Сто лет одиночества

Где-то в потусторонних мирах мойры прядут полотно бытия. Когда на том его клочке, который отвечает за Латинскую Америку, встречается ниточка гнилая, тусклая, одним словом, недоброкачественная — будьте уверены, владелец этой судьбы родится в семье Буэндиа и звать его будут Хосе Аркадио или Аурелиано, а может быть Урсула, Амаранта или Ремедиос, как хромосома ляжет.Вот мы смеёмся над наивными латиноамериканскими мыльными операми, вроде как страсти в них наигранные, чрезмерные, карикатурные. А после "Ста лет одиночества" понимаешь, что латиносы и есть такие, слегка карикатурные в своих страстях. Мы им, наверное, кажется пассивными амёбками без тени эмоций. Эту карикатурность Гарсиа Маркес доводит до гротеска, но всё же нельзя отрицать — семья Буэндиа не странная до ненормальности, наоборот, она нормальная до странности. Это типичные латиноамериканцы с их не слишком-то радостными судьбами: революционеры, домохозяйки, пылкие любовники, изобретатели, недотёпы... Целая энциклопедия человеческих характеров. Характеры слегка видоизменены, как, например, у Салтыкова-Щедрина, для более яркого эффекта. Но они всё же узнаваемы.Чем должна быть пропитана ниточка судьбы, чтобы получился типичный Буэндиа?
Тягой к инцесту. Именно из него растут корни и семьи Буэндиа, и самого городка Макондо, чьё название приснилось фантазёру-основателю. От инцеста, верят Буэндиа, рождаются дети со свинячьими хвостами или вовсе игуаны. На протяжении всего романа игуаны и крокодилы остаются упрятанными в человеческие шкурки, но всё равно понятно, что в них кипит холодная кровь, пламень страстей берёт начало из того льда, на который смотрел малыш, будущий полковник Аурелиано. Когда свинячий хвостик всё-таки появляется, рыжие муравьи утаскивают сморщенную пустую шкурку этого уродца. Ему ещё повезло, потому что все остальные Буэндиа внутри такие же пустые, но так явно этого не видно, вот они и мучаются.
Пассионарностью. Не той, возвышенной и гумилёвской, а той, которая скорее называется "шило в заднице". Даже если Буэндиа получается спокойный и флегматичный, он фанатично предаётся какой-нибудь ерунде. Может быть, так они заполняют свою пустоту — шумом, гамом, видимостью действия.
Смертью и тленом. Со смертью у Буэндиа особые отношения, призраков в доме больше, чем живых. Кто-то после смерти стареет, кто-то молодеет, кто-то прибивается к берегу Буэндиа, чтобы умереть второй раз (а первый раз его засосало болото), а затем и третий раз, после смерти — уйти наконец. Где-то слышен клок-клок костей в мешочке, где-то полковник прислонился лбом к дереву да так и застыл, а под тем же деревом сидит престарелый основатель, который просто не обратил внимания, что помер. Кого-то перед смертью судьба скукоживает в крошечного ребёнка, так что хоронить приходится в корзинке. Кого-то присылают в ящике вместо рождественского подарка. Некоторым не везёт ещё больше, читайте, читайте, после смерти им не обрести покой.
Чудесами. Тут даже не столько заслуга Буэндиа, сколько вообще латиноамериканского народа. Даже не буду перечислять, потому что целый каталог бесовщины из романа можно издавать отдельной повестью.
Революцией. Война, бунты, либералы, демократы, восстания рабочих. Без этого не бывает Латинской Америки, увы. Золотых рыбок, волшебных магнитов и танца бабочек недостаточно для того, чтобы понять эту угрюмую, в общем-то, страну. Через все чудеса проглядывают эти чудовищные проявления реальности.
Цикличностью. Возможно нить судьбы сбивается в узелок, так что приходится вновь и вновь переживать одно и то же, только более тускло, менее масштабно. Время истончается и стареет, всё приходит в упадок, потому что если долго-долго ездить по одной и той же спирали, то рано или поздно она прорвётся, и всё сгинет в тартарары.
Одиночеством. Стоит ли раскрывать?Много ещё чего интересного есть у Гарсиа Маркеса. Если уж браться за его прочтение, то "Сто лет одиночества" нужно ставить одной из первых книг, так много мотивов будет потом раскрыто и дополнено дальше. Хотя я прекрасно понимаю, почему многим этим книга не нравится. Уж слишком резко она пахнет чужаками, рисует непривычное. Что латиносу хорошо, то русскому — магический реализм.

Как я не люблю вот этот момент у Маркеса, когда начинает пахнуть ближайшим инцестом.Исследователи, вероятно, находят в этом произведении бездонную и почти сакральную глубину смысла и могут по каждой строчке написать трактат. Но это учёные, им положено. А мне было трудно. Я не против сложной литературы. Но мне было ещё и неинтересно. Как-то не зацепили меня все эти экскременты, завёрнутые в народную одежду, заброшенные на антресоль и зачервившиеся от времени и близкого соседства разного тухлого хлама. Вот! Вот оно! У меня получилось её описать!Где-то между Аравией и Мексикой... Среди индейцев и испанцев... Где под звуки классических вальсов рождаются неклассические хвостатые младенцы... Чтоб вы поняли, что это за книга, вот вам одна характеризующая цитата: Спокойно и уверенно, не мешкая, он отчалил от скалистых берегов печали и встретил Ремедиос, обратившуюся в бескрайнюю топь, пахнущую грубым животным и свежевыглаженным бельём. Отправляясь в путь, он плакал.
Вот столько вот чистого пафоса. Хотя куда там! Ниже расскажу, с чем этот пафос смешан. В книге соседствуют алхимические опыты и проза жизни, что порой создаёт литературных монстров, например, как в случае с юной девочкой, вышедшей замуж и умершей от двойного выкидыша. После страниц ста всей этой каши мне так странно было прочесть о том, что в мире Маркеса тоже идёт дождь! Воздух был настолько пропитан влагой, что рыбы могли бы проникнуть в дом через открытую дверь, проплыть по комнатам и выплыть из окон.
Это было хлопком холодной воды по голове: "Эй! Ты читаешь произведение живого человека из плоти и крови. Он написал это, потому что у него когда-то имелись какие-то впечатления и размышления, которыми он захотел поделиться". А было не похоже, знаете ли, что это не копипейст из плохого сонника. Ещё одна странность в книге: никто никогда никого не лечит. Наркотические духи Фернанды и шаманские ритуалы Санта Софии не в счёт. Потому и одиноки, что безразличны. Есть правда у меня в книге и любимый момент - бойня на площади. Даже и не знаю, советовать ли читать книгу из-за него... А вообще я заметила, что "Сто лет одиночества" лучше идут подшофе. ...Книга из подборки семейных саг - многолетнее повествование о жизни рода Буэндиа. Вы спросите, в чем там обещанное автором одиночество? И правда, все на всех женятся, так сказать "запечатляются", изобретают, воюют, путешествуют, секс в любом месте и с любой степени родства людьми.Они все такие. Сумасшедшие от рождения.
В тексте восемьдесят два упоминания "одиночества" в разном виде. Однако мне больше показалось, что книга не об одиночестве, а о поисках счастья. Именно это все герои и делают, только какими-то извращенными способами. Где у Маркеса может обитать Одиночество? Может оно стоит между двумя типами героев - тем, кто берёт, и кого берут? Есть, например, женщина. К ней в дверь с ноги (либо крадучись, что не более этично) заходит мужчина. И всё - она взята. Или война: повстанцы заходят в город и берут его, хотя некоторые жители даже не в курсе, что война идёт. И женщина в первом случае, и жители городка во втором воспринимаются, как материал, щепки, инструмент. А инструмент, натурально, счастлив быть не может. Господи! Спасибо тебе за то, что эта книга закончилась! На большее моя детская психика не могла и надеяться!

Я вообще часто перечитываю книги, но Сто лет одиночесва я перечитываю чаще остальных.
Я очень люблю ее, эту странную историю с самым красивым началом в мире:Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед. Макондо было тогда небольшим селением с двумя десятками хижин, выстроенных из глины и бамбука на берегу реки, которая мчала свои прозрачные воды по ложу из белых отполированных камней, огромных, как доисторические яйца.

Я знаю ее на память, эту прекрасную фразу. Так же сильно, как ее, я люблю еще только одно предложение из Степного волка, после которого я стала любить то, как написано, так же сильно, как то, что написано. Ну, ту, знаете, там еще про красивую и грустную улыбку Галлера.Кода я была маленькая, меня всегда пугали, что вот Маркеса нужно читать, составляя попутно генеалогическое древо персонажей, потому что иначе - никак не разобраться.И это так неправильно.
Они ведь все разные совершенно. Вот как можно спутать Хосе Аркадио, мечтателя, отдавшего судьбу на откуп любви и основавшего целый город, Хосе Аркадио, изрисованного татуировками, как Квикег (хотя мне больше нравится его представлять Человеком в картинках Бредбери - чтоб они двигались и рассказывали истории), и Хосе Аркадио, который любил детей, деньги, и не любил оправдывать надежд?Но больше всех я, конечно, люблю полковника.
Не за тридцать два неудачных восстания, не за то, что он родился с открытыми глазами и даже не за редкий талант к выживанию в сложные периоды жизни.
А потому что он делал золотых рыбок.Вы только вслушайтесь, как это звучит - делал золотых рыбок.Кажется, моя любовь к украшениям в виде рыб - именно от него.

Перед тем, как написать свой отзыв на данный шедевр латиноамериканской литературы, я прочла и отзывы других пользователей сети. Негативных отзывов достаточно много, и скорее не потому, что книга плоха сама по себе, а потому, что она очень сложная. Сложная, как в плане того, чтобы не запутаться в родословной главной действующей семьи Буэндиа, так и в плане того, чтобы суметь прочесть между строк смысл, заложенный в произведении, хотя могу заметить, что каждый читатель сможет найти в нем какой-то свой смысл.К слову, я, после прочтения, переосмыслила многие ценности, и такие понятия, как одиночество и отчаяние, глубоко задумалась о быстротечности человеческой жизни и о старости.Если говорить о сюжете данной книги, то она повествует об истории семи (если не ошибаюсь) поколений одной семьи, а также городке, в котором происходит основная часть событий.Каждый член семьи на протяжении всей своей жизни по-своему одинок. Причем Маркес говорит об одиночестве в несколько ином ключе, не привычном для нас. Это скорее не одиночество, а некая неприкаянность, предначертанная всему клану, совершенно отчаянная и неподвластная времени и обстоятельствам.Кто-то ругает данное произведение за постоянное повторение имен героев, но я считаю, что этот ход сделан автором для того, чтобы показать некую закольцованность и повторяемость событий, дабы умело закончить историю тем, с чего она в принципе и началась.В конце, хочу, повторившись в который раз, заметить, что книга не для всех, поскольку очень сложна, и для того, чтобы ее понять, нужно уметь читать между строк, и размышлять гораздо глубже. В противном случае, вы увидите в ней несметное количество повторяющихся имен, инцестов и пошлости, все же, что действительно важно, останется для вас скрытым и непонятным, а потому, хорошо подумайте, хотите ли вы потратить несколько вечеров на размышления, и попытки понять Маркеса, или же выбирайте что-то попроще.

Маркес жжет напалмом. Если бы я читала роман не три дня, а один, то непременно сгорела бы дотла.
_________________________________________________________/здесь должен быть мой стандартный текст о том, как я не хотела читать книгу, как все-таки начала, как она затянула меня.
здесь должны быть слова о том, как я понимаю одиночество, и как я сопереживала всем героям книги.
здесь надо было бы указать то, как при каждой новой смерти в книге я вкликивала и горевала.
здесь надо сделать вывод, что эта книга - шедевр./Я не могу подобрать нормальных слов для того, чтобы написать об этой книге.
Я не могу говорить о ней нормальными словами.
Я не могу подобрать прилагательное, чтобы охарактеризовать эту книгу одним словом.
Я могу сказать одно - "Сто лет одиночества" произвело на меня такое впечатление, что прошло уже несколько часов после прочтения этой книги, а я сижу и не могу думать ни о чем другом, кроме как о книге "Сто лет одиночества", книга отхлестала меня по щекам холодными руками, протащила за шкирку по всем кругам ада, вылила на меня ушаты холодной воды, встряхнула так, что...ОДИНОЧЕСТВО.Как это страшно.
Так страшно, что и вправду: садись и жри землю, пока за окном льет дождь.А потом по кругу, по кругу, по кругу.
А потом конец.Эх... Как жаль, что сейчас я не владею своими словами.