Графика в психологическом консультировании

– знаки представляют собой структурные образования, обладающие собственной семантикой, и «Я» человека осуществляет особую работу по созданию индивидуальной активности при использовании этих знаков, ее можно назвать смыслообразованием;

– эта работа «Я» по созданию смыслов приводит к обозначению границ индивидуального семантического пространства знаков, в котором может, хочет и умеет жить человек;

– использование знаков – путь к расширению естественного, природного (Л. С. Выготский) пространства психической жизни человека – все его психические функции становятся опосредованными знаками;

– благодаря знакам, человек может переживать присутствие «Я»-усилий, как данности своей психической реальности, так как знаки обладают плотностью, которую надо преодолеть, чтобы они стали содержанием сознания, проявляющим в своей структуре индивидуальность активности «Я»;

– сопротивление знаков – естественный процесс, который связан с взаимодействием разных по качеству предметов: «Я»-усилий и знаков, имеющих разное воплощение – движение, слово, миф, образ, символ;

– знаки и организуют пространство психической реальности, где данность «Я» удерживает его целостность во всех временах жизни человека – биологическом, психологическом, историческом;

– психологическое и историческое время возможны благодаря существованию знаков, позволяющих фиксировать события в каждом из пространств, где протекает время – в психологическом пространстве и пространстве историческом;

– психологическое пространство представлено в индивидуальной жизни человека, а историческое – в социальной жизни людей;

– психологическое пространство естественно включает пространство тела человека, хотя выходит за его пределы, благодаря включенности в переживания телесности тех предметов, которыми человек овладел (А. Ж. Тхостов), освоенные предметы (знаки) перестают обозначать границу «Я» и не-«Я», перестают восприниматься как сопротивляющиеся, становятся своими, естественными для психологического пространства.

Психолог в ситуации психологического консультирования встречается с ситуацией жизни человека, которую можно описать в общем виде так, используя рефлексивную позицию человека, который ее переживает: «Моя жизнь стала мне чуждой». Она вызывает сопротивление, она «не подчиняется», она становится «неуправляемой», она «теряет смысл», она становится «пустой», к ней «пропадает интерес», возникает «чувство бессилия» – это только небольшой перечень суждений о своей жизни людей, которые обращаются за психологической помощью и надеются получить от психолога рецепты управления своей жизнью, рецепты определения ее смысла, рецепты приобретения силы «Я», осмысления жизни и интереса к ней.

Что делать психологу? Как и какие решения он может (должен) принимать, работая с ситуациями, в которых представлена невыносимая для человека, вызывающая боль плотность его бытия. То количество человеческих слез, которое приходится видеть в работе с людьми, когда они обращаются за помощью, буквально взывает к действиям, что может создать для психолога иллюзию его возможности прожить жизнь другого человека. Хотелось бы, чтобы такого не было, чтобы каждый человек мог, умел и хотел жить среди людей. Это моя позиция, проявление моей концепции жизни, которая определяет для меня, как психолога, действия в ситуации психологического консультирования здоровых (подчеркиваю это еще раз) людей.

Переживания по поводу своей жизни, которая делается чуждой, неинтересной, пустой, становятся актуальным фактом сознания человека, тогда когда в процессе внутреннего диалога он не получает возможности строить свой индивидуальный текст. При этом нарушаются спонтанная диалогичность сознания, его символическая функция, обеспечивающие потенциальную бесконечность создания новых текстов. Такие ситуации рассматривали в своих работах Л. С. Выготский, М. М. Бахтин, М. К. Мамардашвили.

Думаю, что бытовым языком ситуацию можно описать так: человек, переживающий невыносимую плотность своего бытия, не может найти собеседника, которому был бы интересен разговор о его жизни. «Народу много, а поговорить не с кем». Он оказался в ситуации, когда некому сказать о своей жизни так, чтобы быть услышанным. Нельзя построить текст без адресата (М. М. Бахтин), нельзя построить текст без темы, нельзя выбрать тему, если нет (или потерян) предмет общения. Нельзя сохранить предмет общения, если нет средств и способов для этого.

Все эти «нельзя» прочитываются в работах авторов, имена которых я упоминала выше. Воспользуюсь одной цитатой, необходимой для прояснения позиции: «Итак, мы можем сделать вывод, что система человеческих коммуникаций может строиться двумя способами. В одном случае мы имеем дело с некоторой наперед заданной информацией, которая перемещается от одного человека к другому, и константным в пределах всего акта коммуникации кодом. В другом случае речь идет о возрастании информации, ее трансформации, переформулировке, причем вводятся не новые сообщения, а новые коды, при этом принимающий и передающий совмещаются в одном лице. В процессе такой автокоммуникации происходит переформирование самой личности, с чем связан весьма широкий круг культурных функций от необходимого человеку в определенных типах культур ощущения своего отдельного бытия до самоопознания и аутопсихотерапии». (25, с.  36).

Человек в ситуации психологического консультирования испытывает трудности в реализации того, что Ю. М. Лотман называет автокоммуникацией.

Психологу надо восстановить эту автокоммуникацию как возможность человека создавать информацию, так как именно эту функцию осуществляет коммуникация «Я» – «Я». Последнее является аксиоматическим положением для обоснования работы психолога.

Текст, с которым будет работать психолог, в любой его форме – устной или письменной, монологической или диалогической – несет три значения:

– первичные – общеязыковые (определяют структуру сознания человека);

– вторичные – возникают за счет синтагматической переорганизации текста и сопротивопоставления первичных единиц (последовательность линейного развертывания сообщения в физическом времени отражает актуальное состояние сознания);

– третичные – возникают за счет втягивания в сообщение внетекстовых ассоциаций разных уровней (от общих до предельно индивидуальных, что позволяет привносить в текст потенциальные, существующие только в памяти человека, элементы).

Для того чтобы работать с человеком по восстановлению его автокоммуникации, психологу надо, как минимум,

– говорить с другим человеком на одном языке;

– осознавать наличие синтагматических переориентаций в тексте;

– выделять в тексте внетекстовые образования-ассоциации разных типов.

Это нужно для того, чтобы увидеть, где в акте автокоммуникации произошло изменение, нарушившее ее, создавшее тот ее вариант, где вместо создания новых сообщений, происходит воспроизведение некой информации, которое типично для коммуникации «Я» – «Он».

Ситуация психологического консультирования, когда человек испытывает боль от невозможности автокоммуникации, это ситуация, которую можно охарактеризовать как наличие «Я», отчужденного от собственной жизни, преобразованного в «Он» как участника коммуникации, где невозможно создание новой информации.

Это общие положения, которые позволяют ориентироваться в том, что делать с тем текстом, который выстраивает человек в общении с психологом. Что надо услышать в этом тексте психологу? Какую информацию передает человек? Каким кодом пользуется? Как принимает информацию?

Основная гипотеза, которая лежит в основе восприятия психологом текста другого человека, по-моему, состоит в том, что психолог (часто априори) предполагает наличие в тексте другого человека таких составляющих, которые позволят психологу выполнить роль «Я» этого человека и восстановить акты его автокоммуникации. С этим связано наличие в психологической практике утверждения того, что главное умение психолога – это умение слушать другого человека.

Гипотеза о том, что в тексте другого человека есть элементы, которые позволят психологу использовать их для осуществления роли «Я» другого человека, требует конкретизации. Путь конкретизации этой гипотезы – это путь к поиску кодов, которыми пользуется человек в акте коммуникации. Мне думается, что их можно прочитать в его тексте через выделение тем и предмета.

Предмет – это жизнь человека, а темы – это качества жизни, которые передаются и принимаются в акте коммуникации. Они структурируются человеком на основе его концепции жизни, которая удерживает жизнь как целостный предмет коммуникации и как проявление ее отдельных качеств в виде тем.

Можно зафиксировать, какие темы своей психической жизни и каким способом передает человек в коммуникации, если психолог владеет обобщенным представлением о ее строении – умеет слышать и слушать. Именно для этого психологу и нужны его теоретические знания о строении психической реальности, являющиеся для него самого тем текстом, которым может быть прочитан другой текст. Известно, что текст читается только текстом.

Что является основной характеристикой текста как знакового образования в сознании человека? Трудно ответить на этот вопрос точно и однозначно. Работы Ю. М. Лотмана и М. М. Бахтина позволяют мне утверждать, что текст представляет собой семиотическую систему, которая выполняет три главных функции:

– творческую – создание новых сообщений, а не только передача готовых;

– смыслопорождения – язык неотделим от выражемого им содержания, получатель текста имеет дело не только с сообщением на языке, но имеет и сообщение о языке, сообщение, в котором интерес перемещается на его язык. Это важнейшая для психолога особенность текста, так как это та направленность сообщения на код, то есть текст превращается в урок языка, где необходимо осуществлять на него рефлексию. Адресат текста с необходимостью должен восстановить авторскую рефлексию и выделить содержание сообщения, основываясь на своем коде для его прочтения.

Третья функция текста – функция памяти. Текст не только создает новые смыслы, но и аккумулирует предшествующие контексты и хранит их. Дискретный текст, ограниченный пространством и временем его существования, реально оказывается включенным в недискретную сущность смысла, которую он отражает.

Для участников психологического консультирования такой недискретной сущностью может и должна, по-моему, быть сущность психической жизни. Психолог транслирует ее в своем тексте, читая с его помощью текст другого человека.

Опыт работы с людьми в ситуации психологического консультирования позволяет утверждать, что текст психолога будет выполнять все эти функции в полной мере, если он несет такое сообщение о «Я» человека, нуждающегося в психологической помощи, которое позволит ему восстановить акт автокоммуникации.

Это значит, что текст психолога будет творческим, рефлексивным и соответствующим культурному контексту. При его прочтении другой человек получит новое для себя сообщение о «Я», урок языка как урок рефлексивного анализа и расширение контекста своего текста (или текстов). Эту работу с текстом психолога можно будет считать главной в психологическом консультировании.

С помощью своего текста психолог может увидеть, где в акте автокоммуникации другого человека произошли нарушения. Он это увидит прежде всего по изменениям в функциях его текста. Если изменена хотя бы одна из них, текст уже не осуществляет назначения автокоммуникации, не создает новых сообщений, а только воспроизводит старые. Ситуация напоминает движение граммофонной пластинки с остановившейся иглой, когда один и тот же такт мелодии настойчиво воспроизводится до тех пор, пока не кончится завод граммофона.

Люди воспринимают эту ситуацию как движение по кругу, как безвыходное положение, как тупик, как бессмысленность, как потерю себя или потерю жизненной опоры.

Психологическое пространство становится фиксированным, так как фиксируется текстовое сообщение в автокоммуникации, границы этого пространства приобретают жесткость и непроницаемость. Психологи часто говорят о разного рода панцирях и стенах, которые человек создает в ситуациях нарушения логики его жизни, говорят о ширмах и барьерах. Наиболее принятое описание этого явления связано с понятием психологической защиты или защитных механизмов личности, которые наиболее активно начинают проявляться в травмирующих «Я» ситуациях воздействия на него.

Как проявляется нарушение функций текста в автокоммуникации человека, которые наблюдатель – психолог может зафиксировать, слушая его текст?

Ответ, на мой взгляд, может быть таким: нарушение творческой функции – повторяемость тем без их развития: Человек говорит одно и то же, практически не изменяя параметров своего текста, даже в бытовом языке это фиксируется как проявление безжизненности, механистичности, смерти.

Нарушение рефлексивной функции, когда текст не выполняет роли урока языка, проявляется в том, что текст полон пустых фраз, общих мест, стандартных формулировок, то есть тех образований, которые М. К. Мамардашвили называл пустыми формами. Наличие таких форм воспринимается как отчужденность человека от текста, который он произносит, в тексте отсутствуют «Я»-усилия, которые естественны для акта автокоммуникации. Их отсутствие можно обнаружить по многим признакам, прежде всего, по отсутствию «Я»-высказываний или страху перед ними.

Нарушение функции памяти состоит в том, что человек не может включить в свой текст никакой другой контекст, текст оказывается одномерным, фиксирующим дискретное время и дискретное пространство события. Смысловая внетекстовая целостность сообщения перестает существовать, можно сказать, что доступ к ней становится для него недоступным. Он не может поменять позицию и увидеть существование этой внетекстовой целостности – целостности психической жизни.

Причины нарушения функций текста у людей, нуждающихся в психологической помощи, чаще всего связаны с ситуацией жизненного стресса. Эти причины достаточно подробно проанализированы в современной психологической литературе и описаны как психотравмирующие факторы жизни здорового человека.

Психолог на первом этапе консультирования встречается с человеком, который будет сообщать ему текст, в нем психологу надо увидеть нарушение функции текста (какой или каких) и выделить психотравмирующий фактор, вызвавший это нарушение.

Восстановление функций текста в автокоммуникации человека и будет профессиональной задачей психолога – консультанта. Как он это будет делать? Ответ на этот вопрос содержат последующие главы.

Итак, получение психологической информации в консультировании начинается с того, что психолог сам обладает текстом со всеми его функциями. Этот текст дает ему возможность воспринимать текст другого человека, выделять в нем нарушение и степень нарушения разных функций текста и фиксировать психотравмирующий фактор или факторы, которые могли вызвать нарушение функций текста.

Думаю, что есть смысл еще раз подчеркнуть, что автокоммуникация, коммуникация «Я» – «Я» возможна, когда текст в ней осуществляет все функции. Именно тогда происходит создание нового сообщения, происходит расширение границ семантического пространства «Я», происходит то движение, которое можно было бы назвать жизнью «Я» или проявлением психической жизни.