Лесничий

Максимилиан подошёл к костру, налил себе полную плошку ухи, поставил её на специально подготовленный для таких случаев широкий гладкий пень, выполняющий роль летнего стола, достал из кармана всегда находящуюся при нём деревянную ложку, сел рядом на более низкий пенёк, выполняющий роль стула, и произнёс:

– Дель бе, вей де,

Хлеб ви те,

Пари де ке!

На импровизированном летнем столе тотчас появился душистый каравай свежеиспечённого хлеба.

Максимилиан отломил от него кусок, запихнул его себе в рот, попробовал суп, а затем всё своё внимание переключил на забранный у учителя атлас миров:

– Какая необычная книга. Никогда её раньше не видел.

Максимилиан с аппетитом продолжил свой ужин, параллельно разглядывая картинки в атласе и даже не догадываясь, что тот деревенский мальчишка, что шпионил за ним на рыбалке, подкравшись сюда, к избушке лесничего, всё ещё за ним наблюдает и даже старается запомнить прозвучавшее заклинание:

– Дейбе-вейде, хлеб вите-каритике! – несколько раз повторил он, чтобы не забыть. – Дейбе-вейде, хлеб вите-каритике!

Максимилиан же полностью сосредоточился на атласе, время от времени негромко разговаривая сам с собой:

– В какой же мир мне наведаться? Столько разделов. Пересечь границу волшебного леса и навестить наших соседей – это, пожалуй, самое простое и безопасное. Но это я и в обычное время успею сделать. Всё равно уговорю Касьяна, чтобы меня туда отпустил. Совершить прогулку в прошлые времена – заманчиво. Но что нового я там увижу? Былое поросло быльём. Нет, это не мой вариант. Хм, путешествие в грядущее. Это любопытно. Но там, наверно, все шибко умные? Будут относиться ко мне, как и Касьян. В лучшем случае со снисхождением, в худшем, как к дурачку из прошлого. Ого, ещё и предупреждение, что это путешествие безвозвратное. Нет, в грядущее я пока не хочу… А вот это интересный раздел: «Обмен со своим двойником из параллельного мира». Касьян ничего не рассказывал мне о копиях нашего мира и о людских двойниках. Что получается? Где-то там, за облаками, есть такой же мир, как и здесь? И я там есть такой же, как и здесь? Второй Максимилиан, ученик королевского лесничего?

Он задрал голову кверху и посмотрел на синее небо, пытаясь представить себя в заоблачном мире.

– Чу-жие! Чу-жие! – прокричал Чёрный Принц, возвращаясь со своего обычного облёта территории.

– Чужие? – насторожился Максимилиан, поднялся на ноги и подошёл к всё ещё дымящемуся котлу. – Благодарю тебя, Принц. Не зря свой корм получаешь, – похвалил он птицу и прошептал нужное ему заклинание:

– Ви рень, ба ку дай,

Сви кей, пак бо тай,

Пан ра копи кай!

Прямо над котлом в уменьшенном виде появилось изображение двух солдат, идущих по лесу и выискивающих что-то меж деревьев. Максимилиан презрительно фыркнул:

– Ходят тут всякие, бродят, – проворчал он и произнёс новое заклинание:

– Кау дом, кау круг,

Ун о вид о пов о туг,

Дом е риц, и тень, и нез.

Для чужих наш дом исчез!

Максимилиан довольно улыбнулся, поднял голову и, заметив на дереве своего ворона, рассказал ему смысл проведённого ритуала, как будто тот понимал все его объяснения:

– Всё в порядке, Принц. Эти гости нас не потревожат. Я спрятал наш дом от чужих глаз. Хоть сто лет будут ходить по этому лесу, а всё кругами да мимо, не замечая тропинок, ведущих к нам.

Максимилиан прошёл к соснам, растущим возле самого дома Касьяна, улёгся в растянутый гамак и продолжил изучать учительский атлас. Деревенский мальчишка, следящий за ним из кустов, вдруг вздрогнул, услышав за спиной шум шагов.

На тропинке показались солдаты.

– Не знаю, куда-то мы с тобой, кажется, не туда забрели, – посетовал один, водя головой по сторонам и выискивая хоть какие-то следы пребывания здесь человека. – Тут непроходимая чаща.

– Да, похоже на то, – согласился с ним второй, стоя по центру дорожки и смешно водя перед собой руками, словно раздвигает многочисленные густые ветви деревьев.

Оба солдата остановились прямо напротив испуганного мальчишки, но в упор его не замечали, и старались всматриваться куда-то вдаль.

– Даже ума не приложу, где может жить этот лесничий? – вновь сказал первый. – Понятно, что в лесу, но лес-то огромный. Что нам теперь, всю границу королевства обходить? Уже вечереет. Ещё чуть-чуть, солнце опустится, и комарья будет не меряно.

– Точно. Ну, давай, что ли, ещё ту часть леса осмотрим! А если не справимся, то с утра поищем кого-нибудь в проводники.

Солдаты резко свернули с тропинки и, на глазах изумлённого мальчишки, не разбирая дороги, прямо по кустам и молодому ельнику пошли в глухую чащу леса.

Мальчишка осторожно выполз из засады и вытянул вперёд руку – проверить, нет ли здесь невидимой стенки? Стены нет. И с этого места, где стояли королевские стражники, не заметить дом лесничего было просто нельзя. Вон же она – избушка. Прямо перед ней на поляне затухающий костёр, а чуть подальше, в тени сосен, мирно дремлет в гамаке в обнимку с книгой Максимилиан.

Мальчишка, крадучись, подбежал к костру, черпаком захватил из котла гущу супа, жадно её съел, схватил со стола кусок хлеба и тоже запихнул себе в рот. Конечно, чувствуя, что удача ему сегодня, явно, благоволит, маленький сорванец был бы не прочь полюбопытствовать и содержимым волшебной книги, что Максимилиан отобрал у лесничего. Но так близко подходить к ученику колдуна мальчишка пока не осмеливался. А потому он сел в отдалении на пригорок и довольно сощурился, глядя сквозь деревья на красные лучи вечернего солнца.

Его блаженство разрушил голос сестры:

– Степан, пора ужинать! – донёсся со стороны озера девичий зов. – Стёпка! Где тебя ноги носят? Домой пора, слышишь?

Степан нехотя поднялся на ноги. Его двенадцатилетний жизненный опыт уже давно научил простой истине: не хочешь лишних вопросов, не спорь со старшими. Проблем меньше будет. А потому, чтобы Максимилиан не проснулся от криков, мальчишка поторопился убежать навстречу сестре. А сюда, на свой наблюдательный пост, он непременно вернётся завтра. Если никто этого не заметит и не превратит его в козла или барана, то чего ему бояться?

ГЛАВА 2. В поисках лёгких путей

– Memoria damnum, Ваше Величество, – почтительно поклонился городской лекарь, выходя из покоев короля навстречу встревоженной королеве.

– Мемория что? – не поняла Феоктиста.

Всё то время, что длился врачебный осмотр, она нервно расхаживала по тронному залу, не обращая внимания ни на его праздничное оформление, ни на пышные букеты цветов по его углам, ни на богато накрытый стол в центре. Не замечала она и тёмного силуэта, притаившегося за одной из хрустальных стен зала и вслушивающегося в каждое произнесённое здесь слово.

– Я говорю, у Вашего супруга потеря памяти, – пояснил лекарь. – Очень нередкое явление при ударах головой о твёрдые предметы. А ещё у короля большая шишка на лбу, которая даже не позволяет ему надеть корону.

– А… А-а…

– Я сделал ему лечебный компресс, Ваше Величество. Не волнуйтесь. Держите голову короля в холоде, ноги в тепле, и пусть он больше отдыхает. В его возрасте негоже бегать по длинным лестницам. Отлежится в постельке пару дней, и от шишки на лбу не останется и следа. Вновь будет красивым, как прежде.

– А память? Господин лекарь, помогите ему!

Городской лекарь виновато улыбнулся:

– Память медициной не лечится, Ваше Величество. Внутрь головы ведь не заглянуть, и на память компресс не приложить. Отдохнёт король, как следует, а там, глядите, и сам всё вспомнит.

– Так он всё вспомнит? Какая радость! – не удержалась в эмоциях Феоктиста. – Но как быстро это случится?

– Да как Вам сказать? От пары часов до нескольких месяцев. А на восстановление некоторых пациентов уходят даже… годы.