Последняя капля слезы

Как снег на пике Сен-Готард!

Нищий

Вьюга. Снег валит с деревьев. Воет вьюга день и ночь.
Ветер гонит снег, но ветру снег кричит: «С дороги прочь!»

Вьюга воет, ветер свищет, набирая силы снова,
Осыпая острым снегом старца нищего, слепого.

Ежедневно у мечети встретим нищего с сумой.
Просит осенью и летом, и весною, и зимой.

Трудно жить на белом свете. Где найти людей хороших?
Так подайте только грошик, нет, не рубль, а только грошик!

Коль на то пошло, скажу я: был он прежде богачом.
Ел он сладко, пил он сладко, не заботясь ни о чём.

Жил в почёте, жил в довольстве, на пуховой спал постели,
Астрахань, Казань, Касимов перед ним благоговели!

А какие были лавки у слепого старика!
Всё купи, что сердцу любо: ситцы, сукна и шелка!

А коляски-то какие, кони, кони-то гнедые!
А какие лисьи шубы, ох, и шубы меховые!

Славно было… Ну а ныне? Посмотрите на суму,
На его нагое тело! Дайте что-нибудь ему!

Угождали богатею все муллы со всей округи,
За него молились Богу, словно преданные слуги.

Перед ним они кривлялись, лизоблюды и лгуны,
По его приказу мчались, как лихие скакуны.

Где друзья его богатства, где они, кривые души?
Где они, куда сбежали все Айнуки и Ахмуши?

О, как больно! О, как трудно! Состраданье где найдёшь?
Только грош ему подайте, нет, не рубль, а только грош.

Днём и ночью у мечети он протягивает руки.
На него мулла не смотрит, – разве изредка, от скуки.

То-то! Деньги есть – и в дружбе все клянутся, тут как тут,
А монетами не пахнет – от тебя друзья бегут.

Если б ты не была…

Не горел бы я, если б ты жгучим огнём не была,
Я не плакал бы, если б ты поводом слёз не была.

Я бы грусть позабыл, я оставил бы песни свои,
Если б ты порождающей горе моё не была.

Волноваться не стало бы пенное море любви,
Если б ты ураганом, вздымающим вал, не была.

Утешался бы я, на луну да на солнце смотря,
Если б ты затмевающей их красоту не была.

Ради жизни покинул бы глушь одиночества я,
Если ты бы стеной между жизнью и мной не была.

От души бы, как дервиш, я Богу хвалы возносил,
Если б дьяволом ты, искушеньем моим не была.

Никогда бы погибели я для души не просил,
Если б ты помутившей сознанье моё не была.

Как Меджнун, не смеялся бы я в ослепленье любви,
Если б ты подшутившею зло надо мной не была.

На стихи походили бы строки пустые мои,
Если б ты отнимающей память мою не была.

Весна

Пиши, ясней пиши, перо, и пробуждайся ото сна,
Ведь на земле уже давно весна, лучистая весна!

Пиши, перо моё, пиши, хоть пару строчек напиши,
Чтоб на бумагу перешли волненья сердца и души.

Уже вокруг журчат ручьи весенней радостной поры,
Туман восходит над землёй, восходят синие пары…

Они сгущаются, как дым, и взору чудится тогда,
Что заволакивают мир туманы Страшного суда…

Льды воскресают и плывут, несомы чёрною рекой,
Дробясь, сшибаясь, рвутся вдаль, могильный позабыв покой!

Внезапно кажется тебе, что в судный час со всех концов
На сборище воскресших душ стремится войско мертвецов,

Что вдруг тряхнул рогами бык и Землю удержать не смог,
Что света божьего конец вдруг протрубил могучий рог,