Академия Драконариев. Комплект из 3 книг

– Понятно. Спасибо, что предупредила.

– Ты…

Я подумала пару минут.

– Я или постараюсь избежать ловушки, или сделаю так, чтобы скандал не разгорелся. И не задел тебя.

– Если Матиаса отчислят, я все равно пострадаю.

– Отчисление? И я лишусь его общества? Нет-нет, я на такое не согласна…

Оскалилась я вполне в духе Заечки-Зоечки. Так что Мариса поежилась.

– Не убивай его, ладно?

Я честно пообещала. Не убью.

Но Матиас об этом сильно пожалеет! Мстить он вздумал! За поруганное самолюбие! Погоди ж ты у меня, паразитина!

Марисе я пообещала. А вот что именно я смогу сделать?

Это я и обдумывала, лежа в своей комнате на кровати.

Тут сильно зависит от того, что собирается сделать Матиас. Если речь идет о воздействии первого-второго порядка – прозвище там изобретет обидное или мои трусы на флагштоке вывесит, как обещал… это мне наплевать! Тут и скандала не будет!

Я его в пыль растопчу.

А вот если воздействие пойдет третьего порядка?

Хм… если Мариса решила меня предупредить, значит… значит, речь идет о воздействии именно третьего порядка. И что я могу сделать?

Защищаться на том же уровне, конечно.

И для начала посетить кухню. Там есть прекрасная вещь – специи. Я тоже купила, но мне не корица нужна, а острый перец.

А еще… интересно, в академии есть химлаборатория? Нет-нет, химию я знаю на слабую двойку с минусом. Виктория Львовна у нас была единственная, уникальная и неповторимая, по остальным предметам нам и трети такого счастья не выпало. Но несколько шикарных рецептов самообороны мне все же известны.

Вопрос в ингредиентах.

А так… так я даже рецепт нитроглицерина знаю. Может, его Матиасу подсказать? И больше не напрягаться?

Пусть учится летать без помощи драконов?

Академию жалко. Взорвут же на фиг.

Эх, знать бы точнее, что дурак задумал… ладно! Разберемся!

Итак, кухня, кладовка, что еще? Сейчас придумаем.

Самонадеянность – это плохо. Причем с двух сторон плохо.

Матиас поступил плохо, недооценивая меня. А я – я недооценила его. Думала, все же или один придет, или с одним приятелем, не даст на себя компромат кому попало. А он… дурак! Трех дружков привел, скотина! Я пригляделась повнимательней.

Ну да, кто ж еще может меня зажать вечером, когда я иду из библиотеки? Эс Матиас Лиез. И его трое подпевал. Эс Эстебан Гил, эс Джусто Соу́за, эс Арчибальдо Бареси.

Все трое не особо богаты, а их семьи не слишком сильны. Это я уже знала. А личные качества… Эстебан Гил – танк. Мощность, масса, около ста двадцати килограммов живого веса и постоянно качаемых мышц. Боевка.

Тупая?

К сожалению, не особенно. В житейских делах он действительно туповат, поэтому выбирает себе хозяина и следует за ним. А вот в бою у меня ни единого шанса. Если в прямом.

Джусто Соуза? Шакал Табаки. Подпевала, прилипала, прихлебатель, который готов воспевать гениальность хозяина без перерыва на сон и еду. И внешность, и характер, и повадки – все-все взял несчастный от героя мультфильма. Разве что пока на двух ногах ходит… Надо повысить сходство – переломать ему все четыре ноги! Пусть ползает на брюхе!

Арчибальдо Бареси. Усредненная личность, скорее массовка. Достаточно подлая массовка, но и достаточно умная, чтобы удрать, если дело запахнет керосином.

Если я положу Эстебана – остальные растеряются. А если еще и Матиаса – тем более. Проблема в другом.

Бить придется серьезно… с другой стороны, кодекс я еще не прочитала. Что тут за превышение необходимой самообороны бывает?

И есть ли здесь вообще такой термин?

Ладно. Если что – тела всегда можно спрятать.

– Что надо? – Я не стала тратить время.

Матиас явно растерялся, даже шаг назад сделал. Но потом понял, что прихлебатели не оценят, и расправил плечи.

– Испугалась, дрянь?

Я молча похлопала себя правой ладонью по лбу. Местный аналог «пальцем у виска». Типа, дурак ты и не лечишься, а зря.

Матиас понял и едва не зашипел от злости. Но пока еще пытался что-то решить.

– Ты, сука, сейчас пойдешь с нами вон туда. И сделаешь там все, что мы прикажем. Тогда уйдешь живой и на своих ногах. Может быть.

– А если не пойду?

В принципе чего-то такого я и ждала. Пропустить девчонку по кругу – вполне в духе подобной мрази. Вроде бы и вреда реального нет, и рассказать о таком стыдно, и…

О возможной беременности такие существа не вспоминают. Не им же ребенка растить?

– Тогда потащим, – похабно осклабился Матиас. – Гил, возьми ее.

Эстебан выдвинулся вперед.

– Одну минуту. – Я вежливо подняла руку. – Если я порву книги, с меня в библиотеке шкуру снимут.

Матиас растерялся.

– А… э…

– Поэтому подождите…

Шаг вперед. Стопка книг демонстративно занимает место под кустом. Я не соврала, нет. Действительно, повредить книги мне не хочется. Но еще – я оказываюсь совсем рядом с Эстебаном. Конечно, агрессии от меня не ожидают. А зря.

Что есть силы я бью Эстебана по опорной ноге. Благо стоит он сейчас удачно, вес перенес вперед, на правую ногу, и она как раз ближе всего к моему кусту.

А бью я не слабыми женскими ручками.

Бью я своей сумочкой.

Здесь в ходу сумки-мешки через плечо, типа шопперов. Два ремешка, одно отделение, мягкая подкладка… все помещается. А у меня замечательная сумочка, которую мне подарил меняла. Я ее даже утяжелила чуточку, положила внутрь пару мешочков с камушками. Не монеты же с собой таскать? Вот еще не хватало! Камни успешно «разогнали» вес сумки килограмм до семи, может, даже больше.

Замах вышел хорошим, коленная чашечка тоже вышла из сустава. Напрочь.

Гил повалился, словно дерево. Воющее. Лицом вперед. Я тут же распрямилась – и прыгнула на него. Прямо на спину, как раз там, где поясница. Со всей дури… Эх, жаль, что в Каэтане веса почти и нет. Но в прыжке даже пятьдесят килограммов отлично перемешают внутренности в фарш. И ботиночки у меня тяжелые, с подковкой, с утяжелителем… вот утяжелитель вперед и пошел. Гилу в затылок.

Едва я равновесие удержала.

Но – сработало.

Вой прекратился.

Убила – или вырубила?

А, плевать! Лежачего не бьют? А если он встанет? А он встал бы… нет, нечего тут! Пусть ему лечат сотрясение мозга, а не мне.

Парни только что глаза округлили. Не успели ничего сказать – а самая мощная ударная сила выведена из строя. Я, напротив, ждать не стала. И прыгнула в направлении Матиаса.

– Ух-х-х-х!

Что еще может послужить прекрасным средством самообороны?

Та же сумочка. Только уже снятая с плеча.

Анекдот знаете?

Это где дама отмахнулась от вора сумочкой, а несчастного едва откачали? Ну так в сумочке лежало все самое нужное. Косметика, книги, картошка…

Картошки у меня не было. Но за счет металлической емкости и камушков сумка и так была тяжеленькая. Я ее последние несколько дней носила, уговаривая себя, что это утяжелитель. Тренировка такая.

А еще замах с плеча… эх, раззудись, плечо, размахнись, рука! И да здравствуют физика и инерция!

Сумочка полетела по всем физическим законам, еще и за счет своего веса. Аккурат Матиасу в морду лица.

Кажется, нос я ему сломала, а это больно. И крови сразу много. А ничто не лишает самообладания так, как вид своей собственной кровушки. Из сознания я его не вынесла, а жаль.

Двое оставшихся негодяйчиков застыли, словно я и по ним проехалась.

Один растерялся, второй пока еще не сообразил, что надо делать. Поможем?

Матиас кое-как отнял руки от лица.

– Ты…

Кажется, он мне собирается что-то сказать?

Ждать я не стала. Вместо этого выхватила из кармана свое второе оружие.

Смесь «ядрен батон».

Молотый черный и красный перец, крошеный табак, молотая горчица.

Все это есть на кухне… да-да, даже табак был. Хотя за него и пришлось заплатить. Но это – спасибо спонсору. Вот этому самому, который сейчас воет нечеловеческим голосом от высыпанной ему в морду смеси.

Я бы ее в хлопушки забила, но здесь их нормально не сделаешь!

А ничего, и так сошло!

А как орет, а как скулит… наверное, моим составом на свежие раны – больно!

Соуза и Бареси переглянулись. Я сделала шаг вперед.

Мальчики разумно сделали шаг назад.

Напугать? И пусть бегут?

А кто этих идиотов таскать будет? Я, что ли? Э, нет… Пришлось вместо оскала поманить мальчиков пальчиком.

– Берете своих приятелей и та́щите в больничку. Я понятно говорю?

Говорю понятно. Но делать парням этого явно не хотелось. Я ж стою на тропинке, вся такая грозная… ладно! Пусть живут!

Отступила в сторону, подобрала книги – и пошла себе. Налево.

Почему туда?

А больше никуда дороги не было.

За спиной раздавался вой Матиаса и пыхтение его прихлебателей. Хм… а что? Мальчики рассчитывали на вечер, насыщенный впечатлениями? Кто сказал, что я его не обеспечила?

Надолго запомнят, сволочи!

Вроде бы и шла налево, а куда пришла?

Хм-м… а я знаю, куда именно. Я вышла к парку, который разделяет общежития, учебные корпуса и домики преподавателей. Как парк? Шесть деревьев, три дорожки. На одном конце чихнешь, на другом слышно будет.

– Ненавижу!!! Ты мне всю жизнь испортил!!!

Мужской голос ответил что-то неясное, но выразительное.

– Сволочь, скотина! Когда ж ты по бабам перестанешь шляться?! Кобель блудливый!!!

«Кобель» отгавкнулся от возмущенного голоса, да и дверью хлопнул. И пошел четко по закону подлости. В моем направлении.

Прыгать в кусты и изображать скамейку мне не хотелось. А что? Все взрослые…

Не прошло и минуты, как мужчина почти налетел на меня.

– Простите.

Я кивнула, да так и разошлись бы, не приглядись он чуточку внимательнее.

– Эсса?

Мне осталось только вздохнуть.

Ну да. Учусь я тут. И хотя запрета на прогулки в этой местности нет, но и поощрений не бывает.

– Простите… эс?

– Эс Хавьер т-Альего, – представился мужчина.

Я кивнула.

– Эсса Каэтана Кордова. Первый курс. Рада знакомству.

Мужчина посмотрел на меня удивленными глазами. И только потом я сообразила, что приставка «т» к фамилии у местных означает бастарда. Или бывшего раэна.

Для местных – моветон. Потому они корчат рожи и стараются со столь низкими людьми не общаться. Разве что по важному делу. А мне как-то и плевать.

Мне скорее интересен сам мужчина. И я бы его «кобелем» не назвала, представителей этой славной породы я столько за свой век повидала… бродячих собак по городу меньше носится. Честное слово!

Фитнес-тренер, а до того спортсменка… ну почему для некоторых это равноценно проститутке? Тьфу, недоумки! Так что навидалась, напосылалась… Но Альего был не похож на кобеля. Среднего роста, где-то на голову выше меня – при воробьином телосложении Каэтаны именно что средний рост. Ширококостный, мощный такой, сразу чувствуется, что под одеждой мышцы перекатываются, а не творожная масса. Ноги коротковаты, руки длинноваты – точно или раэн, или полукровка. Папаша там с крестьянкой согрешил или мамаша поддалась на уговоры конюха, кто ж их знает? Но происхождение видно.

И лицо далеко от аристократического овала и бледности. И нос не ястребиный – обычное, нормальное лицо. Нос, кстати, сломан, раза два – точно. Губы тонкие, лоб высокий, лицо круглое, темные волосы стянуты сзади в недлинную косу, густо пронизанную седыми прядями.

Но главное – взгляд.

Усталый такой… темно-карие глаза, и в них – тоска. И усталость, в которой мужчина не собирается признаваться. А она рядом, она обнимает за плечи, она шепчет что-то в ухо – и опускаются руки, и подгибаются ноги. Не собирают баб по кустам с таким выражением глаз, вы уж мне поверьте.

– Что вы здесь делаете, эсса Кордова?

Голос был достаточно строгий. Каэтана бы точно описалась со страха. Я пожала плечами.

– Шла из библиотеки. Свернула, наверное, не туда. Я тут не так давно, не успела все дорожки выучить.

– Понятно. Пойдемте, эсса, я вас провожу.

– Благодарю, эс т-Альего.

– Давайте сюда.

Сумка и книжки перекочевали к мужчине. После чего в карих глазах заплескалось удивление.

– Эсса?

Ну да. Спрашивать, не таскаете ли вы с собой гантели, некорректно. Но интересно же!

Вот кстати…

Когда я отдавала сумку, я заметила… Достала платок и стерла с кожаного бока кровь. Матиас, наверное, обляпал. Вот паршивец.

– Простите, эс. Вы не испачкались?

– Нет, эсса. Это ваша кровь?

– Нет. Это мой однокурсник решил, что продажных девок за стенами академии ему мало. И… проявил настойчивость. Это его кровь.

– Жив остался? – коротко уточнил мужчина.

– От сломанного носа еще никто не умирал, – пожала я плечами.

– Вам повезло, что у вас в сумке… эсса?

Я достала мешочек с камешками и продемонстрировала его мужчине.

– Мне не повезло. Я подготовилась.

Эс Хавьер улыбнулся.

– Вы очень предусмотрительны, эсса. Пойдемте, я вас провожу.

– Благодарю. Эс Хавьер, а вы – один из наших будущих преподавателей?

– Вряд ли, эсса. Я работаю непосредственно с драконами, обучаю эсов полетам, боевым построениям, взаимодействию…

Я задумалась на минуту.

– Тогда понятно, почему я вас не знаю. Вы не будете преподавать у эсс.

– Да, эсса. Вам полеты ни к чему.

Это было обидно, но факт.

– Понятно. Эс т-Альего, скажите, а я могу как-нибудь прийти посмотреть на тренировки?

– Боюсь, эсса, это невозможно.

– Невозможно или не принято?

– И то, и другое. Ректор точно будет против. И репутацию вы себе испортите.

Я задумчиво кивнула.

На принято – не принято мне хвостом махнуть. Нашли кому о приличиях говорить! Я их на шесте вертела! А вот репутация… да плевать мне на нее в том числе! Но папаша!

Пока я полностью завишу от него. Надо бы законы почитать да и лазейку поискать. Но что-то мне кажется, это будет сложно. Лучше пока не нарываться.

Если бы мне не пытались причинить серьезный вред, я бы так из своей мышиной шкурки и не вылезла. Но ведь не дают сидеть спокойно! Гады!

Эс проводил меня до общежития, на пороге отдал мне сумку и книги, поклонился – и удалился. Я перехватила и то, и другое поудобнее – и поплелась к себе на третий этаж. Чтобы у дверей комнаты наткнуться на Марису.

– Кордова! Ты где ходишь?!

– В библиотеку ходила. А что?

– Ты представляешь! Матиаса только что приволокли в медпункт. У них с Гилом была тренировка, и так они неудачно… ик!

Я как раз открывала комнату. Тоже неудачно. Ну да, сумку-то я на бок повесила к себе сначала. И рукав кровью измазала. И не подумала об этом.

Мариса захлопала глазами, впихнула меня в комнату – и дверь закрыла. Потом засов задвинула, рысью метнулась к душевой, проверила ее, задвинула засов и там. И пошла на меня, сверкая глазами. Мне аж в окно выпрыгнуть захотелось.

– Рассказывай! Это ты?!

– Я. Точно. Мы тут вдвоем, больше никого нет.

– Кордова, не ври мне! Пришибу! Это ты их?!

– Ты себе как это представляешь?! Гила?! Этого лося педального… тьфу!

По счастью, на мою оговорку Мариса внимания не обратила.

– Почему у тебя рука в крови?

– Эм-м-м… оцарапалась?

– Неубедительно! Так почему? Кордова, будь человеком!

Я выдохнула.

Ладно, это уже не секрет, можно и показать.

– Смотри сюда. – Я сняла с плеча боевую сумку. – На руке взвесь… если таким по лицу – понравится?

Мариса взвесила. Даже зубами скрипнула.

– Ты ее как таскаешь?

– Улитка на себе целый дом носит – не жалуется.

– Ты не улитка.

– Потому и жива до сих пор.

– Это ты Матиаса ею?

– Лиез, если ты кому проговоришься… – зашипела я. Шипение пропало впустую.

– Я поняла. Молчу. А Эстебана? Кордова, я же спать не буду!

– Зато можешь уроки сделать, – огрызнулась я. – Запомни, Лиез, чем больше шкаф, тем громче он падает! Вот и упал несчастный шкаф. А я еще сверху попрыгала.

На шкафу, да! А что? Мебель не протестовала.

Мариса даже в ладоши захлопала.

– Каэтана, ты… ты чудо! Как меня бесил этот… этот…

– Качок?

– Кто?

– Ну… Гил. Как кабачок, кабан, бочонок – поняла?

– Поняла. Качок… да! Как же я мечтала, чтобы ему кто-то по морде настучал! Но… теперь они тебя точно в покое не оставят!

Я пожала плечами.

– А раньше хотели оставить?

– Нет. Но вдруг?

– Лиез, ты еще не поняла, что беспомощность жертвы провоцирует обидчика? Не маленькая уже…

– Да, не маленькая…

Мариса даже как-то понурилась. Поглядела на меня.

– Кордова… ты не представляешь, как провоцирует. Твоя мать наверняка синяки регулярно не замазывает.

– У меня она вообще померла, – буркнула я. – Синяки замазывать не хотела.

Мариса вздохнула.

– Прости.

Я посмотрела на нее пристально. Да и рукой махнула.

Чего уж там, фитнес-тренер, – это еще и психолог. Даже если здесь я не на работе… Это другие видят королеву курса, гордую и самоуверенную. А я вот сейчас вижу девчонку. Уставшую и измотанную. И понимающую, что ей никто помогать не станет.

А вот что видит девчонка?

И я могу ответить на этот вопрос.

Она видит… бунт? Или выход? Или…

Они привыкли подчиняться. И если бы нечто подобное попытались сделать с Марисой, она бы подчинилась. Она бы упала на колени, она бы сделала все, что от нее потребуют… она бы потом покончила с собой или родители бы ее убили, чтобы скрыть позор, – вариантов много.

Но сопротивляться она не стала бы.

Не смогла.

А я смогла.

Сейчас она видит не просто Каэтану Кордову, она видит искру свободы. Той самой, которой лишена с рождения. И в мозгу у нее крутится только одно: «А что, так можно было?» Можно, Мариса, можно. Только работать нужно.

– Кофе будешь?

– Чего?

– Кофе. Напиток такой.

– М-м-м-м…

– Понятно Я сейчас сварю, а ты попробуй. И залезь на полочку. Там в синей коробке лежат сладости. Будешь?

Могла бы и не спрашивать.

– Буду. Спасибо.

– Устраивайся поудобнее. И возьми шаль, закутайся. Тебя всю трясет.

– Спасибо, Кордова.

– Пока – не за что.

Кофе получился на славу. В меру крепкий, с корицей и кардамоном. Запах пошел такой, что Мариса чуть не залпом выпила первую чашку и попросила вторую.

Я достала галеты, намазала их клубничным вареньем и впихнула в бедолагу три штуки.

Потом в дверь душевой заскреблись, и к нам на огонек явилась Олинда. И тоже получила кофе и галету. И Фатима, и Севилла… кажется, со стороны коридора тоже кто-то ходил, но постучаться не решился. И правильно. Я не кофеварка для всех и каждого.

А так… сидели мы на кровати, на подушках, на стуле, пили кофе, жевали галеты с вареньем и молча друг другу сочувствовали. Просто так.

Потому что жизнь такая… печальная. Музыки откровенно не хватало, но пока и без нее сойдет. Разошлись мы за полчаса до отбоя. Точнее, девушки ушли, а Марисе я еще и варенье с собой впихнула. Там меньше половины банки осталось, пусть доедает. Жалко девчонок.

Будешь тут сволочью в такой ситуации…

За Матиаса мне не нагорело. Последние новости принесла Мариса, которая стала ко мне чуть лучше относиться, что ли? Нет-нет, подругами мы не стали. И на людях она общаться со мной не рвалась, вот еще не хватало. Но вечером она поскреблась в мою дверь. И так поглядела на турку, что я махнула рукой да и принялась молоть зерна.

– Матиас сказал, что подрался с Гилом. Им выговор сделали.

– А тебе он правду рассказал?

Спрашивала я не просто так. Надо же знать, чего от него ждать?

– Рассказал. По секрету.

– Понятно… мстить будет?

Мариса замялась.

– Не знаю. Каэ… он спрашивал, ты помолвлена – или нет?

– ЧТО?! – взревела я не хуже атакующего носорога.

– Да. Он просил узнать у тебя… как бы мимоходом.

Я выдохнула, вернула турку на огонь и принялась контролировать процесс. Идиотов много, кофе мало! Упустишь – не поднимешь! И оттирать кому? Мне же и мучиться!

Перебьются!

– Помолвлена. Так и передай.

– А… с кем?

Я скрипнула зубами. Действительно…

– Тогда скажи, что влюблена… только в кого бы?

Мариса задумалась. Побарабанила пальцами по столу и получила чашку кофе, чтобы дятлом тут не работала.

– Эс Эдгардо Моли́на?

– Это еще кто такой?

– Ты его не знаешь? Кордова, ты на каком свете живешь?

– Будешь задавать глупые вопросы – не получишь варенья, – отругнулась я.

Мариса тут же подняла руки вверх, демонстрируя, что она хорошая и пушистая. Местами. Временами.

– Он такой…

Описание я прослушала не без интереса. И кажется, даже представляла себе этого типа.

Это не тот, который нас с Карсез разнять пытался? Кажется, он. Во всяком случае, похоже. И волосы светлые, и глаза голубые… я что – столько всего заметила? Вот нашла на кого смотреть! Тьфу!

Варенье она получила. Абрикосовое. И полезла в банку ложкой. Я хотела сказать девчонке, чтобы переложила в розетку, а потом… да пусть ее! Небось и так беднягу задрали этикетом! Не чавкает – уже хорошо. Для меня это ерунда, я и рукой залезу. А для нее-то подвиг!

– Допустим, ты скажешь про мою влюбленность. А что потом?

– Потом… – Мариса задумалась. – Каэтана, а чего ты выглядишь как драконий глист? Я вот смотрю на тебя – у тебя и фигура есть, и личико вполне себе ничего, и волосы, когда ты их не стягиваешь. И терпела ты моего братца зачем-то, хотя могла им настучать? Почему?

– Потому что другого люблю, – мрачно озвучила я. – А он обычный раэн, бастард. Если поступит в следующем году в академию, мы сможем быть вместе.

– Думаешь?

– Лиез, это вы богатые. А у моего отца в кармане – вша на аркане.

Мариса обдумала идею, фыркнула.

– А если не поступит?

– Значит, он меня не любит. И вместе нам не быть, – с приличествующим трагизмом отозвалась я. – А пока я слово дала, сама понимаешь.

Мариса задумалась.

– Ладно. Я Матиасу скажу, что ты влюблена, но в третьекурсника. И намекну, что за девушками ухаживать надо. До конца года ты время получишь. Я постараюсь убедить братца, что надо не давить, и с родителями поработаю. Расскажу им, какая ты страшная и бедная.

В благотворительность я давненько не верила. С института.

– Что взамен?

Мариса опустила глаза.

– Каэтана… Научи меня драться?

Я глаза, наоборот, выпучила. Не хуже рака.

– Че-го?

– Я… я хочу уметь защитить себя. Вот как ты! Ты же Эстебана… я его видела! У него нога в лубках, у него позвоночник поврежден, он сейчас лежит, и лежать ему долго.

Хм? Хорошая здесь медицина, у нас бы вообще не откачали. Я постаралась.

– Кстати, он на меня злится?

– Он тобой восхищается. Говорит, что ты – первая такая на его памяти.

– Тьфу ты, зараза!

Мариса уже откровенно издевалась.

– Поклонники множатся, Кордова?

– И на тебя тьфу. Два раза, – отгавкнулась я. Вот чего этим идиотам на месте не сиделось? – Ты думаешь, если мужу морду набьешь, больше любить будет?

Мариса поставила чашку с кофе. И посмотрела на меня так, что аж уши покраснели. Столько всего было в ее глазах.

– Нет. Просто… так страшно быть полностью беззащитной. Каэтана, помоги мне. Пожалуйста.

Я дура?

Вот в этом я даже и не сомневалась. Что я могла на это ответить?

Чертову прорву всего. А я… я сказала:

– Ладно.

Точно дура.

Мариса так рассиялась, что мне даже страшно стало. А в дверь душевой постучали изнутри.

– Можно?

Олинда!

Ее тут точно не хватало!

– А тебе чего? – нелюбезно буркнула я.

– Кофе, разумеется. Мне понравилось. И уроки потом под него хорошо учились, – сообщила нахалка. – О, вареньице? Абрикосовое? Ложка есть?

– А совесть есть? – поинтересовалась я, чтобы не треснуть ложкой нахалку. – Подслушивала?

– Осведомлялась. Двери тонкие, а вообще… запах кофе привел. Вот я и услышала. Не специально.

Примечания