Перекресток 177-3-14

– Святой отец, святой отец! Помогите!

Мы обернулись на этот зов и узрели молодого человека, который незамедлительно бухнулся на колени и принялся лобызать край рясы Йохана.

– Что у тебя случилось, сын мой. Встань, не нужно тут полы мыть, тетя Ири и без того поддерживает достаточную чистоту.

– Святой отец, у меня умирает дедушка, и я думаю, что негоже ему отойти на тот свет без покаяния. Я отправился в церковь, но мне сказали, что вы где-то в городе. Мне ужасно неловко отвлекать вас от приятного времяпровождения, но, боюсь, дедушка может отойти в любой момент.

– Конечно, сын мой, работа превыше всего, и никакие мои плотские удовольствия не могут мешать.

Молодой человек сразу же подорвался и приготовился бежать. Йохан повернулся ко мне, явно приготовившись сказать какую-то глупость, про то, что мне надо подождать его здесь, но я успела первой:

– Вы же против, если я тоже поприсутствую? Обещаю, вести себя тихо.

– Мне кажется, это не лучшая…

– Конечно! – Воскликнул парень. – Присутствие ведьмы дедулю несомненно порадует, а исповедь все равно происходит в тайне, так что мы все выйдем.

– Пойдемте. – Сдался батюшка.

Идти пришлось довольно долго. Мы прошли по узким, но красивым улочкам и вышли к обрывам скал. Там дорога резво пошла в гору и нам пришлось попыхтеть. Сбоку был обрыв в море, так что от открывшихся перспектив в буквальном смысле кружилась голова.

– Иди ближе к скале. – Сказал Йохан. – С непривычки здесь страшно.

Хотелось фыркнуть и отмахнуться, но я послушно сдвинулась от края.

Наш провожатый шел легко, было видно, что преодолевать такие расстояния пешком для него дело привычки, в то время как я уже несколько устала. Настроенная на легкий вечер, я не брала с собой ничего, кроме горсти денег, и сейчас мне не хватало привычной тяжести сумки, куда можно было бы положить учебник и несколько зелий, которых у меня, впрочем, не было.

– Уже скоро придем. – Ободряюще произнес провожающий, с жалостью глядя на меня. От этой жалости, мелькнувшей во взгляде, я мигом приободрилась и пошла бодрее.

Вскоре дорога сделала поворот, и мы оказались в приморской деревушке. Была она не слишком большая, пожалуй, на десяток домов, но не слишком-то бедной. Дома были добротными, их окружали увитые виноградником высокие заборы. И здесь было просто море собак. Огромные, поджарые и добродушные, они тыкали мне в ладони своими носами и убедившись, что у меня нет ничего вкусного, отходили, чтобы уступить место следующему соискателю.

Наш дом оказался самым последним. Перед входом толпились родственники, друзья и сочувствующие.

– Ведьма.

– Священник и с ним ведьма.

– Чудо- то какое! Вот уж будет что внукам рассказать!

– Ему уже ничем не поможешь, так хоть отойдет по-людски.

– Да уж, не каждому такая честь выпадает.

– Благословите, святой отец! – Поклонился мужичок, обращаясь уже к нам. Йохан торопливо благословил всех желающих, которые как-то странно смотрели на меня, но пока молчали.

– Ну, где умирающий? – Спросил священник, и нас обоих провели в дом.

Дом был чистым и светлым. Я сняла свои черные балетки и теперь перебирала босыми ногами по домотканому половичку, который был выстелен дорожкой. Мы миновали светлую гостиную, где стоял большой овальный стол и часы, что при нашем приближении принялись бить семь часов вечера.

Комната умирающего оказалась такой же светлой, как и весь дом. В ней стояла простая кровать, где лежал старенький, сморщенный как печеное яблочко дедушка, и нашлось еще место для большого письменного стола, заваленного бумагами, но как-то деловито так заваленного. Словно в этом хаосе на самом деле был порядок.

– Здравствуйте, уважаемый. – Первой поздоровалась я. – Это вы тут умирать собрались что ли? А вы хорошо подумали?

– Хорошо подумал. – Отозвался дедушка. – А ты чьих будешь?

– Ведьма я новая. – Представилась я, подходя ближе. – А вы с чего вдруг помирать- то собрались?

– Время пришло. – Туманно ответил дед и попросил оставить его со священником наедине.

Мы послушно вышли.

– Проклятье над ним витает. – Всхлипывая вздохнула женщина с толстой косой, сколотой на затылке в гульку. – Понимаете, он ведь моряк. Жизни своей без моря не видит, а тут был шторм и к нам прибило корабль. Отец один из тех, кто помогал тем, кто на том корабле выжил, но одному постояльцу показалось, что отец не с добрыми намерениями к нему приближается и выдал, мол стоит тебе выйти в море, как приберет тебя морской дьявол к себе.

– Глупость какая. – Поморщилась я. – И я так понимаю, он умирает, потому что на днях не выдержал и сходил в море.

– Не сходил, а вышел, но в целом, уважаемая ведьма все поняла правильно. – Заметил мужчина, судя по всему муж дочери старика.

– Ага. – Я кивнула. – А проклятье-то точно есть?

– Мы уверены, что есть. Тот человек был очень похож на колдуна.

– Чем?

– Он был в черном.

– Если я надену сиреневое платье, думаю, я все равно смогу колдовать. Кстати, вечером, обязательно проверю. – Кивнула я своим мыслям. – Но вообще любовь к черному цвету не показатель.

С этими словами я решительно распахнула дверь и вошла в комнату, где происходило таинство исповеди и причастия.

– Простите, святой отец. – Легко произнесла я, когда на меня оглянулись. – И, вы, дедушка, тоже простите. Но можно я на вас посмотрю?

– Негоже женщине отказывать, посмотрите. – Кивнул дедушка.

Я сосредоточенно рассеяла зрение, как прочла вчера в учебнике и уставилась на появившийся ореол вокруг его фигуры. В районе печени был какой-то сгусток темного цвета, и я сделала руками движение, словно хотела убрать его. Раза со второго сгусток посветлел и пропал. Но сколько я не всматривалась в район головы, ничего похожего на проклятье я не видела. Попутно я про себя пожелала деду здоровья и долгих лет жизни, после чего произнесла вслух:

– В общем, дедушка, боюсь разочаровать ваших наследников, но, по-моему, похороны отменяются.

Дедушка прислушался к своим ощущениям и подпрыгнул на кровати.

– Бабка, неси мою тельняшку. Ой, простите, святой отец, но я все грехи уже рассказал.

– Благословляю, сын мой. – Серьезно произнес Йохан, хотя этот «сын» по возрасту годился ему в дедушки.

Комнату тут же наводнили домочадцы старика. Деду с поклоном подали тельняшку и штаны, а после, едва одевшись, тот выбежал из комнаты.

– Может быть пока чаю? – Предложила женщина. – Вы не переживайте, даже если он убьется сейчас, мы не будем иметь к вам претензий.

– Если и убьется, то не потому, что подвело здоровье. – С уверенностью, которой совсем не чувствовала ответила я. – У дедушки отменное здоровье, и никакие проклятья над ним не довлеют. Но это не означает бессмертия, и ноги руки у него ломаются, как у простых людей.