Цена её любви – 2

Она поднялась из кресла, повернувшись лицом к дочери – слова недоверия оскорбляли, – и произнесла громким голосом:

– Они получат защиту в виде сопроводительных грамот и смогут беспрепятственно вернуться в Англию.

– Ты в этом уверена? – продолжала упорствовать Жаклин, боясь связываться с изгоями.

– Абсолютно! – Тильда направилась к столу. Она, повернув запечатанное письмо, накарябала адрес и имя: – Филипп де Ла Рош, добавив: – И не везде к храмовникам отнеслись так сурово, как во Франции.

В коридоре послышались гулкие шаги приближающихся к покоям людей.

Кормилица шаркающей походкой направилась к двери, но на пороге остановилась и, обернувшись к графине, добавила, чтобы успокоить:

– Не бойся. Человек этот занимает важное положение благодаря редкому уму, кровным узам с правящим родом Валуа и большому достатку. Филипп – тайный представитель того, что откроется много позже. Он масон, но что это, тебе знать не нужно.

Леди Бедфорд с восхищением и даже неким раболепием смотрела вслед сгорбленной фигуре. Бывшая монашка, простолюдинка владела знаниями, коим позавидовали бы многие правители, в том числе и сама графиня.

А колдунья, прикрыв ладонью мерцающий огонёк фитилька восковой свечи, спешила в келью. Ворча на ходу, проклиная холод, тянувшийся от промёрзших за необычайно студеную зиму каменных стен замка.

Ей не терпелось обговорить всё с тем, кто поможет направить Ричарда в нужное место и посоветует, как защитить дорогих её сердцу внуков…

Глава 4.4

Матросы, сделав последний сильный гребок, подняли вёсла. Под дном лодки зашуршала галька, царапая хорошо просмоленное дерево. Молодой парнишка, оставшийся босиком, спрыгнул в воду и привязал намотанный на носовом крюке шлюпки тонкий канат к врытому в землю палу.

Ричард сошёл на пологий берег вместе с остальными. Он снёс на руках изрядно похудевшую и без того хрупкую Гвен. Граф аккуратно поставил невесту на обкатанные до блеска волнами камни.

К запахам моря, гниющих водорослей, смолы добавился аромат вяленой рыбы, принесённый порывом ветра со стороны небольшой деревушки. Лодку окружили чайки. Они с отрывистыми криками носились над сошедшими на берег путешественниками.

Гвен, опасаясь нападения летучих «рыбачек», прикрыла голову руками. Распушенные волосы чёрными прядями развевались на ветру, делая её похожей на вышедшую из моря прекрасную русалку. Они окутали густым покрывалом подошедшего с подветренной стороны Кевина. Он пропустил один из пушистых локонов между пальцев и потянул носом, наслаждаясь ароматом розового мыла и свежести.

Ричард усмехнулся, заметив маленькую хитрость брата. Тот постоянно находил предлог для встреч и разговоров с подругой детства.

Со стороны деревни, загребая ногами мелкую гальку, спешили несколько мужчин; один из них, коренастый, в толстом суконном плаще, вовсе не походил на рыбака или крестьянина. Именно он обратился к Ричарду, вероятно, определив в нём главного:

– Милорд, мы рады приветствовать вас в этом богом забытом уголке. Чем можем служить?

Граф кивнул и ответил на французском, указав рукой на сэра Арчибальда:

– Мой сенешаль объяснит вам причину нашей вынужденной остановки. – Он улыбнулся, желая сгладить грубо прозвучавшую фразу. – Я лишь выполняю желание невесты ощутить под ногами твёрдую землю.

Мужчина что-то шепнул стоявшему рядом рыбаку и глубоко поклонился.

– Простите, Ваше Сиятельство, за назойливость, но мы видим низкую осадку вашего корабля…

Ричарда начинал раздражать непонятливый человек, одетый во всё чёрное, вызывающий странное неприятие. Он готов был оборвать его, но за него это сделал Кевин:

– Вы что-то не уяснили из слов графа? – Милтон-младший шагнул к брату, положив руку на рукоять меча. – Есть капитан и сенешаль для решения всех вопросов!

Человек в чёрном, согнувшись чуть ли не вдвое, попятился. Сверля исподлобья взглядом братьев и угодливо повторяя при этом:

– Простите, простите…

– Зачем ты так? – вопрос Гвен предназначался не Кевину, а жениху.

– Чем меньше о нас будут знать, тем лучше. Не забывай, что за нами, возможно, послали погоню.

– Он просто хотел помочь.

Ричард прижал подругу к боку, ухмыляясь недовольству, появившемуся на лице брата. Он наклонился, прошептав в маленькое ушко:

– Ради тебя. Хочешь, я всё же поговорю с ним, выясню причину любопытства к нашему судну?

Леди Пембрук подняла голову и, заглянув в глаза жениха, ответила тоже шепотом:

– Да. Мне почему-то кажется, что он может сообщить нам нечто важное.

Со стороны их поведение походило на нежное воркование влюблённых. Графа забавляла недовольная мина Кевина.

Он всё так же тихонько поинтересовался у доверчивой девушки, совершенно не разбирающейся в людях, но обладающей присущей многим женщинам интуицией на зло:

– И тебя не пугает цвет его одежды? Он же как чёрный ворон и глаза с волосами того же могильного цвета.

– После вашего с Кевином последнего боя на турнире в Новой Витории мне не страшно ничего!

Лорд Бедфорд прижал плечи невесты к груди.

– Ни я, ни Кевин не можем обещать тебе, что тот бой был последним, но сделаем всё, чтоб остаться живыми и тебе не пришлось носить одеяния вдовьего цвета.

Гвен лишь тяжело вздохнула в ответ. Она отлично знала, с кем решила связать судьбу.

Порывы ветра, постоянно меняющие направление, притащили с моря огромную тучу. Небо заволокло, вокруг потемнело. Дождя не было – вместо него противная холодная морось накрыла деревню, забиваясь мелкими каплями в горло, образуя на одежде и волосах тонкий влажный слой. Резкие крики чаек низко мечущихся над тяжёлыми, вспененными волнами наводили тревогу.

Леди Пембрук зябко повела плечами; толстый плащ не спасал от промозглого ветра, продувающего до самых костей.

Ричард распахнул полы своей накидки, накрывая ими невесту; она отбросила волосы с лица и, подняв голову, с благодарностью улыбнулась. Рычание барона Милтона звучало победным гимном в ушах заговорщиков. Теперь уже и Ричард не смог сдержать ухмылку, моля Господа, чтобы не рассмеяться.

Он подозвал жестом не сводящего взора с влюблённой парочки мужчину в чёрном:

– Человек, вернись.

Тот поспешно подошёл и, поклонившись, наконец-то представился:

– Я – Реми Лебрун, староста деревни.

Ричард окинул взглядом склонённую фигуру представителя рыбаков. В отличие от Гвен, ему этот человек не понравился, а его сверхжелание угодить настораживало.

– Что ты хотел сказать, имея в виду низкую осадку судна?

Староста разогнулся и открыто посмотрел в глаза Ричарда. В груди графа разлилось непонятное тепло, ощущение опасности, исходившее от Реми, отступило. На место ему пришло не менее странное чувство доверия.