Шесть утра
А позади него, вцепившись мёртвой хваткой и хохоча как безумная, – моя подруга.
– О, ну конечно. Мэгги, мать твою, – закатываю глаза. – Она что, привезла мне стриптизёра в подарок? Или у неё новый бойфренд?
– Так, Кейт, соберись! – одёргиваю себя. – Не пялься, не пялься, не пялься… Не хватало ещё начать пускать слюни при первой же встрече.
Направляюсь в их сторону, ветер растрёпывает волосы.
– Мэгги?! Ты что, теперь байкерша? – улыбаюсь я.
Она машет мне рукой.
Мой взгляд цепляется за что-то яркое на седле мотоцикла.
Букет.
Красные розы.
– Цветы?.. – шепчу я, чувствуя, как брови сами собой взлетают вверх.
Мэгги никогда не дарила мне цветы.
Да и вообще – никто.
Ни разу.
Ни одной розы, ромашки, даже чёртовой веточки сирени.
Смешно, правда?
Двадцать лет, а единственные, кто встречал меня по утрам – это будильник и собака.
Улыбаюсь, но где-то внутри щемит.
Всегда говорила себе, что цветы – бессмысленны.
Красивы – да. Но они быстро вянут, нет смысла тратить на них деньги.
Так я себя и успокаивала, когда видела парочки на улице – он дарит ей букет, а она прижимает его к груди, как сокровище.
А я шла мимо, с кофе и мыслями, что мне и без этого хорошо.
Только вот сейчас, глядя на эти розы, почему-то кажется, что всё это – враньё.
Рыжая голова выныривает из шлема, и я сразу узнаю этот безумный взгляд.
Мэгги сияет так, будто только что выиграла лотерею и одновременно спасла мир.
Она широко улыбается, округляет глаза и с тем же театральным пафосом кивает в сторону парня.
Мол, «ну что, как тебе мой подарок?»
Замечаю, как пакеты в её руках начинают покачиваться вверх-вниз в такт её внутреннему восторгу.
Большие пальцы торчат вверх, изображая жест «класс».
Закатываю глаза.
– Ты чокнутая, – одними губами говорю я, стараясь не рассмеяться.
Мэгги отвечает восторженным кивком – и этим всё сказано.
Она довольна собой. Улыбается во весь рот, будто видит не меня, а голливудскую звезду на красной дорожке.
Блэк стоит рядом, поскуливает, тоже оценивает гостей.
Парень тем временем выключает двигатель, снимает шлем…
Не успеваю даже сделать шаг, как Мэгги – рыжая молния в кожанке – налетает на меня, словно ураган, с криком:
– С днём рождения, Кейт!
Её объятия сбивают дыхание. Воздуха не хватает.
– Спасибо… – выдыхаю я, пытаясь освободиться. – Но может, ослабишь хватку? Неплохо дожить хотя бы до завтра!
Мэгги делает шаг назад, сияет, как лампочка на максимальной яркости.
– Кейт, я так рада тебя видеть! Мы не виделись целый месяц!
Приподнимаю бровь и улыбаюсь:
– М… То есть наши ежедневные разговоры по телефону – не в счёт?
– Конечно нет! – с возмущением восклицает она, размахивая руками. – Это всё равно что сравнивать отношения с реальным парнем… – её взгляд скользит в сторону незнакомца, стоящего у мотоцикла, – …и с вымышленным, из твоих мечтаний.
Подмигивает. Нагло. Как всегда.
Глубоко вздыхаю.
– Началось… – бормочу я, но губы всё равно предательски растягиваются в улыбке.
Блэк стоит рядом, как бдительный охранник.
Парень медленно направляется в мою сторону.
Уверенная походка, прямая спина, подбородок чуть вздёрнут – словно он только что сошёл с обложки журнала «Мужская самоуверенность».
Он бросает на меня оценивающий взгляд – с тем самым прищуром, от которого у девушек обычно начинают подкашиваться колени.
И у меня внутри сразу загорается ред-флаг с надписью:
– Очередной заносчивый придурок.
Стоп… Подожди. Эти глаза… эти черты лица…
– Да не может быть… – прошептала я едва слышно. – Это что, Сэм?..
Удивление, кажется, написано на моём лице крупными буквами.
Тот самый Сэм – брат Мэгги, о котором она вечно болтала. «Заносчивый придурок», «моя головная боль», «лучший брат на свете» – всё это теперь вдруг приобрело человеческие очертания.
Он часто мелькал на заднем плане, когда мы с ней болтали по видеозвонку. Мы обменивались дежурными «привет» и «как жизнь», и на этом наше общение заканчивалось.
– Да ну… – выдыхаю я.
Мэгги, довольная:
– Ага, – отвечает она, сияя. – Мой любимый братишка.
Сэм усмехается:
– Вживую ещё красивее, чем по видеосвязи, да?
Я моргаю, ошарашенно:
– Скромность, вижу, вашу семью обошла стороной.
Мэгги тем временем прыскает от смеха, едва не роняя пакет:
– Я же говорила, вы подружитесь!
Он улыбается чуть мягче:
– Рад наконец познакомиться, Кейт. Мэгги о тебе говорила. Много.
– Надеюсь, не всё? – приподнимаю бровь.
– Не всё, – отвечает Сэм, смотря прямо в глаза. – Остальное хочу узнать сам.
Мэгги театрально закатывает глаза и идёт к дому:
– Ладно, голубки, флиртуйте сколько хотите. Кофе всё равно уже остыл!
Я хмыкаю, собираюсь последовать за подругой, но Сэм останавливает меня:
– С днём рождения, Кейт.
Протягивает мне букет красных роз. Я моргаю, не веря.
Цветы. Настоящие. Для меня.
– Спасибо… – вырывается невнятно.
Пальцы неловко касаются его ладони в попытке принять подарок. Рука на секунду зависает в нерешительности.
– Что-то не так? – серьёзно спрашивает Сэм.
– Всё отлично, просто… – отвечаю я. – Обычно мой максимум – это поздравление от банка и скидка на стиральный порошок.
Он улыбается. В его синих глазах вспыхивают огоньки, от чего взгляд становится манящим, гипнотическим.
Мысленно встряхиваю себя и отвожу взгляд в сторону.
– Рад, что понравился, – Сэм нежно берёт мою руку, касается губами тыльной стороны ладони.
Я замираю, не понимая, как реагировать на этот жест.
Из-за спины влезает Мэгги:
– Теперь ты официально романтичная дама с букетом. Осталось только кавалера найти, – поддевает она, а Сэм внимательно смотрит на меня. Его глаза изучают каждую мою эмоцию.
Отвожу глаза, сжимаю букет чуть сильнее, чувствуя, как лепестки упираются в ладонь.
А этот день… не так уж и плох.
– Эй, пёс, впустишь нас в дом? Твоя хозяйка не страдает повышенным гостеприимством, – говорит Сэм Блэку.
Бросаю на него короткий взгляд.
Улыбка, пронзительный взгляд, а голос глубокий, грудной…
Нет, Кейт, не начинай. Вспомни. От мужчин только боль.
– Кстати, – начинаю я, решив отвлечь саму себя, – сегодня приедет Николас.
Мэг останавливается как вкопанная. Её глаза округляются, губы растягиваются в широченную улыбку.
– Бинго! – кричит она, подбрасывая пакеты в воздух.
Глава 2
Телевизор монотонно вещает прогноз погоды, будто сам засыпает под собственный голос.
Мы расселись за небольшим квадратным столиком. Кофе, что привезла Мэгги, давно остыл, поэтому за работу взялась кофемашина. Что-то булькая и пыхтя, она усердно варит свежий ароматный кофе. Кухня наполняется теплом и уютом. Мэгги помогает мне на кухне – относит Сэму кружку, ставит её перед ним и шутливо толкает его плечом.
Сэм шипит, морщится и потирает руку.
– Чёрт! Что не так с этой вакциной? – ворчит он. – Место укола болит так, словно туда копьё вонзили.
– У тебя тоже? – Мэг поднимает брови. – Кейт, тебя ведь тоже вакцинировали?
– Угу… – отвечаю рассеянно. – Заставили. Сказали: или прививка, или увольнение. Пришлось согласиться.
– Аналогично, – одновременно бросают Сэм и Мэг.
– Как скотину, – хмурится Сэм, делая глоток кофе. – Собрали всех в загон, привили. Хорошо, что клеймо на заднице не набили.
Он криво усмехается, откидываясь на спинку стула:
– Если завтра проснёмся с третьим глазом или жопой на затылке – не удивляйтесь.
Мэг прыскает, чуть не расплескав кофе.
– Сэм! – смеётся она.
– Что? – он поднимает бровь. – Я реалист. В фильмах весь трэш всегда начинается после того, как кто-то «немного поэкспериментировал» с людьми.
– Я за третий глаз, – взмахиваю руками, – лучше он, чем очередная эпидемия гриппа.
Кофемашина коротко пыхает паром, будто подтверждая мои слова.
Блэк насторожился, уши направлены к двери.
Хруст гравия доносится с улицы. Выглядываю в окно и вижу, как к дому подъезжает джип чёрного цвета.
– Хм… А это ещё кто? – удивлённо шепчу я.
Машина плавно замедляется и останавливается. Кузов блестит, краска зеркальная, дверь открывается. Тяжёлые ботинки касаются земли. Я замираю на месте, сердце колотится в груди, как барабанный бой. Сразу узнаю силуэт за дверью – широкие плечи, ровная осанка, привычная уверенность в каждом движении.
Блэк настороженно приподнимает уши, хвост машет в воздухе, глаза сверкают любопытством.
– Ник! Это Ник! – радостно кричу я и, не помня себя от счастья, бросаюсь к выходу.
Бегу со всех ног, спотыкаясь о Блэка, чудом удерживаясь на ногах, чертыхаясь, и всё равно продолжаю нестись к брату.
Он разводит руки, чуть наклоняется, и я буквально влетаю в его объятия. Его тепло мгновенно окутывает меня, сильные руки крепко сжимают, и я вдыхаю родной аромат его тела – смесь его привычного парфюма и чего-то родного, знакомого с детства.
– Боже, Ник, как же я соскучилась! – выдыхаю, не скрывая эмоций.
– Я тоже соскучился, принцесса, – с улыбкой отвечает он и целует меня в макушку. – С днём рождения, сестрёнка.
Его ладонь мягко проводит по моей спине, удерживая на мгновение.
Блэк кружит рядом, слегка подпрыгивая, хвост – метёлка. Даже пёс радуется появлению Николаса.
Ник делает шаг назад и внимательно смотрит на меня. В его глазах – столько тепла и заботы. Они искрятся настоящей радостью, не поддельной. На лице появляется загадочная улыбка.
– Кейт, у меня для тебя подарок, – говорит он. – Правда, не знаю, понравится ли.
– Лучший подарок – это ты, – отвечаю я и улыбаюсь.
Ник чуть качает головой, уголки губ подрагивают в знакомой полуулыбке.
Он протягивает руку:
– Вот, держи.
Смотрю вниз – на его ладони поблескивают ключи от машины.
– Что это?.. – спрашиваю я больше у самой себя.
– Ключи, – просто говорит он. – Я долго думал, что тебе подарить. Сначала хотел взять сертификат на косметику, но потом вспомнил, что вы с ней не особо ладите.
Он улыбается. В глазах – лёгкая искорка озорства.
– И тогда вспомнил о твоей мечте. О том, как ты старалась, как работала, не сдавалась. И решил, как добрый Санта, порадовать девочку за примерное поведение, – говорит он, сияя улыбкой. – Этот красавчик теперь твой.
Он кивает в сторону джипа.
Я замираю. Сердце словно подпрыгивает в груди. Глаза расширяются, ладони вспотели.
– Это шутка? – не верю я в происходящее.
– Нет, сестра, – теперь он серьёзен. – Это по-настоящему. Ты заслужила.
Пальцы дрожат, когда я беру ключи. Холодный металл приятно скользит по ладони, оставляя ощущение реальности происходящего.
– Неужели это не сон… – шепчу я. – Слишком много счастья за одно утро, такое не бывает.
Серость прошлого растворяется, уступая место ярким краскам. Ветер играет волосами, свежий воздух щекочет нос, и мир вдруг кажется не таким уж дерьмовым. К глазам подступают слёзы. Ник обнимает меня, и я не могу сдержаться – плачу, ощущая тепло, заботу и то, чего так давно не хватало. В этот момент весь мир сужается до него. Я снова чувствую себя живой.
Слёзы катятся по щекам, впитываются в ткань его военной формы, оставляя солёные следы.
– Спасибо, – шепчу я сквозь всхлипы. – Спасибо, что ты есть.
– И тебе спасибо… за то, что не сломалась, – тихо отвечает он.
– Пойди оцени мой подарок, – кивает брат на автомобиль.
Медленно подхожу к джипу. Сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди. Кузов блестит, отражая мой смятенный и восторженный взгляд. Машина новая – каждый элемент идеально отполирован. Дверь плавно открывается под моей рукой, без единого скрипа. Внутри пахнет кожей и новым авто, терпким, гипнотизирующим ароматом.
Делаю шаг и останавливаюсь на пороге, глаза пробегают по салону. Мягкие чёрные кожаные сиденья с аккуратной прострочкой, подлокотники с глянцевыми вставками, руль – приятный на ощупь, приборная панель аккуратно подсвечена мягким красным светом.
Осторожно присаживаюсь в водительское кресло. Оно удобно обхватывает тело. Ладони скользят по рулю, пальцы пробегают по коже сиденья. Чувство нереальности и восторга смешивается с лёгким страхом. Сердце бьётся быстрее – будто вся радость и долгие месяцы ожидания выливаются в один момент.
Медленно вдыхаю этот запах, закрываю глаза. Внутри словно загорается зелёный свет – пустота последних лет отступает, оставляя место надежде и радости. Кажется, что весь мир сконцентрировался здесь, в этом моменте, в этом кресле, в этой машине, подаренной братом.
Руки на руле дрожат от эмоций. Улыбаюсь, не в силах удержать слёзы. Ник, стоящий рядом, внимательно наблюдает за моими эмоциями. Внутри меня поднимается волнение, смешанное с восторгом и благодарностью. Я тихо смеюсь, ощущая невероятное счастье. Это не просто джип. Это – свобода, радость, возможность дышать полной грудью, ощущать жизнь во всей её полноте. И впервые за долгое время ощущаю, что мир – именно такой, каким должен быть: яркий, полный эмоций, безопасный и мой.
О такой машине я даже не мечтала. Моих сбережений хватило бы разве что на пару её колёс.
Откуда у Ника такие деньги? Неужели военным теперь так хорошо платят?
– Прокатишься? – спрашивает он.
– Позже… Нужно прийти в себя. Давай вечером потренируемся, где-нибудь подальше от людей.
Я стою рядом с джипом, пальцы всё ещё сжимаются на ключах. Сердце колотится, пытаясь вырваться наружу.
– Как скажешь, командир, – усмехается Ник. – Лишние жертвы нам ни к чему.
– Пойдём в дом, – говорю я наконец. Внутри бурлит волнение, предвкушение и радость. Джип стоит рядом, готовый подарить маленький кусочек свободы.
Сегодня что-то действительно изменилось в моей жизни.
Глава 3
– Блэк, дружище, ну ты и здоровяк! – Ник чешет за ухом пса. – Чем она тебя кормит?
– Шумными соседями, – усмехаюсь я.
Проблески утреннего солнца скользят по кроне деревьев, рисуя на асфальте длинные золотистые полосы. Ветер играет листьями, принося запах влажной травы, смешанный с дымком.
Из-за дороги доносится знакомый, немного дрожащий голос:
– Кэтрин, милая, доброе утро!
Мистер Джонсон.
Мой сосед, восьмидесяти лет, неизменно вежлив и так же одинок, как я.
Его спутница – крошечная болонка Лулу, белое облачко с характером львицы. Каждый день – одно и то же: старик медленно шаркает вдоль дороги, Лулу семенит рядом, а в воздухе слышен тихий скрип его трости. Каждый раз, видя эту картину, моё сердце с грустью сжимается.
– Доброе утро, мистер Джонсон! Как вы себя чувствуете? – спрашиваю я.
Старик, шаркая ногами, подходит ближе к ограде дома. Останавливается у забора, тяжело дышит, и мне сразу становится не по себе. Его лицо бледное, как мел, губы серые, на лбу – капли пота.
– Ох, деточка… что-то нездоровится, – говорит он, слабо опираясь на перила.
– Вам бы прилечь, – обеспокоенно произношу я. – Может, вызвать врача или принести лекарство? – спрашиваю, ощущая, как лёгкая тревога поднимается в груди.
Ветер усилился, растрепав мои волосы. Его холодный порыв заставил поёжиться.
– Не стоит, – он выдыхает с сипением. – Подышу воздухом… и всё пройдёт.
Слова дрожат.
– Мистер Джонсон, вам ставили вакцину? – спрашивает Ник, его голос твёрдый, настороженный, но вкрапления заботы всё же ощущаются.
– Молодой человек, простите… я не знаю вашего имени, – говорит старик, щурясь.
– Николас, брат Кейт, – отвечает Ник, подходя ближе.
Они пожимают руки. Лёгкий запах старой одежды доносится от Джонсона.
– Рад знакомству, Николас, – старик пытается улыбнуться, но губы дрожат.
– Так всё же, вам ставили МОД-1? – уточняет брат.
Так вот как она называется… МОД-1. Что за дурацкое название?
– Да… – старик начинает кашлять. – Позавчера приехала молодая девушка… улыбчивая, приятная… сказала, что вакцина продлевает жизнь… – он не договаривает, судорожно достаёт платок и прикладывает к губам.
На белой ткани проступают пятна крови.
– Чёрт, – шепчу я, сердце сжимается, по коже пробегает холодок.
– Хотел облегчить артрит, – слабо усмехается он, будто стараясь не замечать крови. – Может, и зубы новые вырастут, – шутит, но кашель снова сгибает его пополам. Воздух вокруг наполняется запахом лекарства и пота.
– Вам нужно отдохнуть, – говорит Ник. Голос твёрдый, словно отдаёт команду. – Это может быть побочный эффект вакцины. Примите антигистаминное и ложитесь.
Он смотрит на старика слишком внимательно, изучающе. Что-то в его взгляде тревожит меня… напряжение пульсирует в воздухе.
– Сейчас с Лулу ещё немного пройдусь и пойду домой, – отвечает старик. – Спасибо за заботу.
Он разворачивается и медленно уходит. Лулу идёт рядом, но вдруг замирает, оборачивается и смотрит прямо на нас – настороженно, уши прижаты.
Почему-то от этого взгляда по спине бегут мурашки.
– Выздоравливайте, мистер Джонсон! – кричу ему вслед. – Если что-то нужно – звоните!
Он не отвечает. Только идёт дальше, шаркая ногами, будто силы покидают его с каждым шагом, а лёгкий скрип трости раздаётся особенно звонко в утренней тишине.
– Ник, тебя что-то тревожит? – спрашиваю я, вглядываясь в его лицо. – Я же вижу, ты весь на взводе.
Пара секунд проходит. Брат поднимает на меня глаза, на губах появляется тёплая улыбка.
– Всё отлично, сестрёнка, просто устал с дороги, – говорит он. Кивает в сторону дома. – Ну что, меня сегодня угостят кофе, или я не заслужил?
– Если бы подарил сертификат на косметику – давно бы угостила, – смеюсь я. – А так… ещё подумаю.
– Иди давай! – Ник легонько тычет меня в бок. – А то я сейчас передумаю.
Ветер усиливается, быстро гонит свинцовые облака по небу, затягивая последние проблески утреннего солнца. В воздухе пахнет предстоящим дождём – сыростью, мокрой листвой и свежестью, которая щекочет нос.
Блэк вдруг напрягается. Глаза сверкают вниманием, тело напряжено, а шерсть на холке поднимается дыбом. Он тихо рычит, будто ощущает что-то, но я не вижу никакой опасности.
– Эй, пёс, пошли в дом, – говорю я, – скоро дождь начнётся.
Он не двигается. Шерсть на холке – дыбом. По спине пробегает холодок. Я обхватываю плечи руками, пытаясь согреться.
Ник открывает дверь, бросает через плечо:
– Пойдём скорее, я угощу тебя чем-нибудь вкусным.
Блэк нехотя сдвигается с места и медленно заходит в дом. Я провожаю его взглядом и замечаю, как его тело всё ещё напряжено, словно он готов броситься в бой.
– Что с тобой, дружище? Это же просто мистер Джонс… – шепчу я.
На секунду грудь сжимает странная тревога.
– Не нагнетай, Кейт, – тихо бурчу себе под нос и делаю шаг в дом.
Ветер за спиной свистит, унося с собой первые капли дождя, которые бьют по крыше и окнам.
– Привет, ранние пташки! – в дверях появляется Ник, уверенно шагает на кухню и улыбается. – Не ожидал увидеть гостей… да ещё в такую рань.
– Привет, Николас, – тихо произносит Мэгги, и голос у неё звучит чуть выше обычного.
– Мэг?.. – брови Ника поднимаются, он медленным взглядом окидывает её. В этом взгляде – смесь удивления и тихого восхищения. – Давно тебя не видел. Ты… изменилась. Стала ещё красивее. – Он подмигивает, и Мэгги тут же вспыхивает, словно помидор.
– Спасибо, – бормочет она, пряча взгляд в кружке.
Ник осторожно берёт её руку, мягко прикасаясь пальцами. Не отводя взгляда от лица Мэг, касается губами её ладони.
– Рад тебя видеть, – произносит он тихо, с легкой улыбкой.
Мэгги сглатывает и краснеет ещё сильнее.
– И я… тебе рада… очень, – шепчет она, запинаясь на каждом слове.
– Мэгги, ты сейчас взорвёшься, и потом мне придётся оттирать кухню от брызг твоего стыда, – ехидно бросает Сэм, закатывая глаза. – Твоё лицо подаёт красный сигнал SOS.
– Я Сэм, брат этой очаровательной стесняшки, – с усмешкой произносит он, протягивая Николасу руку. – А ты, значит, тот самый Ник, о котором Мэг проедала мне мозг?
– Он самый, – отвечает Ник, пожимая ладонь и ухмыляясь, кидает взгляд на Мэгги.
– Ну, получается, у нас тут семейный тандем, – говорит Сэм.
Мэгги прыскает, парни переглядываются, и на кухне разливается уютное тепло – с привкусом кофе, лёгкого смущения и чего-то нового, что едва начинает зарождаться.
Подруга тут же принимается шуршать на кухне: ставит чашку под кофемашину – запах свежего кофе быстро заполняет пространство. Ник и Сэм обсуждают мой подарок, смеются, оживлённо что-то друг другу объясняют.
А я снова чувствую, как под кожей ползёт тревога. Что-то не так.
Блэк сидит у входной двери, настороженный, с поднятой холкой. Обычно весёлый, общительный пёс – а сейчас абсолютно отстранён от гостей. Не сводит взгляда с порога и… рычит?
Я подхожу ближе, стараясь говорить спокойно:
– Дружок, что случилось? Ты меня пугаешь.
Он оборачивается, облизывает мою руку, словно извиняясь.
– Ну всё, пойдём, – улыбаюсь я, – я угощу тебя булочкой.
Блэк нехотя уходит со своего поста, оглядываясь назад.
– Вот, держи, – протягиваю ему свежую булочку. – И не пугай меня больше, ладно?
Пёс принимает лакомство, тяжело вздыхает и с недовольным «угу» принимается уничтожать выпечку.
Дождь хлынул с неба, барабаня по стеклу сотнями маленьких пуль.
– Вовремя я, – говорит Ник, наблюдая, как капли скатываются по стеклу, сливаясь в неровные дорожки.
– Вот чёрт! – Ник резко вытаскивает рацию из внутреннего кармана, нажимает кнопку. В воздухе раздаётся треск и короткое шипение.
– Рикардо, я на месте. Птичка в гнезде. Проверка связи.
Секунда тишины. Потом – низкий, раздражённый голос:
– Идиот. Сколько раз предупреждал не называть меня так! – рычит мужчина на другом конце. – Сигнал в норме. Отбой связи!
Рация щёлкает и замолкает.
Ник сжимает губы, возвращая устройство на место.
– Вот псих, – коротко бросает, качая головой.
Он отворачивается к окну.
Тишина затягивается, как плотная дымка. Дождь за окном становится громче, и на миг мне кажется, что он заполняет всё пространство.
Я смотрю на брата. Его лицо спокойное, но глаза… слишком внимательные, в них настороженность. Что-то он недоговаривает. И, чёрт возьми, мне это совсем не нравится.
Телевизор бубнит на фоне, как обычно.
– Вакцинация по программе МОД-1 успешно завершена, – говорит ведущая. – Более девяноста девяти процентов населения получили дозу инновационного препарата. Это значит, что человечество вступает в новую эру здоровья и долголетия.
За столом становится тише. Ник молча отрывает взгляд от окна.
Сэм хмыкает:
– О, началось. Новая эра. Сначала маски, потом чипы, теперь “вечная молодость”. Решили создать бессмертных налогоплательщиков.
Мэгги бросает на него раздражённый взгляд:
– Ну хоть кто-то сделал что-то полезное. Может, перестанем наконец болеть и будем вечно молодыми и красивыми.
– Пункт про красивых – к сожалению, сестрёнка, не по твоей части, – Сэм начинает смеяться, а Мэг отпускает ему лёгкий лещ по затылку.
– Перестань, – говорю я. – Не начинай.
– Всё по факту, – пожимает он плечами.
На экране появляется улыбающаяся ведущая – идеальная картинка, ровный голос:
– Благодаря МОД-1 человечество навсегда попрощается с болезнями и старением. Это шаг в будущее, где каждый из нас будет жить дольше, счастливее и… – она делает паузу, улыбаясь. – Красивее.
Сэм откидывается на спинку стула, ухмыляется:
– Куда уж красивее. Хотя, если моя задница начнёт светиться в темноте – это, пожалуй, только добавит мне шарма.
Я невольно улыбаюсь. Этот человек – ходячее противоречие. То он «мистер брутальность» с дерзкой ухмылкой, от которого веет уверенностью, опасностью, то балагур с дурацкими шуточками.
Иногда мне хочется швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым, а иногда – просто смотреть, слушать его голос, этот бархат с примесью хрипоты.
Он раздражает и… притягивает. Словно магнитом.
Сэм замечает мой взгляд и чуть приподнимает бровь, уголок губ подрагивает:
– Что? – тянет он, усмехаясь. – Проверяешь, не светится ли уже?