Флибустьеры с Наветренных островов

Аллард сделал поворот судна оверштаг.

Догоняющее пират судно имело клинкерную обшивку внакрой со штырями-нагелями и медными заклёпками. Английские военные действительно решили отнять добычу у французов. Вдоль их борта уже была натянута абордажная сетка. Мундиры английских офицеров светились золотом шнура, эполетов, лацканов, манжеток и пуговиц. Сияли белым бриджи.

Пираты одеты в короткие куртки серых и тёмно-синих тонов, льняные рубахи белые или в клетку, у многих парусиновые штаны просмолены дёгтем для водоотталкивающего эффекта и защиты от ножевых ран врага, у остальных короткие панталоны пузырём или кюлоты с чулками. На голове бандана или треуголка, почти у всех на шее платок. У богатых пират – одежда из бархата, тафты, рубашки из шёлка, шёлковые чулки, фетровые треуголки. Башмаков пираты не носили – только сапоги. Хотя на берегу могли надеть и башмаки.

Кто-то из англичан крикнул навигатору по-французски:

– Красивый ты парень, штурман, жаль помрёшь скоро!

Габриель прокричал в ответ:

– Это твоё тело скоро станет коробкой для вонючих костей!

С борта британцев грохнулся абордажный мостик с острыми шипами на днище. Мост проломил фальшборт в районе шкафута, шипы вонзились в палубу, соединив суда. С мостика к пиратам побежали захватчики.

С английского борта играла скрипка. С борта французов барабанщик отбивал бодрую боевую дробь.

Пираты запели:

– Йо-хо-хо, громче песня, что ж нам Дьявол не рад?! Йо-хо-хо, прочь от песни! С ней хоть в Рай и хоть в Ад!

Дэнис де Вормс поражал врагов рапирой, а в левой руке он держал шпаголом – клинок с глубокими насечками для захвата и привидения в негодность шпаг противника.

Боцман лихо махал абордажной однолезвийной саблей, длиной в 80 сантиметров и изрядной шириной в 5 сантиметров с рукояткой из обычного дерева, но на железе красовались узоры, похожие на древние печати.

Габриель де Аллард нервно вращал штурвал, поглядывая на бойню.

Помощник Габриеля – толстяк с хвостом длинных волос Эльзеар Лафоре выхватил свою саблю из мозаичной дамасской стали, в другой руке он держал дагу – кинжал для левой руки. Помощник навигатора нажал на кнопку и дага разложилась веером в 3 клинка по 30 сантиметров каждый. И толстяк без труда поймал шпагу противника, отбросил его оружие в сторону, зарезав англичанина саблей. Габриель заметил, как матрос Октав Тома орудует не только саблей, но и мушкелью, забрав этот молоток для такелажных работ у убитого плотника. Барабанщик и тот успел заколоть нескольких англичан багром.

Кок озверело наносил удары на лево и на право, орудуя саблей и трёхгранным кортиком с костяной рукоятью.

Англичанам не довелось проникнуть даже на квартердек.

С английского корабля заговорили мушкеты. У французов упало несколько человек.

С «Морской Звезды» ответили пушечным залпом из всех правобортных пушечных орудий. И ещё несколько пират выстрелили из пистолей с колесцовыми и кремневыми замками. А десяток матросов разрядили во врагов французские буканьерские ружья длиной в 4,5 фута, их покупали в городах Дьепп и Нант. А отличный порох поставляли из города Шербур.

В английское судно полетели круглые гранаты с порохом, залепленные воском.

И вот пираты сами уже по абордажному мосту забежали на корабль противника и перебили всех, кто сопротивлялся. И британское судно с частью матросов, перешедших на сторону пират, поплыло с ними в гавань города Басс-Терр на остров Гваделупа.

Раненые лили на раны красное вино. Судовой врач французов был убит несколько боёв назад, нового пока не нашли, лечились только спиртным.

Один истекающий кровью с отрезанными ногами матрос двадцати семи лет по имени Оноре Лотито хотел всадить в себя трёхгранный стилет, но Габриель успел выбить ногой оружие из рук самоубийцы.

Оноре оправдывался, корчась от боли:

– Я хотел прекратить страдание.

– Слабак!– ругнулся навигатор и влил тому в рот полбутылки рома.

Боцман, как бывший священник, восхваляя капитана, упоминал выходцев из ада со знанием дела:

– Мсье Вормс, словно Форкалор, сорок первый дух Преисподней, топит людей и военные суда! Обладает властью над ветром и морем! С ним можно плыть отнимать сокровища у казначея Дьявола Мельхома!

– Полных нам парусов и сухого пороха далее и всегда!– прогремел в ответ капитан.

Команда ответила одобрительным рёвом.

Далее Вормс отдавал приказы боцману:

– Мертвяков за борт, галереи вдоль бортов кубрика для заделывания фальшборта не трогать, пойдём в порт сцеплёнными кораблями, дабы не было у англичан соблазна удрать. Хотя я сам на всякий случай встану у штурвала второго судна. Боцман, найди людей для починки порванного паруса.

К штурвалу «Морской Звезды» подошёл помощник Габриеля де Алларда – Эльзеар Лафоре. И Аллард отправился спать.

Лежал в гамаке и слушал ритмичный танец игривых волн под аккомпанемент ветра. От матросов несло запахом немытых тел и перегаром.

С соседнего гамака канонир Бертран узнавал:

– На суше куда-нибудь планируешь?

– Ага, в запой.

Приятель хихикнул и затих, видимо, уснул от усталости.

Габриель долго не мог уснуть, слушая крики и стоны раненых. Вспоминалась последняя поездка во Францию, крики матери, когда она увидела, как он обнимает Водо Варнье: «Я не хочу тебя видеть! Содомит проклятый! Ты мне не сын!» Как он мог объяснить, что долгими месяцами плаванья без женщин лучший друг может стать ещё и объектом наваждения? Как он мог объяснить, что на острове Гваделупа так мало женщин, что все хорошенькие уже заняты, а довольствоваться старыми или неказистыми он не хочет?

В трюме ночью многие женщины храпели. Гарсанда всхлипнула.

Женщина, с волосами цвета осенней травы, её возраста, сонно поинтересовалась:

– Чего ревёшь?

– Меня выгнали из монастыря.

– Но Бога у тебя не отняли. Он везде. Молись, если хочешь, тебе этого никто не запретит.

Сзади другая женщина ехидно заметила:

– Радоваться должна, что из монастыря вырвалась! Представляю, как там было скучно…

– Нас отдадут толпе пират…– продолжала нагнетать обстановку бывшая монашка.

Сзади брюнетка радостно заметила:

– Вот и хорошо! Пираты – любители праздника жизни.

Блондинка представилась: