Полдень

– Выстрелы производим только в голову. Не тратим патроны впустую, – произносит Николас, глядя на Павла.

– А вообще давайте постараемся сделать всё тихо, – говорит Бэн и, морщась, добавляет: – Голова раскалывается, магнитные бури, наверное. Возраст, знаете ли. Мне срочно нужно расширить сосуды бутылкой коньяка.

Ник ухмыляется. А я смотрю на него и готова хорошенько стукнуть по его макушке.

Может, пропустить их вперед, прыгнуть в машину и умчаться к лесу? Нет. Так я могу подвергнуть их опасности: в случае нападения им не на чем будет спастись. Я всё же не совсем конченная сука. Да и к тому же люблю своего брата, каким бы он сейчас ни был мудаком.

Павел скорчил серьёзное лицо – в его представлении это, наверное, выглядит гораздо брутальнее, чем есть на самом деле. Смотрится комично: крючковатый нос выглядывает из‑под шапки, худые кисти, дрожа, удерживают автомат.

Не его это. Лучше бы продолжил копать ров вдоль периметра. Представляю, как он будет визжать, когда встретится лицом к лицу с голодными тварями.

При воспоминании о них мурашки бегут по затылку, а сердце начинает биться быстрее.

Наконец выстраиваемся за крепкими вояками и начинаем движение. Под ботинками хрустит россыпь разбитого стекла, создавая лишний шум. Если поблизости есть монстры, они явно уже нас услышали. Как скоро они появятся – это дело времени.

К молодому парню, идущему рядом, у меня доверия нет, поэтому кручу головой на триста шестьдесят градусов, сканируя местность.

Перешагиваем порог разбитой витрины. Наступаю на большой кусок стекла – нога начинает ехать в сторону. Рука Павла хватает меня за локоть, чем спасает мое тело от падения на плитку. Парень смотрит на меня, его губы начинают растягиваться в улыбке.

– Спасибо, – решаю поблагодарить его.

Он медленно расцепляет свои пальцы, недвусмысленно подергивая бровями. Меня передергивает.

– Умерь свой пыл, – сдержанно говорю ему.

– Мать вашу! Вы заткнетесь сегодня или вам помочь?! – оборачиваясь, говорит Бэн.

Черные сверкающие глаза дают понять, что он не шутит.

Проходим вглубь супермаркета. Полки магазина опустошены подчистую, на полу – засохшие брызги неопределённой жидкости черно‑коричневого цвета. Воняет она так же ужасно, как и выглядит. Осторожно переступаю лужу.

Ник жестами указывает нам разделиться: я иду за ним, а Павел – за Бэном. Крадемся между стеллажей, заглядывая в проходы между ними. Пусто – только валяющийся мусор и всё те же тёмные пятна на полу.

Объединяемся на большой площадке около витрины с надписью «Аптека». Удивительно, но она абсолютно целая. Ник дёргает дверь – она оказывается заперта.

– Твою мать! Придется сбивать замок, – ругается брат.

– Держите вход с улицы на мушке, – говорит Бэн. – При появлении опасности – стрелять на поражение!

Распределяемся с Павлом на два прохода. Беру автомат в руки и принимаю стойку в готовности. Чувствую на себе взгляд белобрысого ухажёра. Искоса смотрю в ответ.

– Ты где этому научилась? – шёпотом спрашивает он.

Я молчу, чтобы не нарваться на раздачу словесных тумаков. Направляю взгляд в сторону улицы.

– Паша, твою мать! Последнее предупреждени! – подходит Бэн к парню и даёт ему смачную оплеуху.

– Понял, сэр! – шипит парень, потирая одной рукой затылок.

– А я говорил тебе: оставь зелёных могильщикам, – слышится голос Ника. – Пусть бы таскали трупы – и не было бы с ними этого геморроя.

– Что ты там возишься? – раздраженно прошипел Бэн.

– Не психуй, Бэн! – бросает Ник.

Слышу, как Бэн подходит ближе ко мне. Оборачиваюсь и вижу, что Ник стоит сбоку от запертой двери, светит маленьким фонариком на замок. Бэн прицеливается. Я не выдерживаю:

– Бэн, надеюсь, ты метко стреляешь? – сглатываю ком.

– Сейчас и выясним, – целясь, отвечает он.

– Брат у меня один, если что… – бурчу, не сводя глаз с прицела у него в руках.

Николас смотрит в мою сторону, слегка растягивает губы в довольной улыбке. Братское сердце начинает оттаивать – это уже плюс. Всё‑таки мы, женщины, очень хитрые создания.

Звук автоматной очереди заставляет вздрогнуть и зажать уши руками. Из‑за образовавшегося эха громкость увеличилась в разы, отчего в ушах зазвенело. Павел прыгает на одной ноге, словно пытаясь вытряхнуть звук из ушей.

– Глаза с входа не спускать! – командует Ник.

Холод ползет по позвоночнику. Руки начинают потеть, отчего приходится вытирать их о ткань брюк.

Ник несколько раз дергает неподдающуюся дверь.

Хруст стекла с улицы привлекает моё внимание. Всё тело напрягается. Бросаю беглый взгляд на Пашу – плечи напряжены, пальцы сжаты на рукояти автомата.

– Дверь полностью покорежило, – доносится голос Ника.

Бэн тут же рыкнул в ответ:

– Сейчас пальнем ещё раз и снесем её с петель.

Хруст приближается всё ближе. Он настолько осторожный, что становится понятно: кто‑то крадётся в нашу сторону. В голову приходит мысль: вдруг это Сэм? Он услышал выстрелы и идёт прямо сюда.

Сердце бешено колотится. В сознании всплывает его лицо, эта фирменная хищная улыбка, чуть хрипловатый голос:

– Я же тебе обещал, что вернусь…

Как по щелчку, реальность врезается в мозг: в проеме появляется толстая, кругло-глазая кошка. Хвост нервно подрагивает.

– Сука, – выдыхаю я.

Павел смотрит на меня:

– Я тоже не люблю кошек.

Закатываю глаза, пытаясь совладать с нелепостью.

Череда выстрелов рванула снова. Несколько гильз отскакивают от пола и больно бьют по ноге. Отстраняюсь в сторону. Мохнатое животное срывается с места и, поджав уши, уносится прочь.

Ник протягивает руку. Не успевает коснуться – дверь с силой распахивается и бьет его прямо в лицо. Характерный хруст сигнализирует о сломанной кости. Ник отскакивает в сторону, хватаясь пальцами за нос.

Из проёма аптеки вываливается тело огромных размеров. Путаясь в ткани белого халата, который измазан в коричнево‑красных разводах, тварь на четвереньках быстро приближается к Бэну.

Тот вскидывает автомат, но оружие дает осечку.

Монстр, рыча и обнажая пасть для укуса, тянет свои синюшные руки, пытаясь ухватиться за ногу Бэна. Запах гнили бьет в нос.

Он – в паре метров от меня. Из автомата стрелять на таком расстоянии неудобно – выхватываю пистолет, покоящийся в кармане брюк.

Секунда. Прицел. Выстрел.

Хруст костей черепа. Тварь падает. Пол окроплен кровью и мозговой массой, куски которой прилипли к ботинкам Бэна. Он закашлялся, смахивая брызги с лица. Стоим, оцепеневшие, глаза вылуплены, дыхание рвется между зубами.

Ещё пара мгновений – и эта тварь уже бы сжала Бэна гнилыми зубами.

– Отлично сработано, Кейт, – слышу похвалу в голосе брата.

Кровь струйками стекает из его ноздрей. Нос смотрит слегка в сторону, ткани вокруг опухли и побагровели.

– Вот чёрт, Ник! – подхожу ближе.

– Всё нормально, – гундосит он. – Вправить сможешь?

Качаю головой:

– Нет, я в медицине полный ноль.

Бэн становится напротив Николаса, берется пальцами за пострадавшую часть:

– Не впервой ведь, да, Ник? – хрипло произносит он.

Секунда. Снова хруст – и отборный мат из уст Николаса. Морщусь, представляя, насколько это больно.

– Караульте вход, – приказ от Ника.

Они с Бэном заходят в аптеку.

Поворачиваюсь спиной к лежащей на полу твари – становится некомфортно. Кажется, что она сейчас снова вскочит и вцепится в меня своими мерзкими зубами.

Делаю несколько медленных, ровных вдохов и выдохов, пытаясь вернуть контроль над пульсом.

– Кейт… ты крутая, – выдыхает Павел, глаза распахнуты, улыбка растянулась почти до ушей. Он показывает большой палец вверх.

И, если честно, мне это льстит.

Спасибо, Фреду… – мелькает в голове. Его тренировки по стрельбе сейчас оказались спасением.

Бэн выносит коробки с медикаментами, ставит их одну на другую. Из помещения доносится запах лекарств, слышно бряканье пузырьков, шелест пакетов. Ник что‑то объясняет Бэну.

Возможно, Николас смягчится, и после погрузки трофеев мы съездим в то злополучное место, где может находиться Сэм.

Ожидание выматывает. Я пытаюсь заглушить боль надеждой, но кажется, что она тает с каждой секундой. «Что, если Ник окажется прав?»

Зажмуриваю глаза. Только бы не расплакаться. Не сейчас.

– Подруга, всё нормально? – голос Павла вырывает меня из мыслей.

За это сейчас я благодарна ему.

– Голова разболелась, – отвечаю, разминая шею.

– От стресса, – утвердительно кивает.

Хруст стекла. Снова.

Надеюсь, вернулось любопытное животное. Нужно забрать кошку с собой – на базе ей будет безопаснее.

Хруст слышится отчетливее – и уже с двух сторон от входа. Пальцы сжимают холодный металл. Сердце подскакивает. Снова ощущаю холод по спине. Тело напрягается, я вскидываю автомат.

– Приготовься, – говорю Паше, не смотря на него.

Он тяжело задышал. Ему страшно. Мне тоже. Очень.

Я до дрожи боюсь увидеть среди зомби родное лицо Сэма. Не уверена, что смогу выстрелить в него – скорее дам убить себя, чтобы остаться с ним навечно.

Слева в проходе появляется тварь. Моё сердце пропускает пару ударов. Павел пока не видит её: обзор загораживают стеллажи, а передо мной предстаёт вся ужасающая картина. Форму на монстре ещё можно узнать: остатки военного камуфляжа висят рваными лоскутами. Лицо – сплошная маска гнили. В синюшной руке он держит обглоданное тельце той самой кошки, которую я хотела забрать с собой.

От отвращения и злости сжимаю автомат до хруста костяшек.

Выстрел.

Эхо швыряет звук по всему помещению. Тварь летит на бок. Мёртвая кошка вылетает из его пальцев, переворачивается в воздухе и ударяется о плитку с глухим шлепком.

Паша вздрагивает.

– Что за херня?.. – шипит он, не понимая, куда стрелять.

Я чуть наклоняю ствол автомата, указывая на проход.

– Там.

Внутри меня все дрожит.

Топот по россыпи стекла оповещает о приближении чего‑то более страшного.

– Готовься! – кричу Павлу.

Боковым зрением ловлю силуэт Николаса – он уже рядом, автомат поднят, лицо каменное. Бэна не видно.

– Где Бэн?

– Пошёл отлить, – резко отвечает брат.

Сначала слышится рычание, затем в проход вваливаются твари – так резко, что я не успеваю их сосчитать.

– Огонь! – орет Ник.

Выстрелы накрывают помещение. Каждая очередь – удар по барабанным перепонкам. Пол под ногами дрожит от отдачи.

Кровь несется по венам, пульсируя в висках. Адреналин разгоняет сердце до бешеной скорости. Палю по головам без остановки. Автомат бьётся в руках, как разъяренный зверь.

Зомби, спотыкаясь о тела, пытаются протиснуться внутрь, но пулеметный дождь мгновенно выбивает им мозги.

В воздухе – запах пороха и тлена. Глаза щиплет.

– Прекратить огонь! – резко бросает Ник.

Тишина. Только наше сбивчивое дыхание.

– Пора съебывать, – говорит Бэн.

Оказывается, он тоже участвовал в стрельбище – только стоял чуть позади Павла. Тот, к слову, белый как стена. Думаю, после такого он, не раздумывая вернётся копать ров.

– Кейт, прикроешь нас – мы перетащим медикаменты в машину, – говорит Ник, направляясь к трофеям.

Медленно крадусь к выходу между стеллажами.

Стоп.

Нужно перезарядить автомат. Дрожащими пальцами достаю магазин с патронами.

– Где Паша? – растерянно спрашивает Бэн.

Оборачиваюсь, не понимая: он ведь был с ним.

– Я тут, – шепчет Павел с другой стороны стеллажей.

Жестом показываю Бэну место нахождения его «пропажи». Шаги продвигаются дальше, в сторону выхода.

– Придурок! Стоять! – рычит Бэн.

Воздух прорывает скрипуче‑пищащий рёв – от него уши пронзает болью. Я уже слышала его тогда – на подъезде к Мроку. Его издавал мутант, не похожий на человека.

Глухой удар. Крик.

Прямо передо мной падает Паша, сверху его прижимает тварь. Вытянутый череп с костными наростами, конечности удлиненные, с закрученными черными когтями на пальцах, сзади отросток наподобие хвоста. Из клыкастой пасти высовывается длинный раздвоенный язык, дотрагивается до лица парня.

Судорожно вбиваю магазин с патронами в окно коробки.

Не успеваю.

Тварь молниеносно, с хрустом вгрызается в плечо. Крик Павла разрывает воздух.

Выхватываю пистолет и всаживаю в костяную голову несколько пуль. Ноль реакции.

Монстр лишь сильнее впивается в плоть.

Навожу прицел в ухо. Выстрел.

Тварь дергается, лапы подламываются – и она обрушивается на Пашу всей своей массой.

Сижу на полу. Слышу собственный пульс в висках.

Ник с Бэном стягивают тварь с Павла, матерясь и причитая.

Смотрю на лужу крови, стекающую из раненого плеча, на голубые глаза под светлыми ресницами – и понимаю, что его книга жизни скоро захлопнется. Ему ничем не помочь. Рана настолько глубокая и в неудачном месте. Тут не отсечь конечность, как было с Мэгги.

Тут смерть.

Металлический запах свежей крови просачивается в нос.

Взгляд парня устремлён прямо на меня. Слёзы текут по его вискам.

Беспечный поступок стоил ему жизни.

Внутри меня прокатывается горячая волна вины. Такая сильная, что на секунду перехватывает дыхание.

Если бы я перезарядила автомат раньше.

Если бы не замешкалась.

Если бы…

Поджимаю губы, протягиваю руку, беру его леденеющую ладонь.

– Прости, Паша, – говорю, смотря ему в глаза. – Прости, что не успела.

У него начинает дёргаться подбородок, губы дрожат, слезы бегут по щекам. Он пытается что‑то сказать, но дыхание уходит в рыдания.

– Хватит разводить сопли, – бурчит Бэн, протискиваясь мимо с коробкой. Пот льется по вискам, голос жёсткий, как наждак. – Павел лежит, а ты, Кейт, бери пакеты с женской гигиеной и тащи их к машине. Ник на стрёме.

– А как же Павел? – спрашиваю в недоумении.

– Погрузим всё, потом отнесем его, – не смотря в глаза, проносится мимо Бэн за последней коробкой.

Поднимаюсь. Паша всё так же смотрит – взгляд цепляется за меня, будто только это удерживает его в сознании.

– Держись, ладно? – говорю тихо. – Значит… ещё есть шанс.

Парень нервно кивает, вытирая слёзы.

Беру пакеты с прокладками. Проношу мимо лежащего на полу парня. Натягиваю кривую улыбку, пытаясь подбодрить его:

– Всё будет хорошо, доверься им.

Направляюсь к машине, оглядываясь по сторонам. Николас внимательно следит за периметром.

Закидываю пакеты в багажник.

– Садись в машину, – не отвлекаясь, произносит Ник.

– Давайте я помогу донести Павла. Или хотя бы прикрою вас, когда будете его тащить… – говорю, останавливаясь рядом с ним.

Тот переводит на меня усталые зелёные глаза. Качает головой:

– Кейт… Парню конец.

– Но Бэн сказал…

– Это всего лишь слова.

Едкая, тяжелая горечь поднимается в груди.

В сущности, наша жизнь всегда держится на волоске – и мы не знаем, кто и когда перережет его невидимыми ножницами.

Ветер гонит по грязному асфальту рваную бумагу. Мелкие капли дождя оседают на коже. Удивительно тихо. С момента, как мы приехали в Мрок, я больше не слышу криков людей, взрывов, отдалённой стрельбы. Ничего.

Все мертвы? Или те, кто выжил, нашли место, куда не добираются твари? И как долго база сможет удерживать для нас иллюзию безопасности? Есть ли смысл цепляться за жизнь в мире, где за каждым углом тебя могут разорвать? Хотя в мире ДО люди, даже не мутировав, готовы были порвать друг друга за мирские блага.

Павел принимает сидячее положение. Лицо сереет. Он находит меня глазами; дрожащие губы пытаются улыбнуться. За его спиной выпрямляется Бэн – застывший, губы поджаты, брови сведены к переносице. Он вскидывает ствол, целясь парню в голову.

Сердце сжимается. Сейчас для молодого парня всё закончится – так и не успев начаться. То, о чём он грезил, по сути, его убило. Смерть от мечты. Может, меня тоже это ждёт?

– Я сейчас встану! – выкрикивает Павел.

Последние слова в его жизни.

Выстрел.

Тело заваливается вперёд.

Закрываю ладонями рот, сдерживая крик.

Бэн не смотрит на Павла. Проходит мимо, поджигая сигарету прямо на ходу. Делает короткие, жадные затяжки; дым клубами вырывается изо рта. Плечи напряжены, движения резкие, будто он пытается убежать от только что сделанного.

– В машину, Кейт, – холодно говорит Николас.

Подчиняюсь. Сажусь, захлопываю дверь. Двигатель рявкает; мы разворачиваемся и возвращаемся в Мрок.

– Бэн, поехали выпьем, – ровно говорит Ник.

– Поехали.