Маруся. Провинциальные игры
Аким задумался. Оглядел трупы.
– Госпожа, а что это вы с ними сделали?
– Я потом расскажу, как время будет. Я же маг земли…
Казак кивнул.
На самом деле вопрос звучал так – надо ли это скрывать или не надо. Нет, не надо, шила в мешке не утаишь. И магические следы наверняка остались, и вскрытие провести можно, и церковники расследовать будут… тут дешевле с самого начала не врать. А вот разработку заклинания отдать врагу – пусть помучается. То есть – нашла листок в отцовской библиотеке, в старой книге. Запомнила, применила.
Пусть потом князь Горский оправдывается и библиотеку конспирирует от церковников. Заслужил за свое отношение к дочери, вот!
Аким тем временем подозвал Митьку.
Долго размышлять младший из казаков не стал, вскочил на лошадь – и бодро направился в обратный путь. Авось всех каторжников мы перебили? Не попадется ему никто по дороге?
Я подошла полюбоваться на труп Федьки Сивого. Туда тебе и дорога, паскуда, и не жалко ни капельки… а вот посмотреть – интересно.
Трупов я не боялась. Итак…
Симптомы – удушье. Выпученные глаза, язык вывалился…
Некрасиво?
А что бы эти твари со мной сделали? Подозреваю, ничего хорошего. Так что на труп я взирала с определенным эстетическим удовольствием.
Подошел Аким, кашлянул за спиной.
– Госпожа…
– Да?
– Я этих тварей порасспрашивал. Все здесь.
– А в побег они как сорвались?
– Друг у Сивого был на воле, под него побег и делался. Передали амулетик.
– Сволочи, – с душой произнесла я.
– Хуже того. Они сюда целенаправленно шли. К вам, госпожа.
– Ко мне? – заинтересовалась я.
– Сивый, конечно, молчал, но кое-что услышали. Прорвалось… Он хотел вас захватить, а вот зачем… думаю, об этом только Сивый и знал.
– Логично, – кивнула я. – Такое абы кому не доверишь… ладно, пусть потом этих умников еще расспросят.
– Госпожа, а как вы их?
Я решила не скрывать.
– Магией.
– Так вы ж…
Аким аж оторопел от неожиданности. Я приняла менторский вид.
– Считается, что женщины не могут колдовать. Это верно. Но – просто потому, что нас не учат.
У казака было такое лицо… ему только что шаблон порвали. Начисто.
– Так ведь бабы… это… и вы того…
– В тягости? – угадала я.
– Да…
– Если ребенок унаследовал дар – ему ничего не будет, – махнула я рукой. – Я бы рисковать не стала, но в другом случае нас все равно ничего хорошего бы не ждало. Вас бы убили, меня бы изнасиловали и тоже убили… что так, что этак – все равно вилы.
Аким кивнул.
– Это да. Жизнь мы с Митькой вам задолжали.
– Взаимозачет, – махнула я рукой. – Вы – мне, я – вам. Остаток-то мерзавцев вы добивали.
Аким покачал головой, явно оставаясь при своем мнении. Ваня протянул мне Нила.
– Маша…
Малыш уютно устроился у меня на руках. Прильнул головенкой к плечу. Я погладила его по выбивающемуся из-под шапочки завитку.
– Я тебя скоро и не подниму. Растешь…
Аким улыбнулся.
– Справный хлопец будет. Расти, малыш, я тебя саблей владеть научу.
Я кивнула. Вот это будет в тему.
Прошлась по лощине.
Нет, нагадить сильно каторжники не успели. Только пришли, видимо.
Успели перерезать всех, успели поиздеваться над церковниками, а вот что-то разгромить, поджечь, разломать, вытоптать – нет. Даже грядки не сильно поуродовали. Больше посадки пострадали от моих действий, когда я тут кого смогла заклинанием накрыла.
В ногах до сих пор чувствовалась противная слабость.
– Маша, будешь?
Ваня откопал где-то флягу и протягивал мне.
– Там что?
– Квас.
– Отлично, – обрадовалась я. Спиртное мне нельзя, а тут сахар, дрожжи, как раз подпитка! Еще бы шоколадку, но чего нет – того нет. Я вообще здесь съестного не держала. Зато нашлась краюха хлеба. Мы разломили ее и душевно слопали на троих.
Оставалось только ждать.
Аким прогуливался вдоль уложенных строем пленников, смотрел зло, пару раз даже кого-то пнул… Поговорить о правах человека? Вот совершенно не тянет! Хватит этим гадам, что в живых оставили.
Вот за что они рабочих?
Такие же заключенные, у них семьи есть, дети… свяжи ты, избей, но не убивай! Подневольные же люди, не своей волей сюда пришли.
Надо будет узнать, может, кто в семьях нуждается… хоть копейкой, да помогу!
Мы с баронессой последнее время серьезно занялись благотворительностью. Проводили лотереи, благотворительные вечера… баронесса проводила, я поддерживала. Ей сейчас намного легче стало, все не одна старается.
Опять же… романтика.
В нынешнее-то время – получилась почти сказка про Золушку. Княжна, сбежав из дома, от немилого брака, живет среди простых людей, потом влюбляется, замуж выходит за прекрасного принца…
Тот факт, что принц на пятьдесят лет старше, да и смертельно болен, молвой просто игнорируется. Начисто. Зато сколько «романьтизьму»! Аж из ушей прет!
Остается махнуть рукой и смириться. И улыбаться всем, кто желает меня поздравить.
Пусть так…
* * *Храмов ждать себя не заставил.
Митяю повезло, он никуда не влетел, ни на какую засаду не наткнулся, а потому приехал в город очень быстро. Тут же к губернатору, рассказал обо всем, и получаса не прошло, как к нам в лощину малым не вся казачья сотня сорвалась.
Ладно, полусотня – точно.
И церковники… Эти-то откуда узнали? Но ведь примчались!
Храмова не было, ему уже становилось тяжело ездить верхом. Да и вообще – болезнь брала свое. Когда живешь рядом с человеком, это заметно.
Четче выделяются вены, с лица словно лишняя плоть уходит, глаза западают, кожа желтеет, волосы редеют…
Признаков много, и на первый взгляд не слишком значительных, но в совокупности…
Жаль его. Хороший человек. Слуги на генерал-губернатора разве что не молятся, в особенности служанки. Ни к кому под юбку не лезет, никого не обижает, жалование платит в срок, премии к праздникам… чего надо-то?
Это меня куда-то в сторону понесло.
– Кхм… ваша светлость?
Я повернулась к мужчине, который со мной заговорил.
– Да? Э…
– Отец Александр, к вашим услугам.
– Рада знакомству, отец Александр, – кивнула я попу лет сорока. – Я могу вам чем-то помочь?
– Сложно сказать, ваша светлость. Не могли бы вы рассказать мне, что тут произошло?
Я могла.
Спокойно, без суеты изложить и как мы приехали, и как встретились с беглыми, и что они мне говорили. И даже заклинание.
Поправку я уже внесла во всю историю – сказала, что свиток нашла у отца в библиотеке. Даже само заклинание согласилась и зарисовать на свитке, и написать.
Церковник покивал головой.
– У вас, ваша светлость, активные, проявленные способности?
– Да… вы не знали? Я не скрывала…
– Обычно у женщин они не проявляются. И вы, простите…
Взгляд на мой живот был очень выразительным. Я развела руками.
– Что ж тут такого? Да, я маг земли. Да, у меня активные способности. И я смогла их применить. Жить хотелось…
– Вы, наверное, за ребенка боялись, ваша светлость?
– Очень, – кивнула я. – Но за себя тоже. Если б они меня схватили, ребенка все равно бы убили. И я бы погибла.
– Редко встретишь в столь молодой девушке такую мудрость.
– Это не мудрость. Это же любой понятно было бы…
– Не любой, – вздохнул церковник. – И вы так спокойны…
– Вы еще два фактора не учитываете, – огрызнулась я. – Два раза примененное заклинание из меня все силы выпило. Чтобы истерику устроить, мне хоть бы на ногах держаться нужно. А я и так едва стою…
– Простите, ваше сиятельство.
– Я и так не обижаюсь. И… вы сами сказали – я княжна.
Церковник покачал головой.
– Не понимаю…
– В меня с детства вбивали, как себя вести. Что подумают обо мне эти люди, если я сейчас сорвусь в пошлую и вульгарную истерику? Что скажут? Вот дома я позволю себе и рыдать, и кричать… да и ребенок у меня на руках, и ребенок у меня внутри… разве детям такое полезно?
– Вы очень умны, ваша светлость.
Мне осталось лишь развести руками.
– Я стараюсь, отец Александр. Но жизнь, как видите, подкидывает сюрпризы.
– Ваша светлость, вы позволите нанести вам еще визит? Если что-то…
И что мне оставалось делать? Конечно, я позволила.
* * *– Машенька, это слишком опасно.
Я посмотрела на Храмова усталыми глазами.
– Сергей Никодимович, вы прекрасно понимаете, что это разговор ни о чем. Ездила – и ездить буду. Могу брать с собой больше людей в сопровождение.
Подтекст Храмов считал четко.
Даже если сейчас он мне что-то запретит, сколько ему осталось-то? Меньше года, хорошо, если ребенка на руки взять успеет. И мужчина смирился.
– Ладно… Я усилю охрану, а вы мне пообещаете быть осторожнее.
– Это и моя жизнь. Конечно буду.
– Ребенок?..
– Все в порядке.
– Может, стоит пригласить доктора?
Я понимала, что это не ради меня. Мне-то доктор не нужен, а вот мужу будет спокойнее.
– Конечно. Пусть посмотрит – на всякий случай.
Храмов расслабился и кивнул.
– Приглашу. Машенька, еще раз прошу – осторожнее…
Я кивнула.
Интересно, кто и зачем спустил с цепи этого Федьку? Не просто так он шел, ох не просто так…
* * *Следующая неделя выдалась суматошной.
Примчалась маман. Попробовала упасть в обморок, разверещалась о своих переживаниях, получила пятьдесят рублей и удрала тратить. Куда и страдания делись…
От всех остальных так же дешево откупиться не удалось.
Визиты наносились буквально без продыху. Приходилось сидеть, рассказывать всем, как я испугалась, пить чай в диких количествах – и ничего не поделаешь. Надо.
Храмов дневал и ночевал в управе. Понятное дело, на его территории ЧП, ему и отвечать. Выяснилось все достаточно быстро.
Побег был совершен с одной из демидовских шахт. Делался он действительно под Федьку Сивого, и было, было почему.
Славен оказался сей разбойник. Не так, как Емелька Пугачев или Кудеяр, нет. Федьке слава благородного разбойника была глубоко по параллели. Он предпочитал золото.
Обычно его ватага нападала, без жалости резала всех, не оставляя свидетелей, даже баб с детьми не щадили. Потом забирали деньги – и давай ноги. Но, в отличие от прочих банд, которые пропьют-прогуляют и снова на большую дорогу, Федька выделялся практичным подходом к вопросу. На прогул он давал десять процентов от силы. А остальное прятал.
Казна или общак? Или личная заначка? Не суть важно название, важна именно суть.
Заначка была. И знал про нее только Федька. Может, и кто еще, но поди найди этого человека? Вот и вытащили Сивого…
Сам-то он триста лет бы на каторге гнил, но это великое заклинание: «деньги». Оно воистину творит чудеса.
Кто вытащил?
Так подельники.
Если кто думает, что все заканчивается бандой, которая грабила на дорогах… зря! Ей только начинается. А еще есть скупщики, есть заказчики, есть…
Что могли, из Федьки вытряхнули. Но и такие люди не дураки, и опять же, чтобы спрашивать – надо знать, что именно спрашивать. А Федька настаивал, что главный – не он.
Был, был у него хозяин. Видимо, тот и расстарался. Освободил…
Увы, найти его не представлялось возможным. Смерть Федьки обрубила последние нити. Каюсь, я подумала про Демидова. Муж тоже про него подумал, но не докажешь ведь! Да и не стоит списывать на человека все грехи только потому, что он тебе не нравится.
Еще заходили церковники.
Больше я с ними ничем не поделилась. Хватит им и того заклинания, которое я уже составила. Но главное – работает! И ведь ничего не добавляется, не убавляется, просто аккуратно перераспределяются электроны. У железа их становится меньше, у того же углерода – больше.
Отец Александр честно признался, что их специалисты не могут разобраться в том, что я им написала. На каком принципе оно работает?
Я тоже ничем не помогла. А что я сейчас смогу сделать? Прочитать лекцию по строению атома? Рассказать о его аналогии с солнечной системой, как рассказывали нам, про электроны, протоны, про то, что электрон – и волна, и частица…
Не смешно.
Они с меня тогда с живой не слезут.
Зашел в гости и Демидов.
Принес букет алых роз, поцеловал ручку и долго извинялся. Мол, он бы никогда не подверг мою жизнь такой опасности…
А я смотрела и думала, что моя-то жизнь ей как раз и не подвергалась. Хотели б мне вред причинить – пристрелили бы сразу. Или навалились бы всей кучей, слова бы сказать не дали…
Нет, кто-то дезинформировал Сивого. Определенно.
Ему сказали, что меня надо взять живьем, вот он и тянул время. Недолго, чтобы беглецы успели нас окружить. Чтобы я не сбежала. Чтобы не причинить мне лишнего вреда.
Напугать, ошеломить… и вот еще один вывод.
Федька не знал, что я маг. Или… он знал, что у меня в охране нет магов, а меня просто не принял всерьез. Баба же…
Опять местный шовинизм сработал в мою пользу.
– Сергей Владимирович, – когда мне надоело, я решительно оборвала излияния, – я вам благодарна за понимание. И надеюсь, что больше таких случаев не будет…
– Да, мне бы тоже этого не хотелось, Мария Ивановна. Замучили проверками, на все рудники ездят, ищут, а что ищут – непонятно!
– Если ищут, значит, найдут, – «утешила» я. – Дело житейское.
Почему-то Демидову это не понравилось. Да и черт с ним.
Суматоха длилась еще с пару недель, а потом вроде бы начала утихать. Увы… спокойно жить в этой жизни мне на роду не написано.
* * *– Я хотел съездить на рудник Приозерный. Не хотите составить мне компанию?
– Хочу, – тут же оживилась я.
На рудники Храмов ездил не часто. Вопреки многим заблуждениям, хорошо налаженное дело – это такое, которое не требует ежедневного хозяйского присутствия. Грамотный управляющий плюс система стукачей – и можно жить более-менее спокойно. Наезжать время от времени, но не сидеть сиднем на самом руднике.
– Вас надо вводить в курс дела, – пояснил Храмов. – Я уже скоро…
Он не договорил. А я не стала продолжать. Все и так ясно. Год – это самый большой срок.
– Там управляющий?
– Там подземные воды.
Я задумалась. Ненадолго.
– Я ведь маг земли… может, я смогу посмотреть? Что-то почувствовать?
Храмов пожал плечами.
– Я бы сильно не рассчитывал на что-то. Машенька, вы ведь не первый маг земли…
Я кивнула.
– И что?
– Думаете, никто не предпринимал попыток? Почувствовать, понять, что и где, притянуть жилу… так, к примеру?
– Было? – оживилась я.
– Было. Сил не хватает.
Я хмыкнула.
– На что именно? Даже посмотреть?
– У всех разный радиус просмотра. Допустим, метров на пять вы увидите вглубь горы. Но штреки-то тянутся на сотни метров. И на сколько у вас хватит сил?
– Не знаю. Но если не попробовать, то ничего и не получится, правильно?
– Машенька, я не буду спорить. Но не надейтесь слишком сильно, так разочарование будет меньше.
Я кивнула.
– Я не буду надеяться. Но посмотреть же надо?
– Посмотрите. И я вас людям представлю. Должны они знать, кто будет их хозяйкой вскорости.
Я прикусила губу.
– Мне жаль, что я не могу лечить.
– Мне тоже, – откликнулся Храмов. – Завтра с утра выезжаем.
– Я буду готова.
В пять утра я стояла в гостиной со спящим ребенком на руках. Ехать предстояло долго.
* * *Нас встречал суетливый мужчина лет шестидесяти.
– Иван Федорович Северинов, управляющий, – представил мне муж.
Я кивнула.
Храмов представил меня:
– Моя супруга Мария Ивановна – маг земли.
– Ваше высокопревосходительство, это замечательно!
– И я хочу показать ей шахты.
– Эм-м-м…
– Не переживайте, Иван Федорович, жена у меня дама крепкая. Она не заробеет.
Кажется, управляющий в этом искренне сомневался, но не спорил.
– Ваш дом готов, ваше высокопревосходительство.
– Отлично. Сегодня мы отдохнем, а завтра с утра отправимся осматривать рудник.
– Как прикажете, ваше высокопревосходительство. Только вот вода…
– Не страшно, – махнул рукой Храмов. – Да, и счетные книги приготовьте, я посмотрю.
– Уже все готово, ваше высокопревосходительство.
В целом, хотя управляющий и поддакивал, и лебезил, впечатление у меня от него было приятное. Ну, подхалим. Сейчас это нормально.
Ворует немного. Тоже не страшно.
Но злым или жестоким он не выглядит, и вроде человек неплохой…
* * *Ваня зашел ко мне вечером.
– Маш, можно я в рудник спускаться не буду?
– Можно, конечно, – кивнула я. – Побудешь с Нилом?
Петя остался дома, а вот старший брат увязался со мной. После того случая с беглыми он от меня и на шаг не отходил. Храмов не протестовал, его это устраивало.
Нила я просто не могла оставить.
А еще… что-то мне подсказывало, что внутри меня растет мальчик. И он тоже будет магом земли.
Кровь Полоза…
Кажется, все мои дети будут именно такими магами. Кто сильнее, кто слабее, но им передастся это свойство.
Забавно.
Демидов мог получить в род такие способности, а вместо этого променял их на… да на барахло, честно-то говоря! На ерунду!
Подумаешь, приданое там у какой-то девки было, а у Ниты не было! То, что я чувствовала рядом с рудником, было ценнее всякого золота и связей. Это было… Я и слов-то таких не могла найти, нет их в человеческом языке. В Березовском это так не чувствовалось. И когда я работала с землей – тоже. Может, потому что там использовался дар мага земли, а здесь шептала сама кровь.
Кровь от крови, плоть от плоти…
Я – часть этих гор. Они – часть меня.
Мы слышим друг друга.
И я понимала, именно здесь я дома. Я в безопасности.
Как же здесь хорошо…
Я засыпала под тихий шепот рудных жил.
* * *Рудник.
Честно говоря, никогда не бывала, представляла в основном по рассказам Бажова. И выглядело это достаточно мрачно. Шахта, в которую надо спускаться, забои, факелы, наверное, плохой воздух…
Теперь мне предстояло увидеть, как это выглядит в действительности. М-да, в той жизни у меня бы невроз от одной мысли начался. В этой…
Шахта.
Фактически есть гора. На ее склоне тщательно укрепленное бревнами отверстие. Большое, можно пройти не сгибаясь, и не только мне, а и кому повыше. Над головой нависают тонны породы. Сама шахта укреплена деревом. Но выглядит это очень ненадежно.
Кое-где пробиты вентиляционные отдушины, но воздух все равно жуткий. Кислорода в нем – явно меньше нормы.
Освещение действительно факельное. Электричество сюда не добралось и еще долго не доберется.
Подъемник – железная клеть. Чувствуешь себя крысой в ловушке.
Крысы здесь тоже есть.
Нет, они не бегают по полу, не пищат и никого не кусают. Они мирно сидят в небольших клеточках.
– Зачем это? – удивилась я.
– Рудничный газ, – пояснил управляющий. – Человек не почует, а крыса сразу подохнет, она тварь нежная…
Я прикусила язык.
Что такое рудничный газ, я примерно помнила.
– И как от него избавляться?
Иван Федорович замялся. Ответил супруг:
– Смертник.
– Что?
Я аж головой замотала. Какой, на фиг, смертник?
– Рудничный газ хорошо взрывается, – объяснил Храмов. – Если он пошел – такое бывает, – ему дают распространиться. Потом выбирают человека, который готов рискнуть жизнью ради свободы. Дают ему в руки факел на длинной палке и запускают в рудник.
– И…
Я понимала, о чем речь, но… это – правда? Так делают?!
– Газ взрывается. Если смертник выживет, его отпускают. Если нет… то нет.
Меня аж передернуло.
– Кошмар!
Мужчины переглянулись. Весь вид говорил об одном и том же. Баба… что с нее взять?
От основного коридора вниз идут шахтные колодцы. Над ними подвешены клети, в которых люди опускаются вниз.
– Там вбок идут штольни, – объяснил управляющий. – В них люди и работают.
Брр…
Мы медленно спускались под землю. И почему никто не говорил, как здесь жарко? Должно же быть холодно? А вместо этого с меня пот ручьем льет! Не просто жара – еще и влажность жуткая, аж со стен иногда капает.
– Жарко…
– Да.
– А почему?
Мужчины развели руками. Вот уж никто и никогда не задумывался.
Люди… В каких-то обтрепьях, заросшие, страшные, с рудничной пылью, которая въелась в кожу. Часть прикована, часть может передвигаться спокойно.
– Это каторжники?
– И каторжане есть, и вольнонаемные, – отозвался Иван Федорович.
Да, отличить одних от других было несложно.
– И вы их каждый день разводите по местам?
Мужчины опять переглянулись.
Я поняла, что КЗОТов, правозащитников и прочего здесь отродясь не водилось. И люди спят прямо здесь. И годами не видят солнечного света. И…
– Это просто убийство!
– Машенька, – вздохнул Храмов. – Сюда попадают за серьезные грехи. Такие, как убийство, как раз. Разбой, грабеж… да, еще политические. Ты думаешь, они заслужили что-то лучшее? Они также убивали своих жертв.
Я прикусила губу.
– Все равно… это медленная и мучительная смерть.
– Пусть приносят пользу, – безжалостно отозвался Храмов.
Меня передернуло, но спорить я больше не стала. Жутко это…
Сам рудник меня не напугал. Мне было там вполне уютно и спокойно. Ни невроза, ни клаустрофобии, или что там испытывают люди под землей.
Я понимала, что надо мной тонны камня, но – не боялась. И прислушивалась к своим ощущениям.
Мне – спокойно?
Да, мне спокойно и уютно. Дискомфорт у меня от вида людей в руднике. А сам рудник… я медленно касалась пальцами стены штрека.
– Здесь хорошо…
Мужчины ждали, пока я освоюсь. Я медленно вела пальцем вдоль стены. Вот порода, вот прожилка руды, вот еще одна прожилка…
– Рудные жилы там, внизу?
– Да.
– Можно посмотреть?
Мы спускались все ниже и ниже. Конечно, не втроем, за нашими спинами теснились еще человек десять. Все вооруженные, все оглядываются по сторонам…
На этом руднике добывается медная руда, иногда попадается малахит. Почему мы сюда приехали?
Возникла проблема.
Подземные воды.
Откуда они – непонятно, но они затапливают штреки, гибнут люди… это-то ладно, но ведь и до жил не добраться. А добычу как вести?
Храмов сейчас должен был принять решение – что делать дальше. Может, прекратить добычу, может, начать разработку в другую сторону, или еще что…
Вот и один из нижних ярусов.
Жила…
На первый взгляд я бы не отличила медную руду от обычной породы. Чутье подсказывало – это другое. Я коснулась пальцами медной руды, не обращая внимания на окружающих, потом посмотрела на Храмова.
– Можно, чтобы все отошли? Я… хочу послушать!
– Конечно, Машенька.
Пара минут – и я осталась почти одна. Присутствие людей я ощущала на грани сознания. А вот горы…
Могучие, древние… и усталые.
Люди, ох эти люди, которые лезут, терзают их, вредничают, пакостят… эти горы устали от людей. Им хочется покоя, а в них лезут и лезут, и земля отторгает тех, кто пришел…
Жила?
Да, есть жилы, и крупные. Влево, вниз, потом еще туда, вглубь породы… я бы легко показала их и проследила.
А еще есть полости. И подземные воды тоже есть. Я отлично их чувствую. Кстати – не так далеко. Вот полость с рудничным газом, а если спуститься метров на десять пониже, будет подземная река.
А что бы сделать с жилами?
Я задумалась.
С одной стороны, мне не нравится рудник. Мне не нравится, что здесь делают с людьми. С другой стороны, это и мое благосостояние. И моих детей тоже.
Нельзя ли льзя?
То есть – нельзя ли извернуться так, чтобы и горы сильно не тревожить, и людям было чуть полегче, и медь добыть…
Насколько сильна моя власть над рудными жилами?
Я прислушалась к себе.
Забавно…
Если брать как мага земли, то силенок у меня маловато. Раз-два и обчелся. Меня пара заклинаний вымотала до предела.
А если вспомнить о крови полозов?
А тут совсем другой разговор. Я же чувствую горы, не тратя и капли своего дара. Я просто их ощущаю как часть себя. Или себя как их часть. Что сложного понять, где у тебя рука, где нога, где кожа, где вена? А что сложного пошевелить ногой? Или рукой?
Я крепко задумалась. Прижалась к стене посильнее, почти слилась с ней.
Вот есть жила.
Большая, хорошая… и идет под горой. Глубоко.
А если ее повернуть? Или проследить?
Я зажмурилась еще крепче…
Медленно, очень медленно передо мной проступало все, что я хочу увидеть. Это как смотреть в головоломку. У меня в детстве была такая – стеклянный куб-лабиринт. И по нему надо было прокатить металлический шарик.
Сначала вертишь его в руках, и он кажется тебе просто мешаниной из стекляшек. А потом начинаешь видеть, что и куда идет, как это выглядит…
– Сергей Никодимович! – негромко позвала я.
Супруг подошел ко мне очень быстро.