Шаг в новый мир

Вышли мы в знакомом уже мне кабинете полицейского управления. Только здесь меня отпустила тень ощутимого страха, которую, я, оказывается, пыталась побороть всю дорогу. Не спрашивая разрешения, я присела на диван у стены и прикрыла глаза. Быстрей бы домой и отдохнуть. Я не вслушивалась в то, что происходит в кабинете. Если им надо, сами скажут. Почему-то возникла безотчётная неприязнь к этим людям, облечённым огромной властью, но не сумевших предотвратить несчастье. Знаю, что возможно неправа, но перенесённый страх и ужас заставляли думать негативно. Я не слышала, как ко мне подошёл Трофимов, и очнулась только от прямого вопроса:

– Кира, с вами всё хорошо? Как вы себя чувствуете?

Открыла глаза. Трофимов, слегка наклонив голову, вопросительно глядел на меня.

– Да, всё в порядке, господин полковник. Не беспокойтесь.

Я не хотела с ним разговаривать и дала это понять. Но не учла присутствия других. К нам подошли Анна с генералом и она, неловко улыбаясь, представила ему меня:

– Отец, это – Кира, благодаря которой нам удалось освободиться из плена.

– Никола Фомин, – протянул он мне руку. – Ваш должник.

– Не стоит, господин генерал. Я не сделала ничего особенного. Просто у меня оказался нужный оберег.

Я замолчала, не зная, что сейчас лучше делать: продолжать бессмысленный обмен любезностями или попросить разрешения уйти. Но генерал решил за меня. Взяв меня под локоток, он предложил пройти в кабинет полковника и рассказать, по возможности подробно, о своём похищении. Вместе с нами вошли Трофимов и Ярый. Анна же осталась в секретарской с наказом секретарю действовать по своему усмотрению: подождать отца или отправиться домой в сопровождении. Дверь закрылась, и мужчины разом повернули головы ко мне.

– Итак, Кира, – начал Трофимов, – Прошу вас рассказать всё в деталях.

Говорил он таким тоном, будто я ещё и виновата в произошедшем. Это задело и тон моего рассказа стал сухим и официальным. В деталях, так в деталях. Я решила рассказать им всё, в том числе и подслушанные разговоры бандитов. В конце концов, это их работа. А со Златовым, я потом посоветуюсь, куда мне спрятаться от Бориса. Про домовых вообще лучше с Демьяном всё обсудить.

– Я отдыхала в парке, когда мимо меня проходил Прохор Смирнов. Он остановился поздороваться и затем прошёл дальше.

Генерал взглянул на Трофимова и тот кивнул:

– Да, он был приставлен наблюдать и охранять.

Ну, вот, а я этого поручика чуть во враги не записала, подумала я про себя. С другой стороны, меня задело, что Прохор интересовался мной по делу, а не сам по себе. Я-то как раз неоднократно вспоминала его за эти дни и совсем не по делу. Поэтому мой вопрос вырвался невольно.

– А где он сейчас?

– Ранен тяжело, – ответил Трофимов. – В госпитале лежит. Он кинулся за вами, Кира, но бандиты использовали неизвестное боевое заклинание. А Смирнов, к сожалению, не маг. Отбить его не смог, а амулет оказался слабым и не защитил поручика, поэтому он получил сильное ранение в грудь. Мы с вами сходим к нему, Кира, он будет рад узнать, что вы в порядке.

Мне стало очень тревожно за Прохора и стыдно, что я записала его в предатели, ничего не зная о случившемся, я продолжила свой рассказ уже более серьёзно.

– Я очнулась в каком-то подвале и рядом со мной были двое бандитов. Одного зовут Гнус, второго не знаю. Подвал находился здесь в Белогороде. Я трое суток была без сознания, так как они не рассчитали силу заклинания, думая, что у меня есть магическая защита. Очнулась в тот момент, когда они спорили, что со мной делать.

Генерал на словах о защите взглянул на Ярого. Тот пожал плечами.

– Никто даже не предполагал нападения, поэтому защиту и не поставили.

Генерал нахмурился. А я продолжила.

– Ещё они говорили о двух девушках, которые были проданы оркам. Фамилий не называли. Говорили о том, что меня приказали беречь. А потом, говорили о том, что Борис зря нацелился на императора. Лучше бы, как советовал посол, отбил горы и образовал новое государство. Фамилии посла и страна не назывались. Гномы выяснили, что эта компания обосновалась в пещерах около двух лет назад. Но активно вести себя стали только сейчас. О том, что мы ушли к Ахтыку, там никто не знал. Следовательно, информацию они получили здесь в Белогороде, после нашего магпослания. Они пришли ненамного позднее вас. Я видела, как открывался портал. Всё. Больше я ничего не знаю.

И только тут я заметила на столе, работающий артефакт истины. «Ну, а, что ты хотела, Кира. Сама также бы поступила. Доверяй, но проверяй», – мелькнули у меня нерадостные мысли по поводу этого факта.

После моего рассказа наступила тишина. Мужчины переглядывались, но молчали. Наконец, архимаг спросил:

– Кира, а как вам всё-таки удалось уйти?

– Мысль о побеге возникла сразу. Но вариантов практически не было. И если бы не гномий домовой, не знаю, что бы из нашего побега вышло, – улыбнулась я.

– Домовой?

– Домовой?

– Домовой?

Раздалось тройное одновременное восклицание.

– Да, в эту пещеру, где нас заперли бандиты, пришёл домовой. И я спросила его о функциях своего оберега, хотела дать весточку Демьяну, своему домовому. А он бы уже – вам.

– А вы видите домовых? – с интересом спросил архимаг.

– Да, я их вижу и разговариваю с ними с момента попадания в ваш мир. Ну, вот, а он увидел оберег и сказал, что не может нас теперь бросить и вывел гномьими ходами. Шли около полутора суток. Домовой вывел нас к Ахтыку.

Мужчины разглядывали меня с каким-то исследовательским интересом. Даже неловко стало.

– Господа, это всё, что я могла вам сообщить. Могу я теперь быть свободной?

– Да, конечно, – проговорил генерал. – Но я прошу вас, Кира, не отказываться от подарков, которые вам передадут. Это только малая часть нашей благодарности за спасение дочери. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, и мы постараемся их выполнить, а также мы всегда рады видеть вас в нашем доме.

На этом мы распрощались, и я вышла из кабинета, надеясь, наконец-то, отправиться домой.

Но за дверьми кабинета меня ждала Соня, которая кинулась мне на шею, плача и смеясь. Начала теребить и обнимать меня.

– Соня! Да, Соня, же! – попыталась выкрутиться я из её объятий. – Соня, подожди! Я же грязная и пыльная.

– Зато живая и невредимая, – она засмеялась и чмокнула меня в щёку.

И я оттаяла, такая искренность и непосредственность не могли быть показными. Её чувства были настоящими, и это подкупало. Я обняла её в ответ и предложила побыстрее бежать домой.

Из управления мы вышли уже в приподнятом настроении. Я торопилась быстрее попасть домой. Соня хотела расспросить меня обо всём. Но я не забыла попросить Соню проводить меня на следующий день в госпиталь, где находился поручик Смирнов. Очень хотелось поблагодарить его и пожелать выздоровления лично. Всё-таки человек бросился меня защищать, хотя не имел никакой возможности противостоять бандитам, вооружённым магическими артефактами.

Дом ждал меня чистотой, солнечным светом, падающим в окна, и вкусными запахами. Дёма, наверняка, знал, что мы придём. Может у них какая-то система связи есть между собой. Надо будет поинтересоваться. Но навстречу нам не вышел. Из чего я поняла, что он хочет поговорить наедине. Мне тоже это показалось правильным.

Поскольку у меня была Соня, то с водными процедурами пришлось закончить быстро. Зато потом, после сытного обеда, мы уселись на диване и начали секретничать.

Я очень переживала, что не могу сейчас поговорить с Дёмой, но и Соня была дорога мне. Надеюсь, что вечером мы с ним всё обсудим.

Наклонившись ко мне, Соня спросила:

– Ну, и как тебе Анна Фомина?

– Ты знаешь, – ответила я, – ещё не поняла. С одной стороны, мне понравилось, что она не капризна. В тяжёлых условиях не стонет, не становится обузой. С другой стороны, всё время, что мы находились рядом, она держалась со мной отстранённо. Больше молчала. Ни о чём не спрашивала, и сама ни о чём не рассказывала. Как будто я вызывала у неё недоверие. Ещё мне не понравилось, что с людьми она держится высокомерно, открыто подчёркивая своё превосходство. В моём мире нет такой явной демонстрации происхождения и мне это непривычно.

– Не думай, Кира. Не тебе одной Анна кажется такой скрытной. Она же тоже встречалась с моим братом. Мы знакомы с детства, я тебе не говорила, но наш отец – министр иностранных дел, а отец Анны – министр внутренних дел. Он ещё всегда шутил, что эти министерства можно объединить путём взаимовыгодного брака. Но наш отец на такие шутки не ведётся, и эта тема осталась на уровне разговоров. А потом они выросли – Игнатий и Анна – и сами начали встречаться. Ещё когда учились в академии. Мама рада была, а я нет. Не знаю, что у них случилось, но они расстались и вроде бы без обид. Но потом я от девчонок в академии слышала, что Игнатий ей изменил, и она не простила. Не знаю. Сейчас они общаются, как друзья детства. Но, странно, иногда я замечаю, что в присутствии Игната, Анна ведёт себя как его девушка. Особенно, если рядом есть другие барышни, – она легко рассмеялась. – Так интересно за этим наблюдать со стороны.