За поворотом времени, или Магия сердца

– У-у-у-у! Какая красота! – пропела самая бойкая девушка. – С таким букетом придется пустить! Катерина, мы – на обед. Отсутствовать будем минут тридцать. Поесть тебе что-нибудь в палату принесем. Так что не торопись! – девушка подмигнула Екатерине и проследовала со своими подругами на выход. – Уходим, уходим, девчата. Видите же, влюбленным поворковать нужно!

Многозначительно хихикая, цвет местной больницы скрылся за дверями палаты.

– У тебя хорошие соседки здесь подобрались, – Родион указал головой на закрывшуюся дверь. – Понимающие.

– Да.

– Катя! Как ты меня напугала! Когда у нас с тобой связь по телефону пропала, а затем еще вечером об аварии сообщили, я не знал, куда бежать и что делать! Боялся, что ты могла там погибнуть.

– Могла.

– Катюшка, послушай, мы не договорили с тобой тогда…

– Разве не договорили?

– Нет. Катерина! – Родион торжественно опустился на одно колено перед больничной кроватью и протянул вперед принесенный букет. – Котенок мой! Я вел себя как последний идиот! Я был круглым дураком и сознаю это! Я раскаиваюсь в своем прошлом! Я люблю только тебя! И я прошу тебя стать моей женой!

Один из бутонов букета прямо на глазах переломился, и роза упала на пол.

– Вот, черт! – Родион выругался, поднимая цветок. – Ты посмотри, что эти сволочи делают! А уверяли меня, что все цветы свежие!

– Родион! Я – православная христианка. Не надо при мне выражаться.

– Безусловно! Ну его, к чертям, этот букет! – Родион, не замечая, что снова сыплет ругательствами, плашмя положил цветы на чужую тумбочку и вновь обернулся к невесте. – Катя, дорогая! Я куплю тебе десять других букетов! Ты – моя радость! Я не представляю своей жизни без тебя! У нас ведь намечена свадьба! Не ломай ничего в нашей жизни! Я люблю тебя, котенок мой! Я исправлюсь! Дай мне этот шанс. Поверь и проверь! Я реабилитируюсь за свое ужасное поведение. Прости меня, умоляю!

Екатерина молча отвернулась к окну, не зная, что ответить. За окном моросил дождь. И такие же холодные слезы стекали по ее щекам. Конечно, она помнила, как сильно любила этого человека всего какие-то три месяца назад! Три месяца или три дня? Да разве теперь это имеет значение? Ради него она бы согласилась разрушить чужую семью. И даже чуть не разрушила ее в своем длинном сне. А сейчас его признания ей уже не нужны. Она любит другого мужчину.

– Катюшка, милая! Почему ты плачешь?

– Родион, – Катерина повернулась лицом к своему жениху и, стянув с изголовья кровати полотенце, вытерла им слезы. – Родион, – повторила она. – Я хочу тебя попросить. У меня есть одна просьба к тебе.

– Все, что пожелаешь, Катя! Я обещаю исполнить любой твой каприз!

– Я надеюсь, что ты его исполнишь. Потому что я хочу, чтобы ты ушел. Ушел из моей жизни навсегда.

– Нет, Катерина, ты…

– Родион! Я не люблю тебя больше.

– Ты все еще не можешь простить мне мою измену? Между прочим, я разорвал наши отношения с Женькой в тот же день! Я хочу быть твоим мужем.

– Твои отношения с Женей меня мало волнуют. А я не хочу быть твоей женой. Прощай!

Катерина опять отвернулась к окну, не желая дальше общаться. Родион постоял рядом еще с минуту в надежде, что она передумает или хоть что-то добавит к сказанному. А затем, так и не дождавшись благосклонности, ушел из палаты, намеренно громко хлопая за собой дверью.

Екатерина закрыла лицо больничным полотенцем и расплакалась. Она дважды подряд потеряла свою любовь.

«Сначала Родька, потом Злот. Какая может быть свадьба, когда вся моя душа осталась в Ардалионе? В мечтах, к которым нет возврата!».

Словно чья-то рука опустилась ей на голову и мягко погладила ее по волосам.

– Я знаю, Даниил, слезами горю не поможешь. Сейчас, я успокоюсь… Даниил? – Катерина внимательно осмотрела больничную палату. Ведь рядом с ней никого не было. – Даня, ты здесь? … Я тебя не вижу, но я верю, что ты должен быть рядом. Мне почудилось даже, – Катерина прикоснулась к своим волосам, сравнивая ощущения, – что ты погладил меня по голове? Даня, я прошу тебя, если ты здесь, подай мне хоть какой-нибудь знак! Чтобы я поняла, что это ты!

Еще один цветок из букета Родиона кувыркнулся и полетел на пол.

– Даня? Это сделал ты, да?

Третий цветок также неожиданно переломился в основании бутона.

– Данечка! Я так счастлива, что ты со мной! Я благодарна тебе за твою любовь и заботу! Я помню свое обещание быть хорошей. И я постараюсь тебя не разочаровывать! Правда-правда! Хоть я тебя и не слышу, но мне кажется, что за эти три месяца моей воображаемой жизни я научилась тебя понимать.

Катерина вновь внимательно оглядела палату, стараясь увидеть или хотя бы предположить, где сейчас ее Ангел-Хранитель, что делает? Эта попытка не удалась, но в голове едва заметным голосом Совести прозвучало: «Не все сразу!».

Женщина улыбнулась.

– А я правильно поступила, прогнав Родиона навсегда?

Все оставшиеся цветы букета, один за другим, слетели на пол.

***

Через полчаса обеденного перерыва соседки по палате, как и обещали, вернулись назад. Они по-прежнему веселились, шутили и только приготовились расспрашивать их местную знаменитость о встрече с женихом, как в конце больничного коридора показалась фигура их лечащего врача. Слухи о перемещении этой требовательной дамы мгновенно разлетелись по палатам. И все без исключения пациентки так же срочно рассыпались по своим кроватям.

– Вон, опять идет! – испуганно зашептали они. – Белая, как смерть! Лишь бы не сюда!

– Кто идет? – переспросила удивленная Катерина, раздавая девушкам их подушки.

– Кто-кто? Врач наша лечащая. Амалия ее зовут. А отчество сложное, какое и не выговоришь.

– Добрый день, девочки! – Амалия, все такая же строгая и элегантная, в белом медицинском халате, зашла в палату. – Как у нас дела, героини? Как новенькая? Медсестра мне сказала, что вы тут уже на головах стоите. Давайте-ка поглядим, кто у нас тут в списке? – Амалия подошла к кровати Катерины, доставая из папки несколько бумаг. – А что глаза такие красные? Плакали, что ли? Все в порядке?

– Да. Все в порядке, – Екатерина смотрела на врача и не верила сама себе. Ведь перед ней была Сопроводительница душ умерших. Та самая Амалия, что признала ее проигравшей в сделке со Злотом и забрала у нее любовь к Родиону. «А сейчас она тут для чего? Неужели за мной?». Женщина неотрывно смотрела в бледное лицо и стального цвета глаза. – Я значусь в Вашем списке?

– Конечно, Екатерина Владимировна, у меня все в списке значатся. Неучтенных нет. Что могу сказать? Вот и твое время наступило, – Амалия пододвинула к кровати стул, спокойно присела на него и приложила ко лбу Катерины свою руку.

– Время? Уже? Так скоро?

– А чего ждать? Больница у нас маленькая, каждое место на вес золота.

Екатерина медленно подняла глаза до руки Амалии и заметила на ней тонкую медицинскую перчатку.

– А… Вы разве не снимите перчатку?

– Для чего? – врач удивленно пожала плечами. – Я и так чувствую, что температуры у тебя нет. Здорова. Анализы в норме. А поспать и дома можно, там даже от стен будет легче. Хватит тут разлеживаться. А то сплошной конференц-зал устроили! У входа в больницу журналисты дежурят, тебя поджидают. Спасенный твой – вообще круглосуточно за дверями отделения, в холле, солдатиком стоит. Все надеется тебя увидеть. Ты уж покажись ему, что ли? Запала ему в душу, видимо… Вот, возьми. Это твои документы. Выписка, результаты анализов. Вот с этой справкой – к своему врачу на учет в ближайшие дни. Так, что еще? Подарки – в ординаторской. Позвони родным, чтобы помогли их забрать. Да, и палату тоже от банок с вареньем и цветов – очистить. Прибери тут все за собой.

– Э-э… Я могу собираться домой?

– Да, домой. Я, что ли, непонятно выражаюсь? Можешь собираться. Всего доброго. … Так, а мы почему не спим в тихий час? Что-то беспокоит?