Измена. Не играй со мной

– Расскажешь вечером.– Артур поднялся.

Спортивный торс, кубики пресса, боксеры, мускулистые ноги. Он потянулся, поигрывая мышцами. Супермен, да и только. Ещё месяц назад Алиса смотрела бы на завлекательный мини стриптиз затаив дыхание, а сейчас…

Она опустила голову, пряча глаза, занятая совсем другими мыслями. Представив реакцию ревнивой блонды, попробуй, расскажи ей хоть эпизод неприятных видений: наденет на голову крестницы тарелку с едой.

– Не думаю, что кому-то это интересно. – Рыжик прислушалась, что происходит за дверью.– Отец не приехал?

Артур сообщал как о само собой разумеющимся, словно они супруги, у которых нет тайн друг от друга.

– Прислал сообщение, я прочитал. Встретитесь в доме матери.

Лиска отметила в памяти: «давно надо сменить пароль». «Артурчик» стало неактуальным месяц назад.

Она вела себя сверх осторожно, боялась давить на живот, вдруг сделает что–то не так и навредит только начинающему формироваться малышу. Алиса успела прочесть, что сейчас ребёнок размером с горошину.

Она всю дорогу до особняка улыбалась, незаметно поглаживая совершенно плоский живот под льняным пиджаком, надетым на голубое свободное платье. Самая любимая горошина на свете с каждым днём будет преображаться.

Она не представляла, что так отнесётся к «препятствию» окончить университет в срок. Оставлять ребёнка на няню она не станет, как и кормить смесями. Малыш будет купаться в любви мамы, которой не надо спешить на работу.

Нина, встречающая детей на аллее к дому, заметила благодушное настроение дочери. Будто не было сутки назад попытки её похищения. Следы нападения искусно скрыты под тщательным макияжем. На лице никакой тревоги. Ярко-голубые глаза сияют.

– Что произошло?

– Не поверишь!– Алиса огляделась, радуясь опозданию родителей мужа.

– Чему?– пухлые губы матери улыбались, а в серых глазах тревога. – Только не говори, что вы решили вернуться на острова.

Дочь улыбалась боязни матери жить у океана.

– Зови отцов. Буду вас радовать!– ей хотелось, чтоб первыми новость узнали её родители, может, Гиреевых вообще ожидает разочарование?– она чувствовала спиной присутствие недовольного мужа.

– Мы же решили рассказать всем за ужином.– Артуру всегда чувствовал себя неуютно среди родителей рыжика.

– Да, ладно тебе.– Алиска обернулась на осторожные шаги, воскликнув: – Папка!

Голубоглазый, спортивного телосложения блондин прижал к груди рыжика, чуть ниже его ростом, с удовольствием втягивая запах единственной дочери.

Мягким шёпотом в ухо:

– Натерпелась?

Она уткнулась носом в широкое плечо, с трудом сдерживаясь, чтоб не разреветься, всегда чувствуя себя рядом с отцом маленькой девочкой.

– Не доводи ребёнка до сырости, Стас!– вмешался второй отец.– Нина сказала, что хочешь нас обрадовать, а похоже на противоположное.

– Я беременна!– проговорила Алиска скороговоркой, отвечая всем разом, опершись спиной на Артура, старательно изображающего примерного мужа.– Срок совсем маленький, но это точно.

Вытянутое лицо шатенки выдавало эмоции лучше слов:

– Я стану бабушкой?!

Алиса развела руки в стороны:

– Ну, извини!

Мужчина немного за пятьдесят. Поправил очки и обнял жену:

– Не всё тебе рожать, дай ещё кому-нибудь в семье стать мамочкой.

Нина фыркнула под усмешки мужчин:

– Попробуйте сами.– Бурчала она.– Будто мне это нравиться!

– Наверное, – кивнул на сыновей, затеявших возню рядом с бассейном.– Судя по их количеству.

– Не завидуйте!– бизнесвумен улыбалась.– Это моё вложение в будущее. – Она приобняла Лиску. – Теперь второй этаж ячеек пойдёт.

– Что за ячейки?

Рыжик обмерла, услышав голос Олега за спиной Гиреева, и напряглась, решаясь обернуться, зная точно, если он был с ней, то сейчас себя выдаст.

Она выскользнула из рук родственников.

– Радуемся, ответила за неё мать.– Лиска беременная.– Она широко улыбалась, добавив: – Скоро внуков нянчить будем.

Он пропустил последнюю фразу мимо ушей.

Пристальный взгляд сверлил лицо рыжика, пригвоздив коротким вопросом душу.

– Давно?

Всё сразу встало на свои места. Ночь перед свадьбой не была глюком. В одном слове спрессованы: ярость, решимость и нежелание никому отдавать своего.