Поэтому не тестирование поможет определить то, о чем думает человек, а поступки, которые он осуществляет и осуществлял на протяжении всей своей сознательной жизни и на последнем месте работы. Л это значит, что характеристика, выданная с последнего места работы, будет достаточно серьезным документом, отражающим особенности поведения и мировоззрения будущего служащего. Тестирование же есть свидетельство того, что те, кто принимает на работу, не способны сделать выводы о человеке из собеседования, из простого недолгого наблюдения в процессе беседы, то есть свидетельство немощности начальника и его нежелания вникать в человеческие качества принимаемого на работу чиновника.

Не всякие кадры решают все, не решают все и те кадры, которые по тестовому опросу набирают соответствующее количество баллов. Отдавать на откуп психологам подбор кадров значит априори загубить любое дело. Психологи могут найти особые отклонения от нормы и определить это отклонение как незаурядность, тогда как в действительности инструктивные отношения не требуют способности отклоняться, они требуют соответствия инструктивным нормам.

Способность следовать этим нормам вырабатывается только при условии опыта корпоративной деятельности. Если этот опыт отсутствует, а сегодня это становится обыденным, то и отсутствует способность соотносить свои действия с инструктивными нормами. Они всегда будут разрушаться не только сознательно, но и бессознательно, только по той причине, что в человеке не выработана способность корпоративной деятельности, умение подчиняться общей норме. Способность подчиняться норме всегда отражается в характеристике в таких выражениях, как «умеет работать в команде», «инициативен, предлагает новые решения проблем», «дисциплинирован», «умеет отстаивать интересы корпорации» и т. д.

Хорошо разработанная инструкция плюс мировоззрение чиновника есть первый и основной залог того, что он не сможет свой собственный корыстный интерес поставить выше служебного. Но это не решает проблемы коррумпированности чиновников. Одним из существенных залогов того, что снижение коррумпированности российского чиновничества возможно является формирование положительного общественного мнения о роли чиновничества в государственной и общественной жизни.

Сегодня же практика с формированием имиджа чиновника противоположна. Критика чиновников есть один из видов деятельности всех партий и средств массовой информации. Их критикуют как за правильные, так и за неправильные действия. Как только их не бичуют, какими эпитетами только их не наделяют. Чиновник в нашей стране стал одним из популярных объектов критики различных партийно-политических сил. В этой критике то явно, то скрытно прослеживается интерес тех, кто хотел бы освободиться от чиновничьей зависимости, кто хотел бы уменьшить круг чиновников, желающих быть потенциальными субъектами рынка; эта критика направлена на сокращение издержек, связанных с содержанием всего государственного аппарата.

Не исключая необходимости критики, нужно все-таки эту критику сделать более разумной и соответствующей действительным недостаткам чиновников и чиновничества. Необходимо разводить критику, связанную с большими издержками по содержанию государственного аппарата, с критикой коррупции. Первая критика имеет под собой основание в силу того, что содержание аппарата осуществляется за счет всего общества, т. е. она носит общественный характер. Вторая критика исходит из того или иного частного интереса, который готов критиковать только потому, что чиновник запросил большую сумму, чем данный частный интерес предполагал. Наша же газетная критика этих двух разных аспектов жизни государственного аппарата сводится к критике продажности чиновников. Попытка бывшего Главы администрации Правительства Д. Козака разграничить эти свойства государственного аппарата, свелись к банальному оправданию того, что чиновник берет взятки в силу маленькой заработной платы. Его безграмотность в этом вопросе есть результат господствующего ложного представления о том, что государственный аппарат и чиновничество есть одно и то же.