Ящер

А меня по башке внезапно как пыльным мешком огрело видением, как я всаживаю себя по самый корень между ее ног, а она вот так же цепляется тонкими пальцами за подлокотники и смотрит вниз, как я беру ее, пьяно-завороженно. Бл*дь! Не, ну все понимаю – красивая кукла в зоне досягаемости, секс у меня последний раз был недели две назад, мозг в компании с членом реагируют на эту совокупность факторов самым нормальным для здорового мужика образом. Но что-то, сука, как-то чрезмерно остро они реагируют. Пришлось резко встать и отвернуться, схватившись за телефонную трубку.

– Значит, все-таки не нравлюсь, – хмыкнул я и набрал номер обслуживания номеров. – Я завтрак заказывать буду, ты не голодная? Заказать тебе чего-нибудь?

– Сок, – после небольшой заминки ответила она. – Апельсиновый. Натуральный. Могу я узнать ваши ближайшие планы и к чему быть готовой?

Я кивнул, сделав заказ и, приструнив взбрыкнувший член, снова повернулся к ней, встав на всякий случай так, чтобы стол работал ширмой. Вернусь домой и надо сразу Эльке позвонить. Или Светке. Они обе понятливые, мозг не сношающие и на ночь остаться не рвутся. Быстро и без вы*бонов обычную программу отрабатывают, словив парочку оргазмов и обеспечив тем же и меня, деньги в зубы и адье.

– Значит так, у меня сегодня деловой ужин с местным партнером по бизнесу, завтра же приглашен на выездной банкет в загородный дом поставщика древесины по поводу крестин его сына. Как ты понимаешь, твой прикид не подходит для обеих ситуаций, так что нужно тебя переодеть, раз уж предстоит изображать мою спутницу. У тебя ведь вряд ли в этой сумке парочка вечерних платьев завалялась с туфлями на каблуках?

– Не завалялись, – смущение ее выдали только еще чуть больше порозовевшие щеки, но она тут же попробовала отыграться. – И кстати, ваша охрана не удосужилась ее осмотреть. А если я сейчас ствол достану?

«А если я свой?» – чуть не ляпнул я, тут же охренев от этого взбрыка собственного мозга.

Бля, это че такое-то? Я никогда не был склонен к пошлой болтовне и уж тем более произнесению спонтанных скабрезностей едва знакомым женщинам. Тем более тем, с кем предстоит работать. Еще понимаю анекдот соленый в чисто мужицкой компании рассказать, но болтать на провокационные и околосексуальные темы с противоположным полом… Ты или трахаешь молча, качественно и до удовлетворяющего обоих результата или п*здишь не по делу, как по мне. Вот и откуда это тогда?

– Спасибо за замечание. Поставлю на вид, – пробурчал я. – Расскажите о себе, Лиза. Лет вам сколько?

Девушка прищурилась снова, будто высматривала во мне что-то или даже подозревала в чем-то, хрен поймешь, но потом кивнула, как если бы смирилась с чем-то и дернула хрупкими плечами. А я опять на секунду залип на проступившие сквозь трикотаж водолазки ключицы. Ну ведь тонкая-звонкая вся, двумя пальцами косточки сломать можно, куда ты полезла, личная охранница, епт! Тебе бы вон на каблуках порхать в мини юбчонке, попкой круглой завлекательно виляя и заставляя мужиков ронять голодную слюну. Сука, а ну лег обратно, дурень одноглазый самонаводящийся!

– Елизавета Ерохина, двадцать четыре, родилась и выросла, училась и работала здесь, за пределы области не выезжала.

– Хм… И все? – Лиза приподняла одну бровь. – Ну а как же личная жизнь? Как ваш молодой человек относится к вашему выбору работы в «Орионе»? Неужели спокойно отпустил?

Ладно, вот это вообще не мое собачье дело, но я уже ввязался в авантюру с дебильным тестом, так что стоит же разобраться, какие причины могут привести привлекательную девчонку к желанию стать личным охранником и рисковать собой, прикрывая кого-либо.

– Молодой человек, обладающий правом куда либо отпускать меня, отсутствует, – после небольшой заминки ответила Лиза.

– А без права? – Да, сука, что со мной такое? Бухлом мозг разъело?

– И без права тоже. Я пока нацелена на работу.

Ладно, давай про работу.

– А почему такой выбор деятельности, Лиза?

– Потому что за это обещали хорошо платить, – пожала она плечами.

Бабки. Все мы в них нуждаемся, но вот женщины особенно. Ради них – что угодно, из-за них они меняются, обращаясь из нежных фей в бешеных фурий, без них ты перестаешь для них существовать. Ну что же, все стало внезапно понятно.

– Любите деньги, Елизавета?

– Люблю. Правда, до сих пор без взаимности, – она вскинула голову с вызовом, но явно рвущееся с языка «А ты, долбак, разве нет?» удержала. Правильно, я ведь сейчас работодатель и тот, кто будет платить.

Хм, а походу я уже считай выиграл в споре с Боевым. Херня эта затея с девками-тельниками, херня. Девочки просто хотят денег, а не героической и увлекательной работы, и доказать это проблемой не станет, уверен.

В дверь постучали, приехал завтрак, и у меня резко поднялось настроение в предвкушении небольшого приключения выходного дня.

– Что же, давайте перекусим, Лиза, и отправимся вас переодевать к сегодняшнему вечеру и завтрашней поездке, – произнес, позволив себе ощериться предвкушающе.

Глава 4

Лиза

– Слышь, а ты че, на полном серьезе в личные охранницы к Ящеру припёрлась или это у вас такие типа ролевые игры? – отправленный вон хамоватый охранник вернулся и попытался докопаться до меня с вопросами, но мне было вообще не до него.

Твою мать! Твою мать-твою же ж мать! Это же он! Он! Тот самый опер! Лебедев! Как же я сразу не вспомнила, еще когда Боев мне общие сведения по нему зачитывал. Столько лет прошло. Забыла. Забыла все. Старательно прям забывала, стирала все подчистую. Вот и не вспомнила, просто услышав фамилию. Не редкая же. Но вот только лицо его увидела (пусть в тот момент скорее уж морду опухшую с глубокого перепоя), и сразу узнала-вспомнила-скрутило. Да так мощно, что чудом не согнулась, и его краткое «присаживайтесь» пришлось дико кстати. Ноги-то внезапно держать отказались. Еще и голос. Тот же самый, что тянул из мерзкого марева, за который тогда держалась. И цеплялась в кошмарах после.

– Ты че, язык проглотила или гонора до хрена, чтобы со мной разговаривать? – бубнел за пределами моего сознания доставучий Артур.

И как же кстати Лебедев в ванную стремительно свалил! Я хоть справиться с собой смогла, позволив жутким воспоминаниям пронестись режущим в кровь и мясо стеклом сквозь разум, и обуздать реакцию тела. Ведь захотелось вдруг сжаться в этом кресле в трясущийся жалкий комок, закрываясь от фантомной обнаженности руками и ногами, а от нависающего над душой у*бана хамовитого охранника затошнило, и одновременно появился импульс схватить первое, что попадется, и *башить, вереща срывая горло, защищаясь.

Нет опасности сейчас, Ерохина. Этот черноволосый долбоящер совсем не один из тех ублюдков. Это – роскошный номер в гостинице, а не вонючий подвал, дверь не заперта, и в нее не войдут сейчас маслено ухмыляющиеся мрази.

Все случилось одиннадцать лет назад. До моего тринадцатилетия две недели оставались как раз. Я шла домой с бальных танцев. Пять вечера, светло, люди вокруг. Уже не первую неделю болтали о том, что в городе появилась банда охреневших насильников. Девчонок, молодых женщин похищали, кого из бара, кого просто на улице, по пути из магазина или с работы, а через два-три дня они возвращались. Живые, но кошмарно истерзанные, избитые, со следами долгого жесточайшего изнасилования, одурманенные какой-то пакостью и почти ничего не способные вспомнить, кроме бесконечного кошмара измывательств сквозь муть дурмана. И что, кажется, все насилие мучители снимали на камеру.

Наша преподавательница танцев сама настояла на том, чтобы перенести занятия на более раннее время, и мама нам с сестрой твердила каждое утро, чтобы мы и близко к себе никого не подпускали. Лучше убежать с визгом, прослыв чокнутыми, чем попасть в лапы подобных тварей, которых милиция что-то ловить не торопится. Ведь шептались, что число подвегшихся надругательствам пошло на десятки, а кое-кто не сумел пережить случившееся и попал в дурку или совершил суицид. Я мамины наставления помнила, домой шла без задержек, почти бежала, настороженно зыркая по сторонам, но от судьбы убежать таки не удалось. Все случилось настолько быстро и неожиданно, что я и пикнуть не успела.

Трое парней лет по восемнадцать вывернули из-за угла и пошли за мной, ускоряя шаг, перебрасываясь пошлыми комментариями насчет моей внешности и мерзко похахатывая. Я как раз за прошлое лето вымахала выше мамы и грудь стала расти, резко лифчик понадобился. Наплевав на все, я сорвалась на бег, стремясь побыстрее оторваться, и это легко удалось, они не рванули за мной. Обрадованная, я добежала до нашего проходного двора, оглянулась на них в последний раз, ведь до подъезда осталось метров двадцать и тут же буквально влетела в сильный захват чужих рук, а к лицу прижалась тряпка с чем-то вонючим. Сознание стало стремительно уплывать, руки-ноги обмякать, а мой гаснущий взгляд зацепился за идущих как раз мимо людей. Мужчина и женщина средних лет, я их лица запомнила необычайно отчетливо и именно они мне являлись потом в кошмарах особенно часто. Даже чаще, чем размытые рожи похитителей. Потому что эти двое видели, что происходит, но отвернулись и пошли быстрее прочь. И, как узнала позже, ни о чем не заявили, никому не рассказали.

Я ни читать, ни смотреть в кино детективы не люблю. Особенно про маньяков и похищения всякие. Там ведь в сюжете почти всегда есть та самая исключительная жертва, которую спасти успевают, а у меня каждый раз нудит все и снится поганое. Так вот, я оказалась такой вот жертвой, которую спасли в последний момент от самого худшего, и это было реальным чудом и случайностью. Случайностью, а не обязательным поворотом придуманного кем-то сюжета. Просто курсанты последнего курса школы милиции – будущие оперативники проводили тотальный опрос в том гаражном кооперативе по распоряжению начальства. Дело-то становилось все более резонансным, и на него бросили все силы, какие смогли найти. Просто им чего-то там почудилось подозрительным в красной девятке с пятью парнями, въезжающей на территорию. Просто они решили проследить за ними и проверить. Наитие, чуйка, стечение обстоятельств, которых могло и не случиться.

Долбаный кооператив был огромным, сотни гаражей, девятку они почти сразу потеряли из виду. Пока выяснили, чья она и где предположительно, а потом конкретно гараж владельца, пока добежали, меня уже спустили в подвал, где ублюдки и оборудовали звукоизолированную зону для своих скотских утех. Сотовых и в помине еще не было, подмогу не вызвать, оружия у курсантов тоже не было, дверь из толстого металла заперта. До сих пор не знаю, каким образом Лебедев и его напарник смогли ее открыть, но очнулась я уже у него на руках, когда он выносил меня наружу. Губы разбитые его совсем рядом, что-то успокоительное бормочут, и завернута я совершенно голая в его пиджак. Я сразу, вот прямо вдруг осознала, что в безопасности, тут же отключилась снова. Глаза его темно-серые, тревожно и сочувственно в мои всматривающиеся, запомнила и мгновенно сейчас узнала. Нельзя не узнать, ведь я таких больше никогда не видела. И чтобы смотрел кто-то на меня хоть раз вот так, как он тогда.

Мне повезло, да. Изнасиловать меня не успели, только содрали тряпки и избили, не стесняясь пинать в живот и вообще куда придется, потому как, чуток отдышавшись от отравы, я стала драться с ними отчаянно даже в полубеспамятстве. Придушили, оттаскали за волосы по бетонному полу, орали, что если сейчас не уймусь, они меня не отпустят, а отдадут толпе голодных гастарбайтеров. Выдохшуюся и оцепеневшую от ужаса, стали привязывать, лапая и глумясь, к железной койке, на которой до меня издевались еще почти над тридцатью девчонками. Потом начали подзуживать одного урода из своих опробовать меня первым, типа у него сегодня день рождения, и я – подарок. Он расстегнул штаны и стал наваливаться, и тут появились молодые опера.

– М? – отреагировала я все же бурчание охранника, впрочем не выныривая из воспоминаний.

– Я говорю, ты в курсе, что это не по понятиям чужую поляну топтать и дорогу людям переходить, кукла?

– Да пофиг, – огрызнулась, не вслушиваясь.

– Пофиг? Че, бесстрашная, да? А ты вообще в курсе, как шефа у нас за глаза зовут? Ящером, ясно! Сожрет кого угодно и глазом не моргнет.

– Я костлявая и невкусная.

Лебедев посвежевший чуток вышел из ванной и турнул снова Артура, а я смотрела на него и вспоминала.

Потом была больница, обследования, у меня диагностировали сотряс, перелом трех ребер, запястья, о десятках ушибов и ссадин можно и не упоминать. Несколько раз приходил опрашивать следак, который вел это дело, а вот Лебедева я больше не видела никогда. Навещать он меня не приходил, а когда вышла из больницы, то выяснилось, что их курс уже выпустился и разъехался. Адрес? Какой тебе адрес, девочка, домой иди, уроки делай, нечего людей занятых отвлекать.

Ну я и ушла и принялась забывать. И вот теперь сижу, смотрю, отвечаю на вопросы того самого Лебедева, какие-то слегка неуместные, чудится, и размышляю не спросить ли его впрямую – помнит ли он о той истории. Поблагодарить. А с другой стороны… Он и так поглядывает на меня свысока с явным сомнением в том, что я что-то там умею, еще и носом ткнул в неподготовленность с гардеробчиком, хотя по факту это не мой косяк же. Если напомню ему, то вообще стану в его глазах бывшей зашуганной жертвой, которую чуть по кругу не пустили. А кто у нас в стране жертвы изнасилований в глазах большинства? Правильно, дуры, которые сами нарвались, потому что опять же дуры безголовые. Проходили, знаем. Мне вон школу тогда пришлось сменить, хоть это не сильно-то помогло, пришлось вместо танцев идти учиться драться и хреначить в лоб за каждую сказанную гадость, а то и косой взгляд.

Нет, подожду я с откровениями и напоминаниями. Потом, когда Лебедев перестанет быть моим временным боссом. Вот тогда от души поблагодарю, как и хотела сделать одиннадцать лет назад.

Глава 5

Макар

– Хреновастенько у вас с подготовкой персонала, – не без злорадства проворчал я, как только Боев ответил на вызов.