Любимый для двоих

– Колина мать после развода со Степаном Рощиным взяла девичью фамилию, а он, получая паспорт, взял материну, – пояснила Софья. – Мы с Колей поначалу противились своим чувствам, изображали из себя друзей, чуть ли не родственников, но, в конце концов, не выдержали и объяснились. Ко дню возвращения Александра из армии мы уже больше года были женаты. Ему об этом никто не решился сообщить. Все опасались волновать его во время службы. Я стала слать ему лишь поздравительные открытки по случаю праздников. Он не очень-то расстроился. Вернувшись из армии, Саша сказал, что нечто подобное ожидал, когда от меня перестали приходить письма, а как усмотрел, какая куколка подросла в лице моей сестрёнки – и вовсе забыл все печали, – поведала Софья.

– Я была тайно влюблена в Сашу с восьмого класса, поэтому и потащила тебя в парк следить за ними. Мне хотелось убедиться, что у них всё серьёзно, что у меня нет ни единого шанса, – призналась Наталья сестре и подруге.

– Тебе тогда ещё и пятнадцати лет не было, – изумилась Зина.

– Мне было уже почти пятнадцать! – подтрунила подружка.

– В восемнадцать она замуж за него уже выскочила! Бедняжка еле дождалась совершеннолетия, чтобы можно было подать заявление в Загс, – проговорила с иронией Софья.

– Через девять месяцев у нас родился Павлик, а ещё через три года на свет появилась Настя, – добавила Наталья, подливая в рюмочки «Мартини».

– А сколько лет твоей девочке исполнилось? – спросила Зинаида у Софьи.

– Светлана и Настя ровесницы, им летом исполнилось по шесть лет. Моя малышка младше лишь на один месяц.

– Они очень похожи, только моя доченька чуть упитанней и волосы у неё начинают виться, наверное, как у меня будут. Некоторые незнакомые люди принимают их за двойняшек, – сказала Наталья.

– Ага, – выразила согласие Соня. – Мы же с Наташей тоже похожи внешне. И, кстати сказать, у наших девочек ведь не только мамы родные сёстры, а ещё и папы братья, хотя и всего лишь по отцу. Наши малышки практически неразлучны. Моя дочь называет мою сестру мамой-Натой. Наталья кормила Светочку грудью с самого её рождения и до семи месяцев, так что она – её молочная мать. Моей малышке доставалось грудного молока едва ли не больше чем Настеньке, которую сестрица начала прикармливать с четырёх месяцев, чтоб и мою кроху было чем покормить. У меня-то молока не было, а коровье Светочке было противопоказано. Нас сначала Наташа выручала, а потом мы стали пользоваться козьим молоком. Я, кстати, Настина крёстная и она называет меня мамой-Соней, так что у наших дочек по две мамы.

Наталья достала из альбома цветное фото, на котором сняты две девочки в пышных одинаковых платьишках, а между ними мальчик немного старше их стоит, и подала его подруге.

– Вот эти твои дети, – сказала Зина, указав на Свету и Павлика.

– Нет, – возразила Наталья, тряхнув отросшей ниже плеч шевелюрой (в отличие от длинноволосой сестры она не носила строгих причёсок). – Настя по другую сторону от Павлуши стоит. Я же говорила тебе, что моя дочка крупнее Светы и волосы у неё слегка волнистые.

– А с моей точки зрения на твоего сынишку больше походит эта девочка, нежели его родная сестричка. Впрочем, они все трое почти на одно лицо. Как у вас всё переплелось!

– Может, хватит уже балясничать?.. Наташ, неси чай, а я торт разрежу. Мне домой пора, ? заторопилась вдруг Софья. ? У меня ещё тетради учеников не проверены и за Свету душа болит. Я ведь ее надолго без своего внимания не оставляю.

– А тебе малыша родить надо бы, – посоветовала она Наташиной подруге, кладя на её блюдце кусочек торта.

– Нет. И это не обсуждается! – категорично заявила Зина. – Лучше я крестницу себе заведу. Сонь, у твоей Светы есть крёстная?

– Да. Это Колина сестра Рита, дочь его матери от второго брака. А крёстный у неё Александр.

– Ну вот!.. Место восприемницы мне здесь не светит! – состроив недовольную рожицу, пошутила Зина – Признавайтесь, кто-нибудь из вас собирается ещё рожать?

– Лично я – нет. Нам с Сашей двоих вполне достаточно, – заявила Наталья, наливая в чашки свежезаваренный чай.

– А я тем более!.. Мы и Светочку-то чудом зачали после шести лет совместной жизни. Больше я вообще не беременела, – произнесла с грустинкой смутившаяся Соня.

– Эх, познакомиться бы с симпатичным пареньком, от которого женщины не беременеют! Я, конечно же, предохраняюсь, но никакие противозачаточные средства стопроцентной гарантии не дают. Мне не единожды приходилось делать аборты. Я каждый раз трясусь от страха, как бы мне матку не проскоблили. А нет ли, девоньки, у вас на примете симпатичного свободного мужчины не старше тридцати пяти лет, чтобы здоровый был, но не плодовитый и не слишком навязчивый? Он мне нужен лишь на время пребывания в этом городке, – пояснила она, поразив сестёр своим откровением и непристойной просьбой.

– Я с подобными молодыми людьми не знакома, – сразу же устранилась Софья.

– Ты же на встречу Нового года пригласила двух холостяков – вот и присмотрись к ним. А если понравится кто-нибудь из них, можешь даже на Сахалин с собой забрать, – посоветовала подруге Наташа не без усмешки.

– Они оба не особенно мне по душе. Я позвала их на всякий случай, чтоб нескучно было. Но если выбирать из них двоих, то лучше уж Серёжа, – заявила Зина с долей сомнения и скептицизма в голосе. – А на Сахалине мне и без здешних парней есть с кем провести время в своё удовольствие.

Софья бросила на неё осуждающий взгляд, но озвучивать свою мысль не стала.

– Ну, мне домой пора, – спохватилась она, поднимаясь со стула.

Ей не хотелось продолжать разговор, от которого её коробит.

– Девчата, а у кого из вас магнитофон имеется?.. Нам музыкальные записи понадобятся, – обратилась к сёстрам Зинаида.

– У Наташиного сынишки всё это есть, – отговорилась Софья.

– Я не могу забрать у Павлика подаренный ему отцом магнитофон. А по доброй воле он его нам не даст. Да и в записях его, на мой взгляд, нет ничего примечательного. На этот счёт, Сонюшка, с твоим благоверным толковать надо. Он у тебя меломан, даже поесть без музыки не может, – высказала сестре Наташа.

– Если мы пойдём с вами, он захватит магнитофон, – произнесла Соня сверля сестру укоряющим взглядом.

Мать достала Николая своим занудством! Едва он и его отчим приступили к устанавливанию нового кухонного гарнитура, она вновь принялась вытягивать из него душу:

– Как там чувствует себя Света, сынок? – задала она вроде как вполне существенный вопрос.

– Мам, а ты разве не могла хотя бы единожды за три недели, проведённые внучкой в больнице проведать её, если тебя действительно волнует её здоровье? – упрекнул он мать.

– Я сомневаюсь, что она приходится мне истинной внучкой.

Евдокия Михайловна не впервой высказывала такую мысль, чем доводила сына до исступления.

– Мам, хватит уже!.. Ты почему-то не проявляла недовольство, когда я отбивал Соню у Сашки, но стоило нам пожениться, как у тебя пошло-поехало! То её родичи тебе поперёк горла стали, то она мне не пара, потому что забеременеть не может, а как родила – внучка, видишь ли, пришлась не по нраву.

– Так ведь малышка – точная копия второй жены твоего отца! Она похожа на твоего братца. С чего бы это, а?.. – спросила Евдокия Михайловна не без ехидства.

– Даш, дай нам спокойно дело сделать, – вмешался в спор Борис Семёнович, приняв сторону пасынка.

– Молчу, молчу, – спохватилась она, однако настроение у сына было уже испорчено.

Николай даже выпить за здоровье именинника и обмыть гарнитур по завершении сборки отказался. Домой он вернулся подавленный, однако не забыл принести Светочке гостинец. Невзирая на вечные намёки матери на генетическую принадлежность девочки, он души в ней не чаял, баловал её. Николай сознавал, что с годами его привязанность к жене крепнет, что теперь он испытывает к ней более сильные чувства, чем в начале их брака. У него случались кратковременные интрижки с другими женщинами в первые несколько лет их совместной жизни, но и тогда он не мыслил себя без Сони. В её же обожании Николай никогда не сомневался.

– Папочка! – кинулась ему навстречу Светлана.

– Подожди, цветик мой! Дай папе сначала раздеться и согреться, а потом мы с тобой интересным делом займёмся, – произнёс он, вынимая из кармана и подавая ей шоколадку и несколько надувных шариков.

– Тетради своих охламонов проверяешь? – обратился Николай к жене безучастным голосом, прежде чем чмокнуть её в губы. – А матушка твоя куда испарилась?

– К Рощиным ушла. Я свою работу уже закончила, – сказала Софья, принимаясь складывать тетради в ровную стопку. – Кушать будешь?.. Или у своей матери насытился?

– Буду, буду. Голоден как волк, – пробурчал муженёк.

Он был явно недоволен упоминанием его матери. Соня хотела поговорить с ним насчет встречи Нового года, но, почувствовав его плохое настроение, передумала. Да и не хотелось ей идти к Зинаиде. У неё душа не лежала к совершенно изменившейся за истёкшие десять лет Наташиной подруге.

– Тогда идём на кухню, – скомандовала она как можно бодрее.

– Мам, я тоже с папочкой кушать буду, – заявила Светлана, следуя за ними хвостиком.