Сочинения. Том 2

Безусловно, от внимания таких крупных представителей школы эмпириков, как Гераклид Тарентский, не могла укрыться очевидная взаимосвязь между душевными переживаниями пациента, миром его эмоций и тяжестью протекания тех или иных заболеваний. Однако философия стоиков, особенно их этика, могла предоставить достаточный арсенал пояснительных возможностей для их врачебной практики.

Следует отметить, что в специальной литературе существует мнение, связывающее школу эмпириков во II–I вв. до Р. Х. с особенностями философских взглядов самого Герофила. Например, Ф. Кудлиен считает, что Герофил «может претендовать на почетное место в истории медицинского скептицизма»[91 - Kudlien F. Herophilos und der Beginn der medizinischen Skepsis // Gesnerus. 1964. Vol. 21. P. 1–13.]. По нашему мнению, это не более чем спекуляция вокруг методов исследования, присущих Герофилу. Гален оценивал «выражение сомнений по поводу каждой причины» в качестве неотъемлемого свойства исследовательских подходов Герофила. Количество вопросов, как и сомнений, прилагаемых ученым к предмету своего исследования, может в равной степени служить признаком как скептицизма, так и предельного рационализма – все зависит от содержания этих вопросов. Скептик, безусловно, высказывает множество сомнений в познаваемости предмета исследования. Однако рационалист, не сомневающийся в возможности получения достоверного знания, также задает множество вопросов; разница лишь в том, что вопросы рационалиста представляют собой конкретные задачи, которые он ставит перед своим экспериментом. Вопросы врача Секста Эмпирика, пытающегося доказать невозможность объективного знания с помощью риторических упражнений, существенно отличаются от вопросов врача Герофила, ищущего на них ответы в анатомическом театре с помощью вскрытий.

Работы Герофила заставляют нас обратить внимание на влияние идей Аристотеля и Теофраста на его исследовательскую программу. Считается, что Теофраст посещал Александрию и бывал в Мусейоне, но из-за скудности источников вопрос о содержательной части его визита остается непроясненным[92 - Scarborough J. Erasistratus, student of Theophrastus? // Bulletin of the History of Medicine. 1985. Vol. 59. P. 515–517.]. Важнейшей проблемой теории познания является вопрос о первичности предмета исследования. В биологических трактатах Аристотеля мы видим совершенно определенное мнение по этому вопросу: сначала феномен, т. е. наблюдаемое явление, затем его причина или принципы[93 - von Staden H. Teleology and mechanism: Aristotelian biology and early Hellenistic medicine. In: W. Kullmann, S. F?llinger (eds). Aristotelische Biologie: Intentionen, Methoden, Ergebnisse. Stuttgart, 1997. S. 183–208. 1997.]. Так, например, в первой части трактата «О частях животных» Аристотель обращает внимание на то, что ученый сначала должен внимательно рассмотреть предмет исследования (?????µ???) и только потом, правильно поняв и оценив наблюдаемое, обратиться к вопросу о причинах, вызвавших к жизни это явление: «Сначала нужно рассмотреть сами явления… а затем обсуждать их причины»[94 - ?????? ?? ?????µ??? ???????…, ???? ??? ?????? ??????? (De partibus animalium 64.oa14.–15). Перевод с древнегреческого З.А. Барзах.]. Известный европейский ученый И. Дюринг обращал внимание на критику Аристотелем тех ученых, которые приступают к эмпирическим наблюдениям с позиции умозрительно сформулированной теории[95 - During I. Aristotle’s method in biology. In: Aristotle et les problems de methode: Symposium Aristotelicum / Ed. S. Mansion. Louvain-Paris, 1960. Р. 213–221.]: исследователи, «когда они имеют дело с миром живущих на земле», должны начинать с наблюдения и анализа наблюдаемых явлений. В системе взглядов Герофила первоочередное внимание уделяется самому явлению (т. е. совершенно аристотелевский подход): «Одни части тела – простые, другие – сложные. Но мы понимаем простое и сложное согласно чувственному восприятию. Именно это имел в виду Герофил, говоря: “Пусть явления будут описаны первыми, даже если они не первичны”. Эрасистрат же пошел даже дальше, чем требуется от врача; ибо он полагал, что первичные тела воспринимаются лишь умом, так что вена, воспринятая чувствами, складывается из тел, воспринятых умом, а именно: вены, артерии и нерва. Но он должен быть отвергнут… Мы же должны сказать, что некоторые тела – простые, другие – сложные, и пониматься это должно согласно чувственному восприятию»[96 - ??? ?]?µ???? µ[(?? ???) ?? µ(??) (?????) ???? ?? ?? ???????. ???? ?? ??? ??????? ??µ????µ(??) ?(???) ?? ????????, ????? ??? ???????? ?????µ??????? ????? ?(????) “??????? ?? ?? ?????µ??? ??[?]?? ??? ?? µ? (?????) ?????. ? µ(??) ??? ?????[?????]?? ??? ?[?]??? ??? ???????? ????[??? ?]?????? ???????? ?(??) ?? ????? [??µ?]?? ????? ??????? (?????) ???? ??? [??????]?? ????? ?????????? ?? ????? ?[????]??? ??µ????, ??????, ???????, ??????. ???? ???[?]?? ???????????… ?µ?? ?? ??????? ?? ??? ??µ?(???) ?? µ(??) (?????) ???? ?? ?? ??????? ?(???) ???????? ????(??) ??µ??[??]µ??(??). Papyrus Londiniensis 137 (Anonymus Londiniensis, Iatrica Menonia 21. 18–32 = Herophilus fr. 50a van Staden). Перевод З.А. Барзах.]. Такой подход логичен для врача, если учитывать специфику знакомства последнего с предметом исследования: перед врачом появляется пациент, зачастую находящийся в состоянии острого заболевания, его мучает жар, лихорадка, боль (не говоря уже о ситуациях, требующих срочного хирургического вмешательства). Ученому немедленно предъявляется предмет исследования во всей его полноте, вопрос состоит также и в том, что этим предметом является человек, требующий немедленной помощи. Эта помощь означает совокупность вмешательств, за которыми может последовать выздоровление пациента, или его смерть, за которую врачу придется нести всю полноту ответственности. Следует признать, что врач-исследователь находится в более жестких условиях, чем философ, задумывающийся во время прогулок по Ликею о причинно-следственных связях между наблюдаемыми явлениями. Добавим к этому, что неверный вывод ученого-врача будет немедленно скорректирован его прискорбной практикой. Рассуждая о взаимосвязи между идеями Герофила и натурфилософией Аристотеля, не следует также забывать о том, что сильное влияние перипатетиков в Александрии III в. до Р.Х. считается общепризнанным фактом. Мы не имеем оснований утверждать, что Герофил во время своих публичных лекций ссылался на Аристотеля или беседовал с приезжавшим в Александрию Теофрастом, но определенно понимаем, что Герофил не мог быть незнаком с содержанием работ Аристотеля и Диокла по медико-биологической проблематике.

Важнейшим вопросом в медицинской теории во все времена была и остается проблема причинности. Герофил прекрасно понимает важность причинного объяснения для формирования теории. Мы полагаем, что Герофил принимал модель Аристотеля в этой части, хотя, скорее всего, был несколько более сдержан в отношении универсальных возможностей выяснения причины. Гален указывает на принятие Герофилом идеи причины болезни не прямо и определенно (как этиологического принципа), а скорее на гипотетической основе. По нашему мнению, допущение Герофилом «гипотетических причин» не означает расхождение с Аристотелем. Вновь обратим внимание читателя на то, что речь идет о гораздо более сложном предмете исследования и проблеме явлений и причин этих явлений, носящих скрытый характер. Они никогда не наблюдаются исследователем в полном объеме. Все вопросы анатомии и физиологии относятся к числу таких скрытых явлений. Для их прояснения необходимы вскрытия тел животных и человека, а также физиологические эксперименты. Именно такой подход мы видим в основе теоретико-практической системы Галена. Вместе с тем, отдавая должное гению Галена, следует помнить, как именно формировалась эта традиция и кто был предшественником великого римского врача.

Очевидно, последовательность развития идей опытного изучения анатомии и физиологии, а также формирования рациональной клинической медицины в действительности складывалось не так, как многие годы описывалось в отечественной историографии. Мы представляем этот исторический процесс следующим образом. Сначала должна была утвердиться сама идея опытного изучения анатомии живых существ, затем возникнуть база теоретических обобщений, доказывающая их нужность и полезность, и только потом (опять-таки опытным путем) исследователи могли прийти к идее систематических вскрытий человеческих тел. Собственно, так и произошло, в процессе исторического развития медицины от спорадических наблюдений Алкмеона к первым сознательным вскрытиям животных, описанным в «Корпусе Гиппократа», далее к системной практике сравнительной анатомии в Ликее и, наконец, к работам Герофила. В конечном счете были накоплены фундаментальные знания, основываясь на которых Гален и предложил целостную анатомо-физиологическую систему.

Теория гомеомерий Галена

Целостная система медицинских взглядов на здоровье и болезнь невозможна без выработки представлений о микроструктуре тканей и органов человеческого тела. В современной научной практике процессы общей патологии описываются именно на клеточном и субклеточном уровнях. Автор этих строк впервые в отечественной историографии привлек внимание к использованию Галеном понятия «гомеомерий». Вводимые в научный оборот источники существенно расширяют и обогащают наши знания о теории гомеомерий как части учения Галена об общей патологии. Сложность состоит в том, что собственная интерпретация Галеном этого понятия существенно отличалась от предшествующей ему традиции натурфилософской мысли. Именно поэтому мы решили подробно проанализировать историю представлений о гомеомериях в различных школах античной философии и одновременно ознакомить читателя с важной дискуссией по этому вопросу, состоявшейся в первой половине XX в. Важность теории гомеомерий для системы Галена невозможно преуменьшить – именно с этой позиции он аргументированно полемизировал со сторонниками атомистической натурфилософии.

Длительное время в отечественной историографии отсутствовали даже упоминания о попытках осмысления античной традицией жизнедеятельности организма человека на микроуровне. Исключение – атомизм, однако и эта теория не осмысливалась применительно к специальным вопросам истории медицины. Напротив, оценки работ Галена в духе презентизма подразумевали зарождение естественнонаучных основ медицины как науки не ранее событий научных революций XVII–XIX вв. А.М. Сточик и С.Н. Затравкин даже предложили словосочетание «преодоление галенизма» для содержательной оценки становления научного дискурса в медицине XVIIXIX вв.[97 - Сточик А.М., Затравкин С.Н. Научные революции в медицине XVIIXIX вв.: опровержение галенизма и возникновение естественнонаучных основ медицины. Сообщение 3. Формирование новых представлений о пищеварении, мочеотделении, системе крови и половых процессах // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2011. № 1. С. 51–54; Сточик А.М., Затравкин С.Н. Реформирование практической медицины в период первой научной революции (XVII в. – 70-е гг. XVIII в.). Сообщение 1. Лечебно-диагностическая концепция Галена и отказ от ее практического использования // Терапевтический архив. 2011. № 7 (83). С. 78–80; Сточик А.М., Затравкин С.Н. Формирование естественнонаучных основ медицины в процессе научных революций 17–19 веков. М.: Шико, 2011. 144 с.].

Идея «гомеомерий», или «семян вещей», была впервые предложена Анаксагором из Клазомен (500–428 гг. до Р.Х.). По мысли Анаксагора, гомеомерии являются мельчайшей основой, своего рода материальным началом, из которого состоят все существующие предметы. Вначале все «семена вещей», разнородные по своей природе, были перемешаны, позднее приведены в порядок силой Высшего Разума, устроившего материальный мир. Вслед за Анаксагором идею гомеомерий использовал Аристотель, историки античной философии до сих пор не пришли к однозначной трактовке понимания Стагиритом самого понятия «гомеомерия» (? ?µ???µ?????)[98 - ?µ???µ?????, от ?µ???? – «подобный» и µ???? – «часть». Подробнее см.: Lumpe A. Der Terminus «Prinzip» (????) von den Vorsokratikem bis auf Aristoteles // Archiv f?r Begriftsgeschichte. Bd. l. Bonn. 1955. S. 104–116.]. По-видимому, этот термин уже в древности толковался по-разному. Например, Симплиций полагает, что идея «семян» – «гомеомерий» выражается формулой самого Анаксагора: «Все заключается во всем»[99 - Симпликий. Физика. 164, 24. Пер. Т.Ю. Бородай. См.: Симпликий. Комментарий к «Физике» Аристотеля (кн. 1, гл. 1) / Пер., вступ. ст. и прим. Т.Ю. Бородай // Философия природы в античности и в средние века. М., 1998. С. 101–135; Aristotelis physicorum libros commentaria / Ed. H. Diels // Simplicii in Aristotelis physicorum libros octo commentaria, 2 vols. [Commentaria in Aristotelem Graeca 9 & 10. Berlin: Reimer, 9:1882; 10:1895]: 9:1–800, 10:801–1366).]. Некоторые историко-философские реконструкции предполагают, что термин «гомеомерии» был введен Аристотелем для обозначения некого первичного (элементарного) начала, заключающего в себе абсолютные макро- и микровеличины, о которых и говорил Анаксагор Клазоменский: «Анаксагор из Клазомен, который по времени был раньше [Эмпедокла], а делами – позже, принимает бесконечное число начал: он утверждает, что почти все подобочастные [?µ???µ?????] (как, например, вода или огонь) возникают и уничтожаются только в смысле соединения и разделения, а в другом смысле не возникают и не уничтожаются, но пребывают вечными»[100 - Аристотель. Метафизика. 984а11. См.: Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 1 / Ред. В.Ф. Асмус. М., 1976. У Аристотеля (Метафизика, I3, 983в31–984в13) этот термин употребляется в виде прилагательного (?µ???µ???; букв.: «подобочастное», от ?µ???? – «подобный» и µ???? – «часть»), а в дальнейшем – в виде существительного (?µ???µ?????).].

В физическом мире Анаксагора гомеомерия заключает в себе качественную определенность любого вещества, будь то золото, человек, дерево, огонь или воздух. Анаксагор объясняет, почему вещь, представляющая собой смесь бесчисленного множества различных качественно однородных веществ, представляется нам состоящей из какого-то одного вещества. Это происходит потому, что человеческие органы чувств воспринимают только то вещество, которое преобладает в данной вещи. Если же все вещества находились бы в ней в равной пропорции, то она казалась бы качественно-неопределенной. В ходе образования физического мира такая равномерность была нарушена, и хотя каждая вещь, подобно первичной смеси, содержит в себе качественно-неопределенные вещества, последние в ней присутствуют в различных пропорциях и почти всегда находится одна, которая количественно оказывается преобладающей[101 - См.: Der ???? des Anaxagoras. ?.?., 1971. S. 580.].

Гомеомерии по своему внутреннему устройству пассивны, и все, находящееся в них (прообразы любых будущих вещей), находится в состоянии возможности. Именно Ум воплощает замысел, заложенный в гомеомериях, выступая одновременно как мыслительное начало и как принцип всеобщего совершенства и организации[102 - «Вначале тела стояли [неподвижно], божественный же ум привел их в порядок и произвел возникновение вселенной». См.: Diels H.A. Doxographi Graeci. – [3 Aufl.l] – В., 1958. – А48. Пер. А.Ф. Лосева.].

Ум (Божество) у Анаксагора – это предельно отвлеченная Сила. ???? безграничен (???????), самодержавен (??????????), ни с чем не смешан (µ?µ?????? ?????? ???µ???), и, в то время как прочие вещи участвуют во всеобщей смеси, он один пребывает сам по себе (??’ ??????), он есть нечто «самое тонкое и чистое», знает все обо всем, обладает «великою силой», властвует (??????) во всех одушевленных существах. Ум – причина всеобщего природного круговращения (???????????), ему известно, и что находится в смеси, и что выделилось из нее. Ум все упорядочил (??????µ???), все бывшее, ныне сущее и будущее, он тот же (?µ????) во всех вещах, как великих, так и малых[103 - См.: Der ???? des Anaxagoras. ?.?., 1971. S. 581–582.].

Важнейшей для медицинской теории является возможность превращения вещей одних в другие. Анаксагор следующим образом дает ответ на этот вопрос: «Мы, например, едим хлеб. Хлеб этот превращается в нашем теле в кости, мускулы, кровь и т. д. Значит, говорит Анаксагор, в нашей еде уже заключены элементы и кости, и мускулов, и крови»[104 - Diels H.A. Doxographi Graeci. [3 Aufl. 1], 1958. – А45–46.]. Тем самым хлеб отличается от костей только особенным качественным расположением заключенных в нем образовательных начал (гомеомерий). Если все частицы содержатся в любом элементе, то, совершенно очевидно, нет иного принципа для существования элементов, кроме структуры упорядочивания всей бесконечности, входящей в каждую, даже самую малую частицу. «Бесконечное есть то, что беспрестанно следует друг за другом»[105 - См.: Diels H.A. Doxographi Graeci. [3 Aufl. 1], 1958 – А45.]. При этом каждое начало бесконечно делимо в своем собственном качестве.

Лукреций, говоря о гомеомериях в философии Анаксагора, приводит в качестве примера не только золото, огонь, землю, но и органические ткани: кости, мышцы, кровь: «Теперь мы рассмотрим “гомеомерию”. Как ее греки зовут, а нам передать это слово? Не позволяют язык и наречия нашего скудость, но тем не менее суть его выразить вовсе не трудно. Прежде всего, говоря о гомеомерии предметов, он разумеет под ней, что из крошечных и из мельчайших костей родятся кости, что из крошечных и из мельчайших мышц рождаются мышцы и что кровь образуется в теле из сочетанья в одно сходящихся вместе кровинок. Так из крупиц золотых, полагает он, вырасти может золото, да и земля из земель небольших получиться, думает он, что огонь – из огней и что влага – из влаги, воображая, что все таким же путем возникает. Но пустоты никакой допускать он в вещах не согласен. Да и дроблению тел никакого предела не ставит. Здесь остается одна небольшая возможность увертки, Анаксагор за нее и хватается, предполагая, будто все вещи во всех в смешении таятся, но только то выдается из них, чего будет большая примесь, что наготове всегда и на первом находится месте»[106 - Лукреций I, 830, 844, 875. См.: Лукреций. О природе вещей / Пер. Ф.А. Петровского, вступ. ст. В.Ф. Асмуса. М.—Л.: Academia, 1936.].

Аристотель под гомеомериями подразумевал качественно однородные вещества, у которых любые части подобны по своим свойствам друг другу и целому. В аристотелевской картине физического универсума они занимали промежуточное место между начальными, образующими элементами и «неподобочастными» частями, к каким относится то, что возникает из «подобочастных» свойств, например, как пишет Аристотель, «нога или рука» (т. е. то, что формируется из качественного сочетания элементов, представляя действенную функцию каждой вещи). К гомеомериям (или «подобочастным» элементам) Аристотель относил органические ткани, такие как плоть, мышцы, кости, кровь, жир, древесину, кору, а также металлы и однородные минералы. «Такими свойствами и особенностями, как было сказано, отличаются друг от друга по осязанию подобочастные тела. Кроме того, они разнятся по вкусу, запаху и цвету. Под подобочастными [телами] я имею в виду, например, [все] добываемое в рудниках: медь, золото, серебро, олово, железо, камень и другое тому подобное, а также то, что из них выделяется; и кроме того, [части] в животных и растениях, например: мясо, кости, жилы, кожа, внутренности, волосы, сухожилия, вены, из которых уже составлены [тела] неподобочастные, например: лицо, рука, нога и тому подобное; и в растениях – это древесина, кора, лист, корень, и так далее. [Неподобочастные тела] образованы другой причиной; материей [т. е. материальной причиной], тех [тел], из которых они составлены, служит сухое и влажное, стало быть вода и земля (ибо и то и другое обладает соответствующей способностью с наибольшей очевидностью), а деятельной [причиной] служит теплое и холодное (ибо из воды и земли они составляют и делают твердыми [подобочастные тела], коль скоро это так, установим теперь, какие виды подобочастных [тел состоят] из земли, какие из воды и какие из того и другого вместе»[107 - Аристотель. Метеорологика. 388а10–25. См.: Аристотель. Сочинения в 4 т. Т. 3. М., 1981.].

Дискуссия о том, что именно понимали под «гомеомериями» крупнейшие философы античности, имеет достаточно длительную историю. Мы обнаружили один весьма значимый ее эпизод, ранее не обсуждавшийся в отечественной специальной литературе. Это полемика, происходившая в 1920-е годы между А. Пеком[108 - Peck A.L. Anaxagoras: Predication as a Problem in Physics: I // The Classical Quarterly. 1931. Vol. 25. N 1. P. 27–37; Peck A.L. Anaxagoras: Predication as a Problem in Physics: II // The Classical Quarterly. 1931. Vol. 25. N 2. P. 112–120.], Ф. Корнфордом[109 - Cornford F. Anaxagoras’ Theory of Matter // The Classical Quarterly. 1930. Vol. 24. P. 14–30.] и С. Бэйли[110 - Bailey C. Greek atomists. Oxford, 1928.] на страницах ведущих английских научных изданий. Ее причиной стали различные трактовки, предлагаемые этими учеными для термина «гомеомерия» в работах Анаксагора и Аристотеля. Так, Ф. Корнфорд отмечал, что этот термин имеет аналогичное значение в обеих системах. С. Бэйли предпринял попытку разъяснить отдельные положения представлений Анаксагора и Аристотеля, пытаясь создать картину непротиворечивой преемственности знаний. Его рассуждения касались снятия противоречия, существовавшего между двумя составляющими концепции Анаксагора. Первая – это «принцип гомеомерности», который подразумевает, что естественное вещество состоит исключительно из частиц, подобных целому (следуя этой логике печень должна состоять из частей, в полной мере воспроизводивших ее цельную структуру и никак не похожих на составные части сердца). Вторая – идея, что «во всем есть часть всего», что подразумевает в составе естественного вещества наличие не только присущих ему частиц, но и частиц каждого вещества, существующего в мире (печень, сердце и другие органы должны иметь в своем составе все те элементы, из которых состоят материальные предметы). Оппонируя обоим ученым, А. Пек справедливо отметил, что для Анаксагора «гомеомерия» – это буквально «семя всех вещей». Смысл, который Анаксагор вкладывал в это понятие, – не «элементарный», или «простой по сути», а «простой в формировании». А. Пек, таким образом, подчеркивал важность потенциала развития, т. е. движения структурных элементов живого во времени. Подробно разбирая дошедшие до наших дней фрагменты текстов Анаксагора, А. Пек убедительно показал, что в его системе наряду с семенами четырех первоэлементов Эмпедокла все остальные вещества также образуются из семян в ходе упорядочивающей деятельности Мирового Ума[111 - Например, железо, человеческая плоть или дерево образуются из соответствующих им гомеомерий, так же как огонь, вода и земля.]. Таким образом, по Анаксагору, гомеомерии содержат в себе бесконечное множество не сводимых, а по сути, тождественных элементов, производящих различные качества разных вещей[112 - А. Пек приводит слова Анаксагора: «часть всего в той или иной части присутствует во всем». См.: Платон. Менон, 70–100. В кн.: Собрание сочинений в 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 575–613.]. Важным результатом полемики крупных английских ученых начала ХХ в. стало разграничение точек зрения Анаксагора и Аристотеля о значении понятия «гомеомерия». Согласно точке зрения А. Пека, понятие «гомеомерия» в системе Аристотеля выглядит весьма иерархично: есть элементы, которые являются материалом для «гомеомерных» и «негомеомерных» (или «функциональных») тел. К числу последних он, безусловно, относит части тел живых организмов, состоящие из неких «простых» (гомеомерных) частей, в единстве которых заложено определенное предназначение «сложного» тела (органа), реализуемое посредством выполнения им сложной функции (например, как говорит Гален, предназначение ноги – шаг). На наш взгляд, на основании анализа доступных нам переводов можно высказать предположение о том, что близкое к аристотелевскому понимание «гомеомерий» для выстраивания своей анатомо-физиологической системы использует и Гален. Однако, по-видимому, смысл, вкладываемый им в понятие «гомеомерия», существенно отличается от мнения Анаксагора и не тождественен воззрению Аристотеля. Образ мысли Галена определяется его исследовательской программой, призванной решить сугубо практическую задачу: создание целостной анатомо-физиологической системы и теории патологии, на основе которых можно решать задачи систематизации подхода к различным нозологиям и методам их лечения.

В современной научной литературе отсутствует единое мнение относительно понимания Галеном понятия «гомеомерия». По мнению некоторых западных ученых, в своей методологии и концепции строения тела Гален следует аристотелевским взглядам, особенно идее о гомеомериях[113 - См., например: Johnston J. Galen: On Diseases and Symptoms. Cambridge University Press, 2006.]. В методологии Галена (помимо сугубо медицинских взглядов) прослеживается влияние Аристотеля. Более того, в некоторых своих работах он четко определяет, что имеет в виду под гомеомериями. Так, например, в трактате «О разновидностях болезней» Гален говорит об артериях, венах, нервах, костях, хрящях, связках, оболочках и плоти как о гомеомерных структурах и указывает на них как на компоненты, составляющие сложные части тела (или органы)[114 - Гален. О разновидностях болезней, фр. 3. См.: Гален. Сочинения. Т. II. М., 2015. С. 581–582.]. Гален упоминает о базовом для своей анатомо-физиологической системы понятии «гомеомерия» и в других своих сочинениях[115 - См. например: «К Главкону, о методе лечения», «О доктринах Гиппократа и Платона», «О причинах болезней», «К Патрофилу, о составе медицинского искусства».]. По мнению Я. Джонстона, у Галена была отдельная работа по этому вопросу – «De partium homoeomerium differentia libelli», которая не вошла в издание К.Г. Кюна, поскольку не сохранилась на древнегреческом языке, но была подготовлена к печати и опубликована Г. Стромайером[116 - Galeni. De partium homoeomerium differentia libelli. Strohmaier G., ed. Akademie Verlag, 1970. 162 s.]. В. Наттон также указал на важность суждений Г. Стромайера, основанных на результатах работы последнего с арабскими текстами, – их авторы считают, что Гален якобы владел копиями работ Анаксагора. В. Наттон полагает, что это предположение не имеет серьезных доказательств, так как напрямую Гален в своих работах ни разу об этом не упоминает[117 - Это не данные литературы, а результат обмена мнениями: мы неоднократно использовали счастливую возможность обсуждать с нашим другом и коллегой профессором В. Наттоном отдельные положения наших исследований, в том числе композицию и структуру данного тома. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить В. Наттона, являющегося профессором кафедры истории медицины, истории Отечества и культурологии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, за бесценные рекомендации.]. Однако с появлением новых переводов трактатов Галена мы имеем возможность уточнить значение концепции гомеомерий в его медицинской системе.

Из известных нам сочинений Галена ясно следует, что учение о гомеомериях имеет основополагающее значение для всей натурфилософской системы Галена. Тексты публикуемых в настоящем томе трактатов позволяют довольно уверенно реконструировать теоретические представления Галена о микроструктуре человеческого организма (к ним следует добавить еще и трактат «Три комментария на книгу Гиппократа “О природе человека”», опубликованный в первом томе «Сочинений»)[118 - См.: Гален. Сочинения. Том I. M.: Весть, 2014. С. 555–640.]. Однако вопрос о соответствии взглядов Галена устоявшимся в истории философии представлениям о гомеомериях является открытым и требует серьезного обсуждения. Мы видим существенную разницу между интерпретациями этого понятия разными философами античности и тем, что вкладывал в это понятие Гален. Он утверждает, что в этом вопросе разделяет точку зрения Аристотеля, но не упоминает название работы Аристотеля, в которой содержится комплиментарная ему (Галену) дефиниция понятия «гомеомерия». Гален высказывает революционное предположение о том, что различные ткани человеческого организма имеют гомогенную структуру, качественно отличающуюся друг от друга. Гален попытался объяснить этот факт тем, что они состоят из различных по своему существу мельчайших частиц. Непонимание этого факта, по его мнению, ведет к серьезным заблуждениям в отношении врачебной тактики: «Некоторые врачи, в том числе и Эрасистрат, следуют этому учению только наполовину, т. е. лечат заболевания органов согласно науке, а заболевания тканей или вообще не лечат, или подбирают лечение эмпирически, и что все они не отличают заболевания органов от заболеваний простых частей тела и даже не могут перечислить болезни, относящиеся к каждому из этих видов»[119 - См.: Гален. Сочинения. Т. I. С. 559.]. Гален, в отличие от методистов, прекрасно понимал, что существует разница в протекании патологических процессов в разных анатомических образованиях, определяющая их клинические проявления.

Мы считаем целесообразным кратко обозначить наиболее важные проблемы общей патологии, которые Гален решает с помощью теории гомеомерий. Подробнее соответствующие аспекты этой проблемы будут раскрыты в следующих далее комментариях к публикуемым трактатам великого врача. Естественно, это обуславливает определенные повторы в изложении основных мыслей Галена в вводной статье и непосредственно в комментариях – мы сознательно их допускаем. Учитывая актуальность предлагаемых вниманию читателя источников, это, по нашему мнению, будет только способствовать плодотворной дискуссии среди специалистов.

Теория гомеомерий позволяет Галену построить иерархическую классификацию частей тела: он их делит на простые, или гомеомерные (иначе говоря, равночастные), и сложные. К простым относятся те, которые, на взгляд Галена, состоят из определенного вида гомеомерий. Практические наблюдения привели его к мысли о том, что некоторые анатомические образования – сосуды, нервы, мышцы и т. п. – явно состоят из микрочастиц одного и того же вида. В этом Галена убеждают вскрытия и практические наблюдения – эти структуры представляются ему анатомически однородными.

Галену ясно, что мышца – однородная часть тела, а, например, печень – нет. Действительно, в печени есть различные виды тканей – собственно печеночная паренхима, сосуды и желчные протоки, связки и т. д. Гален объясняет это так: каждая однородная структура состоит из своего, определенного типа гомеомерий (это простые части тела). Однако они могут объединяться в строении другой части тела – тогда он называет эти части сложными, иногда используя слово «органы». Буквально, мы могли бы соотнести эти понятия как однородные ткани (соответствует простым частям тела) и состоящие из них органы (сложные части тела). Однако, как и в примере с подробно разобранными нами «апоплексией» и «инсультом», подобная экстраполяция взглядов Галена на понятия современной науки не отражает их истинного соотношения. Мы используем их с определенной долей условности. Представления Галена, безусловно, рациональны и позволяют решать задачу построения непротиворечивой, иерархической теории, но это другой тип рациональности, отличный от современного. Вместе с тем надо подчеркнуть, что он имеет практический смысл и внутреннюю логику. Таким образом, тело человека понимается Галеном как совокупность простых, гомеомерных и сложных частей. Более высокий уровень анализа – организм, в целом представляющий собой анатомическую и функциональную совокупность взаимодействующих друг с другом частей тела. Отсюда – галеновская классификация болезней.

Гален подразделяет болезни на простые и сложные: первыми болеют так называемые простые, или гомеомерные, т. е. однородные части тела, вторыми – сложные части тела, которые можно также назвать органами. Соответственно, первый уровень классификации причин болезней – те, которые приводят к заболеванию простых частей тела, второй – вызывающие недуг сложных частей. Нетрудно заметить, что логика классификации разновидностей болезней воспроизводится и по отношению к их причинам – факторы, обусловливающие развитие заболеваний органов, можно понять через понимание причин болезней простых тел.

В начале трактата «О разновидностях болезней» Гален сразу же обозначает две противоположные точки зрения на механизм развития простой болезни – собственную, предполагающую приоритетное значение дурного смешения начал и нарушение непрерывности частей тела, и оппонирующую, в которой главную роль играет несоразмерность пор внутри тела (это мнение методистов). Обратим внимание на еще одну составляющую рассуждений методистов о патогенезе, упоминаемую Галеном в данной работе, – «распад чувственно воспринимаемого единства». Эта фраза напоминает нам о натурфилософской основе учения методистов: организм человека представляется им как чувственно воспринимаемое случайное структурное единство атомов. Оно случайно потому, что атомы движутся хаотически, и методисты отвергают телеологический принцип. Оно структурно потому, что для объяснения процесса построения сложной конструкции (такой, как организм человека) изобретается спекулятивное рассуждение о бесконечной сложности морфологических форм атомов – они и квадратные, и многоугольные и т. д. и т. п. С помощью подобных допущений сторонники атомизма пытаются объяснить построение сложных структур. Именно поэтому Гален во многих своих произведениях прибегает к аналогиям из области строительства и архитектуры, пытаясь показать, что любое многообразие строительных материалов, подгоняемых друг под друга, остается бессмысленным при отсутствии генерального плана самого Божественного архитектора.

В трактате «О разновидностях болезней» Гален выделяет четыре простые и четыре сложные болезни гомеомерных частей, особенности которых подробно разбираются в нашем комментарии. В своих рассуждениях о многообразии существующих заболеваний Гален формулирует вывод о том, что результатом сочетания первичных болезней, в свою очередь, может быть сколь угодно значительное число сложных заболеваний. Описывая заболевания сложных частей тела, Гален выделяет их четыре основные разновидности, которые довольно обстоятельно иллюстрирует примерами. В своей классификации он отдельно выделяет пятую разновидность заболеваний, описываемую ее как «нарушение непрерывности». Она особая, поскольку в равной мере может иметь отношение как к гомеомерным, так и к сложным частям тела.

Целесообразность функции как основа понимания предназначения, заложенного Творцом в устройство различных органов и тканей, и определяет подход Галена к идее гомеомерий как мельчайших частей, из которых они состоят: ткани сосудов состоят из одних гомеомерий, ткани мышц – из других и т. д. Взгляд на гомеомерии у Галена можно, также с определенной долей условности, назвать предтечей клеточной теории. Конечно, мы анализируем феномены протонауки и можем ожидать лишь образа или понятия, сходного с современной научной медициной, а отнюдь не полного, тем более экспериментально доказанного изложения зарождения основ современных представлений. Например, читая трактат «Искусство медицины», невозможно не удивляться прозорливости Галена в его суждениях о микроструктуре ткани. Особенным образом это проявляется в рассуждениях о патологических процессах. Во-первых, на уровне гомеомерий могут реализовываться механизмы развития болезни. Во-вторых, именно на уровне гомеомерий могут проявляться патологические состояния, связанные с дисбалансом сущностей, – сухого, влажного, теплого и холодного – одной из трех тетрад, используемых в традиции Гиппократа и Галена для комплексного описания состояния организма. В-третьих, с уровня гомеомерий начинается классификация состояний человеческого организма в отношении «норма—патология». Обратим внимание на важнейший тезис Галена: норма отличается от патологии в соответствии со степенью сохранности функции, заложенной от природы. В-четвертых, Гален определяет конкретную ткань как совокупность однородных гомеомерий и промежутков между ними (опять возникает аналогия с межклеточными пространствами).

Взгляды римского врача на морфологию можно суммировать следующим образом: организм человека состоит из различных органов и тканей, врач наблюдает их в процессе обследования и, особенно, хирургического вмешательства. Микроструктурными, неделимыми (в анатомическом смысле) единицами являются гомеомерии (каждый вид тканей состоит из особенных типов гомеомерий). Здесь вновь можно провести аналогию с современным представлением о клеточной теории и классификации типов тканей, принятой в современной гистологии. При этом «строительным материалом», первоосновой материи являются четыре первоэлемента, представленные разными пропорциями смешений в разных типах тканей. Далее, значительное место в описании жизнедеятельности организма занимают жидкости, которые либо находятся в «благосмешанном» состоянии, характерном для здорового тела, либо наблюдается преобладание какой-либо из них в болезненном состоянии. При этом состояние тела (или его части) характеризуется также с помощью сущностей: во время болезни их равновесие может смещаться в сторону преобладания, например, сухости или, наоборот, влажности.

Текст трактата «Искусство медицины» напоминает нам, что для описания состояний «здорового», «болезненного» и «нейтрального» определяющее значение имеют две из трех тетрад – жидкости и сущности (начала). Четыре первоэлемента – земля, воздух, огонь и вода – представляют собой базовое понятие для образования человеческого тела. Все материальные объекты в натурфилософской системе Галена – совокупность этих первоэлементов, объединенных в разной степени (или различных пропорциях). При этом Гален всегда предостерегает от понимания такого объединения, как взаимопроникающего смешения, – первоэлементы в материи смешаны, но не перемешаны. Иными словами, не происходит взаимопроникновения первоэлементов. Так, например, первоэлемент «земля» в составе тех или иных частей тела субстанционально остается самим собой. Он не превращается, не перетекает в «огонь» или «воду». Материальный объект представляет собой единство объединенных в нем пропорций (или сочетаний) первоэлементов, каждый из которых сохраняет свою специфичность внутри сложной, единой структуры объекта. При этом Гален следует за Платоном, предполагая возможность превращения одного первоэлемента в другой – это возможно в процессе обмена веществ при определенных физических условиях, но не касается созданных природой анатомических образований (например, кость не превращается в мышцу).

Для Галена первостепенное значение имеет метод, который стимулирует исследовательскую деятельность врача в отношении изучения устройства частей человеческого тела и организма в целом во всей сложности внутренних взаимосвязей. В ходе рассуждений Галена об устройстве человеческого тела мы встречаем неожиданный прием: функциональная целесообразность позволяет ему оценивать не только сущность ткани, но и ее чувствительность. Гален логично предполагает, что если «начало порождения» плоти существует, то таковым должна быть мельчайшая самостоятельная сущность, обладающая свойствами плоти в целом: «Гипотеза же наша заключается в том, что, как мы сумели посредством анатомии изучить все части тела, вплоть до простейших, в отношении того, что можно постигнуть с помощью органов чувств, так сможем и определить, какие части являются по природе первыми и простейшими. Так что теперь поведем речь не обо всем, но возьмем для примера только одно. Когда мы изучаем плоть, прежде всего возникает вопрос, едино ли по существу своему ее порождающее начало? Это начало можно также назвать первой и простейшей ее частью. Если же окажется, что такого единого начала нет, следует вопрос, имеется ли множество таких начал. Затем следует выяснить, сколько их, каковы они и каким образом объединяются в единое целое. Так вот, поскольку плоть испытывает боль, когда ее режут или сильно нагревают, невозможно, чтобы в основе ее лежал один элемент, который Эпикур называет атомом. То, что этот элемент не может быть единым, ясно из следующего. Ни один атом не является по природе своей ни горячим, ни холодным, ни белым, ни черным. Но зачем я веду эту речь, зачем нагромождаю слова? У атомов, по слову тех, кто их измыслил, нет вообще никаких качеств. Но все такого рода качества, кажется, имеются у всех тел: а у всех атомов есть качества, касающиеся формы, а также упругость и вес. Для нашего рассмотрения не важно, называть ли это качествами или как-то иначе. Итак, у всех атомов есть перечисленные свойства, по виду же они между собой не различаются, как различаются гомеомерии [в теории] тех, кто постулирует их существование, или четыре начала у тех, кто полагает их началами»[120 - Гален. К Патрофилу, о составе медицинского искусства, фр. 8. См. Гален. Сочинения. Т. II. С. 304–305.].

Гален противопоставляет атомизм как учение о природе материи правильному, по его мнению, представлению о гомеомериях как о первичной единице живой материи. Однако среди современников великого пергамца не все философы и врачи, согласные с теорией четырех первоэлементов, принимали его точку зрения о существовании гомеомерий.

Гален использует интересный аргумент о чувствительности плоти как ее важного, неотъемлемого свойства и переводит его в плоскость дискуссии о мельчайших элементах (такой полемический прием мы находим у него впервые). Не случайно, он начинает свои рассуждения с напоминания об использовании анатомических вскрытий как единственного достоверного инструмента изучения устройства и, главное, функционирования человеческого тела. В первой книге трактата «О доктринах Гиппократа и Платона» он указывает на первичность оценки функционального предназначения органа по сравнению с его анатомической формой, которая вторична по сравнению с функцией и в конечном счете ею определяется. Гален считает, что именно на уровне гомеомерий реализуется присущее конкретному организму смешение первоэлементов, придающее конечные характеристики специфическому виду плоти, состоящей из своих, только ей присущих гомеомерий: «Из четырех первоэлементов, перемешанных между собой, получается единое гомеомерное тело, обретающее свои качества благодаря смешению и могущее быть как чувствующим, так и нечувствующим. Так и, в частности, в каждом из родов все различия происходят от различных смешений. Так что благодаря особенностям смешений одно становится костью, другое – плотью, третье – артерией, четвертое – нервом. Но и частные свойства тканей происходят от свойств смешений. Например, более сухая и горячая плоть бывает у львов, более влажная и холодная – у скота, а средняя – у человека. Но и из людей у одного плоть может оказаться горячее, чем у Диона, у другого – холоднее, чем у Филона. Так что различия между гомеомерными телами бывают простыми, и их столько, сколько начал, то есть гомеомерии могут быть более горячими, более холодными, более влажными и более сухими, а бывают составными, и таких еще четыре, то есть гомеомерии могут быть более влажными и более холодными, более горячими и более влажными, третий вид – более сухие и более горячие, а четвертый – более холодные и более сухие. Из всех этих вариантов наиболее благосмешанным является первый»[121 - Гален. К Патрофилу, о составе медицинского искусства, фр. 10. См.: Там же, с. 308–309.].

Именно на уровне гомеомерий, по мнению Галена, реализуется одна из двух универсальных характеристик плоти – «благосмешанность». Вторая, «соразмерность», определяется на более высоких уровнях организации материи: в процессе взаимодействия двух других тетрад – жидкостей и сущностей. Таким образом, степень благосмешанности и определяется свойствами гомеомерий. Она является изначальной характеристикой, заложенной Творцом в конкретный организм. При этом «дурные» свойства гомеомерий отнюдь не являются синонимом болезни – это врожденные качества организма, такие как рост или цвет глаз. Конечно, лучше обладать «благосмешанностью», чем не обладать, однако дело врача – лечить болезни, которые возникают вследствие совершенно иных факторов. Хорошие или дурные смешения являются некой объективной реальностью, которую следует воспринимать как данность: «… существует одно наилучшее смешение, свойственное здоровым организмам, и восемь плохих смешений, свойственных им же. Во время болезни никогда не бывает хорошего смешения, но все смешения плохие, и числом их столько же, сколько дурных смешений здорового организма»[122 - Там же, с. 309.].

Смешения определяются балансом первоэлементов (стихий) на уровне гомеомерий: здесь врач не способен ни к объективной оценке, ни к результативному вмешательству. Наблюдение с целью выяснения устройства организма живого существа возможно лишь при анатомическом вскрытии или хирургическом вмешательстве, а главным при определении отличия здорового тела от больного является степень сохранности его функций: «…так как мы установили, что полезные и вредные свойства гомеомерий происходят от соразмерности или несоразмерности начал, надо определить отличие вредных свойств гомеомерий от болезни. Отличие же выводится из определения обоих понятий, как показано в сочинении «О доказательстве». Каково же определение здорового состояния тела, а каково – болезненного? В здоровом состоянии естественные функции не повреждены, а в болезненном повреждены»[123 - Там же, фр. 10, с. 309.].

Анализ вводимых нами в научный оборот трактатов Галена с позиции истории и философии медицины позволяет сделать следующие выводы. Важным компонентом натурфилософской системы Галена является представление о микроструктуре тканей тела животных и человека, в основе которого было учение о гомеомериях как мельчайшей структурной (по Галену, «строительной») единице живой материи. По мере изучения все большего числа текстов Галена появляется возможность лучше понять его позицию по этому важнейшему вопросу. Уже сейчас очевидно, что теоретические представления Галена существенно выходили за рамки предшествовавшей ему античной натурфилософской традиции, заложенной Анаксагором. Теорию гомеомерий Галена следует рассматривать в контексте его врачебной деятельности, она постоянно проверялась и уточнялась на практике и в результате стала фундаментальной основой оригинального учения об общей патологии и принципах лечения заболеваний.

Мы попытались максимально подробно представить взгляды великого врача в общем контексте развития античной мысли. Можно констатировать значительную степень соизмеримости теоретико-практической системы Галена и основ современной медицины. Невозможно оспорить суждения К. Поппера и Т. Куна о несоизмеримости, например, физической науки ХХ в. и базовых понятий физики Аристотеля. Однако соотнесение взглядов Галена и современных представлений в медицине позволяют сделать противоположный вывод.

При сопоставлении взглядов Галена и методов познания в научной медицине нашего времени необходимо использовать определенный историко-научный и философский инструментарий: понятия «тип рациональности», «картина мира ученого» и т. п. необходимы для верной интерпретации его текстов. Внимание исследователя должно быть обращено на стремление Галена к достижению универсальной непротиворечивой целостности медицинского знания. Единая классификация заболеваний (в наши дни мы говорим о семиотике нозологий), определение причин и признаков болезней, стремление к систематизации и теоретическому обоснованию лечебных вмешательств – все это важные компоненты единой целостной системы. Особое место в наследии Галена занимает обоснование единства духовного и телесного в практике врачевания. Историческое значение этой доктрины для медицины, философии и антропологии невозможно переоценить. Предлагаемые вниманию читателя тексты сочинений великого врача – прекрасное тому доказательство.

Предисловие переводчика

В настоящий том вошли сочинения Галена, посвященные основам систематического подхода к медицинской науке, – определению и классификации болезней и методов их лечения. В своем предисловии мы приведем краткий анализ терминологических сложностей, с которыми нам пришлось столкнуться при переводе этих сочинений.

Начнем, как это всегда делает и сам Гален, с наиболее общих понятий. Понятие ????? – «сущность» в философском и логическом смыслах – восходит к Аристотелю. Аристотель определяет ????? как сущность того или иного предмета или явления, соответствующую его определению (например, Категории, 2 a11-12; Метафизика, 1007 a23, 1032 b9-14). В том же значении часто употребляет этот термин и Гален. Именно его он имеет в виду, когда говорит о «субстанциальном» (????????) определении (Искусство медицины, 1) или о «возможностях и сущности (?????) творящих причин» (К Патрофилу, о составе медицинского искусства, 13). Как в логических, так и в медицинских сочинениях Гален постоянно подчеркивает, что именно с определения такого рода «сущности» следует начинать любое рассуждение (О доктринах Гиппократа и Платона, 108 23–31; О темпераментах, II, 2, 53; О причинах симптомов, 2, 5). Другое значение термина ????? – «материя» и даже «ткань», состоящая из однородных гомеомерий с определенным сочетанием четырех качеств (Искусство медицины, 5, 8, 11, 16, 27; К Патрофилу, 13, 15; О разновидностях, болезней 5; ср.: О разновидностях лихорадок, I, 1; О темпераментах, I, 7; О семени, II, 162). Впрочем, эти значения в ряде случаев сближаются: как неоднократно подчеркивает Гален, сущность и свойства того или иного органа или гомеомерной части зависят от состава их вещества, от соотношения в нем четырех начал. Здесь Гален также следует аристотелевскому пониманию ?????: для Аристотеля «сущность» – это не просто «форма», но «форма плюс материя», совокупность составляющих сущность свойств, часто – свойств видимых и осязаемых[124 - Tunner R.G. Form and Substance in Aristotle // Prudentia. 1983. Vol. 15. P. 87–108. О зависимости логики Галена от аристотелевской логики см.: Slomkowski P. Aristotle’s Topics. Leiden, 1997. P. 107–108; Hankinson R.J. Philosophy of Nature // The Cambridge companion to Galen / Hankinson R.J. (ed.). Cambridge, 2008. P. 215–216, P. 237 n. 17.].

Как уже было сказано, Гален придает чрезвычайно большое значение точным, научным определениям, с которых, по его мнению, должно начинаться всякое рассуждение. Поэтому, определяя медицину как науку о здоровье (??????) и болезни (?????), он в начале трех общих трудов о ней дает научные определения этим понятиям (Искусство медицины, 2–5; О разновидностях болезней, 2; О разновидностях симптомов, 1).

Итак, здоровье, согласно Галену, – это правильное выполнение каждой частью тела своей естественной (???? ?????) функции (????????), а также соответствующее природе (???? ?????) устройство частей тела, обеспечивающее такое функционирование (О разновидностях болезней, 2). Здесь Гален фактически дает два определения – структурное и функциональное – при этом подчеркивая, что они синонимичны: ведь «естественное» функционирование обеспечивается именно «согласной природе» структурой. «Соответствие природе Гален определяет как соразмерность (??µµ?????), как анатомическую, то есть соразмерность и правильное взаимное расположение частей тела, так и гуморальную, то есть «хорошее смешение» (????????) четырех начал. Соответственно, болезнь как состояние, противоположное здоровью, определяется как нарушение естественной функции одной или нескольких частей тела, или же нарушение соразмерности в анатомической структуре или гуморальном составе тела. Определение болезни, данное в начале трактата «О разновидностях симптомов», также объединяет в себе структурный и функциональный подходы: «болезнь есть устройство тела, которое противоречит природе, что является причиной повреждения функции»[125 - Johnston J. Introduction // Galen: on diseases and symptoms. Translated, with introduction and notes, by. J. Johnston. Cambridge, 2006. P. 3–128, esp. P. 21–23.].

При этом Гален постоянно стремится опираться не только на чисто теоретические соображения, но и на здравый смысл и данные опыта. Так, затрудняясь определить для всех случаев точную границу между здоровьем и болезнью (в этой задаче можно видеть частный случай известного скептического парадокса о том, с какого количества камешков начинается куча), Гален останавливается на том, что называет состояние между здоровьем и болезнью нейтральным, «опираясь на чувственное восприятие, а не на саму природу вещей». В противном случае, поясняет он, мы рискуем впасть в ложное учение о том, что всякое тело, не будучи идеальным, постоянно является больным (?? ??? ?????????? ???µ?), а это противоречит наблюдениям и здравому смыслу (Искусство медицины, 5)[126 - De Lacy Ph. Galen’s Response to Skepticism // Illinois Classical Studies. 1991. Vol. 16. P. 283–301, esp. 291–292, n. 72.].

Сложен для точного перевода термин, которым Гален обозначает понятие более общее, чем болезнь, – ???????? (О разновидностях симптомов, 1). Мы переводим этот термин как «положение» (в некоторых случаях – «состояние»), однако подобрать для него точной аналогии в русском языке невозможно. Как и русское слово «положение», он происходит от глагола «класть», точнее, «располагать» (??????µ??). Соответственно, это существительное описывает структуру и состояние любой сложной конструкции, части которой могут так или иначе располагаться друг относительно друга, – тела, здания и даже вещей нематериальных. Поэтому Гален говорит о «положении (????????) песни, гармонии, рассуждения или выражения»: звуки могут быть расположены более или менее гармонично, слова и мысли – более или менее связно.

Более сложная ситуация возникает при переводе терминов ????? и ????µ?, от которых произошли многие современные медицинские термины, в том числе «патология». Оба этих существительных происходят от глагола ?????, означающего «страдать, подвергаться воздействию». В повседневной речи и художественной литературе было актуальнее первое из этих значений, поэтому оба существительных употреблялись в основном в смысле «страдание» (физическое или душевное; например, Эсхил, «Агамемнон», 177, «Прометей Прикованный», ст. 703; Софокл, «Аякс», ст. 932, Геродот, «История», I, 137, I?I, 147, Аристотель, «Поэтика», 11, 1452b11). В философском же языке преобладало второе значение, и существительное ????? приобрело значение «пассивное состояние», «состояние объекта воздействия» (например, Платон, «Федр», 245е, «Софист», 248d, «Законы», IX, 876). Гален, для которого чрезвычайно важны, во-первых, внутренняя форма и этимология слова, а во-вторых, принятая философская терминология, определяет значение этих терминов и полемизирует с общепринятым употреблением именно исходя из этого: «Движение действующего есть действие, в то время как воздействие (????µ?) или страдание (?????) есть движение того, что подвергается воздействию. В целом «подвергаться воздействию» (???????????) есть то же, что «страдать» (???????)… Сейчас же эллины называют оставшееся состояние [тела после воздействия] страданием. …Однако … оставшееся состояние нельзя назвать страданием в точном смысле. Ведь, строго говоря, это состояние является прошедшим, но уже не присутствующим страданием (?????)» (О разновидностях симптомов, 1).

Как слово «страдание», так и современный термин «патология», произошедший от ?????, обозначают скорее состояние, чем процесс, т. е. отражают то принятое словоупотребление, против которого выступает здесь Гален. Однако лучшего перевода мы не нашли: в русском языке нет слова, которое охватывало бы все эти философские и повседневные значения.

Не менее сложен для перевода и интерпретации термин ??µ???µ?, который мы переводим как «признак, симптом». Это слово происходит от глагола ??µ????? – «спадаться, совпадать, случаться» и впервые встречается у Фукидида (История, 4, 36, 3) в значении «трагическое стечение обстоятельств». В гиппократовском корпусе это слово, в отличие от всех обсуждавшихся ранее терминов, не встречается ни разу: там в значениях, близких к современному понятию «симптом», употребляются термины ??µ???? – «знак» (например, «Эпидемии» I, 19) и ???µ????? – «признак». Вероятно, у Эрасистрата слово ??µ???µ? уже было медицинским термином, однако по тем трем фрагментам сочинений Эрасистрата, где оно встречается (fr. 162, 222, 284 Garofalo), о его значении ничего достоверно заключить невозможно.

Первое научное определение этого понятия мы находим в первых главах сочинения Галена «О разновидностях симптомов». Гален начинает с определения триады ненормальных физических состояний: болезнь, причина болезни и симптом болезни. В то же время он стремится дифференцировать понятие ??µ???µ? от близких ему по значению терминов: это как упомянутые ????? и ????µ?, так и более редкий термин ????????µ?. Последний имеет более узкое значение, чем симптом: он обозначает необходимое следствие той или иной болезни, в то время как симптом – это все, что происходит с телом или частью тела вопреки природе. В то же время ????? – это, в соответствии с упомянутым философским употреблением этого слова, любое претерпевание, изменение, происходящее в результате воздействия, необязательно неестественное, противное природе.

Но это делает болезнь (?????), которую Гален, как мы помним, определяет как нарушение естественного функционирования, частным случаем ??µ???µ?. Гален сам признает это (О разновидностях симптомов, 7), однако отмечает, что симптом отличается от болезни тем, что необязательно приводит к повреждению функции.

Однако в той же главе Гален определяет и более узкое значение термина ??µ???µ? – «естественное следствие различных изменений, происходящих с телом». Именно это значение легло в основу современного медицинского термина «симптом»[127 - Hankinson R.J. Philosophy of Nature. P. 210–241, esp. P. 231, P. 240, n. 55; Holmes B. Medicine and Misfortune: Symptoma in Greek Medical Writing /Holmes B., Fisher K.-D. (eds.) // The Frontiers of Ancient Science. Essays in Honor of H. von Staden. Berlin, 2015. P. 191–209.]. Однако мы во всех случаях переводим этот термин как симптом, отдавая себе отчет в различии его значений.

Трудности возникают и при попытке интерпретации и адекватного перевода терминов, которые Гален использует для обозначения функций человеческого организма. Термин ????????, который мы, за неимением лучшего слова в русском языке, последовательно переводим как «функция» или «функционирование» (см., например: «Искусство медицины», 5, 21, 22, 30; «К Патрофилу», 3, 4, 5, 6; «К Главкону, о методе лечения», 1; «О причинах болезней», 6), чрезвычайно сложен для интерпретации. Понятие «функция (органа)» – лат. functio – в современном значении появилось в медицинском словаре лишь в XVII в. В период, предшествовавший деятельности Галена, вероятно, среди врачей александрийской школы в обиход вошло понятие ????????, заимствованное из словаря философов, где оно означало «действующую причину». Для Галена ???????? – частный случай «движения» (???????), которое он, вслед за Аристотелем, определяет и как перемещение в пространстве, и как качественное изменение. В свою очередь, часть тела, о функции которой идет речь, является «инструментальной причиной» (????? ????????) этого движения или изменения – отсюда уже знакомый нам термин ???????? для сложных частей тела. Именно в рамках этой восходящей к Аристотелю концепции причинности Гален использует термин ????µ??, еще до него вошедший в медицинский обиход из области философии[128 - О роли аристотелевской концепции четырех причин в формировании учения Галена, в частности понятий ???????? и ????µ??, см.: Hankinson R.J. Philosophy of Nature. P. 225–229.]. Этот термин мы, в зависимости от контекста, переводим как «возможность», «способность», «функция» или даже «сила» (например, «К Главкону», 4; «О причинах», 3; «О различиях симптомов», 6). Следуя традиции, уже сложившейся к его времени в медицинской литературе, Гален делит эти «способности» на психические и физические (О различиях симптомов, 6). Последние напрямую зависят от состава вещества гомеомерной или сложной части, т. е. от соотношения в нем четырех качеств. При этом ????µ?? есть назначение части тела – в рамках телеологической концепции Галена, постоянно подчеркивавшего, что «природа ничего не делает без цели»[129 - Debru A. Physiology // The Cambridge companion to Galen / Hankinson R.J. (ed.) Cambridge, 2008. P. 263–282, esp. P. 265–267.].

Употребляемые Галеном наименования «орган» и «часть тела» чаще всего трудностей при переводе не вызывают. Однако следует отметить, что Гален не проводит последовательного разграничения понятий «часть тела» и «орган». Для него «части тела» (?? µ???? ??? ??µ????) – это и мозг, и сердце, и кости, и даже «простая плоть» (???? ????), волосы и ногти. В свою очередь, словом ???????? на равных правах называются пальцы, конечности, легкие и печень (см., например, «К Патрофилу», 3). Поэтому и мы в своем переводе в большинстве случаев употребляли слова «[сложная] часть тела», кроме контекстов, где речь идет об органах чувств и половых органах.