Отражение. Зеркало войны
Брат Воинственный, помоги! А нет, так я и к Восьмилапому обратиться не побрезгую, хоть где, да не откажут! Нам позарез нужно выскользнуть из окружения и оттянуть на себя врага. И мы это сделаем!
Коснуться образка на груди – и вперед. Только вперед.
Рид дождался последней телеги и присоединился к пехоте. Вот так, нога в ногу, тихо-тихо, оружие обмотано грязными тряпками – меньше шума будет, да и блеск ни к чему. И – вперед.
Ночь кричала совой, подтверждая, что дорога свободна. Молодец, Станс.
Какая там инстанция помогла, высшая или низшая – неизвестно, но отряд Рида выскользнул из окружения и направился в сторону Дорана.
Тревога поднялась, но спустя два часа. Когда какому-то избыточно бдительному степняку (конское копыто ему в… инициативу!) пришла в голову мысль проверить патрули.
Обнаружив дохлых часовых, степняк взвыл так, что услышала вся округа.
Услышал и Мурсун. Примчался как был, в одних шароварах, даже без сапог, по закону подлости вляпался в навоз (лошади, они так, где идут, там и идут), выругался и дал команду «на штурм».
Штурмовать оказалось некого.
Холм был пуст, разве что навоз остался, ну и так, по мелочи. Бинты, сломанные стрелы, затоптанные костры…
Кал-ран взвыл еще громче подчиненного, понимая, что с ним сделает каган.
И заорал собираться. Благо рассвет, не ночь-полночь. Срочно!!! Разослать отряды по следам, выяснить, куда он ушел, проследить, задержать!!!
Вот ведь гад!
Нет бы честно сдохнуть, а он? Одни проблемы!!!
Увы, одно дело сняться с места отрядом в триста человек, а другое – пять тысяч. Даже с большой убылью.
У Рида-то была регулярная армия, в которой люди понимали, что такое приказ и как его надо исполнять (молча и бегом!). Степняки этим похвастаться не могли, зато…
* * *В войске не хватились ни Ифринского, ни его друзей. Не те величины.
Ну гвардейцы. И что? Не одни они гвардейцы, а под слоем грязи там уже всем плевать, пехотинец ты, нет, благородный, простолюдин… Да хоть Восьмилапый! Лишь бы оружие держать умел, а что восемь лап, так это и лучше, больше поместится.
Зато степняки…
Презрительно относиться к ним было большой ошибкой со стороны Ифринского. Пусть они моются не каждый день, ну так что? Где вы в степи много воды видели? Там это драгоценность.
Зато как они следы читают!
Вот и обнаружили, что примерно десять человек ушли в сторону…
А зачем?
Нельзя ли их догнать и это выяснить?
Как оказалось – можно.
Ифринский с приспешниками честно сопротивлялись, когда их настигли, и даже убили человек пятнадцать. А потом их просто повязали арканами и так, на арканах, потащили за лошадями.
Хоть так утешить кал-рана Мурсуна.
Надо сказать, они не прогадали.
* * *Кал-ран Мурсун как раз орал на подчиненных, требуя собираться быстрее… ЕЩЕ БЫСТРЕЕ!!
СЕЙЧАС!!!
Но против такой радости не устоял.
– И кто это тут у нас?
Роман гордо сплюнул на землю, за что так же молча получил в печень от степняка, стоящего рядом, и скорчился в позе червяка-мученика. Эрон оказался умнее и строить из себя героя не стал. Бежали от степняков, не удалось, попали им в руки… что ж теперь?
Изворачиваться надо.
Жить хочется.
– Я – Эрон Шорский. Это мои друзья, Роман Ифринский, – кивок, – и Виктор Лейнский. Мы знатные люди, и наши семьи богаты. Вы можете получить много денег за нас.
Мурсун ощерился.
– Посмотрим, птичка. Но чтобы мы начали переговоры, чтобы остаться целым и уйти на своих ногах, ты мне сейчас споешь.
– О чем?
– Обо всем, птенчик. Обо всем. Сколько вас, откуда…
Эрон и не подумал запираться. Он у себя один, а голым задом в костер или мордой лица в клетку с крысами… неуютно как-то. Спасибо, наслушался рассказов о том, что степняки творят со своими пленниками, теории хватило.
Мужчина пел соловьем, рассказывая и про Рида, и про Доран. Единственное, о чем он умолчал, – про Равель и идущего на подмогу Иллойского. Не из героизма, а чтобы оставить себе шансы. Мало ли…
Его слова подтвердили сначала Роман, а потом и Виктор. Мурсун подумал немного…
Что ж, Доран – так Доран. Хотя по следам и так все понятно. Жаль, обогнать Торнейского по дорогам не получится – Интара, с-стерва.
В болотистой местности, с прихотливо извивающейся рекой, лучше всего было передвигаться по воде. А по дороге…
Можно. Только кругаля втрое дашь.
Рид шел прямо через лес, ну так у него людей меньше и животных. Проще пойти за ним и нагнать у Дорана.
А эти предатели…
Мурсун с удовольствием разорвал бы их конями, как положено в Степи. Собаке – собачья смерть, и простите, песики, что вас сравнили с такой мразью, как предатели. Останавливала нехватка времени – раз. Ну и…
Каган их догонит и будет весьма недоволен. Вот и предъявить ему пленников, пусть срывает зло на них. Все одно – не жалко.
Так что…
– В обоз их, и стеречь. Кагану покажем.
Кан-ары быстро сообразили, что происходит, и закивали.
Да. В обоз.
И беречь, беречь… во всяком случае – пока, в хозяйстве пригодятся. А потом как каган решит.
И – вперед!
Выступаем! Надо догнать Торнейского, пока нас каган не догнал! А то и пленники не помогут.
Глава 7
Матильда Домашкина– Утро начинается, начинается-а-а-а-а-а…
Спать хотелось – зверски. В пожилом возрасте проблема уснуть, в молодом – проснуться. Но – чашка кофе, половина из которой выплеснулось на руку, потом одежда, потом массаж всего организма (особенно достается ногам в общественном транспорте), короткая пробежка до работы – и вуаля!
Куда и сон девался?
На работе пока еще никого не было, так что Матильда занялась кофе.
Антон явился первым.
– Привет!
– Доброе утро, Антон Владимирович.
– А мы не перешли на «ты»? Вчера?
Мария-Элена, перехватившая управление, невинным взглядом дала понять, что вчера ничего не было. Или не с ней. Или у нее потеря памяти.
Бывает.
Антон нахмурился и присел на край стола. Матильда привычно восхитилась силуэтом. Малена только вздохнула.
Почему все так складывается? И те, кто тебе нравится, не обратят на тебя внимания? Или обратят, но не то. Не такое, как ты хочешь.
Обидно…
– Давид тебя до дома довез?
– Да.
– Надеюсь, лишнего он себе не позволял?
– Господин Асатиани вел себя как джентльмен. – Малена откровенно не понимала, к чему вопросы, но…
«Ревнует?» – предположила Матильда.
«Да быть не может!»
«А почему?»
«У него эти… Юля-Диана-Ирина-Карина».
«И что? Малечка, это закон жизни, пока ты никому не нужна, ты никому и не нужна. Появится хоть один парень – и все остальные тут же обратят на тебя внимание. Факт».
Антон кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Малена… У меня к тебе вопрос.
– Да, Антон Владимирович?
– Так получилось… – Шеф выглядел даже чуть смущенным. – Я купил для мамы два билета на «Летучую мышь», у нас гастроли приехали, Пермский драмтеатр, кажется… а у мамы зуб разболелся. Билеты на сегодня, пропадут ведь…
Малена смотрела, чуть приподняв бровь.
– Может, пошли сегодня в театр?
– Я?
– Ну, раз я тебя приглашаю?
Малена вздохнула.
– Антон Владимирович, я на вас работаю. Это неэтично.
– Мне тебя уволить?
– Нет. Пригласите Юлию Павловну, она будет рада…
После вчерашнего – почти повисло в воздухе.
– Не пойдешь? – рыкнул Антон, соскакивая со стола.
– Простите. Это неправильно.
Шеф хлопнул дверью кабинета.
Малена кое-как выползла из-за стола и удрала в туалет. Хотя бы на пару минут.
Неромантично?
И плевать! Зато можно закрыться в кабинке, упасть на унитаз (не для черных дел, а скорби ради) и предаться отчаянию.
– Тильда, вот почему все – так?
– Ну как – так? Малечка, не грусти! Мужчина ревнует, мужчина перетягивает тебя на свою сторону…
– Но я-то не могу этого принять.
– А правда – почему?
Малена так удивилась, что даже отчаяние куда-то пропало.
– Ты не понимаешь?
– Он нравится тебе, ты заинтересовала его, почему бы не прогуляться в театр? Тебя это ни к чему не обяжет?
– Так ведь не в обязанностях дело! Тильда, милая, это будет такая ловушка…
Матильда продолжала недоумевать. Малена демонстративно спустила воду, вышла, посмотрелась в зеркало.
Нормально, разве что щеки чуть покраснели… пудреницу, что ли, с собой носить?
– Не вздумай!
– Почему? – искренне удивилась герцогесса.
Да, косметика в ее времени не приветствовалась, но здесь-то все нормально? И разнообразно, реклама просветила…
– Прыщами покроемся. Я потом расскажу.
– Почему не сейчас?
– А кто мне объяснит про подставу?
Малена фыркнула, возвращаясь к нормальной окраске.
– Две причины. Даже три. Первая – Давид. Вчера я была заявлена как его девушка. Если меня тут же увидят с Антоном, будут воспринимать…
– Как флюгер. Поняла.
– Да. Ты это называла… кофедавалка?
– Да. Вторая причина? Вдруг вас и не увидят?
– Увидят. Наверняка – город маленький, не те, так эти. Антон личность заметная…
– И половина баб города знает его на цвет, вкус и… щуп? Ощупь?
– Не опошляй. Тебе не идет.
Матильда фыркнула, но дальше ерничать не стала. Ладно, перебьется.
– Вторая причина как раз эта. Мать Антона и его женщины.
– М-да, отмахиваться замучаемся. А третья?
– Это неэтично. Ты сама меня учила – не гуляй, где работаешь, не работай, где гуляешь. Было?
Матильда зависла.
Ну да. Учила. Она – Малену, а ее – бабушка. Наш мир несправедлив, и сексистов, или кого там как называть, в нем – выше ушей.
Мужчина может покрыть хоть всех женщин, которые с ним работают, и воспринимать это будут одобрительно. О, какой у нас жеребец!
Если женщина позволяет себе на работе что-то подобное (да хоть бы и один роман) – ее воспринимают как продажную девку. И карьеру она сделала тем самым местом, и гнать ее надо, пока тут коллектив морально не разложился. Красиво это звучит, некрасиво – не важно. Работает эта теория во всех учреждениях, от администрации президента до курятника.
– М-да…
– Слухи, сплетни, и получится у меня… у нас такая репутация, что даже в публичный дом не возьмут. Разве что по блату.
Матильда от души расхохоталась. Потом подумала.
– Вот козел!
– Он мог просто не подумать, – выгородила Малена Антона. И даже не сомневалась, что так и было. Одна норма морали для мужчин, вторая для женщин. Так же, как разная физиология и анатомия. Жизнь…
Можно бунтовать. А есть ли смысл? Вон, феминистки допрыгались, пришлось женщинам профессии шпалоукладчиков и каменщиков осваивать. Не хотите камушки потаскать?
Тогда думайте, прежде чем требовать. А то, может, к правам еще и обязанности прилагаться будут?
– И что? Мы теперь не можем выйти ни с кем, кроме Давида?
– Можем. Только выглядеть этот человек должен так… ну ты понимаешь?
– Чтобы Давид оказался на его фоне супермачо и вне конкуренции?
– Примерно.
– Вопрос на сто баксов.
– Тильда!
– Но где такого взять?
– Понадобится – разберемся. А пока можно жить спокойно.
На том девушки и сошлись, возвращаясь за стол.
Обидно, конечно. Гастроли, всего неделя в городе, а они в театр не попадут. Ну и ладно!
Можно посмотреть шикарную экранизацию Яна Фрида с братьями Соломиными, Удовиченко, Видовым, Дмитриевым… Сколько лет летучая мышка Фрида вне конкуренции? И еще десять раз по столько же будет! Точка!
Малену это утешило.
Ненадолго, правда, озверевший Антон так завалил ее работой, что дышать удавалось через раз. На звонок сотового – и то на третий раз ответила.
– Да?
– Привет, Малена! Это Сергей!
– Привет. Что случилось?
– Да ничего… приходи сегодня…
– Сережа, у меня работы – по самые ушки.
Малена даже не заметила, как включился огонек селектора.
– А я тебя не петь приглашаю, по понедельникам все равно невыгодно.
– А куда?
– К нам драмтеатр приехал на гастроли, знаешь?
– Знаю, Пермский. Всего на неделю…
– Хочешь на «Летучую мышь» сходить?
– Эм-м-м…
– У меня друг… короче, нас могут провести бесплатно. На галерку.
– Здорово…
– Места, правда, будут стоячие… может, и сидячие потом найдем, но потом.
– Пускай.
– Согласна?
– Да. Во сколько идем?
– Начало в семь, предлагаю полседьмого встретиться у драмтеатра, знаешь, где фонтан?
Матильда знала.
– Буду.
– Вот и отлично. Пока!
– Пока…
Малена отключилась, и не заметила, как погас огонек селектора.
А Антон сжал кулаки. Кто звонил – он не понял. Но про Пермский драмтеатр уловил. С ним, значит, неэтично! А с кем – этично?
Ну-ну… Посмотрим.
Недолго думая Антон набрал телефон Юлии Шавриной. Почему бы не последовать хорошему совету? Юлю пригласить? И приглашу, и посмотрим, с кем ты придешь, зар-раза!
Что за наглая девчонка?!
Слов нет, и зла не хватает.
Отчего такая реакция, Антон и не задумывался, вот еще! Его это раздражает, вот и все! Выдернуть как занозу – и забыть. Точка.
Задержать, что ли, эту паршивку на работе, чтобы она опоздала?
А почему бы нет?
Антон прикинул, сколько Малене добираться до дома.
Ага, отлично. Вот в шесть он ее и отпустит, дело найдется.
Будешь знать, зараза, как мне отказывать!
* * *– Гад!!!
– Сволочь!!!
В кои-то веки девушки были полностью согласны. И относились эти весьма нелестные думы к Антону Великолепному, чей светлый образ слегка потускнел в глазах герцогессы.
А как назвать человека, который вас продержал до последнего на работе? И домой вы теперь никак не успеваете, а идти в театр – так?
Матильде бабушка вбила в голову, что театр – это место, куда распустехой не ходят. То есть – никаких джинсов, футболочек, коротких юбочек, вид должен быть исключительно парадный. Платье, на худой конец – брючный костюм.
Ладно, можно обойтись без укладки волос по случаю будничного дня, сейчас она по ним пару раз феном пройдется в туалете – и нормально. Но вот одежда…
Положения не исправил даже звонок, который она сделала, подкрашивая второй рукой глаза чуть поярче. Все же есть разница между дневным рабочим и вечерним театральным макияжем.
– Сережа, ты в чем будешь?
– Малена, мы тут вшестером, студенческая компания, поэтому можешь с одеждой сильно не выделяться. Джинсы или что-то такое…
Или что-то такое…
В том-то и дело, что на Малене сейчас были джинсовая юбка чуть пониже колена, блузка и светленький пиджачок. Симпатично, но приличные девушки в таком виде в театр не ходят! От слова – никогда!
Антон уже ушел. Гад!!!
Матильда посмотрела на часы.
Пятнадцать минут седьмого. И тут… у нее возникла ИДЕЯ!
В каком городе нет трикотажной фабрики? Или в городках рядом, на худой конец?
Где находится местный фирменный магазин – Матильда знала. И находился он аккурат в пятнадцати минутах ходьбы.
То есть…
Она ничего не потеряет, если туда заглянет. А если ничего и не найдется… Прости, бабуля, не всегда получается сделать так, как правильно. Иногда приходится обходиться подручными средствами. Все не джинсовый комбинезон в стразах и не шорты с майкой.
– Думаешь, там будет что-то интересное? И дешево? – засомневалась Малена.
– Уверена, – отмахнулась Матильда. – Понимаешь, коллекции продаются, и остается то, что не взяли. Последний экземпляр, или неходовой размер, или страз отпоролся, швы разлезлись, дырку зацепили – да мало ли мы с бабулей так покупали. И неплохие вещи, и достаточно дешево. Если что – там купим, там и переоденемся.
– А куда мы свои вещи денем? Не идти же в театр с пакетом? Это как-то… неправильно?
– А по дороге пристроим, – ухмыльнулась Матильда. – Тут круглосуточный гипермаркет есть, помнишь?
Малена помнила, даже продукты там покупала вместе с Матильдой.
– И что?
– Оставим шмотки там, в камере хранения. На пару-тройку часов можно, а обратно пойдем – и заберем.
Герцогесса задумалась.
– Странно как-то…
– А что – у нас есть выбор? – Матильда вытянула феном последнюю прядь и критически оглядела ее. Потом собрала волосы заколкой в высокий хвост.
– Нормально?
– Вполне, – одобрила Малена.
– Тогда – вперед!
* * *Сорвались девушки рысью. И даже уложились в десять минут вместо пятнадцати, благословляя удобную обувь на низком каблучке. Трикотажка была еще открыта, когда Матильда ракетой залетела туда и принялась перебирать вещи со скидкой.
Продавцы смотрели пару минут, потом одна из них подошла и вежливо кашлянула рядом.
– Вам помочь?
Матильда улыбнулась.
Вежливость и только вежливость, ее так мало достается на долю продавцов. В лучшем случае – не обхамят. А ведь все мы люди, все мы человеки…
– Здравствуйте. Да, помогите мне, пожалуйста…
– Что случилось? – В глазах полноватой женщины лет сорока с бейджиком «Марина, консультант» проявилось сочувствие.
– Идиотская ситуация. Срочно нужно платье на меня, что-то не слишком яркое, попроще…
Марина кивнула. Кажется, такие героини, как Малена, к ней залетали регулярно, успели примелькаться и даже поднадоесть.
– Повседневное или что-то еще?
– Повседневное, но достаточно нарядное. Если что-то такое есть, – добавила девушка, не сильно надеясь на удачу.
Продавщица задумалась. А потом…
– Вы знаете, есть у меня одна идея… Вот, посмотрите.
Вешалку с надписью «Брак» Матильда пролетела. Некогда ей сейчас возиться с исправлением дефектов. Но продавщица уверенно вытащила со стойки платье, в которое девушка влюбилась мгновенно – и наповал.
Очень простое.
Классический силуэт, обтягивающий верх, небольшой вырез у горла, юбка-солнце. И все это великолепие темно-синего цвета. Материал, конечно, синтетика, но такая уютная, просто льнущая к рукам – меньше мяться будет.
– А цена вопроса?
– Триста пятьдесят рублей, – заговорщически улыбнулась продавщица.
– В чем подвох? – уточнила Матильда.
– Смотрите… Их много было, но все разобрали. А это мало того что последнее осталось, так еще и вот! – палец продавщицы ткнул в искомое «вот».
Брак оказался достаточно простым. Пояс, который был у платья, совершенно не годился. Пряжка выглядела так, словно ее кислотой облили, да и сам пояс – широкий, тканевый, того же цвета, что и платье, смотрелся не очень хорошо. Нитки из него вылезали местах в шести, и вид портился капитально.
– И только пояс?
– Да.
Малена думала недолго.
– Померить можно?
В примерочной девушка быстро скинула юбку с блузкой и надела платье. Село как влитое.
Пояс?
Долой его!
Черт, пришит…
Вот почему они его в брак записали. Если отпарывать, то там от ниточек могут отверстия остаться, потом что-то пришивать… дешевле не связываться, а спихнуть по дешевке.
«Спокойно, это дело трех минут!» – Матильда решительно затянула пояс на платье. И так вышла из примерочной.
– Я его беру. Можно прямо в нем пойти?
– Разумеется.
– И спасибо вам огромное! Вы просто чудо, вы меня так выручили, если б вы знали…
– Да не за что!
Продавщица ответила улыбкой на улыбку.
Платье пробили мгновенно. Малена взглянула на часы, накинула пиджак – светлый, он отлично подходил к платью.
– Половина. Пять минут еще есть…
– Да, – согласилась Мария-Элена. – Но… как?
Эти пять минут были потрачены в гипермаркете. Чтобы сдать вещи в камеру хранения, а потом выйти через одну из касс, не попадаясь на глаза охраннику.
И чтобы заглянуть в туалет.
Что носит с собой практически любая девушка? Да ножнички! Маленькие маникюрные ножнички, чтобы, например, ноготь сломавшийся отстричь. Или нитку. Или… мало ли в жизни ситуаций?
Матильда не была исключением. Она с собой носила целый перочинный нож, и там были пилочка для ногтей, кусачки, собственно ножик и ножнички.
Солдаты-срочники одеваются медленнее. И раздеваются тоже.
Платье снять. Прямо как есть, ножничками, пройтись по швам на поясе, благо эта пакость притачана всего в трех местах, зато надежно.
Постарались!
Малена быстро распорола нитки. Вот уж навыками рукоделия владели обе девушки.
Пояс полетел в сумочку, платье вернулось на девушку… теперь пиджак сверху, поглядеться в зеркало… отлично!
Кому-то не стоило бы носить платье подобного фасона без пояса. Но на Малене оно сидело просто отлично. Есть преимущества в ее образе жизни, есть. Не растолстеешь при всем желании.
И не во вкусах дело, и не в моде – у всех разное телосложение, разные фигуры, разный обмен веществ. Кто-то щепка, кто-то плюшка, это жизнь, это нормально. Просто – на худых больше фасонов можно подобрать. Ориентируются-то кутюрье не на нормальных женщин, а на палку – ту драпировать проще и выглядит она в драпировке лучше.
Здесь и сейчас Малена этому искренне радовалась.
Украшения?
Ни к чему. Цепочка на шее есть, в вырезе ее видно, этого достаточно.
Вперед!
* * *У театра она оказалась без десяти семь.
Чудо?
Практически чудо.
Сергей уже ждал ее с компанией из четырех парней и еще одной девушки.
– Привет!
– Привет, Малена! Классно выглядишь!
Малена ухмыльнулась про себя.
– Я старалась.
– Ребята, знакомьтесь, это Малена.
– Очень приятно – улыбнулась девушка, стоящая неподалеку от Сергея. Ребята закивали вразнобой.
– А это Петя, Дима, Олег, Витек и Ксюша.
– Я тоже рада знакомству, – согласилась Малена.
Ксюша прищурилась, глядя на нее: «Что ты за птица? Это моя компания!»
Малена ответила выразительным взглядом и примирительной, извиняющейся улыбкой: «Согласна. Но уж очень в театр на халяву хочется. Потерпишь?»
И первая отвела глаза в сторону, признавая, что это не ее компания и не ее ребята. Ксюша поняла все правильно и улыбнулась.
– Все не одна среди вас буду. Малена? Красивое имя…
– Ксения – тоже. И редкое такое…
– Сейчас народ схлынет, и Васька нас проведет по знакомству, – Сергей заговорщически улыбнулся.
Малена тряхнула хвостом.
– А вы вместе учитесь?
Что такое светская беседа и как ее поддерживать, герцогессе объяснять не надо было.
Ребята действительно учились вместе, хотя и на разных курсах. Ксюша была девушкой Димы, все остальные – сами по себе. А в театре у них работал друг. Называлось это «работник сцены» или как-то так, а в просторечии – подай-принеси-пошел-вон, обормот, это ты во всем виноват!
Этот приятель и впускал их на галерку, туда, где стояли осветительные приборы. В антракте, выглядев свободное место, можно было перебраться на него.
Руководство театра было в курсе, но смотрело сквозь пальцы. Чего уж там, и должность не лучшая, и зарплата, и вообще – лучший работник тот, которого есть за что уволить.
За разговорами Малена и не заметила, как проплыл в театр Антон под руку с Юлей Шавриной. Антон, правда, ее заметил, но подходить не стал.
Будет еще и время, и момент…
* * *Нельзя сказать, что на балконе было удобно. Но сцену видно, музыку слышно. Малена нагло сняла туфли, чтобы не переминаться с каблука на носок, и сосредоточилась на действии.
Матильда посторонилась, уступив место подруге. И герцогесса растворилась в музыке.
Если у Сергея и были надежды на флирт, он их затоптал лично, не дождавшись никакого отклика. Герцогесса его даже не заметила. Ни кашля над ухом, ни прикосновения к локтю, ни какой-то фразы…
Она вся была там, где Генрих Айзенштайн с господином Фальком лгали Розалинде и подбивали на то же самое Адель.
Сергей? Нет, никакого Сергея там не было, сценарием не предусмотрен…
Ребята-музыканты переглянулись, оценили глубину отключки девушки, и тоже сосредоточились на сцене. Эта явно не ради флирта сюда пришла, у нее дело есть! Важное! Она музыку слушает, вот и они – тоже. Ксюша успокоилась окончательно, поняв, что Малене в принципе нет и не будет дела до ее парня. Вот и отлично.
Малена смогла прийти в себя только в антракте.
– Как же красиво! Невероятно!
Оркестров такого формата в Аллодии тоже не было.
– Вдохни, выдохни и успокойся! – Матильда поддерживала подругу, как могла. – Пошли кофе глотнем?
В конце концов, это почти традиция. В антракте прогуляться по фойе, по залу, посмотреть на портреты артистов, почитать о них… Маленькой Матильде бабушка лимонад покупала, а сама пила кофе. Спиртное бабушка Майя не уважала, и бутерброды тоже, это же театр, а не трактир, но выпить пару глотков воды в перерыве? Надо!
Мария-Элена согласилась с Матильдой, что традиции должны жить.
За кофе собрались все ребята. И еще – у них с собой были печеньки. Прямо в сумочке у Ксюши.
Девушка щедро поделилась ими с Маленой. Шутку про сторону зла герцогесса сразу не поняла, но улыбнулась и печеньку взяла. Поблагодарила, предложила Ксюше свою заначку – шоколадку из сумочки, и мирный договор был подписан.