Маруся. Провинциальные игры

Нам до обеда хватало, но маман привыкла не к такому, это ясно.

– Что еще нужно?

– Что-нибудь сладенькое. К примеру, пироги.

– Пирогов не будет, – отрезала я. – Что случилось?

– Я так волновалась, ТАК ВОЛНОВАЛАСЬ!!!

Мне минут пятнадцать рассказывали о своих волнениях, прерывая повествование громким чавканьем. И подвели итог:

– Наверное, мне стоит к вам переехать.

Ваня чуть со стула не упал. Я нашлась первой.

– Матушка, а как ваша личная жизнь?

– Так с мужем и переедем…

– С мужем?! – Петя взвыл так, что Нил зашипел во сне. – Ты вышла замуж? Мам?

– Выхожу. Мне Демьян Петрович предложение сделал.

– Будете жить у мужа – или у вас?

Маман захлопала глазами.

– Машенька, ты ведь осталась одна. Тебе нужна компаньонка, и кто может быть лучше меня? Родной-то матери!

О том, что я все-таки княжна Горская, маман запамятовала начисто.

– Баронесса Ахтырская, разумеется, – ответила я.

Маман скривилась, но крыть было нечем. Все же…

– Чужой, посторонний человек!

– Этот разговор в любом случае преждевременен, – отмахнулась я. – Мой траур будет длиться еще около года, а то и больше. Все это время я не выезжаю и никого не принимаю – за исключением официальных случаев. Вот как с крестинами. Так что компаньонка мне не нужна. А потом посмотрим.

– На крестины ты меня не позвала, – надулась маман.

– Извини, – отозвалась я.

Не позвала. И приняла меры, чтобы маман не явилась. Вот уж кого я не хотела демонстрировать миру! Поймите меня правильно, она живет в своем доме, делает что захочет, я даю ей деньги, фактически она сидит на моей шее. Я взяла на себя все заботы о ее детях. Я решаю любые проблемы.

Но все перечисленное не означает любви. Или даже желания пообщаться. Я обещала Маше Синютиной не оставлять ее родных, я выполнила свое обещание. Даже если мне хочется матушку головой в унитаз помакать.

И уж конечно, я не стану жить с ней под одной крышей.

Это я и постаралась вежливо донести до маман. Та удалилась, весьма обиженная, а я кивнула Ване.

– Возьми у меня из шкатулки с деньгами четвертную и бегом к Елпифидору Семеновичу.

– Маш, зачем?

– Узнать все о будущем отчиме. Кто, что, как, где – ты понял?

– Да. Думаешь, надо?

Думаешь?

Да я была в этом уверена!

Баронесса примчалась ко мне на следующий же день. Визиты обычно наносят с одиннадцати утра, вот в одиннадцать она и примчалась. Посочувствовала, расспросила меня о происшедшем и рассказала последние новости.

Как оказалось – Благовещенский не стал хлопать ушами. Он отправил людей на дорогу, по которой я ехала.

Все было на месте, именно такое, как я описала.

Мертвые казаки.

Мертвые убийцы, правда, числом шесть.

Мертвые птицы. Животные. Вот с насекомыми вышло как-то иначе, видимо просто внимания не обратили.

Да и черт с ними, с мухами и блохами! Я понимаю, что это важная часть экосистемы, но – не получается у меня сочувствовать тараканам. А вот почему шесть человек, если было восемь?

Ответ я знала.

Те четверо, которые остались впереди, поняли, что произошло. И когда мы уехали, они увезли своих подельников. Не всех.

Почему двоих? Да потому, что через них могли на кого-то выйти.

Черт!

Вот что мне стоило хоть посмотреть на убийц? Хоть внешность знала бы! Но и в голову не пришло! Хотя меня никто и не обвинял. Все, наоборот, поражались моему мужеству и выдержке. И сочувствовали.

А я сидела дома и составляла списки.

Я не Холмс! Но как-то же можно выцепить эту гадину? Наверняка!

Андрей Васильевич мне рассказывал кое-что, Храмов тоже, что-то можно вытащить и из газет… в конце концов, я ребенок двадцать первого века! А если нас чему и учит этот безумный век, так одному.

Работать с информацией.

Ее потоки льются ежедневно, ежечасно, они просто уничтожат неподготовленного человека. А мы с ними справляемся. И ведь не жалуемся! Как-то извлекаем нужное, структурируем… почему не попробовать и тут?

Я ожесточенно листала «Альманах», когда прибыл отец Александр.

– Проси, – распорядилась я служанке и принялась приводить себя в порядок. Поправила воротник на платье, убрала выбившуюся прядь волос. Еще раз бросила взгляд в зеркало.

Темно-синее платье. Ни вырезов, ни разрезов, все закрыто. Такого густого оттенка, что кажется черным при правильном освещении. Белое кружево воротничка и манжет. Простое, без лишних изысков. Волосы уложены в обычный узел. Из украшений – маленькие сережки и цепочка с крестиком. И та под платьем, так, сама цепочка виднеется, а крестик уже нет.

Скромно, достойно, аккуратно.

Отец Александр оглядел меня с явным одобрением. Особенно когда я склонила голову и подошла под благословение.

– Мир вашему дому, дитя мое. Как вы себя чувствуете?

– Не слишком хорошо, – честно призналась я. – После вчерашнего.

– А дети?

– Со мной был только старшенький, – я бросила взгляд в угол.

Нил играл на ковре. Андрюшка спал в своей люльке. Расстаться с детьми я сегодня просто не могла. Они как-то успокаивали.

– Слава Богу, вам удалось спастись.

Я перекрестилась.

– Батюшка, а что стало известно про моего супруга? Вы же помните… с отравлением?

Отец Александр нахмурился.

– Вам не доложили?

Я развела руками.

Честно говоря… да не докладывал мне никто! Стопроцентно, доложили генерал-губернатору. А я-то кто? Всего лишь вдова Храмова. Да, у меня есть деньги, но статус – «вдова», это не «жена генерал-губернатора». Кто и что мне расскажет?

И как?

У меня же траур, я никого не принимаю. Допросами нарушить мой покой полиция, видимо, побоялась: хоть и вдова, а дочь князя, не хвост собачий! Вот и получился информационный вакуум. Я была не в претензии, но знать хотелось бы.

– Нашли человека. Это некто Лидия Иволгина.

Мне это имя о чем-то говорит? Ни о чем.

– Кто это?

Отец Александр вздохнул и развел руками. И, кажется, даже чуть-чуть покраснел.

– Ваш муж дружил с ней. Достаточно долго.

Я медленно кивнула. Ну, оно и понятно. Кого-то ж надо того-с. И лучше содержать одну любовницу, чем посещать публичные дома. Оно и дешевле, и для здоровья полезнее будет.

– Потом Сергей Никодимович заболел. Но в завещании упомянул даму и щедро отблагодарил.

– Он был благородным человеком, – медленно произнесла я.

Отец Александр посмотрел на меня, кивнул, мол, мы друг друга поняли, и заговорил чуть более свободно.

– Уже после вашей свадьбы они встречались. Беседовали, только беседовали, поверьте мне…

Я махнула рукой. Да и спали бы, что это для меня поменяет?

– Батюшка, Сергей Никодимович был мудрым и добрым человеком. Он не бросил бы старых друзей.

Отец Александр окончательно расслабился.

– Когда вы родили, она испугалась, что завещание будет переписано. Ну и…

– Отравила моего мужа?

– Он был у нее накануне. Поделился известием.

– И ему подлили яд?

– Да, Мария Ивановна.

Я прикусила губу.

Вот… как хотите! Чем часто травились, насколько я помню? Свинцовыми белилами, серными спичками, мышьяком, крысомором… тем, что было рядом, близко, под рукой и несложно достать. А аконит?

Или что там из растительных ядов? Он применяется в косметологии?

Вот не думаю…

Так откуда он взялся? У меня, к примеру, бутылочка с ядом в секретере не стоит, мало ли кто на огонек заглянет? А я тут и всегда готова!

Как-то странно это.

Что я и сказала священнику. Но – увы. Отец Александр так не думал. Мало ли? Она могла и давно задумать злодейство, вот яд и прикупила. Вечно мы, женщины, все усложняем!

– И что стало с госпожой Иволгиной?

– Казнили, конечно, – искренне удивился поп.

Я едва не чертыхнулась вслух. Последнюю ниточку оборвали, гады! Вот как так можно?

– А ее на сфере истины проверяли?

На меня посмотрели крайне удивленно.

– Это достаточно дорого. Зачем такие сложности, Мария Ивановна?

– А если ее кто-то научил? Или науськал?

– Поверьте, на подлости люди чаще всего и своей волей идут. Охотно идут. И на преступления тоже.

Я и не сомневалась. Но вдруг?

Отец Александр расспросил о здоровье детей и перешел, наконец, к цели своего визита.

– Мария Ивановна, там, на дороге, вы опять применяли магию.

– Да, – потупилась я.

– И не совсем то заклинание, о котором говорили?

Я кивнула.

– Другое, все верно.

– Могу ли я узнать, где вы его прочитали?

– У отца. Записала по памяти, – кивнула я. – Если подождете, сейчас прикажу принести бумаги.

Заклинаниями придется делиться, это плата за то, что меня оставят в покое. Я позвонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказала принести мне тетрадку из стола. Бегло пролистала, убедилась, что это именно то, – и отдала священнику.

– Вы позволите?

– Конечно…

В тетрадке были несколько заклинаний, расчеты, заметки. Не уверена, что священникам будет легко разобраться, но пусть стараются.

– Это все, что я помню из той книги. Записывала по памяти, как могла.

– Мария Ивановна, благодарю!

Получив просимое без малейшего сопротивления, священник расплылся в улыбке и стал похож на дружелюбную гиену.

– Мария Ивановна, может быть, вам переехать в монастырь?

Я удивленно подняла брови.

– Зачем?

– Это уже не первое покушение на вашу жизнь. Стоит ли рисковать? Следующее может и увенчаться успехом.

Я покачала головой.

– Я не буду в безопасности и за стенами монастыря.

– Будете. Это я могу гарантировать.

– И что это будет за жизнь? Шаг за стены сделать нельзя. Тюрьма – только более комфортная и уютная.

– Вас ни в чем не будут ограничивать. Обещаю.

Ага, как же. А я по сценарию во все верю! Как вы это представляете? Да в монастыре на каждый чих надо благословения просить. Останешься там – и не заметишь, как подстроишься, прогибаться станешь… нет!

Не хочу!

Лучше пусть сразу убивают. Это хоть быстро будет. А заживо себя хоронить, закрываться от мира – я не готова. Да и раскроют меня достаточно быстро. Это здесь я в своем доме, а там все будет на виду, все под руками… нет! Я не согласна!

От монастыря я отбилась. Но…

– Мария Ивановна, у меня есть другое предложение. Вам нужна охрана.

Я задумалась.

Охрана мне действительно была нужна. Своя, собственная. Достаточно серьезная, чтобы меня не достали убийцы. Только вот где ее взять?

– Нужна.

– Мы можем предоставить вам охрану.

Мне захотелось сразу отказаться. Не раздумывая. Вот еще шпионов мне за спиной не хватало! Но… а что делать-то?

Как быть с охраной?

Как хотите, а еще один такой случай… а если б эти сволочи в Нила попали? Это тоже возможно… Ребенком рисковать я не хочу. И Ваней. И Андрюшкой.

Да что угодно может случиться. Но… связываться с церковью больше необходимого? Тоже страшновато.

– Это весьма неожиданное предложение.

– Мария Ивановна, вы неглупы и прекрасно понимаете всю его выгоду, – улыбнулся церковник.

– Понимаю, – рассеяно ответила я. – И я вам благодарна.

– Я пришлю завтра людей?

– С вашего позволения, я немного подумаю над этим вопросом. И дам вам ответ, – аккуратно обошла я острый угол.

Священник нахмурился. Но что тут скажешь?

– Мария Ивановна, прошу вас не рисковать своей жизнью.

– Не буду. Но и вы поймите меня правильно, это очень ответственное решение.

Мы еще немного покрутили словесные кружева, но расстались «при своих». Я не согласилась ни на что, но пообещала подумать.

Ох, не хотелось мне связываться с церковниками. Еще с того мира не хотелось. Знаю я такие предложения, пальчик дашь – смотришь, а челюсти уже подметки дожевали. Сделаешь первый шаг, и тебя пригребут в общую копилку. Насмотрелась я на разные секты.

И не надо мне говорить, что то – секты. Разница в масштабе, а не в принципе.

И я начала раздумывать, где бы взять свою охрану, когда мне доложили о визите генерал-губернатора.

Конечно, я распорядилась его пустить.

Александр Викторович вошел, поцеловал мне ручку и протянул букет цветов. Я невольно ахнула.

В этом мире мне их еще не дарили. Ни разу. Те, что присылал цесаревич, я не считаю, это другое. Это не выбрать самому, а просто заказать доставку. Души-то он в эти подарки не вкладывал!

А тут белые розы, не здоровущие, вроде шпаг, а кустовые, аккуратные, а с ними какие-то мелкие цветочки, зелень…

А запах! Такого у голландских сортов отродясь не бывало! Запах роз в мгновение ока заполнил всю комнату.

– Благодарю вас!

Вежливые слова, красивые фразы…

Минут пять мы беседовали ни о чем. Я предложила гостю присесть и что-нибудь выпить, он согласился на чай и сообщил, что погода сегодня чудесная…

Потом Нил посмотрел на гостя – и решил атаковать. Полоз уверенно пополз и попробовал залезть на колени к гостю. Благовещенский рассмеялся и подхватил его на руки.

– Красавец. Богатырь!

Я невольно улыбнулась. Какой матери не приятно слышать похвалу своему ребенку?

– Он у меня еще и умница.

– Да! – заявил Нил, который начинал осваивать разговорную речь.

Я улыбнулась и потрепала малыша по растрепанным волосам. Если бы не он… Но об этом я промолчу. Даже на исповеди.

Слуги принесли чай, сервировали стол и ушли. И только потом Александр Викторович перешел к делу.

– Мария Ивановна, это ведь не первое покушение на вас?

– Нет. Было еще в столице.

– А здесь?

– Вы про Сивого? Вряд ли это имело отношение ко мне.

– Мне говорили иначе.

Я точно не говорила, поэтому и продолжала молчать. И смотреть.

Какой же он красивый… и рядом с ним спокойно. Есть мужчины, от которых просто идет это ощущение надежности. Как от каменной скалы.

Жаль, в той жизни мне такие не попадались. А кто встречался, те были давно и прочно заняты. Вот и Благовещенский тоже не свободен.

– Мария Ивановна, вы не можете ездить где хотите без охраны.

Я опустила глаза.

– Не могу, ваше высокопревосходительство. Но и где нанять охрану – не знаю.

– Я мог бы распорядиться о казачьем конвое.

Я покачала головой.

– Это не добавит мне симпатий среди казаков. Уже второй раз из-за меня страдают их люди.

– Сами виноваты. Расслабились.

– Кто ж знал, – пробормотала я. – Ничего не известно? Кто, что…

– Нет. Пока – нет.

Я вздохнула.

– Придется ограничить свои передвижения.

– Это не поможет. Кто захочет, легко вас выманит, – отмахнулся Благовещенский. И нельзя было не признать его правоту.

– Что вы предлагаете, Александр Викторович?

Генерал-губернатор побарабанил пальцами по столу. А руки у него красивые.

Память нахально подкинула еще одно воспоминание – о его руках на моем теле, и я покраснела. Ушами так точно, хорошо хоть их под волосами не видно.

– Я поговорю со знакомыми.

– Хм?

– Рано или поздно, Мария Ивановна, пострадает кто-то из ваших близких. Наемные убийцы никогда не переведутся, вы это понимаете.

Я понимала.

– Им нужна удача всего один раз, а мне – каждый раз. В том-то и беда.

– Хорошо сформулировано. И я не уверен, что вам хватит удачи.

Конечно не хватит. Согласно теории вероятности, одно покушение будет удачным. Так или иначе, рано или поздно… Кто окажется жертвой? Я, Ваня, Петя, Нил? Аришка уже где-то в неизвестности…

Про сестру я тоже спросила. Но Благовещенский покачал головой.

– Мне никто ничего не докладывал.

Спрашивала я не просто так. Храмов искал по официальным каналам, то есть потом все дела по наследству достались Благовещенскому. Но если ничего…

– Что за знакомые, ваше высокопревосходительство?

– Свободные охотники, Мария Ивановна.

Я подумала пару минут.

– Такие же наемные убийцы, ваше высокопревосходительство?

Благовещенский посмотрел на меня чуть более серьезно.

– Да… примерно.

Я потребовала разъяснений и получила их.

Есть люди, которые физически не могут жить в рамках закона. Тесно им там.

Неуютно.

По живости характера они постоянно куда-то да влезают. Авантюристы, люди без дома, семьи и родины, люди, жизнь которых впрямую зависит от оружия и умения им владеть.

Наемники.

То, что в Америке носило некогда название «ганфайтер».

Их-то мне и предлагалось нанять. Да, дороже. Но это обеспечит мне хоть какую-то безопасность.

Думала я недолго.

– Ваше высокопревосходительство, я доверюсь вашим рекомендациям. Но хотелось бы предварительно побеседовать с этими людьми.

– Я напишу своим знакомым. А вам придется некоторое время посидеть дома.

Дома – так дома. Я пока повожусь с рассадой. А отправлять ее в лощину можно и без меня. Хотя тянет, ох тянет… Самой бы повозиться, покопаться…

– Сколько примерно?

– Пару недель, Мария Ивановна.

Что ж. Это еще по-божески.

И если выбирать между церковью и Благовещенским, лучше уж второй. Если так посудить – за ним стоит государство. А церковь в этой ветке реальности находится с ним в тесной смычке. И даже играет достаточно подчиненную роль.

Работать – так на императора. Но оставалась еще пара вопросов.

– Может, мне проще уехать в Москву?

– Там вы будете в такой же опасности, как и здесь, Мария Ивановна.

– Буду, – согласилась я. – Но вы за это уже не будете в ответе.

Кажется, я попала в цель.

Благовещенский выпрямился в кресле и сверкнул глазами не хуже, чем лазерными лучами.

– Вы хотите меня оскорбить, Мария Ивановна?

– Нет, Александр Викторович. – Я не отвела взгляда. – Понять ваши мотивы.

Словно две шпаги зазвенели, скрестившись. Благовещенский сдаваться не собирался, я тоже… победителем вышел Нил, которому надоело молчание, и он, не особо раздумывая, потянулся к пирогу. И едва не перевернул чайник.

Пришлось ловить.

Мне – чайник, Александру Викторовичу – малыша. Справились мы успешно, но противостояние на том и закончилось. Благовещенский улыбнулся, показывая, что я хоть и неправа, но – ладно уж. Объяснит.

– Мария Ивановна, я многим обязан Сергею Никодимовичу. И он просил позаботиться о вас.

– У вас есть и своя семья.

– Безусловно. Но моей семье это не навредит. А вам нужна охрана.

Что ж.

Долг Храмову – причина не хуже и не лучше других. С наемниками я поговорю, посмотрю, кто и чем дышит. Две недели просидеть дома?

Да и пусть!

Посижу. Переживу.

А если кто-то сюда полезет… мой дом – моя крепость. Я все же маг земли. И уж несколько маленьких, но приятных ловушек оборудовала.

Волчьи ямы – замечательная вещь. А какой там в них волк попадется, четвероногий или двуногий, – разница невелика. Для ямы так точно.

К сожалению, на этом мои успехи и кончились. Я попробовала обсудить версию с врагами Храмова, но генерал-губернатор не воспринял ее всерьез.

Для него все было ясно. Любовница отравила, чтобы денег получить. Тем паче, у нее был еще один любовник, молодой парень, которому как раз нужны были деньги. Проигрался он, и сильно.

Вот…

Почему мне не сказали? А такое стараются женам не говорить. Здесь – точно. Стала я спрашивать – рассказали, а так и промолчали бы. Лишняя это для меня информация, по мнению мужчин.

Пожалели меня. Просто – пожалели.

Так что мой вариант событий даже рассматривать не стали. Все было просто и ясно.

Генерал-губернатор откланялся и ушел, а я осталась наедине с «Альманахом», кучей выписок, которые пробовала систематизировать, рисуя таблицы и диаграммы, и рассадой. Что получится с аналитикой, я не знала. Но огурцы обещали вырасти просто шикарными. И лук, и капуста, и свекла. А про репу я вообще молчу. Она поддавалась селекции так, словно только меня и ждала все эти века.

Работы хватало, и я забыла обо всем, что происходит за стенами дома.

А вот окружающий мир обо мне, к сожалению, не забыл.

Не прошло и недели, как состоялся повторный визит генерал-губернатора.

Пропала его дочь. Ирэна Александровна Благовещенская.

Казалось бы, какое я имею отношение к пропаже генерал-губернаторской дочки?

Как оказалось – самое прямое. Генерал-губернатору прислали письмо с требованием о выкупе. А доставить его должен был… то есть – должна.

Да, вы правильно догадались, именно я.

Вот, всю жизнь мечтала, повизгивая от нетерпения. А дело было так.

Я как раз возилась с горохом, когда мне доложили о визите генерал-губернатора. Пришлось откладывать опыты и идти, встречать гостя. Ваня пообещал все записать в журнал, я вымыла руки, сняла лабораторный халат (здесь их не было, но я решила сделать для себя, чтобы не пачкать платья) и отправилась в маленькую гостиную.

Генерал-губернатор выглядел растерянным. Таким я его не видела никогда. Хотя что я там видела?

– Мария Ивановна, мое почтение.

– Александр Викторович, рада вас видеть. Что привело вас ко мне в гости?

Я выразительно покосилась за окно.

Все верно, было восемь утра. Приличные люди в такое время по гостям не ходят, визиты начинаются в одиннадцать, это крайний случай. А так – после обеда.

Это я привыкла рано вставать, да и двое детей поспать не дадут. У кого в семье есть дети до трех лет, те меня поймут. Выспаться не удастся, что ты там ни делай.

Так что я отсыпалась днем, прихватывая часик после обеда. А если встала рано – не пропадать же времени даром? Не в кровати разлеживаться, а сделать что-то полезное. К примеру, поработать.

– У меня очень серьезное дело. – Генерал-губернатор выглядел так, что я забеспокоилась и решила немного сбить серьезность момента.

– Вы завтракали?

– Н-нет…

– Тогда приглашаю вас позавтракать со мной, и заодно все обсудим.

– Мария Ивановна…

– Нет-нет, ничего не хочу слушать, – отрезала я. Позвонила в колокольчик и приказала накрывать на стол.

Мало ли, что я встаю в пять-шесть утра! Впихнуть в себя какую-то пищу в это время я просто не смогу. Так что кухарка отлично знала – готовить надо к восьми-девяти. Как раз рабочий режим большинства женщин двадцать первого века. Встать с утра, собраться, доскакать до службы, а там расслабиться, выпить чашку кофе и съесть прихваченный из дома бутерброд. Надеюсь, никто не думает, что с утра на работе – работают? Мне всегда было легче до ночи посидеть, чем с утра собрать себя в кучку.

Вот и сейчас нам подали типичный английский завтрак.

Как ни относись к англичанам, но овсянка – полезная штука. Овсянка, блюда из яиц, ветчина, сыр, хлеб, варенье…

Обычно компанию мне составляли Ваня и Петя, но сегодня они сочли за лучшее не лезть в компанию. Сначала Благовещенский молчал, но потом оттаял, поглощая завтрак, и принялся рассказывать.

У него есть дочь. Ирэна.

Кровиночка, родная и любимая. И – уже заневестившаяся. Пора замуж выдавать.

Есть предварительный сговор, у Ирэны есть жених в Москве, но…

Жених – в Москве. Дочка – в Березовском. История проста, как коровье мычание, и так же незатейлива. Конечно, нашелся третий.

Супруга генерал-губернатора обратила на это внимание еще с месяц назад, когда Ирэна стала вести себя немного странно. То цветы, то записочки, то конфеты… она поговорила с дочерью, и та призналась. Ирэне понравился один из местных дворян, некто Родион Степанович Морский, она ему тоже, но ни во что серьезное роман не выльется.

Девушка она разумная, понимает, что в Москве у нее перспективы есть, а в Березовском их нет. Да и Морский не из богатых дворян, не сможет обеспечить ей тот уровень жизни, к которому она привыкла. А конфеты, цветы и прочее… Когда еще и получать удовольствие от флирта, как не в молодости?

Отцу и мужу ничего не сказали, боялись, что он все неправильно поймет.

И вот вчера Ирэна пропала.

Отправилась в лавку за перчатками и не вернулась домой. Служанка, которая была с ней, ничего не знала. Ирэна отослала ее с мелким поручением, купить тесьмы в лавке напротив. А сама забрала перчатки и вышла.

Приказчик и внимания почти не обратил. Видел, что она садится в карету, но вот в какую? Да какое ему дело до благородных господ?

Что происходило дальше? Приказчик и не задумывался! Он бы и забыл сто раз про этот эпизод, что ж тут удивительного, но через пять минут вернулась служанка, потерявшая госпожу, а еще через два часа приказчика забрали в тюрьму. И сидеть ему там, пока ситуация не разрешится.

Я покивала.

А ситуация-то тухленькая.

Первое – Ирэна пошла с похитителем сама, по доброй воле.

Второе – здесь вам не там. Это в двадцать первом веке можно роту солдат до брака перелюбить, и все равно на репутацию это никак не повлияет. Здесь шаг влево – шаг вправо уже проблема. Я когда бежала, об этом не задумывалась, да и лучше уж быть живой без репутации, чем честной девушкой лежать в гробу. Но если б не Храмов, мне были бы закрыты многие дороги. Брак мне резко поднял статус.