Заклинательница зла, или Пакости в кредит

– Софья, извини, не могу больше терпеть, хочу поделиться, – говорил Капитанов непонятно откуда. – Мы тут с Олегом Осиповичем поспорили по поводу строчки. Хочешь, зачитаю?

Софья застонала, пытаясь понять, почему мир вокруг дрожит. Потом догадалась, что дрожат только ее ресницы, и широко распахнула глаза. Увидела потолок с вделанными в него светильниками, которые равнодушно таращились на нее сверху. Под ней были кафель и собственная сумочка. Она лежала в туалете агентства на холодном полу, и голова ее гудела от удара.

– Ну слушай! – продолжал трещать Капитанов, который, по всей видимости, топтался в коридоре за дверью. – Колобовский комбинат вкусною едой богат! А? И коротенько, и забористо!

Софья подняла руки и ощупала затылок. Потом поднесла ладони к лицу – крови не было. Тогда она попыталась сесть, но голова страшно закружилась, и ей пришлось со стоном опуститься на пол.

– Вот ты опять! – рассердился Вася, расценив услышанный звук как неодобрение. – Олег Осипович говорит, что «богат едой» может быть стол или холодильник, но не комбинат. Ты тоже так считаешь?

– Вася! – позвала Софья, сделав вдох поглубже. – Зайди ко мне!

Ответом ей было задумчивое молчание. Потом Вася осторожно сказал:

– Вообще-то бухгалтерия уже вернулась с обеда. Не знаю, будет ли это умно, Соня. Мне, конечно, очень хочется зайти, но ты меня на двадцать с лишним лет моложе…

– Вася, мне нужна помощь! – прохрипела Софья, чувствуя, что у нее стремительно пересыхает во рту.

В двери открылась крошечная щелка. Несколько секунд промедления, и вот уже дверь летит к стене, а Вася врывается в женский туалет с беспорядочными криками. На его вопли откуда ни возьмись явились Кутайкин, Степаныч и курьер Веня Акулов. Словно муравьи на тлю, они набросились на Софью, облепили ее со всех сторон и поволокли в кабинет. Степаныч трубным голосом отдавал какие-то приказания, Веня огрызался, Кутайкин молча сопел, а Вася причитал, словно обманутая девушка.

Очутившись в мягком кресле, Софья наконец почувствовала свое тело. В голове скакали мерзкие чертики и даже время от времени проносились перед глазами. Застонав, она схватилась двумя руками за пострадавшую часть тела и принялась тихонько подвывать, уткнувшись ею в колени. Мужчины, столпившиеся в непосредственной близости, почему-то принялись орать друг на друга.

– С каких каблуков она упала? – кричал возбужденный Вася. Наклонившись, он схватил Софью за ногу и сильно дернул вверх. – Здесь сантиметров пять, не больше. Видите? Видите?

– Да это у нее от голода голова закружилась, – прогундосил Кутайкин. – Она у вас тут сутками ничего не ест!

– Я видел, как Софья Николаевна бежала из кафе! – внес свою лепту в разговор Веня. – Уж чего-нибудь она там наверняка съела.

– А может быть, она… хм… в положении? – предположил Степаныч. – У женщин так бывает: раз – и в обмороке.

– На меня напали, – сказала Софья, выпрямляясь, и все сразу замолчали, как будто бы в комнате выключили из розетки телевизор.

Повисла зловещая тишина.

– Ну, Соня… – наконец протянул Степаныч. – Это ты заливаешь.

Впрочем, уверенности в его голосе было не больше, чем золота в дешевом колечке.

– Ты разве не стояла лицом к зеркалу? – тут же поинтересовался сообразительный Капитанов.

– Я наклонилась поправить юбку.

– Давайте вызовем милицию, – предложил Кутайкин. – Тут у вас кругом убийства…

– Да что вы такое говорите, Олег Осипович! – возмутился Степаныч. – Какую такую милицию! И при чем здесь убийства? Там совсем другой антураж: убитые мужчины… Опять же в шляпах. А у нас женщина в туалете. Причем живая.

– Зачем Софью Николаевну нужно было бить по башке? – задал риторический вопрос Веня Акулов.

В пострадавшей башке самой Софьи Николаевны брезжила одна неприятная мысль по этому поводу, но она решила ни с кем ею не делиться.

– Может, это из-за меня? – внезапно предположил совестливый Капитанов. – Ну из-за того, что я тебе сегодня рассказал про таинственное перемещение барахла в моем кабинете? – спросил он, наклоняясь поближе к Софье. – Тот кретин, который все это вытворяет, мог подслушать под дверью и таким образом выразить свой протест против распространения информации. Если это, конечно, не полтергейст.

«В самом деле, – подумала Софья. – Будь это убийца Мягкого, он вряд ли оставил бы меня в живых!» Она с надеждой посмотрела на Васю. Ей и самой хотелось думать, что это не более чем чья-то хулиганская выходка.

– Может быть, в вашем офисе есть лед? – надменно поинтересовался Кутайкин и протиснулся поближе к креслу. – Молодая женщина пострадала. Ей нужно оказать первую помощь и затем отвезти в больницу.

Словно щенок, которому бросили палку, Веня Акулов резво помчался за льдом. Софья же наотрез отказалась обращаться к врачам.

– Лучше откройте форточку, – попросила она, – и дайте посидеть в тишине.

Сказав так, она бросила непроизвольный взгляд в окно и тут же вскочила на ноги, забыв про свою голову и невежливо оттолкнув с пути Кутайкина.

– Что ты там увидела? – проворчал Степаныч.

Все остальные тоже заинтересовались видом из окна, только Софья им ничего не объясняла, а просто стояла как вкопанная.

В доме напротив, в том самом, где находилась контора Дымова, были две высокие арки. Под одной из них сейчас стоял мужчина в красивой меховой куртке. Он стоял так, словно коротал время, и лениво покуривал, пряча сигарету в кулаке.

– Это Роман, – громко сказал Кутайкин скрипучим голосом. – Муж Софьи Николаевны. Я его узнал.

– Вот как хорошо! – всплеснул руками Капитанов. – Надо его позвать, чтобы он отвез Соню домой.

– Только попробуй! – пригрозила та шипящим голосом. – И вообще, оставьте меня одну!

– Э-э-э… – изрек Степаныч и почесал переносицу. – Пожалуй, нам сейчас лучше перебраться в мой кабинет.

– А можно, я домой пойду? – спросил хваткий Веня, не желая упустить благоприятный момент. Он вручил Софье лед и теперь радостно таращился на босса.

– Иди-иди, – отмахнулся тот, и Веню в одну секунду сдуло с места.

Оставшись одна, Софья прыгнула за занавеску и со всей осторожностью выглянула наружу. Роман по-прежнему был там и мучил окурок. Но самое главное, он неотрывно глядел куда-то вверх и вбок. Если бы арка находилась прямо напротив окон «Артефакта», Софья могла бы подумать, что он здесь по ее душу. Однако Романа, по всей видимости, интересовало что-то совсем другое. Втоптав окурок в снег, он отодвинулся в глубь арки и достал из кармана маленький театральный бинокль. «Надо же, – машинально подумала Софья. – Увел из дому такую нужную вещь».

Роман тем временем наставил бинокль на неизвестный Софье объект и замер в неподвижности. Бросив наблюдение, она отправилась в кабинет к креативному директору и застала его за чашечкой чая.

– Ну, как голова? – тут же спросил тот. – И напугала же ты меня!

– Послушай, Вася, – как бы между прочим спросила Софья, – а что ты знаешь про того министерского служащего, которого убили? Ну в соседнем подъезде?

– А тебе зачем? – тут же спросил Вася, но ответа ждать не стал, а полез в нижний ящик стола, где у него, судя по всему, был склад всякого барахла. Он выхватил оттуда несколько газет и подал их Софье со словами: – Все, что знаю, почерпнул в основном из СМИ. Печатное слово по-прежнему на высоте.

Софья взяла газеты и поспешно ретировалась. Возвратившись в свой кабинет, она тотчас же выглянула в окно, но Романа под аркой уже не было. Торопливо развернув первую газету, Софья отыскала криминальную хронику и принялась за чтение: «Вчера в своей квартире… министерский служащий… ударом по горлу… орудие убийства не обнаружено…» Вот! Люкин Константин Игоревич, 35 лет. И больше никаких биографических данных. Какая обида! Из всех статеек она не узнала, в сущности, ничего такого, чего не рассказали бы ей любопытные коллеги еще в день убийства. Люкин лежал посреди комнаты в трусах и в майке. На голове у него плотно сидела очень приличная фетровая шляпа, судя по бирочке, ни разу не надеванная.

«Неужели убийца действительно принес с собой шляпу и напялил ее на голову этого несчастного Люкина? – подумала Софья. – Странные фантазии бывают у убийц!» Однако сейчас ее интересовало вовсе не это. Она собрала газеты и снова отправилась к Капитанову.

– Вась, а ты не в курсе, на каком этаже жил этот… Люкин? – спросила она с порога.

– На третьем, а что? – снова спросил Вася. – Что это тебя любопытство обуяло, словно жирафа, спустя столько времени?

Софья прикинула, мог ли Роман смотреть в бинокль на окна третьего этажа, и поняла, что вполне мог. Скорее всего, он туда и смотрел. И, главное, подъезд был тот самый! «Как Роман может быть связан с этим Люкиным? – подумала Софья. – И что он там высматривал в этих окнах, где уже никто не живет? Впрочем, почему никто?»