Назови меня полным именем

– Извините, пожалуйста, – виновато пробормотала она, оборачиваясь.

И звонко чихнула, уткнувшись носом в чужую рубашку: от незнакомца почему-то остро пахло сосной, причем крымской. Баба Поля обожала этот запах, она вообще любила Крым. Не центральный, не Ялту даже, а Керченский полуостров с его иссушенными зноем степными просторами и неглубокими теплыми заливами.

– Куда ж я денусь, барышня…

– Что?..

– Извиню, конечно.

Широкие поля шляпы мешали видеть, незнакомец оказался слишком высок. Таисия могла рассмотреть лишь светло-бежевую хорошо отглаженную рубашку, пришлось поднять голову.

Таисия удивленно моргнула: вдруг показалось, что она уже встречала где-то этого человека. Видела худое смуглое лицо и серьезные, даже хмурые глаза, длинные, будто срезанные снизу, совсем не русские.

– Э-э-э… – Таисия стремительно краснела, не представляя, что сказать.

– Не понял, но внимательно слушаю. – Губы мужчины дрогнули, но смотрел он по-прежнему серьезно.

– От вас… крымской сосной пахнет.

– Что?.. – В глазах незнакомца что-то изменилось, и Таисия с изумлением отметила – они вовсе не темные, а светло-карие, даже скорее желтые. И золотых крапинок в радужках становилось все больше…

– Я… просто извинилась. – Таисия быстро опустила голову, чтобы не видеть этих странных тигриных глаз.

– Ясно. – Голос незнакомца прозвучал мягко.

– Мне… пора, – глупо пролепетала Таисия, поспешно отступая к пешеходной дорожке.

– Да, конечно.

– До свидания, – пискнула она и почти побежала прочь.

Удалялась и спиной чувствовала взгляд незнакомца, внимательный и почему-то удивленный.

Лишь на другой стороне улицы Таисия вспомнила про телефон. Осторожно поднесла его к уху и услышала:

– Ну и что опять случилось?!

– Н-ничего.

– Как же – ничего! А перед кем ты только что извинялась?

– Да… так. Налетела на кого-то. Нечаянно. Задумалась и…

– Задумалась она! Сколько говорил – на улице будь внимательнее! И дорогу переходи… кстати, ты сейчас где?

– На тротуаре, честное слово. И я – по пешеходному переходу…

– Ладно, верю, – проворчал Федор Федорович.

Он молчал, и Таисия молчала. Она почти бежала к автобусной остановке, физически чувствуя, как отдаляется от смуглого незнакомца, как истончается, тает тонкая нить, вдруг связавшая их.

Почему – непонятно.

Никогда с ней такого не было.

И потом, разве бывают у людей ТАКИЕ глаза?!

Таисия вздрогнула от неожиданности, снова услышав голос Федора Федоровича:

– К девяти соберешься?

– Что?

– К девяти, говорю, будешь готова? Или лучше заехать за тобой в половине десятого?

Таисия с трудом поняла, о чем речь. И рассеянно пробормотала:

– Я разве не сказала, что не смогу сегодня? Видишь ли…

– Стоп, Мелкая, так не пойдет, – раздраженно прикрикнул на нее Федор Федорович. – Договор дороже денег, к тому же я и столик заказал, причем на определенное время…

– Но у меня вечером гостья!

– У тебя… что у тебя?!

– Гостья. Самая настоящая.

Федор Федорович раскашлялся. Таисия, уловив его изумление, сердито добавила:

– Если хочешь знать, это моя подруга! Новая.

– Кха-кха… Будто у тебя старые… кха… были… кха…

– Ну и что? Зато теперь… есть.

Про себя Таисия неуверенно добавила: «Может быть».

* * *

Крошечный телефон мгновенно утонул в одном из брючных карманов. Таисия весело хмыкнула: чуть ли не впервые последнее слово осталось за ней. Правда, она прервала разговор, но ведь Федор Федорович не перезвонил?

Нет, в самом деле, здорово вышло бы, сумей они с Элькой Эмих подружиться. Жаль, сегодняшняя встреча чисто деловая.

Таисия всерьез подозревала, что Элька просто пожалела ее. А может, согласилась из любопытства – посмотреть, что за парня вдруг потребовалось срочно окрутить. Наверняка решила, что в приятелях у Таисии могут быть только такие же… чудаки.

По крайней мере, Элька так обозвала ее при прощании. Долго рассматривала, а потом протянула: «Ну ты и чудачка! Я думала, такие в наше время не существуют, интересно, в каком заповеднике вас сохранили как вид?»

Таисия только плечами пожала, а что она могла ответить? Что никаких странностей за собой не замечала? Что ей, напротив, странными кажутся все остальные, а сама она – вполне нормальна и тривиальна.