Дорога на Ай-Петри

– Не путаю! – снова начала сердиться Василина. – Это вы меня стараетесь запутать!

– Продолжайте, – словно не заметив её выпада, кивнула женщина.

– Потом спустился с лестницы Вовка, то есть Хрякин, а за ним следом Птахин, и оба тоже выскочили на улицу.

– И вы их после этого уже не видели?

– Не видела. Потому что мы в тот день не играли, выходной у нас был. А потом оказалось, что их найти не могут, и спектакль на следующий день отменили.

– А больше ничего вы не хотите рассказать? – помолчав, тихо, но, как показалось Лапотковой, с угрозой спросила черноволосая.

Василина немного подумала, морща лоб, и пытаясь выудить из памяти какие-нибудь новые подробности того злосчастного утра. Но ничего нового, увы, не припоминалось.

– Я рассказала всё, всё, как было.

– А как вы тогда объясните вот это? – Голос хозяйки кабинета стал неожиданно фальшиво-ласковым. – Что это?

Следователь положила перед Лапотковой её блокнот. Раскрытый посредине. Как раз там, где обрывались записи. Кровь бросилась Василине в лицо. Нет, какая наглость! Пока она сидит здесь и пытается изо всех сил помочь следствию, к ней идут в номер и, не спросясь, шарят везде в поисках каких-то несуществующих улик! Неужели они всерьёз думают, что она, Василина Лапоткова каким-то образом причастна к этому происшествию?

– Это блокнот!

– Это записи…

– Это рукопись моего нового рассказа!

– Вы описываете исчезновение трех артистов кукольного театра, прибывших на гастроли в наш город. Очень странное исчезновение.

– Это всего лишь рассказ.

– Но имена там фигурируют реальные, – почти торжествующе провозгласила черноволосая. – И по странному совпадению, имена тех людей, которые исчезли!

– Понимаете, – попыталась объяснить Василина, – мне легче писать, когда я имею перед глазами кого-то из знакомых… ну, в качестве прототипа, что ли. Но всё то, что с ними происходит, это уже сплошная выдумка. Вы же не станете утверждать, что то, что здесь написано, может быть правдой? Это фантастический рассказ!

– Рассказ может и фантастический, – сухо произнесла хозяйка кабинета, – и всё, что в нём описано, это всего лишь выдумка, но почему-то там слишком много реальных фактов. Например, ограбление завода. Вы слышали об ограблении?

– А кассу, что, действительно ограбили? – похолодев, едва слышно пробормотала Василина.

– Разве я сказала кассу? Выходит, это вам известно? – Женщина торжествующе улыбнулась и впилась в неё взглядом. – Откуда у вас эта информация? Кто вам это сообщил?

Василина испуганно пожала плечами. Если сказать, что она всё это придумала, ей вряд ли поверят.

– В буфете услышала, – пробормотала она.

– От кого? – Следователь подалась вперед, продолжая гипнотизировать Лапоткову пронизывающим взглядом.

– Откуда мне знать? Какие-то посетители говорили об этом, – беспомощно произнесла Василина. – Сидели за соседним столиком.

Женщина откинулась на спинку стула, её глаза сузились в хищном прищуре.

– Мы опросили персонал. Не считая приходящей уборщицы, в то утро там побывало лишь два человека. Забегал мужчина, по описанию похожий на одного из пропавших, он покупал пиво и бутерброды, и вы. Вы заказали овсянку, правильно?

– Утром я всегда ем овсянку, – кивнула Василина, лихорадочно соображая, что ещё может быть известно следователю.

– Так что же в то утро произошло на самом деле? – после долгой паузы последовал новый вопрос.

– Но я ведь всё, что знала, уже рассказала!

Женщина помолчала, глядя куда-то поверх головы Лапотковой.

– Ладно, можете не отвечать, если не хотите. Но рано или поздно придётся рассказать правду. А что вы знаете о пропавших?

Что она знает? Да не очень много.

– Мы как-то тесно не общались. Я намного старше, молодым со мной неинтересно.

– Ну, а все-таки?

– Да все они нормальные, в театре работают давно. Во всяком случае, когда я туда пришла, они уже там работали.

– Может быть, вы случайно знаете кого-то из их знакомых или родственников?

– Откуда? – пожала плечами Баба-Яга. – Мы только в театре и встречались.

– О их семьях вам ничего не известно?

О семьях?

– Евсюкова живет одна, – припомнила Василина. – Квартиру снимает, она откуда-то издалека, с юга, кажется. Не замужем. Птахин живёт с матерью, а Хрякин – в общежитии театрального училища, а вот откуда он родом, я не знаю.

Помолчав, женщина за столом кивнула.

– Ладно. На сегодня всё.

– Отдайте блокнот, – тихо попросила Василина.

– А вот его мы пока оставим у себя. На некоторое время, до выяснения обстоятельств таинственного исчезновения артистов, – сказала черноволосая.

– Пожалуйста, это очень важно для меня…

– Пока идёт следствие – нельзя, – отрезала хозяйка кабинета. – Вы наш главный свидетель и всё, что касается этого дела, останется здесь до полного прояснения ситуации.

Она протянула руку, взяла блокнот и сунула его под лежавшую сбоку от неё картонную папку. После чего, склонившись над столом, начала что-то быстро строчить на бланке. И ведь, в самом деле, ни за что теперь не отдаст, дошло до Лапотковой, да ещё и на основании всего, что там написано, в камеру посадит, снова допрашивать будет, а как ей объяснить необъяснимое? Василина живо представила, во что всё это может вылиться и ей стало плохо. Физически плохо, так плохо, что она едва не сползла со стула и, не сдержавшись, громко охнула. Женщина прекратила писать, оторвалась от своей бумаги и с подозрением взглянула на Лапоткову.

– Что такое? Что с вами?

– Что-то мне дурно, – почти прошептала Василина. У неё кружилась голова.

– Вызвать врача? Вам нужна помощь?