Чужие проблемы

– Заметано. Иди прямо сейчас. Только сначала купи мне что-нибудь перекусить. По твоей милости я сегодня буду трудиться до победного конца, – и протянула Шуре деньги.

– И мне тоже, будь добра, – добавил Костя, роясь в карманах в поисках мелких купюр – только не всякую травоядную ерунду, а что-нибудь для хищников.

И он постарался как можно плотояднее сверкнуть глазами, но особого впечатления на девушку это не произвело.

– Я иду не в зоомагазин, – парировала она, но деньги взяла. Снова вызывающе посмотрела на Костю, потом таинственно усмехнулась и хлопнула за собой дверью.

Я умиротворенно вернулась к работе, радуясь, что мне больше не о чем беспокоиться. И эта сладкая иллюзия длилась до следующего утра.

Вторник

Если я надеялась, что прошедший понедельник был самым неудачным днем на этой неделе, то глубоко ошибалась. Во вторник вместе с последним ударом часов, означавшим начало рабочего времени, в мою комнату влетел наш шеф, а по совместительству родной дядя Шурочки Георгий Сергеевич.

– Шурочка не появлялась? – его полное красное от гнева лицо и сердито сверкающие из-под очков глаза ничего хорошего племяннице не предвещали. Поэтому ее отсутствие в настоящий момент было для девушки благом. Мы с Костей удивленно переглянулись и пожали плечами.

– Она немного опаздывает, – нейтрально сообщила я. Ничего особенного в этом не было. Шура активно эксплуатировала свои родственные отношения с шефом и часто позволяла себе подобные вольности. – А что за срочность?

Георгий Сергеевич вытер лоб мятым платком и безнадежно махнул рукой.

– Эта бессовестная эгоистка не ночевала дома. Ее мать в истерике. Ее мобильный отключен… Она никому не говорила, куда и с кем она собирается идти вечером?

Мы молчали. Вчера Шура принесла мне пару бубликов, бросила в Костю пакет с его гамбургерами со словами «для особо плотоядных» и исчезла в дебрях вечернего города. Больше ничего я не знала.

– Пришлете ее ко мне, как только появится на работе! Уже двадцать минут десятого. Безобразие. Совсем распустили девчонку. И уберите эту гадость с окна! – бросил он напоследок взгляд на тилляндсию эпифитную и выкатился из комнаты, хлопнув дверью, как большой и очень сердитый колобок.

Я повернулась к Косте. За все время нашей содержательной беседы с шефом он не проронил ни слова, что ему было совершенно не свойственно. Вид у него был угрюмый.

– Так. Следующий в очереди на трагедию. Интересно, что произошло с тобой?

– Послушай, – начал он, давясь словами и сосредоточенно выискивая что-то глубоко спрятанное на мониторе. – Ты только не говори пока шефу. Ему скоро сообщат без нас, а я не хочу быть замешанным в это.

– Во что? – чем дальше в лес, тем интереснее. Даже если я не успею сегодня поработать, то и заскучать мне все равно не дадут.

– В общем, Шурочка в больнице. С отравлением. А ключи от Ритиной квартиры вот.

Он замолчал и протянул мне ключи, а до меня начал постепенно доходить смысл сказанного.

– Ты вчера был с Шурой в квартире Риты.

– Только не говори никому, – не отрицал мой сотрудник. – Мне неприятности с Ленкой ни к чему.

Косте было тридцать лет, восемь из которых он был счастливо женат на красавице Лене из соседнего отдела, но никак не мог отказать себе в маленьких радостях, которые то и дело подбрасывала ему жизнь. Как я раньше не догадалась! Шурочкина влюбчивая натура сделала ее легкой добычей его эффектного экстерьера и вальяжно- циничной манеры общения с женщинами. Меня не волновала личная жизнь моего сотрудника и его нравственные устои, мы прекрасно работали вместе – и это все, что от него требовалось. Но завести роман в организации, где работает его жена, в своей собственной группе, да еще и с племянницей шефа!

– Бог мой! А я то думала, что ты один из немногих мужчин, которые думают именно головой. Так, господин сексуальный маньяк, признавайся, что ты сделал с девушкой!

– Да ничего я с ней не сделал! – исторгся крик из Костиной души. – И не смотри на меня, как на совратителя несовершеннолетних. Она сама мне в пакет с гамбургерами записку положила, с адресом и приглашением.

Я вспомнила Шурочкину вчерашнюю таинственную улыбку. Похоже, что ее влюбчивость на этот раз была ни при чем. Девушка просто решила проучить своего, как она полагала, главного «доставальщика», зная основную его слабость. История обещала быть по настоящему забавной.

– Понятно. С этих пор ты думал уже не головой.

Костя насмешливо посмотрел на меня и парировал.

– Не у всех хватает силы воли на высокие моральные принципы. Некоторые действуют под воздействием импульса. И хватит издеваться над убогими. Мне нужна помощь и поддержка. Это в твоих интересах. Иначе я совсем расклеюсь, и тебе придется еще и мою работу выполнять.

– Ладно, шантажист, рассказывай.

– В общем, после работы я купил цветы, шампанское и конфеты и пошел в квартиру к Рите. Не смотри на меня, как на дебила. Что я еще мог ей принести? – Костя досадливо передернул плечами в ответ на мой скептический взгляд – Когда я пришел, Шура сидела на диване и что-то писала за журнальным столиком. Увидев меня, она оставила свое занятие, заявив, что тебе на первый раз достаточно информации.

Мы похихикали немного и выпили шампанского. На этом наше романтическое свидание окончилось. Саньку от шампанского развезло сразу же. Она позеленела, сказала, что ей нехорошо. Потом побежала в ванную и там потеряла сознание.

– От одного бокала шампанского? – я хорошо помнила, что во время наших корпоративных праздников Шура одним бокалом шампанского не ограничивалась и чувствовала себя вполне адекватно, и продолжила игру. – Может, вино было некачественное?

– Но я тоже его пил. Нормальное вино. И конфеты нормальные.

– А больше ничего не ели?

Костя горестно покачал головой и задумался. Потом его вдруг осенило.

– Перед моим приходом она принимала лекарства от головной боли. Она упоминала, что Рита простит ей одну таблетку.

– Паршивка, – фальшиво вознегодовала я. – Рита будет считать, что это я рылась в ее вещах.

– Может, это таблетка и шампанское?

– Возможно. Ты звонил в больницу?

– Еще нет.

Номер телефона нашей БСМП я узнала быстро, но на этом моя удача закончилась. В приемном покое, ни о какой пациентке с острым пищевым отравлением, поступившей вчера вечером, в частности, Александре Гутовой ничего не знали. Я вооружилась терпением и обзвонила все городские больницы, благо их было не так много. Но ничего нового не выяснила. Моя версия о том, что Шура решила разыграть Костика, подтверждалась. Жаль, что девчонка не могла видеть его в эту минуту. Она бы чувствовала себя полностью отмщенной.

– Признавайся, куда ты ее дел? Задушил в пароксизме страсти и закопал по частям в цветочных горшках? – я продолжала наслаждаться. Очень уж забавляла меня растерянность и страх в глазах моего легкомысленного сотрудника.

– Прекрати свои идиотские шутки. Мне не до смеха. Если с ней что-то случилось, и кто-нибудь узнает, что последним с ней был я… – голос у незадачливого ловеласа сел, – Послушай, я сделал все, что мог. Вызвал скорую. Дождался машины. Мне сказали, что ее повезут в БСМП. Я решил с ней не ехать, сама понимаешь почему. Когда ее увезли, я закрыл дверь и ушел домой. Все.

Понятно. Как только Костя скрылся за горизонтом, Шура, по всей вероятности, извинилась перед бригадой скорой помощи и ускользнула. А чтобы урок запомнился надолго, решила переночевать у какой-нибудь подруги. Жаль, конечно, Георгия Сергеевича, но Костя теперь подумает, прежде чем начнет снова иронизировать по поводу Шурочкиного интеллекта. И, конечно же, очень хорошо подумает прежде, чем соглашаться на подобного рода свидания. Ай, да Шурка!

– Может, ее просто забыли записать в регистрационную книгу? – продолжал паниковать Костя.

– Существует только один способ узнать, правда? Сходи в БСМП и узнай. С твоим обаянием – все регистраторши твои.

– Боюсь, что мое обаяние покинуло меня надолго. Слушай, а ты кого-нибудь знаешь в этой проклятой больнице? Может, пойдем вместе?

Я посмотрела на Костю и колебалась: облегчить его душу сейчас или пускай сходит в больницу? Наконец, приняла промежуточное решение.

– Ладно. Я подумаю, а сейчас давай работать, – намеренно хмуро буркнула я и уткнулась в компьютер, чтобы не засмеяться. Костя с облегчением вздохнул и тоже занял свое рабочее место, хотя я сильно сомневалась, что у него до конца дня что-нибудь сдвинется с мертвой точки.

Моего сурового молчания хватило всего на пару часов. После я не выдержала и постаралась пояснить Косте ситуацию.