Смерть на высоких каблуках, или Элементарно, Васин! (сборник)
– Что-то типа русской рулетки? Взять конфетку, не зная: отравлена – не отравлена?
– Вот именно! – В голосе Дениса появился настоящий азарт. – Нет, ну разве не странно, что она начинила конфеты снотворным и слопала их?
– Хм. Может, она хотела отравить неверного любовника, а потом передумала?
– Она не могла строить коварные планы: Игорь ясно сказал, что больше никогда не придет к ней.
– Да ну! Она могла надеяться на то, что уговорит любовничка. Ты спрашивал у Бубенцова, она подбивала его встретиться для последнего разговора?
– Пыталась. Она заходила к нему в офис перед обедом пятого числа – в тот день она умерла.
– Ну вот! – воскликнул Толик. – Но, вижу, ты уперся. Тебя уже не сломить. Так с чего мы начнем наше расследование?
– Наше?
– Да ладно, дружище, конечно, я тебе помогу. – Он подмигнул напарнику. – У нас же выходные.
Первым делом детективы распределили обязанности. Денис должен был выяснить, причем как можно точнее, чем занималась в последний день своей жизни Дина Азарова, а Толик взял на себя лирическую часть. Он собирался поговорить с Натальей Бубенцовой, с продавщицами кондитерского магазина, где были куплены злосчастные конфеты, и с секретаршей Бубенцова, рыжеволосой Лидой. Лида больше всего интересовала Толика. Дело в том, что она находилась в офисе в тот момент, когда грядущая самоубийца в последний раз виделась со своим возлюбленным.
Любые задания, связанные со слабым полом, Толик выполнял блестяще. Женщины считали его обаятельным, шеф – ловким, Денис – смазливым, а сам себе он казался совершенно неотразимым. «Не знаю, чем я располагаю к себе дамочек, но мне они рассказывают все свои секреты», – обычно хвалился он, легкомысленно помахивая в воздухе рукой.
Небольшой магазин, в котором Дина Азарова купила конфеты, находился неподалеку от ее дома. Толик подумал, что это еще один плюсик в пользу версии самоубийства. Хотя… что это он? Убийца мог следить за Диной, мог видеть, что она купила конфеты, и каким-то образом добраться до них.
У девушки, продавшей конфеты Дине Азаровой, сегодня был выходной. К счастью, она проводила его дома в одиночестве, поэтому Толику удалось быстро разыскать ее и, как водится, расположить к откровенной беседе.
– Это очень дорогие конфеты, – сообщила молоденькая Маша очаровательному детективу Левашову. – Называются «Ночная жара». Наверное, потому что часть из них начинена экзотическими ликерами. Они так обжигают язык и гортань! А какая у них коробка – фантастика. Гнездышки для конфет выложены крапчатой с золотом калькой…
– А вы могли бы отличить эту коробку конфет от другой такой же? – с любопытством спросил Толик.
– Ой, да! – неожиданно удивилась собственному открытию Маша. – В тот день мы продали несколько коробок. Они хоть и дорогие, но их хорошо покупают. Как-то раз одна дама приобрела такие конфеты и тут же в магазине рассыпала их. И это несмотря на то, что на коробке есть замочек! Тогда наш шеф велел, когда мы чек принимаем, скреплять коробки клейкой лентой – на всякий случай.
– Так-так, – оживился Толик. – А в этот раз…
– А в этот раз клейкая лента упала и куда-то закатилась, у меня не было времени ее искать, и я прихватила замочек на коробке стикером с эмблемой нашего магазина.
– Как он выглядит?
– Я могу вам дать, – Маша достала небольшой лист с наклейками и застенчиво протянула Толику.
Вечером напарники встретились у Дениса на даче. Они устроились на просторной веранде, заставив деревянный стол тарелками и приготовив себе огромную емкость с кофе. Денис разложил на столе свои записи – разграфленные листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, а Толик свои – странички из записной книжки, испещренные легкомысленными каракулями.
– Чур, ты начинаешь, – сказал Толик, запихивая в рот кусок колбасы, извлеченной из вакуумной упаковки. Колбаса была скользкой и пахла мокрой бумагой. Однако, как доказано наукой, желудок голодного мужчины способен переварить все, что в данный момент находится в холодильнике, включая заплесневелый сыр и просроченные консервы.
– Большую часть дня я пытался выяснить, что удалось раскопать милиции, – сказал Денис. – И вот что мы имеем. Четвертого числа Бубенцов позвонил Дине на домашний телефон. У них состоялся откровенный разговор. Он получился очень бурным.
– Дина плакала?
– Плакала. А еще больше злилась. Кстати, когда она на следующее утро выходила из дому, ее никто из соседей не видел. Так что первыми свидетелями ее перемещений стали служащие кондитерского магазина. Магазин находится тут же, возле ее дома, Дину там все хорошо знали. Поэтому неудивительно, что ее покупку запомнили. Потом следы нашей дамочки ведут в косметический салон, в большой универмаг на Парковой улице, затем она появляется в офисе Бубенцова. Лида, секретарь Бубенцова, утверждает, что Дина пробыла в кабинете шефа не больше пяти минут. Все эти пять минут они ссорились. Кстати, оперативники специально отметили, что секретарша Бубенцова не слишком жалует тех, чья служба и опасна, и трудна. Она с ними через губу разговаривала, на вопросы отвечала еле-еле. – Он замолчал, после чего задумчиво добавил: – Хотелось бы мне знать, осуждает ли она своего шефа?
– Осуждает за что?
– Ну, понимаешь ли, формально Бубенцов все же женатый человек. Однако он позволял Дине вести себя в своем офисе довольно свободно. В отличие от Натальи, которая никогда не наведывалась на службу к своему мужу, любовница частенько заглядывала на огонек. – Денис отложил первый лист. – Дальше. Из офиса Бубенцова Дина прямиком отправилась домой. Она взяла такси, таксист довез ее до места и видел, как она вошла в свой подъезд. Кстати, на втором этаже идет ремонт. Рабочие готовы присягнуть, что до семи вечера Дина Азарова не выходила из своей квартиры и к ней также никто не приходил. Соседка нажала на кнопку звонка возле ее двери ровно в семь – Дина не отозвалась. Но рабочие посоветовали звонить понастойчивей. Снова ничего. Соседка разволновалась, позвала мужа, потом вызвали слесаря… Короче, тогда-то ее и нашли.
– А ты видел коробку из-под конфет?
– Нет, только фотографии.
Тогда Толик рассказал напарнику о своем разговоре с продавщицей Машей. Возбужденные, они принялись звонить шефу с просьбой о помощи. Конечно, и у них самих были связи в правоохранительных органах. Однако у них были связи, а у шефа – СВЯЗИ. Наконец после долгих переговоров им удалось связаться с экспертом-криминалистом. Тот заявил, что на роковой коробке никогда ничего не было наклеено. Никаких стикеров – исключено.
– Ты понимаешь, что это значит? – воскликнул Толик. – Это значит, что отравлены не те конфеты, которые Дина Азарова купила в магазине возле своего дома!
Некоторое время напарники молча смотрели друг на друга. Потом Денис мрачно спросил:
– Выходит, было две коробки конфет?
– Выходит, две.
– Кто же тогда купил вторую? И где она?
Утро следующего дня началось для них с утомительных поисков. В первую очередь следовало выяснить, какие вообще московские магазины торгуют конфетами «Ночная жара». Напарникам казалось, что это будет несложно сделать. Конфеты стоили бешеных денег, и не всякая торговая точка готова была взять их на реализацию. Однако все оказалось иначе. Магазинов даже в том районе, где жила Дина Азарова, оказалось достаточно много. Денис решил, что станет расширять круг поисков начиная от дома Дины, а Толик – от офиса Игоря Бубенцова.
Толик попал в цель с первого захода. В кондитерском отделе огромного магазина, где могла остаться незамеченной сотня любителей сладкого, полная продавщица с ласковыми голубыми глазами сообщила опешившему сыщику:
– Четвертого поздно вечером «Ночную жару» купила Дина Азарова. Мы с ней вместе учились в школе, но она меня не узнала. Я очень располнела за последние годы, – застенчиво добавила она.
Снова Дина Азарова! Напарники вынуждены были устроить срочное совещание. Получалось, что Дина зачем-то купила две коробки конфет, причем в разных местах.
– Может, она отравила две коробки, чтобы одну послать Бубенцову, а вторую – его жене?
– Тогда где вторая коробка? Никто не знал, что их две, и вторую просто не искали.
– Может быть, она лежит в спальне Натальи Бубенцовой и та собирается сегодня перед сном полакомиться парой-другой конфеток?
Денис бросился к ближайшему телефону. Разумеется, он был знаком с женой своего друга и поэтому сразу взял быка за рога.
– «Ночная жара»? – переспросила испуганная Наталья. – Нет, мне никто не присылал эти конфеты. По крайней мере, в этом году.
– Что значит – в этом году? – немедленно ухватился за ее последние слова Денис.
То, что он цеплялся к мелочам, ненавидели все без исключения женщины, зато безумно любил его шеф.
– Благодаря этим конфетам мы с Игорем познакомились. Это такая романтическая история… Я не стану сейчас ее тебе рассказывать. Просто поверь, что это невероятно трогательно. – Наталья несколько раз тихонько всхлипнула. – И вот уже десять лет в день нашей свадьбы Игорь покупает мне эти конфеты. Я люблю поспать, знаешь ли. Игорь обычно шел утром на службу и всегда присылал коробку с курьером.
– А вы поженились случайно не пятого августа? – с подозрением спросил Денис.
В животе у него стало холодно, и так бывало всегда, когда он находил какую-то зацепку в деле.
– Пятого, – мрачно ответила Наталья. – Ты думаешь… Думаешь… Она специально отравилась этими конфетами в годовщину нашей свадьбы?! Чтобы навсегда испортить этот день?
Однако Денис думал совсем о другом. Некоторое время спустя партнеры деловито поднялись в офис Игоря Бубенцова. Постучав в дверь, они услышали приглашение и вошли. Толик увидел высокого светловолосого мужчину с печатью усталости на лице. Он стоял возле окна, в кресле напротив стола сидела рыжеволосая девушка лет двадцати двух и писала под диктовку. Увидев вошедших мужчин, она выпрямилась и опустила глаза.
– Игорь, – с порога начал Денис, – почему в этом году ты не послал жене коробку «Ночной жары»?
– Я… А что?
Бубенцов схватил себя за галстук и потянул его вниз, дернув головой, как будто изо всех сил хотел высвободиться.
– Ты в курсе, что Дина отравилась именно этими конфетами?
– Это она мне так отомстила, – на щеках Бубенцова выступил лихорадочный румянец. Глаза его перебегали с Дениса на Толика и обратно.
– Но почему ты не послал Наталье конфеты? – Денис спрашивал напористо, глядел прямо в глаза, и не ответить ему было невозможно.
– Ты же знаешь, я надеялся помириться с ней. А эти подарки в последнее время превратились в проформу. Из-за Дины. Жена ведь все знала. В этот раз я купил ей кольцо, хотел подарить его сам, вечером. Поэтому, когда увидел конфеты, которые Лида приготовила, как обычно…
– Третья коробка! – воскликнули Толик и Денис одновременно и посмотрели друг на друга дикими глазами.
– Шеф! – вдруг раздался робкий голос секретарши. – Я не приносила никаких конфет!
Все уставились на нее. Лида сидела очень прямо, положив блокнот на сдвинутые колени. Брови ее были нахмурены, а губы сжаты. Рыжие кудряшки разлетались вокруг головы.
Бубенцов почему-то страшно разволновался. Он смотрел на свою секретаршу с испугом и дышал так бурно, что грудь ходила ходуном.
– Но у меня на столе, когда я пришел в офис, лежала коробка «Ночной жары», – воскликнул он. – Я думал, ты купила ее заранее.
– Я не покупала, – возразила Лида.
– Стоп-стоп! – Денис вытянул вперед руку. – Я правильно понял, что утром пятого августа на этом столе лежала коробка конфет, которую никто из вас не приносил? Лида думала, что их купил ты, а ты соответственно полагал, что их купила Лида.
Оба растерянно кивнули.
– Вопрос номер два: где теперь эта коробка? Игорь, я к тебе обращаюсь.
Бубенцов несколько раз моргнул, пожевал губами и ответил:
– Я… Я отдал ее Лиде.
– Лида! – повернулся к ней Денис. – Где конфеты?
– Я их съела, – еле слышно сказала Лида, судорожно сжимая в руке блокнот. На ее глазах выступили слезы, с лица сбежала краска. Девушка тряхнула рыжими кудрями и сжала губы.
– Лида! – прикрикнул Бубенцов. – Чего ты так боишься?
– Я не боюсь, с чего вы взяли? – замороженным голосом спросила секретарша.
– Я же вижу тебя насквозь. Ты вела себя точно так же, когда потеряла страницу моего финансового отчета.
Три пары глаз смотрели на Лиду в упор. И тут она зарыдала. Сквозь всхлипывания было слышно, как она приговаривала:
– Это я виновата! Я отравила ее!
Толик первым откликнулся на ее горе.
– Ну-ну-ну, – пробормотал он. Присел на корточки возле кресла, в котором сидела Лида, достал из кармана платок и, отводя руками рыжие локоны, принялся осторожно вытирать мокрые щеки. – Но вы же не хотели этого, правда?
– Естественно, не хотела, – Лида посмотрела на Толика с надеждой. – Откуда мне было знать, что мои конфеты со снотворным?
– Твои – это какие?
– Которые шеф отдал мне.
– Да, я отдал их ей, – подтвердил Бубенцов. – Я подумал, раз я не стану посылать их жене, пусть их возьмет Лида.
– Судя по всему, именно эти конфеты и были отравлены, – заявил Денис. – Я полагаю, это та самая коробка, которую Дина купила четвертого августа в большом магазине неподалеку отсюда. После объяснения с Игорем она решила отравить его жену. Причем так, чтобы подозрение пало на него. Четвертого числа, накануне их юбилея, она отправилась в магазин подальше от дома и купила там коробку «Ночной жары». Она отлично знала о традиции и ничем не рисковала. Поздно вечером она пробралась сюда, в этот офис, и оставила конфеты на столе, уверенная, что они по традиции будут отправлены Наталье Бубенцовой. И на них, заметьте, останутся отпечатки пальцев Игоря. Ты же наверняка их схватил, – обратился он к другу. – Хотя бы просто для того, чтобы отодвинуть в сторону.
– Но утром пятого числа, выйдя из дому, Дина первым делом купила еще одну коробку конфет, – перебил его Толик. – Зачем?
– Я думаю, лицо женщины за прилавком, которая продала ей конфеты четвертого вечером, все же показалось Дине знакомым. Она подумала, что та тоже может узнать ее. Поэтому утром на всякий случай она купила еще одну коробку «Ночной жары», чтобы предъявить ее, если вдруг возникнут вопросы. С этими «чистыми» конфетами, которые в случае чего должны были создать ей алиби, Дина заявилась сюда. Наверное, ей не хотелось возвращаться домой. Однако конфеты она наверняка прятала от посторонних глаз.
– Она завернула их в свой плащ, а плащ положила в кресло возле моего стола, – подала голос Лида. – Я в тот момент выходила. В туалет, – стесненно добавила она. – Потом вернулась, вижу – плащ лежит. Я его подняла, чтобы повесить на вешалку, конфеты упали на пол и рассыпались. Я пыталась собрать их и… и…
– И? – нетерпеливо спросил Бубенцов.
– Мне было неловко, что я валяла их по полу, – с отчаянием выдавила из себя секретарша. – И я…
– И вы поменяли коробки! – воскликнул Толик.
– Да, я взяла конфеты, которые отдал мне шеф, и завернула их в плащ Дины. А плащ снова положила в кресло и вышла из кабинета.
Толик хрипло рассмеялся, и все головы повернулись в его сторону.
– Понимаете, что получается? – торжествующим тоном спросил он. – Когда Дина ела конфеты, она не подозревала, что именно в них-то и находится снотворное.
– И она вовсе не покончила с собой? – ошеломленно спросил Бубенцов. Галстук стал мешать ему, и он снова потянул его вниз. – Она поедала их, представляя, что моя жена в это время перебрала снотворного и может отправиться на тот свет? О господи…
– Судьба перехитрила эту женщину, – заключил Толик. – Думаю, в милицию идти не стоит. В конце концов Дина Азарова действительно отравила себя сама.
Взъерошенный Бубенцов заметался по кабинету, потом схватил ключи от машины и ринулся к двери, бросив на ходу, что ему необходимо повидаться с женой.
– Можешь меня не ждать, – вполголоса сказал Толик своему напарнику. – Я останусь с Лидой. Девушка жила последние дни в страшном напряжении. Она догадывалась, что с конфетами что-то не так, и, разумеется, нервничала.
– Да, если бы не небрежность секретарши…
– Отравилась бы сама секретарша, – закончил Толик. – Она призналась, что ужасная сладкоежка. Я приглашу ее со мной поужинать. Клянусь, на десерт мы закажем что-нибудь менее мрачное, чем шоколадные конфеты.
Опасайтесь любимых
Варвара сидела на кровати небольшого, но чистенького гостиничного номера, который они с Никитой сняли еще вчера вечером, расчесывала волосы и мечтала. На следующей неделе они уедут к морю, в беззаботный мир солнца, пальм, золотого песка и романтических южных ночей. И в этом мире они будут вдвоем, только он и она… Ах, как приятно мечтать и строить увлекательные планы!
Тем временем Никита вышел из ванной, бросил полотенце на стул, подошел к окну и уставился вдаль невидящим взглядом. Варвара сразу же поняла, что ее спутник чем-то расстроен. «Может быть, не стоило так на него нажимать? – подумала она. – Может быть, он считает, что наши отношения развиваются слишком быстро? Возможно, он вовсе даже не хочет ехать со мной в отпуск, и если я буду настаивать, мы, чего доброго, поссоримся. А этого я точно не переживу». Никита был первым мужчиной, который понравился ей по-настоящему. Понравился? Да что уж тут кривить душой: она безумно в него влюбилась, втюрилась, просто голову потеряла. И конечно же, если Никита скажет, что никуда ехать не хочет, она не станет скандалить и устраивать истерику. Как говорит ее папочка, у которого на все случаи жизни есть своя поговорка: «Самая неподходящая одежда для женщины – это ежовые рукавицы». Ну так вот, она уступит – пусть будет так, как хочет любимый. Не хватало еще, чтобы он посчитал ее капризной и избалованной эгоисткой.
– У тебя что, какие-то неприятности, да? – сочувственно спросила она, подойдя сзади и прижавшись щекой к его плечу.
– Знаешь, Варь, наверное, с нашей поездкой ничего не получится, – наконец хмуро произнес Никита, – ты не обижайся…
У него было приятное, открытое лицо с яркими синими глазами и ямочкой на подбородке. Непокорные русые волосы никогда не лежали так, как задумал парикмахер.
– А почему не получится? – робко спросила Варвара.
Никита принялся расхаживать по комнате взад и вперед, что-то сосредоточенно обдумывая. Его совершенно определенно что-то тревожило, теперь в этом не было никакого сомнения. Девушка пыталась разгадать, что произошло, но в голову ничего стоящего не приходило.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Варвара. Только сейчас она вдруг сообразила, что Никита нервничал еще вчера. Она чувствовала, что он как будто не в своей тарелке, но предпочла не обращать на это внимания – ей не хотелось портить их долгожданный чудесный вечер для двоих.
– Да так, кое-какие проблемы.
– Ты никогда мне ничего не рассказываешь! – воскликнула Варвара и тут же прикусила язык. Как будто у нее самой нет от него никаких секретов. К тому же сейчас совсем не время показывать характер. Если у Никиты действительно серьезные проблемы, то он вполне может не захотеть их с нею обсуждать. И настаивать было бы глупо. Ее отец как-то говорил, что столкновение характеров – самая тяжелая авария на дороге любви. А отцу с его жизненным опытом нельзя не верить, он человек мудрый.
– Просто не хотелось тебя волновать, – мрачно откликнулся Никита.
– Я все равно волнуюсь, но если не буду знать правды, разнервничаюсь еще больше.
– Понимаешь, это все старая история с моим братом… – Никита взъерошил волосы и вздохнул.
– Но ведь твой брат умер!
Варвара смотрела на любимого во все глаза. Какое отношение имел умерший год назад старший брат к сегодняшнему подавленному состоянию Никиты?
– Тут недавно выяснилось, что у него остался огромный долг каким-то темным личностям. Они целый год молчали, а теперь вдруг захотели получить эти деньги с меня.
– Это с какой же стати?
– Ну, потому что я его единственный родственник.
Никита пытался говорить спокойно, но спокойствие это явно давалось ему с трудом.
– Что они могут тебе сделать? – испуганно спросила Варвара.
– Обещали отвезти в тихое местечко и держать там до победного. А если я так ничего и не придумаю, могут и пристрелить, – быстро ответил Никита.
Он врал, потому что на самом деле бандиты пригрозили отвезти в тихое местечко не его самого, а его девчонку. То есть Варвару. Наверное, он должен предупредить ее об опасности. Однако это ничего не даст – она испугается, но сделать все равно ничего не сможет. Нет, сначала он должен сам что-нибудь изобрести, выработать план действий. Может быть, им вообще лучше пока расстаться… Однако это вряд ли поможет. Разве эти подонки поверят, что ему так внезапно стало наплевать на любимую девушку?
Как он и ожидал, Варвара разволновалась.
– А ты в милицию обращался? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Да нет, ведь у меня нет никаких конкретных фактов. Я не знаю, ни кто эти люди, ни какие дела у них были с моим братом. Что я скажу? Подошли два отвратительных типа, сыпали угрозами, потом смылись… Глупо.
– Допустим, – согласилась Варвара. – Тогда объясни, почему ты разволновался именно сегодня? Вернее, вчера.
– Понимаешь, они объявились пару недель назад, а потом пропали. Я было вздохнул спокойно, но вчера вечером здесь, в ресторане, мне показалось, будто один из этих парней как раз расплачивается по счету.
– И что же теперь делать?
– Я пока не придумал. Единственное, что приходит в голову, – это раздобыть где-то деньги и расплатиться. Только они такую сумму требуют…
– Много?
– Много, – обреченно кивнул Никита. – Я даже представить себе не могу, сколько лет мне придется копить, чтобы окончательно с ними рассчитаться. Даже если бы меня перевели из корреспондентов в начальники отдела… Нет, это совершенно нереальная сумма.
– И что же делать? – повторила Варвара упавшим голосом. Неожиданно до нее дошел весь ужас сложившейся ситуации. Теперь, когда над Никитой нависла опасность, под угрозой оказалась и их любовь, их будущее счастье. А вдруг Никита решит куда-нибудь уехать, скрыться от бандитов? Или решит с ней расстаться, чтобы и ее тоже не подвергать опасности?
– Лучше бы им все же заплатить… Надо будет придумать, где раздобыть денег, – пробормотал Никита. – Других вариантов я пока не вижу. Знаешь что? Схожу-ка я вниз, в ресторан. У меня голова чугунная. Выпью чашку кофе и заодно осмотрюсь. Вдруг снова его увижу? Или он ко мне подойдет. Если он следил за нами… Честно признаться, я в первую очередь волнуюсь за тебя. Даже думать не хочется, что я могу впутать тебя в эту темную историю…
«Ну вот, начинается, – с отчаянием подумала Варвара. – Он уже прикидывает, как бы от меня отделаться».
– Но я тоже хочу кофе! – заявила она, потому что не хотела ни на минуту отпускать его от себя.
– Ну, конечно, пойдем вместе.
Тут Варвара на минуту задумалась, а потом махнула рукой:
– Ладно, отправляйся пока один и пей свой кофе. Я сейчас приведу себя в порядок и тоже спущусь.
– Если бы ты знала, как я не хотел тебе об этом рассказывать. Ты сейчас расстроена, конечно. Да я и сам, если честно, в нокауте. Если бы только можно было найти какой-то выход… Но есть вещи, которые от нас не зависят.
Никита наклонился и поцеловал ее в макушку. Варвара смотрела, как он закатал рукава рубашки, как положил в нагрудный карман пачку сигарет и вышел, махнув ей рукой. Боже, как он не прав! Нет на свете вещей, которые от нас не зависят. Однако чаще всего мы правим своей судьбой, как пьяный ямщик горячей лошадью – используя кнут и непечатные выражения.
Деньги… Стихия, которой управлял ее отец. Сама она тоже жила в этой стихии, пользуясь благами, предоставленными в распоряжение богатой наследнице, однако никогда этими благами не злоупотребляла. Разговоры о деньгах она не любила, потому что внутри всегда появлялось странное ощущение неблагополучия. А вдруг Никита каким-то образом узнал, чья она дочь? И теперь хочет по-быстрому вытянуть из нее кругленькую сумму, а потом смыться? В ее жизни уже случались подобные разочарования…
Варвара встала и прошлась по комнате. Потом воровато оглянулась на дверь и открыла шкаф, где висел Никитин пиджак. Она и сама толком не знала, что надеялась найти, тем не менее начала обшаривать карманы. Вот до чего она докатилась со своими подозрениями!
Во внутреннем кармане пиджака обнаружилась сломанная сигарета, немного наличных и окончание какого-то письма. Варвара не очень хорошо разобралась, по какому поводу его писали, но кое-что ей стало понятно сразу же. Неизвестный писал Никите: «Поскорее развяжись с ней, женщины отнимают у тебя очень много времени, а у нас большие планы, не забыл? Я надеюсь, ты найдешь предлог выманить у нее хоть небольшую сумму, придумай какую-нибудь жалостливую историю с угрозами твоей драгоценной жизни. Потом мы, конечно, смоемся, но деньги нужны срочно. Так что шевели мозгами. Ты всегда умел врать так, что девицы плакали от умиления. Соберись с мыслями и действуй».