Зыбучие пески

–Лорд Джонстон недавно прибыл из Лондона. Новому королю пожаловался на твои бесчинства барон Викингхайзер. Но он готов забыть об обидах, если ты возьмёшь замуж обесчещенную тобою Нан Викингхайзер.

–Лендлэрд, политика подчинения – это диктат,– заерепенился было барон Монти Армстронг оф Мангертон.

–У нас объявлен мир. Я боюсь войны. Пока крепок альянс наших государств, не надо нарушать пакт. Что тебе стоит жениться?

Монти хотел было напомнить, как шаток союз с Англией, и как часто нарушаются договоры, но кто его слушать будет?

Он только напомнил:

–Для хранителей Пограничья на делах судопроизводства гарантирована безопасность.

Чиф, кивая, опротестовал:

–Да, но не в тех случаях, когда пограничники сами нападают на соседей.

Лорд Джонстон спрашивал:

–Лэрд Мангертон, а правда, что Вы обчистили всю Камбрию?

Монти изобразил обиженный вид и заявил всё же с долей издёвки:

–У историков всегда была глобальная проблема – проблема сохранения истины при передачи знаний.

Армстронг оф Гилноки переспросил:

–Я не услышал ответ от тебя. Ты согласен взять в жёны Нан Викингхайзер?

–И почему эта леди не сбросилась с обрыва или не ушла в монастырь?– вырвалось у барона Мангертона, затем он вздохнул и пробурчал,– Ну, надо, так надо – женюсь.

15 ноября, когда барон Армстронг оф Мангертон входил в зал замка Викингхайзера со своими вассалами, среди родственников хозяина дома неслось:

–Вороны слетелись.

Имелся в виду тот факт, что раньше на гербе южной Шотландии было 3 ворона. Но Монти невозмутимо взирал на злопыхающих врагов.

Он формально засвидетельствовал своё уважение:

–Лэрд.

–В Англии говорят: лорд,– поправил его Пирс Викингхайзер.

Шотландец понимал, что хозяин дома готов растерзать его за набег и едва терпит его, но честь дочери для него дороже.

На дочерях барона Викингхайзера были пояса, богато украшенные каменьями. От чего Монти с сожалением подумал: «Ох, мало мы порыскали по комнатам этого пройдохи…» Одежда девушек была в стиле мипарти: состоящая из двух разного цвета пёстрых половинок, из синих и жёлтых у Нан и у красных и белых у Зэлмы. Их одежду украшал ещё расстегнутый       короткий жакет, отделанный мехом. Про эти диковинные одежды жених подумал с ухмылкой: «Одеваются, словно балаганные шуты».

Жена английского барона выглядела отвратительно. Совсем худая, с резкими морщинами. Он горестно подумал: «Неужели и Нан вскорости такой же будет? Тогда пусть на мою постель не рассчитывает. У Нан всё же горят глаза радостью. Как же, перспектива остаться старой девой мало кого радует». Ему понравилась Зэлма, что прятала глаза от всех. И старшая дочь Викингхайзера Ирмина была очень привлекальна, она стояла рядом с мужем-толстяком и двумя малолетними белокурыми дочерьми.

–Желает гость попить чаю из листьев мяты?– зазывала его хозяйка дома.

Монти скривился:

–Ехать в такую даль, только чтобы выпить чаю? Извращение. Налейте хотя бы бренди.

–А после Вы пустите слух, что Вас опоили и женили,– вспылил Пирс Викингхайзер.

–Не рисуйте из меня монстра.

–А Вы немного лучше?

–Тогда зачем Вы мечтаете выдать дочь за такого монстра?– язвил жених.

–Непочтительный и грубый.

–Я жду выпивку,– напомнил Монти.

–Пройдёмте,– сдался хозяин дома.

По дороге в столовую Монти ущипнул за зад старшую дочь Викингхайзера Ирмину и шепнул ей:

–Какая Вы красивая…Жаль, что я поймал не Вас в тот роковой день…

За столом зять Викингхайзера Эдвард Стерн льстил тестю и заодно давал понять будущему зятю, что свою дочь Пирс в обиду не даст:

–Барон Викингхайзер скор на расправу: хищники, ядовитые пауки и всякие гады от его руки далеко не уходят.

–Особенно я не люблю всяких гадов,– многозначительно поддакнул Пирс, намекая на конкретное лицо перед ним в виде жениха.

Опустошив кубок, Монти узнавал:

–Полагаю, приданое за свою дочь Вы не дадите, типа: я и так у Вас много добра утащил.

Викингхайзер заметил:

–Говорят: среди Армстронгов – Вы самый богатый. Видимо, и самый жадный.

–Одно другому не мешает. И, потом, откуда мне знать, что после меня на Вашей Нан не перебывало пол деревни? А деньги как бы развеяли б эти мысли…

Невеста всхлипнула и спрятала лицо за платочком.

Барон Викингхайзер назвал сумму.

Жених был неуклонен:

–Если Вы добавите к её наследству ещё немного – это послужит хорошим стимулом для принятия решения. Ведь никому попало раздаёте милостыню, а родной дочке на процветание отдаёте.