Дорога на Ай-Петри

Отдавая документы вместе с предоплатой за услуги фирмы, он раза три переспросил, сколько ему придётся ждать. «Максимум полгода, – заверили в конторе, – минимум три месяца. Как только соберется туристическая группа, в которую вас можно включить». Увольняться с работы настоятельно не рекомендовали. Но его после этой поездки просто залихорадило. Он не мог просто сидеть и спокойно ждать. В течение месяца распродал вещи и мебель. А потом продал и саму квартиру и переселился на окраину, снял в коммуналке больше похожую на шкаф комнату. И даже думать себе запретил о том, что будет, если, по Зининой присказке, «карты не лягут». Лягут – должны.

2

Прошла зима, кончался март, а никакой внятной информации о положении дел всё ещё не было. Несмотря на предостережение фирмы, он уволился, деньги таяли. А тут ещё, как назло, хозяин комнаты попросил заплатить за три месяца вперёд – сказал, что собирается ехать на всё лето к сыну в Сибирь, и на поездку нужны деньги. Он врал, что обязательно заплатит вперёд, только не сейчас, а в конце месяца. А сам снова и снова бегал на переговорный – звонить из коммуналки не решался, – и набирал номер киевской фирмы, чтобы снова услышать в ответ: потерпите, ваши документы всё ещё «на рассмотрении». Он всё больше ощущал себя идиотом, которого хорошо «обули», и едва сдерживаясь, спрашивал в очередной раз, сколько обычно длится это «рассмотрение». И ему в очередной раз отвечали: по-разному.

В тот самый день, когда он решил уже, что это будет его последний звонок, и не позже, чем завтра он сам отправится в Киев, чтобы на месте и лично разобраться с проходимцами из этой фирмой, ему вдруг сообщили, что получить визу без собеседования не удалось. И что теперь? – взъярился он. Ничего особенного, просто нужно будет приехать в Киев на интервью в посольстве. Когда приехать? Мы сообщим вам. Вы не волнуйтесь, до двенадцатого апреля ещё есть время. А что будет двенадцатого апреля? – спросил он. Разве вы не знаете? – удивился девичий голосок в трубке. – Двенадцатого утром сбор вашей туристической группы в Киеве. Тринадцатого вылет. Вам забронировать гостиницу или у вас есть где остановиться? Платить за гостиницу не хотелось. Найдется, ответил он, вспомнив об общежитии, где жил, будучи в командировке. Пару дней там вполне можно перекантоваться.

Двенадцатого утром сбор группы… оставалась всего неделя!

Он начал лихорадочно собираться, всё ещё не веря, что такое возможно, вот так взять и уехать из страны. Впрочем, тут же суеверно гнал от себя эти мысли, ещё предстояло пройти интервью, и неизвестно, каким окажется результат. Как неизвестно и то, какие там задают вопросы, и как на них следует отвечать. Спросить было не у кого.

Когда немногочисленные вещи были упакованы, он позвонил домой и сказал, что отправляется в длительную командировку.

– Далеко? – спросила Ольга.

– Да как сказать…

– Надеюсь, ненадолго?

– А что? – Навострил уши, обычно таких вопросов ему не задавали.

– Да так просто спрашиваю.

И вот колёса поезда, уносящего его в Киев, равномерно выстукивают: повезёт – не повезёт, повезёт – не повезёт…

Он боялся этого «интервью».

Поезд опаздывал, и он опаздывал вместе с ним.

И поскольку всё равно не успевал на утренний сбор группы, решил не тащиться в фирму с вещами, а отправился прямиком в общежитие, чтобы договориться о ночлеге. И лишь оставив там чемодан, рванул в контору.

– Самолёт вылетает тринадцатого. Билет в один конец, – девушка протянула ему желто-синюю книжечку.

– А… виза?

Она уставилась на него в немом изумлении.

– Как, у вас ещё нет визы? – выдала, наконец, почти шёпотом поcле длительного молчания.

– Нет. Кажется сегодня или завтра у меня интервью в посольстве.

Все ещё пребывая в состоянии лёгкого шока, девушка неуверенно покачала головой.

– Вам лучше было бы вначале получить визу, а потом заказывать билет. Если не получится с визой, вы много потеряете…

Это уж точно – он много потеряет.

Его так и подмывало спросить, за что они берут деньги, и что это за бардак такой – правая рука не знает, что делает левая, но сдержался, только сказал:

– Предупреждать надо заранее! Чем вы тут вообще думаете? И за что берёте деньги?

– Да, но… – похоже, девушка испугалась. – Я… я здесь только на билетах. Визы – это к Анне Степановне, а она сейчас в посольстве. Перезвоните ей после обеда.

– Да сколько можно звонить?!

Что-то было не так, и у него противно заныло в груди.

Погуляв пару часов вокруг Главпочты, он все-таки перезвонил. На этот раз ему ответил мужской голос, но сказал он то же самое, что ему говорили и раньше: ждите.

– Чего ждать?! – рявкнул в ответ. – Группа вылетает…

– Без визы вы все равно никуда не попадете. Вы не волнуйтесь. Если что, отправим вас другим рейсом, с другой группой, как только уладим…

Он швырнул трубку, не дослушав. Как он попался! Вот тебе и «надёжная» фирма! Похоже, они точно надумали его обмануть. Поняли, что он не особенно в теме, и такого ничего не стоит облапошить.

Утром тринадцатого поехал в аэропорт, с билетом, который лежал в паспорте, где не было визы. Он сам не знал, зачем и почему туда поехал. Наверное, от беспомощности и отчаяния, ничем иным этого странного поступка не объяснить. На что надеялся? Побродив по залу ожидания, вычислил «свою» группу, – человек десять-двенадцать толпилось вокруг парня, который давал какие-то разъяснения, – подошёл и не ошибся. Они летели в Торонто. Начал разговор. У всех, кроме него, визы были. В растерянном озлоблении он повернулся к парню и спросил, как же так получилось, что все, кроме него имеют визы, хотя он вроде бы тоже должен лететь этим рейсом?

– Дело в том, – попытался оправдаться представитель фирмы, явно не ожидавший, что он заявится в аэропорт, – что эта группа целиком из Запорожья, протестанты, и у них, помимо туристической путёвки, есть ещё приглашение одной из религиозных общин Канады. Все они получили визы без собеседования. Но вы-то ведь не из Запорожья и к этой общине отношения не имеете.

– Тогда зачем надо было разыгрывать эту комедию и оформлять мне билет?

– У вас билет на руках? – парень вытаращил глаза. – Господи, зачем же вы его выкупили, не имея визы? Какая такая девушка рекомендовала купить заранее? Я сейчас же свяжусь с Анной Степановной, она разберётся с этой девушкой. Сдайте срочно – срочно! – этот билет, – он посмотрел на часы, – если это ещё можно… Нужно попытаться вернуть хотя бы какие-то деньги!

Почему он тогда не сделал этого? Вместо того, чтобы отправиться искать кассу возвратов, он продолжал стоять вместе с отлетающими. Словно какого-то чуда ждал. Пожелав группе счастливого пути и приятного путешествия, и бросив напоследок в сторону Виктора выразительный взгляд, ясно показывающий, что он о нём думает, парень исчез, ещё раз пообещав разобраться с сотрудницей фирмы, оформившей ему билет заранее.

Те, кто слышал их разговор, выражали своё сочувствие, но помочь, естественно, ничем не могли. Он стоял, как побитый пёс и не уходил, глупо всё ещё на что-то надеясь.

– Очень-очень жаль, – сказал руководитель группы, как оказалось, пастор. – Думаю, это просто недоразумение. Вам надо вернуться и ждать приглашения на интервью. Уверен, вы собеседование пройдёте и визу обязательно получите. Я буду за вас молиться, – добавил, склонив голову. – И вы молитесь.

– Да я не умею, – пробормотал он.

– Тут особого умения не надо, просто обратитесь к Богу и просите о милости. Своими словами.

Объявили регистрацию, а он всё не уходил, вместе со всеми стал в очередь, чувствуя, что выглядит в глазах окружающих ну совсем уже полным идиотом. Сидящий в стеклянной будке чиновник долго и с недоумением таращился на его паспорт, потом на его билет, мучительно соображая, как такое могло произойти – билет был, а визы в паспорте не было. Потом перевёл взгляд на него, и в глазах его ясно читалась вся глубина презрения к недоумку, который возомнил, что можно уехать из страны просто купив билет. Но это же нормально, хотелось крикнуть ему. Это нормально! Так должно быть – ехать туда, куда ты хочешь, если у тебя есть билет. Но так думал только он. Конечно же, его завернули. И на виду у всех он поплёлся по залу со своим чемоданом и с рюкзаком за спиной к выходу.

Вернулся в полупустое студенческое общежитие. Все улетели, а он остался. Он остался в двойных дураках, поскольку помимо того, что у него не было визы, в кармане у него лежал билет в страну, куда его вряд ли когда-нибудь пустят.

Он снова заплатил коменданту какие-то деньги и упал, не раздеваясь, на продавленный матрас старой железной кровати. Бессмысленно пялился в потолок, покрытый по углам паутиной и трещинами, не способный ни думать, ни тем более принимать какие-то решения. Не в силах справиться с возникшей ситуацией, мозг отключился и он уснул.

На следующий день в девять утра, пребывая в мрачном, почти злобном расположении духа, заставил себя снова позвонить в фирму, желая теперь только одного – вернуть хотя бы часть денег из той баснословной суммы, что была им уплачена за поездку в Канаду.

– Слава Богу, вы позвонили! – похоже, на этот раз с ним говорила сама, недосягаемая прежде, Анна Степановна. – Мы вчера целый день пытались с вами связаться! Но вас не было в гостинице! У вас сегодня интервью! На десять! Скорее в посольство! Запишите адрес.

Мелькнула вялая мысль, что возможно, с их стороны это была очередная попытка запудрить ему мозги, чтобы не возвращать деньги. Своего рода контратака. Тем не менее, он почему-то не стал ввязываться в ссору, а поймал такси и поехал к посольству, где тихо гудел рой претендентов на получение канадской визы. Спросив, кто последний, он стал, как и другие, заполнять анкету. Очередь была длинной. У всех были напряжённые лица, все как будто изначально готовы были к отказу. Здорово же тут маринуют народ за его же деньги. Вначале он прислушивался к тихим разговорам вокруг, а потом от долгого ожидания и этого полушёпота опять впал в тупое оцепенение и едва не уснул. Не сразу понял, что его приглашают пройти в кабинет номер четыре – на собеседование.

– Вы должны доказать, что не являетесь потенциальным невозвращенцем. – Дама, с хищным, неприятным выражением впивалась взглядом то в его лицо, то в документы.

Вопрос следовал за вопросом. Тон был самый недоброжелательный. Наверное, сюда на службу специально таких вот, злобных гусынь отбирают, мелькнула мысль. Впрочем, сейчас ему почему-то было всё равно. После очередного вопроса, когда он уже решил, что с него хватит испытаний, и приготовился проявить инициативу и откланяться по собственной воле, дама вдруг сама завершила беседу, сказав, чтобы он пришёл в посольство после обеда, – за паспортом.