Туман Луизианы

– То есть он просил моей руки у вас? – на всякий случай уточнила Луиза.

– Нет, не просил, – пожала плечами леди Грейсток. – Но интересовался тобой и твоим здоровьем. Я же говорю – очень интересный джентльмен. Думаю на следующей неделе пригласить его на ужин, там и познакомитесь поближе. Свадьбу лучше играть в апреле. Останется меньше года, но я уверена, все поймут причину спешки: одинокая юная леди, оставшаяся без присмотра – твоя поспешная свадьба никого не удивит. Леди Саффолк уже намекала мне, то, что ты живёшь одна в доме, совершенно неподобающе.

– Но ведь я не одна, у меня есть слуги, – попыталась вставить хоть слово Луиза. – И к тому же отец оставил…

– Я знаю, что мой бедный Джонатан оставил тебе наследство, но совершенно не озаботился о муже! – патетично воскликнула графиня. – Если так дело пойдёт и дальше, ты можешь остаться старой девой или, что ещё хуже, лишиться репутации! Я не могу этого допустить! Определённо не могу! Ты переедешь ко мне сегодня же. Вещи привезут в течение недели. Сезон почти закончился, но у нас есть ещё в запасе пара вечеров, не балы, конечно, но и там можно отыскать что-то достойное…

– Бабушка! – Луиза беспомощно смотрела на разошедшуюся леди Викторию. Её блёклые голубые глаза горели воодушевлением, а небольшие седые букли подпрыгивали в такт кивкам, которыми она сопровождала каждое своё предложение. Перед глазами вдовствующей графини, судя по всему, уже проплывали вереницы женихов, а Луиза шла к алтарю с букетом кремовых роз и нарциссов…

– Бабушка, я не перееду к вам! – Громкий возглас заставил наконец замолчать леди Грейсток. Она изумлённо уставилась на внучку, будто пыталась понять, кто посмел её перебить. – Я еду в Америку, – твёрже добавила ободрённая её молчанием Луиза. – К опекуну, которого назначил отец.

– Какая Америка? – Казалось, графиню вот-вот хватит удар. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, силясь понять, что говорит внучка. – Какой опекун?

– Отец назначил мне опекуна, – терпеливо принялась объяснять Луиза, всеми силами стараясь, чтобы бабушка не расслышала неуверенности в её голосе. – Это его друг, сэр Томас Уоррингтон. У него плантация сахарного тростника в…

– Плантатор? Матерь Божия! – Леди Виктория вдруг побледнела и схватилась за сердце. Глаза её закатились, и почтенная дама повалилась на диван.

– Мэри! О Господи, Мэри! Неси соли, леди Грейсток стало плохо! – Луиза в тревоге склонилась над бабушкой, отмечая, что она точно не притворяется. Чего-то подобного Луиза, конечно, ожидала. Обмороки были привычной тактикой леди Виктории, когда та хотела заставить окружающих поступать так, как нужно именно ей. А значит, и всей семье в её лице.

Леди Грейсток слабо застонала, пока Мэри водила флакончиком под её носом. Луиза присела рядом, настороженно глядя на леди Викторию.

– Вам уже лучше?

– Кажется, я слышала что-то про Америку, – слабым голосом проговорила графиня. – Мне ведь показалось, не так ли?

– Нет, бабушка, не показалось, – твёрдо сказала Луиза. – Я уезжаю в Америку к опекуну, назначенному отцом.

– Какой скандал, – тихо, но совершенно чётко проговорила леди Виктория. – Моя внучка едет в бывшую колонию, жить на плантации, в окружении чёрных рабов. О, Луиза, лучше бы ты умерла!

– Простите, бабушка, что не оправдала надежд. – Луиза почувствовала, как глаза наполняются слезами. – Возможно, я погибну по пути в Америку, и тогда вы всем будете говорить, как непомерна ваша скорбь.

– Не говори ерунды! – Графиня, казалось, пришла в себя. Выпрямив спину, она тяжело оперлась об угодливо предложенную Мэри трость и остро посмотрела на внучку. – Я люблю тебя, что бы ты там себе ни выдумывала, и желаю тебе счастья.

– Я тоже люблю вас, бабушка, – расчувствовавшись, Луиза обняла графиню. Та ответила ей лёгким, почти невесомым поглаживанием по спине.

– Надеюсь, ты посетишь мой ужин на следующей неделе? – непререкаемым тоном спросила она. Луиза кивнула, улыбнувшись – леди Виктория всё-таки смогла настоять на своём.

***

Небольшой ужин для самых близких собрал тесный кружок из пятидесяти человек. Луиза стояла рядом с леди Викторией, облачённой в платье цвета переспелой клюквы. Сама девушка не поддалась на уговоры бабушки и надела чёрное – траур по отцу никто не отменял. Гости по очереди подходили к хозяйке дома, выражая свои соболезнования по поводу кончины ее сына. До Луизы то и дело долетали обрывки фраз:

– Бедная девушка…

– Какая трагедия, совсем одна…

– Скоро выйдет замуж…

– Уж леди Грейсток так этого не оставит…

Улыбки казались фальшивыми, сочувствие – наигранным. Больше всего на свете Луиза мечтала сейчас оказаться в своей комнате, за плотно закрытыми дверями, и чтобы никто не беспокоил! Кажется, если сейчас хоть кто-то ещё скажет, как ему жаль, что отца убили, она закричит!

– Леди Грейсток. – Знакомый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза. Над её рукой склонился лорд Норидж. Странно, но при его появлении Луиза почувствовала, как внутри неё разливается спокойствие. Она искренне ответила на его улыбку.

– Лорд Норидж! – радушно откликнулась леди Виктория, поворачиваясь к графу. – Мы так рады, что вы приняли наше приглашение!

– Леди Грейсток. – Улыбка Нориджа мгновенно превратилась из искренней в равнодушную. – Было бы верхом невоспитанности не приехать сегодня.

– Вы само очарование! – снисходительно улыбнулась вдовствующая графиня. – А теперь, будьте так любезны, отведите Луизу в зал. Я останусь здесь, чтобы встретить припозднившихся гостей.

– Простите её, – Луиза смущённо положила руку, затянутую атласной перчаткой, на рукав вечернего костюма. – Иногда мне кажется, что сам король Георг не смог бы отказать ей, реши она, что его отречение принесёт пользу семье Грейсток!

– Она любит вас и заботится. – Норидж любезно улыбался знакомым, уверено ведя девушку в зал, где уже настраивали инструменты музыканты. – О, будут танцы? Я думал, траур в Англии продолжается не одну неделю.

– В Англии? – Луиза заинтересованно посмотрела на графа. – Вы приехали издалека?

– Долгое время я жил в Африке, – с готовностью ответил Норидж, – а до этого несколько лет провёл в Южной Америке.

– Это, должно быть, невероятно интересно! – восхищённо проговорила Луиза, пытаясь разглядеть в лощеном облике графа признаки заядлого путешественника.

– Бывало по-разному, – уклончиво ответил граф. – Возможно, я расскажу вам об этих годах как-нибудь. Но смотрите, зовут к столу. Кажется, все гости наконец собрались.

Далеко за полночь Луиза наконец оказалась в своей постели и теперь расслабленно смотрела на царапающие окно ветки клёнов.

Ей хотелось бы солгать себе, но не получалось – вечер, несмотря на скорбный повод, прошёл отлично. И немалую роль в этом сыграл лорд Норидж, не отходивший от неё ни на шаг. Он оказался невероятно интересным собеседником, а тот факт, что он действительно объехал пол-мира, вызывал уважение и напоминал об отце. Да, ему Стивен Норидж определённо бы понравился!

Вторая глава

Сонный июльский полдень дышал покоем и негой. Луиза в широкополой белоснежной соломенной шляпке сидела за мольбертом в саду, рисуя небольшой прудик, что дремал сейчас перед ней, прячась под круглыми листьями кувшинок. Белые и бледно-жёлтые бабочки неспешно кружились над огромными шарами флоксов и бульденежа. Сделав несколько быстрых мазков, Луиза отодвинулась, придирчиво осматривая свою картину. Шорох гравия привлёк внимание юной графини, заставляя повернуться на звук шагов. Искренняя улыбка мгновенно появилась на лице, стоило девушке узнать визитёра.

– Граф, не ждала вас сегодня. – Она протянула руку, приветливо глядя на Нориджа.

– Кажется, скоро я и дня не смогу провести без вашего общества, – преувеличенно грустно покачал головой граф и тут же хитро улыбнулся, доставая из кармана небольшой свёрток. – Позвольте сделать вам небольшой подарок.

Сердце девушки неистово забилось, она смотрела на свёрток, чувствуя, как шумит кровь в ушах. Неужели он сейчас сделает ей предложение? Нет, так не делают, он ведь должен для начала попросить разрешения у бабушки… А может, он придерживается современных взглядов и просто хочет быть рядом с возлюбленной, не считаясь с условностями? Всё это и многое другое промелькнуло в голове Луизы за доли секунды, пока она принимала подарок из рук графа Нориджа.

– Он напомнил мне о вас, стоило только увидеть, – мягко сказал Стивен, наблюдая за реакцией девушки. Осторожно развернув ткань, она тихонько ахнула: на ладони лежал искусно вырезанный из гладкого тёмного дерева орёл, расправивший крылья. – У некоторых народов Африки орёл символизирует мир. Тот мир, что поселился в моей душе, когда я встретил вас. Тот мир, что вы можете мне подарить одним лишь словом…

Луиза подняла глаза, встречаясь с чёрным непроницаемым взглядом, что никак не вязался со словами, что говорил ей сейчас мужчина. Он стоял так близко, что девушка легко могла разглядеть ровно бившуюся голубую жилку под белой кожей на шее. Тук-тук-тук. Постепенно и Луиза успокоилась, и даже смогла снова улыбнуться, чувствуя, какими ледяными внезапно стали руки.

– Я с радостью исполню любую вашу просьбу, – пролепетала она, надеясь, что фраза не звучит слишком двусмысленно. Ей вдруг стало не по себе: не слишком ли долго она находится наедине с мужчиной? Кажется, где-то неподалёку должна бродить Мэри… Но Норидж не зря заслужил репутацию истинного джентльмена. Легко разгадав смятение девушки, он выпрямился и непринуждённо проговорил:

– Я напугал вас своим порывом? Не стоит придавать ему значение, это лишь подарок от доброго друга, не более.

– И мне он очень нравится. – Луиза облегчённо улыбнулась в ответ.

– Могу я рассчитывать на ответный подарок? – Норидж лукаво приподнял бровь. Графиня легко кивнула, наблюдая, как граф в нарочитой задумчивости постукивает тонкими пальцами по губам, пытаясь придумать подарок. Лёгкий бежевый сюртук ладно облегал плечи, брюки цвета крепкого кофе обтягивали ноги и узкие бедра. Луиза вдруг подумала, что ей, возможно, предстоит увидеть графа обнажённым, и она тут же вспыхнула, как алый мак, опуская голову, будто Норидж мог прочесть её потаённые мысли. Взгляд упёрся в кончики лакированных ботинок, в которых она с лёгкостью могла разглядеть своё отражение.

– Эта картина, Луиза! – торжествующе произнёс Норидж, указывая на незаконченный пейзаж. – Я с радостью повешу её в кабинете и буду любоваться ею, вспоминая летний полдень и вас.