Жизнь моя, жестянка

– Ты дура, что ли? Тогда придется забыть о мужиках навсегда.

– Я же еще их не родила, че напрягаться то? Да и по мужикам носится у меня пока получается. А потом может желание пройдет.

– Не смеши меня, мне вот с ними здорово, с этими мужиками. Со своим Сашкой я бы в жизни такого не познала. Да и вообще все началось с твоего Генки, это он мне глаза открыл.

– Да я догадывалась.

– Прости меня, я о тебе тогда не думала, мне от Генкиных ласк крышу снесло.

-Да все прошло. И понимаю я тебя. Генка действительно мастер своего дела. Я сейчас сама к нему иногда бегаю, если под рукой никого нет.

– Ну ты, Галя даешь!!! Я-то думала, что вы с ним в контрах.

– Дура ты, я же ему теперь не жена, поэтому никаких претензий.

– Так Гала, все, началось. Где тут моя марля? Пошла рожать, удачи мне!

Ольга вышла из туалета через полчаса и спросила: "Я полежу?". Да, конечно иди ложись, я же переживала такое, все замечательно понимаю. Ольга легла, а на табуретку рядом положила небольшой кусочек марли, с носовой платок, на котором что-то лежало. Я не стала любопытничать. Из комнаты ушла, пусть спят две Оли, пусть отдохнут.

Через полчаса я все прибрала в кухне, постирала пеленки и увидела, как большая Ольга потихоньку ползет в кухню. Она дала мне денег и попросила сходить в магазин за вином. Я спросила: "Все нормально?"

– Да, все по плану, кровь не течет ручьем, а это главное. Больно только. У тебя есть мясо в морозилке на живот положить?

Я дала ей курицу и пошла в магазин, мне дали пять рублей, получилось две бутылки по 0,7 и сдача. Когда я пришла, Ольга лежала с курицей на животе. Я вспомнила себя, когда вытравливала из себя ребенка, и посочувствовала Ольге. Ведь если бы можно было прийти в больницу, и без проблем сделать медицинский аборт с обезболиванием, разве мы бы так издевались над собой?

Ольга лежала, я не мешала. Пожарила картошки нам на закусь, достала соленых огурчиков и тут раздался стук в дверь. Сердце мое рухнуло в пятки, я вроде и ждала Витьку, но никак не сегодня. Я подошла к двери, щелкнула замком и рывком открыла дверь. На площадке стоял Степа, не совсем трезвый. Ну, здрасти, гости понаехали. Что с ним делать то?

Я пригласила его пройти в коридор, чтобы выслушать его и села в кресло. А Степан рухнул мне в коленки: "Ты опять беременна! Почему не от меня? А у меня нет детей! И не будет,наверное. Ведь я уже столько лет с Зинкой!". И в тот момент я поняла, почему у нас со Степкой ничего не получилось, хотя препятствий нам никто не чинил. А если бы мы попросили, то нам бы ещё и помогли!

За Степкиной спиной всегда стояла Зина. И жить он с ней стал еще в те времена, когда я на двух ногах бегала, я же была вне зоны покрытия. Но сначала он это не афишировал. Потом он днями он сидел у моей постели и отдавал все что мог мне, тепло, заботу, внимание. А потом шел за тем же к Зинаиде. Вот почему я не понимала, почему мозгом я ему благодарна, а душевного тепла к нему не испытывала. Потому что он обманывал, и себя, и меня.

А потом я вышла за Генку. Оказывается, у Генки в тот момент души было больше, потому что в первое время я у него была одна. А у Степы нас было двое. Но появилась надежда, когда я попала под поезд. Но не оправдалась. В тот момент Зинка победила. Я была не в состоянии за что-то бороться, да и не боролась никогда. Вот поэтому и не смог Степа стать моим мужем, ведь у него всегда был запасной аэродром.

От осознания меня слегка расплющило. Так и надо тебе, Степочка. Конечно, моя жизнь ни фига не сказка, но и твоя не лучше, раз пришел плакаться, мне в коленки. Жалко тебя, дурака, но ты же сам все это сотворил. Ты же не сделал мне предложения, не повел в ЗАГС, какие претензии? Вот и сейчас ты пришел поплакаться, а не замуж меня позвать. Фантазии не хватает или боишься? А я бы согласилась.

Какое-то странное сборище было у меня в квартире, приболевшая Ольга, пьяненький Степа и беременная я. Все были недовольны жизнью и всех было жалко.

Все мы собрались в кухне, Стёпка тоже принес с собой бутылку. Хорошо, что маму до вечера можно было не ждать. Мы выпили, закусили и сидели молча. Ну а как? Степка стеснялся говорить при Ольге, а обсуждать наши женские дела при Степке было совсем смешно. Он, такой наивный чудак, сразу бы в обморок упал, узнав чем мы тут занимаемся. Ему и так было не понятно почему Ольга, чужая тетка у меня ест, пьет, и периодически ложится отдохнуть.

А я в этот момент осознавала, какие же мы все одинокие. Ни у кого из нас не было в данный момент тех, кто мог бы нас поддержать. Степка пришёл ко мне за теплом, Ольга за поддержкой, а пригрела я их потому, что у самой в этой жизни ничего не получалось, а если и получалось что, то однозначно через определенное место. Вот и сидели, три чудака за одним столом и наливались портвейном.

Степка сложился раньше всех, потому что пришел уже готовенький. Мы с Ольгой вздохнули с облегчением и уволокли его на кровать в мамину комнату. А потом вернулись на кухню, и Ольга по пути прихватила марлю из комнаты. На кухне она ее раскрыла, я смотрела, и не могла понять, что мне показывают. На марлечке лежал кусочек слизи какого-то непонятного, бордово болотного цвета. Я не стала это рассматривать, а спросила: "Что это?"

– Тот, кого вытравила

– Ну ты даешь! А зачем ты его оставила? На память?

– Не. Пойду домой, похороню под кустиком, хоть не так погано будет.

– Ты же раз в три месяца это проделываешь, не привыкла еще?

– Нельзя к этому привыкнуть. Каждый раз чувствуешь себя предательницей и убийцей.

– Ну так придумай что-нибудь, чтобы не беременеть!

– Ты что, отличницу во мне увидела? Я даже теоретически не знаю, как все происходит. А как увижу Юрку, последний мозг теряю. Сколько раз попросит, столько и дам. Я даже не знаю тех мест, где я ему не давала. А сейчас еще Сашка пришел. Он меня загибает и жарит в коридоре, а я думаю о том, как сбегу на вокзал и Юрка во время обеда будет меня облизывать на вокзальном откосе в кустах, и как я буду стонать от этого. Вот до чего я дошла.

– У меня скоро такая же картина будет. Сама жду, когда этот упырь явится. Степка пришел, а я чуть со страха не умерла.

Мы трепались, пока не проснулась маленькая Ольга. Я ее покормила, одела и собралась выгулять и ее и себя. Ольга большая тоже собралась домой. Степу мы переложили на мою кровать, чтобы моя мама если придет, не упала в обморок. Ей и так достаточно тех сюрпризов, которые я преподношу. Всё прибрав за собой, мы вышли на улицу. Ольга потопала домой, а я села на лавочке и стала обсуждать со своей дочуркой проблемы человечества.

Сидели мы на улице долго, часа три. Моя быстроногая маман где-то затерялась. Наверное, обрадовалась моему возвращению, и решила сбежать из дома и расслабиться. А что, имеет право. Только могла бы меня предупредить. И тут, как по заказу из соседнего окна высунулась соседка и прокричала о том, что звонила моя мать и сообщила, что домой не придет. Молодец, мамуля.

Я собралась, и погнала коляску с Ольгой домой. Сейчас выгоним Степу и будем пить чай и беседовать.

По пути я доехала с коляской до магазина, купила Ольге молока и пошла домой будить Степу. А его не надо было будить, он уже проснулся и ходил по квартире с виноватым лицом. Я думала, что он сейчас соберется и уйдет, но не тут-то было. Степа взял с коляски Ольгу и пошел в мою комнату. Эй, что происходит, мужчина? А он посадил Ольгу на диван, обложил ее подушками, дал ей игрушек, взял меня за руку и вывел меня из комнаты.

А там он ухватил меня за две руки и шлепнулся на колени: "Гал, не выгоняй меня сегодня домой, я на коврике у порога посплю, ага?". Я прямо офигела! И как так, почему у меня то, Степа, у тебя же дом есть? А Степа просто целовал мои руки и валялся у меня в ногах. Я чуть пришла в себя и сказала: "Короче, мой дорогой, если ты о чем-то мечтаешь, выкинь из головы. Хочешь спать на коврике у двери, спи, о другом не думай! ".

– А у твоей кровати на коврике можно?

– Ты сказал у двери, значит у двери.

– Хорошо, спасибо.

Я пошла кормить Ольгу, а Степа, как хвостик ходил за мной. Я смотрела на него и думала, что вот не хватило у человека смелости, а сейчас близок локоть, да не укусишь. Раньше не мог выбрать между мной одноногой и двуногой Зиной, а сейчас у меня еще и почти двое детей. Пришел погреться под мой бочок, а я его греть не буду, какой смысл? А он замуж звать меня не будет, потому что боится. Но в глубине души на что-то надеется.

И это было точно, Степка надеялся. Он постоянно ко мне пытался прижаться, обнять, потрогать. Ну не дурак ли? Если я для себя все решила, значит ничего ему не светит. Я же не девочка наивная. Зачем мне женатый любовник, да еще и сосед? Да и Зину я его не заставляла выбирать. Нижнюю голову надо было куда-то пристроить? Пристроил? Так в чем дело? Коврик на ночь я тебе пообещала, что еще?

Мне казалось, на этой ноте мы все друг друга поняли и пошли спать. Степа в мамину комнату, я с Ольгой. Проснулась я от того, что меня обследовали чьи-то руки. И чей-то черенок упирался мне в бедро. Смех и только. Ну предупредила же, а все равно не поверил. Вот что приперся и мечтает о райских кущах?

– Степа, мать твою за ногу, ты что женщину никогда не трогал, приперся среди ночи?

– Женщин я трогал, Галя, тебя никогда не трогал!

– Не ври мой дорогой, трогал когда то, только пить меньше надо, тогда помнить будешь. А сейчас иди к себе на коврик.

-Ты можешь столкнуть меня с кровати, но я никуда не уйду.

– Слазь добровольно и спи на полу, одеяло возьми в шкафу.

Степа лежал на полу в одеяле, я на диване, и оба молчали. А сон то уже ушел.

– Степа, на фига ты приперся? Надеялся, что что-то перепадёт?

– Знаешь, Гал, слухи разные про тебя ходят, и я надеялся.

– Степа, там, где ты живешь, слухи про меня не ходят, их твоя Зина носит. А ты вроде не должен в это верить, а ты веришь. Стыдно, Степ.